[indent] разрыв, спустя несколько дней после битвы
[indent] Тростник шёл чуть позади брата, поражаясь, как быстро изменилось его восприятие мира. Раньше бы он шёл, думая лишь о водяных крысах и возможном удачном улове. Теперь же ученик целительницы бдительно выглядывал травы из тех, что Сивая уже успела показать ему в суматохе последних дней.
[indent] - Твои царапины зажили? - с легким оттенком заботы спросил Тростник. За последнее время он столько раз по кругу осмотрел раны всех котов племени, что уже едва во сне их не видел. Но даже возьми его сейчас Звездоцап за горло, он не смог бы уверенно сказать, что Пескарь попадал в этот круг хоть однажды. Они подошли к воде, которая отделяла их от островка и серый кот улыбнулся. В отражении в воде был ещё один такой же кот. Теперь их было трое, а не двое, одинаковых настолько, что можно было дурить половину племени. Эта шутка с самого детства была понятна им двоим, так что Тростник просто молча кивнул на воду, продолжая ухмыляться. Весь его колючий нрав словно бы сглаживался наедине с Пескарем, так что речному совсем не хотелось ерепениться.
[indent] - Давай на остров переберемся? Вода высокая, он совсем маленький, наверное охотники здесь давно не были. Бравый воин же наловит рыбы, чтобы наполнить пустое брюхо голодного ученика? - Тростник фыркнул и коснулся лапой воды. Теплой она отнюдь не была, так что кот ещё немного постоял, пытаясь решить, насколько дурацкой по шкале от "очень" до "более чем была идея поплавать. Однако, долго медлить не стал, увидев впереди белое пятнышко лебединого крыла. Глаза ученика сверкнули, и он решительно зашёл в холодную воду. Сперва вода обожгла его льдом, но несколько уверенных гребков лапами, и кот перестал чувствовать холод. Лишь то, что его густой мех тянет его вниз.
[indent] На берегу кот осторожно отряхнулся, чтобы не забрызгать брата и посмотрел в ту сторону, где видел лебедя. Сейчас там никого не было, однако любопытство требовало отправиться рыбачить именно туда. И взмахом хвоста он пригласил Пескаря именно туда

разрыв, конечно, опять разрыв --->

- Я все хотела тебя поздравить, а как не подойду к детской - все спят.
Ручей Звезд намеренно не давала холодку и напряжению пробегать между ними. Все-таки, Ракушечница не была бездумной, однобоко мыслящей революционеркой, часть которых все-таки покинули племя, а потому серая очень, очень пыталась удерживать отношения с этой кошкой. Ей искренне хотелось понимать ее, где смогла бы - помочь, даже несмотря на то, что порой видение подруги ее сына было жестким и принципиальным.
- И ты, и Медведица - эти Юные Листья выдались на редкость благополучными для Речного племени. Как чувствует себя Синичка? - поинтересовалась синеглазая кошка, заглядывая в морду Ракушечницы. Неизвестно, о чем подумала королева, когда предводительница снова пригласила ее прогуляться, а потому дымчатая как могла развеивала между ними напряжение.
- В детской становится тесно. Со дня на день я посвящу котят Рыжеушки, все выросли на редкость крепкими, она молодчина. А еще я помню про данное обещание, - Ручей Звезд замедлила шаг и остановилась, подразумевая серьезность момента.
- Я помню, что обещала дать тебе на воспитание Шустришку. Знаю, знаю, - она сразу же перебила королеву, - ты стала матерью. Но общепринятые догадки и мысли на счет того, какой ты должна быть королевой, не должны затмевать твое мнение. Я обещала тебе оруженосца, я готова сдержать это обещание сейчас, если ты решишь, что воительницей ты племени будешь нужнее, чем только королевой. А у Медведицы полно молока, и если ты захочешь взять на себя больше обязанностей, она точно тебе поможет, - даже не спрашивая у серой подруги, материнству которой предводительница была искренне рада, мяукнула Ручей Звезд.
Искренне надеясь, что Ракушечница воспримет ее слова правильно. Не как претензию, что она плохая королева, а как признание, что она отличная воительница.
- Если захочешь провести все шесть лун рядом с Синичкой, твоим оруженосцем станет кто-то из котят Медведицы, - добавила Ручей Звезд, присаживаясь напротив Ракушечницы с прямой спиной и спокойным, почти невозмутимым выражением морды.
Я обещала.

