Лапы окаменели, отказываясь делать следующий рывок на помощь наставнику. Ошалелые два блюдца с ужасом застыли на пушащей крылья птице. В одно мгновение лебедь вырос в размерах, угрожающе стремился к ней, с каждым шагом становясь все больше и больше. Издали он выглядел иначе, а теперь Пылинка просто не могла пошевелиться, липкий страх припечатывал все тело к земле.
Такими темпами птица не просто доберется до неё, но и растерзает её на клочья.
Пылинка, назад! Уноси лапы! - надрывный визг наставника будто вывел её из оцепенения, ученица взмахнула хвостом и отступила назад. Взгляд зацепился за серую мощную фигуру наставника, девчушка выдохнула сжатый воздух из легких. Адреналин вдарил ей сил, и рыжая с ужасом и огромным камнем вины на сердце разворачивается обратно и исчезает в зарослях, какое-то время раздвигая их своим телом и двигаясь все глубже и глубже.
Она оставила Алтея там. Наедине с тремя огромными страшилищами. Рыжая остановилась, шерсть от ужаса липла к подушечкам. Она сжалась над землей, касаясь усами земли и дыша поспешно, резко, так, будто её только что душили, а теперь отпустили, и она все никак не могла наглотаться кислорода, задыхаясь в своем же спасительном дыхании.
Нервно облизывая нос, она подняла голову, выискивая в зарослях силуэт серого кота. Никого. Ноздри раздулись, улавливая отдаленный его запах и уходящий аромат этих страшных птиц. Кажется, теперь до неё доходило, почему речные коты не сделали этих лебедей своей добычей, а ведь всего десяток минут назад она целую браваду в голове проносила, как она принесет в лагерь огромную белую птицу, ловила лавры. А теперь она здесь, в зарослях, трусливо сбежала, когда наставнику понадобилась помощь.
Когти полоснули со злости землю.
Пылинка! - кошка ломанулась на голос быстрее, чем успела осознать, кто её зовёт. Рыжая выскочила из зарослей и прижала виновато уши к голове, пробегаясь взглядом по телу наставника и находя на нем вырванный клок и оголенную кровящую кожу.
- Алтей! - рванув ближе к наставнику, Пылинка прошлась языком по ране воителя, щурила виновато глаза. Только стоило осознать свой порыв, полыхнула и отпрянула, сгорая на этом самом месте, прошелестела: - Прости.