Уже очень давно кошка не чувствовала себя хотя бы немного котёнком, но за последнюю ночь или две вовсю ощутила на себе снова то самое чувство, когда очень хочется нашкодить, но ничего толком сделать решиться ну вообще никак. Она ведь уже не была хотя бы оруженосцем, верно? А разве можно взрослой воительнице позволять себе какие-то большие глупости? Даже если очень-очень хочется, что вот-вот скулить начать можно...

Когда их патруль, возглавляемый Созвездием, вернулся в лагерь вместе с котятами, счастью племени не было и близкого предела: всё наконец-то стало похоже на привычную правду, и Медведица больше не тряслась над Лаской, а только с умилением и лёгкой завистью смотрела со стороны, как счастливо семейство, которое вновь воссоединилось. Первые ощущения после смерти предводителя отступили, и казалось, что даже Ручей уже дышит легче, почти так же, как раньше, ну или Медведице так этого хотелось, что воображение добавляло правде желаемого. Но в каждый момент, когда кто-то отвлекался то ли от Ласкиной радости, то ли от шумной детской, то ли от новой жизни Оцелотки, то ли от патрулей... Не важно, от чего другого, то тут же вспоминал о жёсткой необходимости пошипеть на племя Ветра, так злостно не убившего их котят и вернувшего их домой. Медведица чего-то не понимала... Ну, умной она никогда не была, и претендовать на знание политики не собиралась, но глаза, даже если чужие, она-то видела, и в той встрече с ветряками даже на морде их предводителя не увидела ничего, что так красочно принялось приписывать всё её племя. И интерес, бурно перемешанный с опаской и подлинным ощущением маленького преступления, всё время после возвращения в лагерь тянул её назад, на ту границу.

Через ночь кошка перестала противиться своему желанию, готовая, если будет нужно, понести за это наказание. Вероятность увидеть ветряков среди ночи была, хоть и не большая, но если бы и встречи с их ночными гуляками не состоялось, Медведица бы ни капли не пожалела. Ей хотелось чего-то увидеть и в чём-то убедиться хотя бы для себя, пускай это и принесёт разочарование мнением племени. Как только ночь загустела настолько, что её тёмная шкура напрочь сливалась с землёй и кустами уже на расстоянии пары метров, воительница тихонько засеменила на то же самое место, где они встретили котят. На границе ещё витали сильные запахи недавней встречи, и, как ни крути, запах чужого племени не мог не волновать: кошка на какое-то время остановилась почти там же, где стояла в прошлый раз, внимательно вслушиваясь в ночную лесную темноту.

Не прошло и даже примерных несколько минут, как уши воительницы уловили нечто, на что она надеялась не нарваться в такое позднее время: чьи-то шаги. Тяжёлая ветряная поступь раздавалась совсем неподалёку, но на их, соседней территории. Кошка почти что вжалась в куст, наскоро перебирая варианты того, что патруль племени Ветра делает здесь сейчас, не началась ли уже война и не начнётся ли она сейчас из-за неё... Но, уверенно ступая, пушась и  скалясь, из соседской тени на Медведицу вышел уже знакомый кот, причём только один - Звездопад.

- Звездопад?.. - выкатывая глаза, вырвалась у кошки, хоть она и чётко видела ветряного лидера, - Прости... Не думала, что здесь кто-то будет ночью... Не хотела никому мешать. Никого из ветряков не будет на их территории!.. Точно! И правда, как это она сумела попасться на глаза на границе...

Морда кошки была ещё более растеряна, чем у котёнка, пойманного на побеге из детской: ответственность была куда тяжелее, чем при побегах по поляне, да и перед ней стояла сейчас никак не королева из речных, а Звездопад - предводитель соседнего племени, с которым ещё чуть-чуть, и была бы затеяна война. В плотном мраке пограничной ночи укрыться самой или хотя бы скрыть свой стыд было никак, и яркие, ошеломлённые зелёные глаза так и таращились большими-большими дисками на ветряка, боясь даже моргнуть. Только ушки, ещё недавно активно ползавшие по черепушке, выискивая посторонних, опасливо отвелись далеко-далеко назад и плотно прижались к затылку.

Воительница попыталась произвести какое-то собранное впечатление, на что у неё едва ли хватило бы сил: последние дни и так прошли под сенью абсолютной растерянности, а эта внезапная встреча и вовсе до конца обескуражила кошку.