Ручей Звезд открыто улыбнулась на слова о дочери Ракушечницы. Серая не замечала особого участия Изморози, которое было бы типично для молодого отца красавицы-дочери, но вопрос об отношениях королевы и собственного сына Ручей Звезд, ожидаемо, оставила при себе.
Ракушечница не создавала образ соплеменницы, с которой можно вести такие диалоги. Не с собственной инициативы уж точно. Малышка крепкая, здоровая? Вот и славно.

— Я рада послужить племени в любом виде, — мяукнула в ответ подруга Изморози, и серая промолчала, давая королеве закончить мысль. Принуждать или убеждать Ракушечницу остаться в королевах или, напротив, скорее возвращаться к воинской жизни речная предводительница не стала бы: да и зачем? В голодные времена Голых Деревьев каждый охотник был на счету, это уж верно, но сейчас, когда сами предки велели появляться новым котятам, гнать Ракушечницу в палатку воителей было ни к чему.
— Но быть королевой для меня вынужденная мера. А воительство — долг. И призвание, — в голубых глазах сверкнул огонёк, и Ручей Звезд, улыбнувшись до ямочек, задумчиво кивнула собственным мыслям. Отрадно было думать, что хотя бы сейчас речная предводительница смогла понять непростую соплеменницу чуть больше.
— И я готова воспитать оруженосца.

- Речное племя будет благодарно за твою службу. Шустришка - активный котенок, уверена, тебе как раз и по силам, - честно мяукнула Ручей Звезд, пожав плечами. Она помнила свое пребывание в детской, и понимала Ракушечницу, да и...
- ... я помню, как невыносимо было оставаться в детской, когда шла битва за Нагретые Камни, - уставившись невидящим взглядом на рябистую воду, пробормотала одними губами серая кошка. Короткая шерсть на хвосте встала дыбом.
- Вот тогда мне не сиделось в королевах, а выбора не было. Да и четверо котят... - она помотала головой, возвращаясь в настоящее, - ... словом, я понимаю тебя. Поговорю с Лаской и Медведицей. Быть может, ночевать ты захочешь рядом со своей крохой, а уж днем они вдвоем тебя подменят. Славно, что у Синички столько ровесников, не заскучает, - вернувшись в будничный диалог о котятах, мягче закончила Ручей Звезд.

- Это уж точно, четверо - не один, - тихо рассмеялась серая кошка, помотав головой. Когда котята крепнут и вырастают, детская становится невыносимо маленькой, и все больше хочется вернуться на вольную жизнь, где тебе как минимум не топчут ребра.
- Синичке будет здорово расти с ровесниками. Медведицу предки наградили, она так долго ждала этих котят. Бедняжечка, - как-то неопределенно мяукнула Ручей Звезд, которая всегда замечала тихую грусть близкой подруги. В племени все прибывали котята, а у нее счастья как-то не складывалось.
Зато теперь - аж трое!
- А тебе будет здорово не выпадать из воинской жизни. Я это ясно вижу, - одобрительно кивнула дымчатая предводительница.
— Я хочу, чтобы она выросла сильной и преданной воительницей.
Ручей Звезд задумчиво сверкнула глазами и улыбнулась одной сторона рта.
- Это неизбежно. Я обещаю, что выберу ей лучшего наставника, - и не то что бы речная предводительница пыталась задобрить строптивую соплеменницу, вовсе нет. Просто... так будет правильнее. В Речном племени каждый воитель достоин воспитать оруженосца, и задача лидера - определить, кто подойдет тому или иному котенку.
И наоборот.
Как вот Шустришка и Ракушечница: вот уж кому-кому, а этому буйному сыну Рыжеушки и Подберезовика точно не помешает твердая лапа.
- Думаю, нам пора. На закате я проведу собрание, - пообещала речная, призывно качнув хвостом и следуя в лагерь. Обе шли в молчании, каждая погруженная в свои мысли, и на этот раз тишина не показалась Ручей Звезд гнетущей.