Звездопад расслабился, и его клыки перестали злобно сверкать со стороны напротив на нашу героиню, и этот вид, куда спокойнее, чем тот, который смертоносной тучей выдвинулся на неё из-за кустов сначала, позволил кошке хотя бы дышать, хоть и выпрямлять лапы она всё равно не торопилась. Воительница стояла на своей территории, и едва ли встреча с таким же одиноким патрульным смутила бы её так же, как общество одного предводителя среди глубокой ночи.

- Понимаю, - серошкурая начала своё довольно мятое оправдание, наскоро выговаривая всё, как и было, - Это не назовёшь патрулём... Я не стала бы трогать границу или делать что-то плохое, - кошка и правда отчитывалась как после побега из детской, не меняя ошарашенного взгляда, - Всё моё племя сейчас крепко спит.

Медведице на какую-то секунду или две даже захотелось пуститься в дальнейшие оправдания, но она, вероятно, вовремя подумала, что интересы Звездопада не имеют никакого отношения к её эмоциональным крахам, и не мог предводитель их племени быть тут без дела. Его голова, понятно, была занята большими важными вопросами, и едва ли, была уверена воительница, мнение кого-то, далёкого от политики, нужно его ушам. Серошкурая, отдышавшись от первого шока, просто замерла на месте, прикрыв пасти, ожидая какого-нибудь маха хвостом и молчаливого ухода, непроизвольно вспоминая, что на том патруле именно в глазах Звездопада увидела куда больше сердечности, чем где-либо.

- Нет-нет.., - растерянно ответила кошка, делая два хороших, широких шага назад. Звездопад стрелял глазами на землю за её спиной, явно выискивая остатки патруля, да и кошка не сразу поверила, что предводитель мог явиться сюда вот так вот один. Но и сметь подходить ближе к границе Медведица думать не могла.

Ещё в прошлую их встречу Медведица не испугалась Звездопада, но и чувствовала себя увереннее, как любой стадный барашек, когда её племя стояло вокруг неё со всех сторон: каким-то воином серо-белая не была, в первых рядах ей делать нечего. Вообще, наверное, все скажут, что было ошибкой брать её с собой - вон, к чему это привело. Средь тёмной ночи втихаря от Оцелотки, от всех-всех она разговаривала с вражеским предводителем, но становилось боязно только от того, что ей нельзя будет ни с кем этим поделиться: ни с Ручей, ни с Ветвью, ни с кем... Это останется только между ними.

- Меня никто не посылал, - унимая дрожь в голосе, объяснила кошка, даже не надеясь, что ей поверят, - Сама не знаю, поему лапы сюда привели. Может, так хотели Предки.

Кошке оставалось только растерянно светить зелёными глазками, потому что даже не самую глупую, неуместную улыбку ей не хватило бы сейчас сил. И снова два, но уже довольно маленьких шажка воительница сделала обратно, в сторону Звездопада, желая каким-то образом оставить достаточно места между своим хвостом и последними кустами, чтобы предводителю не приходилось выглядывать там отряд воинов. Впрочем, разве ей поверят?

- Я знаю, что не могу так говорить, но, - уже более ровным голосом продолжила Медведица, видимо поняв, что всё и так не очень, - Я хотела извиниться. Они не.., - предательские слова замялись в горле кошки и, со скрипом продрав глотку, так и не смогли выбраться наружу. Кошка только замерла, явно ощущая всю острую боль и горлом, и сердцем, и куда более растеряннее глядела уже в какую-то пустую точку, словно увидела там своё уже изменившее племени отражение. Непозволительная мерзость.

Поняв, что сил договорить обо всём, что наскреблось на душе за последние дни, у Медведицы не хватит - её не так воспитывали. Уже сильно поникший, печальный, словно растерявший за эту попытку досказать что-то все свои последние силы, взгляд вернулся к Звездопаду, молча и жалобно мигая зелёными огоньками. По-хорошему ей бы нужно было идти домой, но никак не с запахами, которые нёс с собой ветер их племени, и не с совестью, которая была на грани краха.

- В общем, ещё раз, - не оставляла свои попытки воительница, - Спасибо.

Ей нужно было сделать, сказать хоть что-то, ведь едва ли Предки распорядятся ещё раз так нелепо, сведя их один-на-один вместе, посреди ночи и вдали от чьих-то ушей. Может, кстати, Предки просто забыли уложить их сегодня спать - это и то казалось правдивее, чем то, что им двоим и правда есть, о чём поговорить. Но и серо-белая оставалась словно вкопанная, не от опасаясь пошевелиться, не то ожидая чего-то ещё, что так же отнимет у неё покой и будет вызывать одни отчаянные слёзы от того, что племена делают друг с другом.