---> лагерь

Они были здесь. Ещё давно, еще до всей этой заварушки с войной, до всех потрясений и темных полос, что коснулись их племени. Были здесь ещё юными учениками, и это казалось почему-то смешным.
Росомаха бывал здесь один после не раз: в голове прокручивал рассыпавшиеся в прах моменты, но чаще просто следил за белоснежными птицами, что наведывались на этот остров. Сперва с идеей поймать одну. После — из желания узнать их получше. Но дел было слишком много, а терпения слишком мало, чтобы остановить свой взор лишь на беспечном наблюдении за пернатыми, и Росомаха часто уходил ни с чем.
Сейчас в его визите сюда не было ни той, ни другой цели; легкий шаг, звучавший совсем рядом под ухом, напоминал ему, что миру вокруг придется подождать, и почему-то это совсем не порождало отторжения или какого-то протеста. Сейчас, пока он был окрылен, мысль променять весь мир на мгновения близости не казалась столь безумной и бессмысленной.
И потому столь спокойно, привычно сутуло склонив голову, усмехаясь, Росомаха следовал за пятнистой воительницей туда, куда она его вела. Он не хотел отставать, и мог бы без труда испортить эту маленькую игру, что затеяла Оса. Но не пожелал, давая ей ускользать прямиком из под его носа.
— Кажется, я ещё не успел полностью прочувствовать свою новую роль, — с глухим смешком тянет исполин и щурится, ныряя вслед за подругой. Как уходил в лес, так и уходит, и, кажется, новые обязанности, не слишком наступают на его хвост. Останавливаясь, замечая, что Оса на миг замерла, воитель аккуратно пригибается к земле, продолжая свою речь все в том же тоне, — Только Беркут отвязался, да котята бояться начали.
Уточнять, что боятся малыши не совсем его, а лохматое голодное нечто, блуждающее по лагерю по ночам, серый кот, конечно же не стал.
Пружинит лапы, следит, чтобы Оса не обернулась, пока продолжает говорить. Усмехается.
— Было бы интересно опробовать себя в роли наставника, — абсолютно мирно, — Может, Ручей Звёзд даст нам испытать себя в ближайшем будущем?
Тихо, не подавая поводов для подозрения. Подобно охотнику.
Последний вопрос остается без ответа: серый кот неожиданно отталкивается от земли, сбивая Осу с лап, перекувыркнувшись вместе с ней и едва не навалившись на нее сверху, только быстро приподнявшись, давая вдохнуть:
— Попалась, — игриво низко мурлычет воин на ухо подруге, но не спешит выпускать ее из такой небольшой ловушки сразу.

По всклокоченной серой шерсти, испачканной осевшей пылью, гуляет ветер, серые глаза блистают и, кажется, отдают каким-то сиреневатым огнем, что жадно скользит по каждому изгибу поджарого, но по сравнению с воином столь хрупкого тела.
Росомаха склоняется к юной воительнице ближе, и его дыхание опаляет чужую светлую шерсть.
Совсем недавно они были только учениками, которым было позволено лишь обмениваться пылкими взглядами, а по ночам вонзать когти в подстилку. Теперь запреты спали.
Он с прищуром вглядывается в светло—зелёные глаза, усмехается неосторожным фразам хищным полуоскалом.
Она играет, натягивает ниточки его терпения и эмоций, заставляет вырваться сквозь клыки рваному дыханию.
— Мне нужно молить о пощаде, что бы ты оставил меня в живых?
И Росомаха поддается.
— Моли, — раздается хриплый рокочущий голос прямо над чужим ухом. В следующее мгновение широкая лапа без всякого предупреждения переворачивает юницу на спину.
Игры закончились.
Оса может ощутить, как наваливается на нее сверху чужое тело, как опускается когтистая лапа совсем рядом с ее аккуратной головой и как рычащий голос раздается в опасной близости от шеи:
— .... потому что я ужасно хочу разорвать тебя на куски.
Собственническая хватка резко привлекает пятнистую ближе, клыки смыкаются на чужом загривке.

______
А то, что было дальше, осталось за полем цензуры.

► главная поляна

Ручей Звезд уверенно вела его в сторону лебяжьего острова - излюбленного места встреч для романтических свиданий всего молодняка речного племени. Видимо, не только молодняка. Ранее он здесь лишь охотился или добывал перья и пух для подстилок в детскую. Теперь же бежал бок о бок с предводительницей, не скрывая счастливой улыбки.
— Знаешь, почему-то мне кажется, что сегодня... не знаю, словно бы я пытаюсь ухватить спокойную жизнь за хвост, как карася, который ускользает, — в голосе подруги прозвучали тревожащие Чащобника нотки.
— Если такое чувство есть - отпусти его и позволь свободной жизни пока повитать вокруг, раз она еще не ускользнула, — заботливо проурчал кот, умудрившись не сбиться с шага и быстро лизнуть ее в щеку.
Он чуть притормозил, когда она вошла в воду, сам остался на берегу, лишь замочив лапы. Смотрел, как дымчатая шерсть темнеет, а легкие движения запускают круги по речной глади. Так беспечно, так красиво. Если это и вправду последний свободный день, он хочет насладиться им сполна.
Дожидаться приглашения Чащобник не стал - разбрызгивая воду нарочито грубыми движениями, он окунулся с головой и вынырнул рядом с серой, обдавая ее фонтаном брызг и отфыркиваясь.
— Блаженство, — довольно щуря глаза и наворачивая круги вокруг предводительницы, подытожил Чащобник и не удержал смеха. Довольный, он рвался наружу и давал понять, что в этот самый момент воитель счастлив, как никогда.
— Когда решим порыбачить, придется уйти дальше по берегу, — с усмешкой сообщил он Ручей Звезд, — а то здесь мы явно всю рыбу разогнали.

Несмотря на то, что ночами становилось прохладнее, а они еще и из воды вылезли, Чащобник не мерз. Его согревало теплое дыхание подруги, да само ее присутствие, каждое ее слово и взгляд. Особенно - взгляд. Не будучи особо проницательным, воитель замечал, что она теперь смотрит на него чуть иначе, чем даже луну назад. Это было... приятно.
— Иди сюда, — от тихого урчания он почувствовал, как мурашится спина и подрагивают лапы от волнения. На миг где-то внутри проснулся прежний Чащобник, педант и зануда.
А вдруг у нее появятся котята? Мои, наши котята... это замечательно, но Ручей Звезд - предводительница. На ней все племя, столько душ, и в таком случае она не сможет... А, к цапу.
Встряхнув головой, она потерся побородком о макушку, после - о щеку и прижался теснее, утробно урча. Дымчатая пробуждала в нем все то, что Чащобник осуждал в других котах. Легкомысленность, полагание на чувства - он таким не был, но становился. Плохо ли? Думать, когда они вдвоем, воитель не мог. Тело просило действовать, и он отдавал ему бразды правления с готовностью юнца.
После, лежа рядом и старательно, с нежностью вылизывая подруге уши и щеки с привкусом речной воды, он не переставал урчать и любоваться ею. Такая растрепанная и чувственная, такая его. В эти моменты - только его, и все племя оставалось где-то в стороне, на миг позволяя о себе забыть.
— Я раньше не представлял, что могу чувствовать себя таким счастливым, — рвано выдохнув, довольно промурчал черный, пытаясь поймать ее взгляд и найти там ответные искры счастья. — Рыбачить будем? Или так вернемся?
На этот раз губы тронула усмешка. Он не чувствовал себя уставшим и легко мог порыбачить, но и готовности заняться этим делом не было. Впрочем, на все воля его предводительницы. Если прикажет - будет ловить рыбу, пока сам в чешуйчатого не превратится.

Ловить момент - она была права. Именно так жил Чащобник последние луны. Ловил момент за моментом, даже незначительные мелочи вроде ее короткого взгляда, легкого движения плеча. Теплой фразы, такого же урчания. Когда от рыбалки отмазаться не удалось, Чащобник смешливо фыркнул, не торопясь присоединяться к рыбалке.
— Я пока понаблюдаю, — сплошное наслаждение. Его охватила такая приятная ленца, что хотелось только смотреть на предводительницу, и ни единого движения кроме.
Поэтому он смотрел, как она вылавливает карася, осторожно балансируя на подгнившем бревне. Можно было бы присоединиться, куда-нибудь в сторону отойти и тоже попытать удачи, но...
— ... что-то там странное?
Чащобник поглядел наверх, через реку. Действительно, странное. Ему не понравилось увиденное, какие-то неясные воспоминания. Ленцу как лапой сняло, он подобрался, подскочил к предводительнице. И она встревожилась, готовая возвращаться в лагерь - и он быстрой тенью следом.
— Мне это совершенно не нравится, — потянув носом воздух, он попытался уловить этот знакомый странный запах. Не понимал еще, но от чувства опасности что-то внутри сжалось в тугой комок. Ни следа не осталось от теплого счастья внутри. Он снова стал прежним - серьезный воитель, отстраненный и собранный.

► следом за Ручей Звезд

----> лагерь

Когда они выходили из лагеря, Зубатка в последний раз оглянулся опасливо на главную поляну, будто бы сомневаясь, стоит ли им действительно делать это, но самодовольная лыба Водолапки всплыла в его воображении, после чего он, недовольно надувшись, всё-таки последовал за речными оруженосцами.
- Это – остров, - торжественно объявила ученица, когда они добрались до охотничьих угодьев чужого племени, – Вы такие наверняка никогда не видели!

- Необычное место, - поддакнул Зубатка, но поспешно взял себя в лапы, поняв, что своим комплиментом лишь распаляет самодовольство Водолапки, - но на территории племени Ветра всё-равно лучше!
было - горько добавил он.

– Я бы посмотрела, как тебе рыба в лапы прыгает, но даже такого, как ты, мне жалко! - ветряной юноша прижал уши к макушке, - Ещё отморозишь себе все лапы, а Сивой потом с тобой возиться.

- Не очень-то и хотелось... - пробурчал себе под нос Зубатка и, гордо вздёрнув нос, прошёл вперёд.
Они разошлись. Ветряной оруженосец остановился, вытянул шею и втянул носом воздух в попытке уловить хоть какой-нибудь тоненький аромат заплутавшей в этом месте пташки. Но вся дичь оказалась умнее незадачливых оруженосцев, и в такую метель носа не казала из тёплых нор и гнёзд.
У мальчишки желудок неприятно завязался узлом лишь от одной мысли, что он вернётся к речным оруженосцам с пустыми лапами! Нет, он не мог так опозорить племя Ветра! Они должны оставаться сильными даже в такой кошмарной ситуации и не ударить в грязь лицом перед соседями!
Но единственным решением, казалось, оставалась только рыбалка.

- То-то они удивятся, когда узнают, что ветряные оруженосцы и рыбу поймать могут! - просиял Зубатка лишь от одной мысли об этом. Оглядевшись, чтобы убедиться, что его никто не видит, он направился прямиком к краю берега и лапой проломил тонкую корку льда. - Как они это делают?..
Он нащупал лапами небольшую отмель и кратко вздрогнул от лизнувшей его пальцы ледяной воды, пробравшей до самых костей. Зубатка, по правде говоря, не имел ни малейшего понятия, как правильно рыбачить, и почему-то был уверен в том, что необходимо зайти в воду по самые локти, чтобы сделать всё правильно.
Но лапы уже сводила мелкая судорога и ломота, всё-таки у него не было такой же длинной и тёплой шерсти, коей могли похвастаться лишь речные.
- Ещё немного... - он делает широкий, последний шаг, и...
неожиданно поскальзывается, падает прямо в воду на живот и жалобно барахтается лапами.
- Тону! Водолапка! Водо-... - кричит Зубатка, стуча по воде.
Бесполезно, никто не слышит.
Собрав последние силы, он неожиданно резко рванул вперёд, и ухватился когтями за какую-то корягу, на которую судорожно взобрался, оставляя неглубокие отметины на мокрой древесине.

спасён!
Метель разыгралась не на шутку. Сильный ветер и влажность этих холодных земель обступили его с двух сторон. Зубатка опустился животом на снег и сжался в комок, чихнув, как котёнок.
- Сейчас метель пройдёт, и я продолжу охотиться... - вяло протянул он, чувствуя, как сами собой опускаются отяжелевшие веки, а последние мгновения тепла как-то слишком быстро, но незаметно покидают его тело, - ...надо только чуть-чуть погреться...
Но набиравший силы буран был иного мнения...

Отредактировано Зубатка (30.12.2021 02:53:20)