Как бы Песчаная не любила лето, за его тёплое солнышко, яркие, зеленые листья на деревьях, и обилие в лесу дичи, а, особенно, сытой и полной дичи, которая была в разы аппетитнее и сытнее, ей было безумно приятно осознать, что, наконец, пришла осень. Резкого перепада в температуре, как и обычно, не было, но каждое утро становилось на порядок прохладнее предыдущего, и это не могло не радовать молодую воительницу: в таких условиях она чувствовала себя гораздо энергичнее и бодрее, так ей было намного легче охотиться. Только вот чем холоднее становилось, тем меньше оставалось дичи, и это было, пожалуй, самым главным минусом холодных сезонов. Но до этого ещё далеко, и задумываться об этом Песчаная будет позже. А пока она намеревалась провести хорошую охоту, и обеспечить детскую плотным завтраком.
В неплохом расположении духа Песчаная, одновременно с несколькими другими воителями, покинули лагерь Грозового племени, отправившись охотиться, но вскоре охотники разбрелись кто куда, чтобы охватить большую часть леса. Так Песчаная и оказалась на тропинке, ведущий к светлому лесу.
Первые опавшие листья мягко и практически неслышно шелестели под лапами воительницы, когда она приблизилась к череде близко растущих деревьев, и, в очередной раз, принюхалось. На этот раз Песчаная уловила в воздухе сильный запах мышки, совсем недавно пробежавшей прямо там, где сейчас шла воительница. Припав к земле, Песчаная медленно отошла в бок, ближе к стволам деревьев, где опавших листьев было гораздо меньше, и принялась вглядываться вперёд, пытаясь разыскать мышку. Вскоре ей это удалось: будущая добыча Песчаной копалась в небольшой кучке земли и листьев, пытаясь раздобыть себе пропитание. Песчаная сменила своё направление, и подобралась к мышке с другой стороны, так и оставаясь ей незамеченной. Один быстрый, сильный удар лапой — и мышка издаёт последний писк. Удовлетворенно помурлыкав себе под нос, Песчаная закапывает свою добычу, и внезапно отвлекается. Что это? Ещё одна мышка? И правда, воздух заполняется свежим запахом мышки. Оставив добычу закопанной, Песчаная находит источник нового запаха, но слишком поздно: мышка замечает её, и спустя секунду бросается наутёк. Слишком поздно воительница понимает, что ей не догнать мышь: расстояние между ними изначально было большим, иначе Песчаной давно удалось бы поймать дичь.  В погоне за ней Песчаная одерживает поражение, и шипит, разгневавшись на саму себя: упустила мышку, да ещё так глупо! Не пойманная добыча скрывается, и её запах практически сразу же теряется в запахе леса, к которому присоединяется также запах соплеменника, находившегося где-то неподалёку. Песчаная надеялась, что хотя бы её позора не увидел никто, кроме неё самой.

Отредактировано Песчаная (19.09.2018 07:16:17)

Заросли неподалёку от Песчаной шевелятся, и из них появляется Ежевика, крупный бурый воитель, в которого Песчаная, будучи ещё молодой и глупой ученицей, по неосторожности влюбилась по самые кончики ушей. Будь её воля, Песчаная бы лучше избежала этой встречи, как она намеренно избегала её раньше, к счастью, почти всегда успешно, но деваться ей было некуда: мышь ушла прямо из под её лап, настроение испортилось, и совершенно неожиданная встреча в лесу состоялась. При виде воителя Песчаная испытывала какие-то странные, и совершенно смешанные чувства: в одно и то же время ей было радостно находиться так близко к объекту своего воздыхания, и невообразимо стыдно, хотя бы просто за то, что она взяла однажды и так глупо влюбилась. Понимая, что между ними ничего нет и быть ничего не может, Песчаная всякий раз ловила себя на том, что мысль эта её угнетает, но, с другой стороны, оказаться вдруг в омуте каких бы то ни было отношений ей не сказать, что очень хотелось. В первую очередь нужно было думать о племени. А Песчаная ещё молода, и на её пути обязательно встретится кот, который перевернёт всё её существование с ног на голову. Может быть даже хорошо, что этим самым котом не окажется Ежевика. А может быть, и нет. В любом случае, Песчаная, как и обычно, страшно терялась в обществе Ежевики, и чувствовала, как язык так и норовит начать заплетаться, стоит ей лишь раскрыть пасть для того, чтобы сказать хотя бы единое слово. Песчаная вдруг поняла, что всё это — нервозность, волнение, скованность и смущение — были лишь побочными эффектами этой самой влюблённости, в которую ей посчастливилось (или не очень) нырнуть.
— Эта мышь была почти у меня в лапах, — Песчаная то ли оправдывалась, то ли просто констатировала факт своей неудачной охоты, а если, всё же, она и оправдывалась, сама не понимала перед кем больше — перед Ежевикой, или перед самой собой. Ей хотелось рвать и метать от острого укола обиды: так опозориться перед соплеменником — да ещё и перед каким именно! — и упустить мышь, до сей минуты думая, что ты являешься вполне себе неплохой охотницей. Сегодня явно не лучший день, для чего бы то ни было. Песчаной хотелось сначала зарыться глубоко под землю, чтобы никто её не нашёл и не увидел, а потом забраться поглубже в палатку воителей, и проспать много часов, собственно, с той же самой целью.
— Правда, кое-кого мне удалось поймать, но едва ли этим я смогу кого-нибудь накормить, — Песчаная стала немного остывать от злости на саму себя, её голос стал тише и она словно вдруг вспомнила рядом с кем находится, тут же несколько смутилась и опустила взгляд на землю. Как ей самой казалось, Ежевика тоже не слишком уверен, когда находится рядом с ней, но что бы это значило?

— С-спасибо... — Рассеянно пробормотала Песчаная, ещё не до конца осознавая то, что Ежевика похвалил её, и вовсе не считал неудачной воительницей, которая только что упустила добычу. Напряжение в плечах немного спало, и воительница даже расслабилась, поняв, что ничего страшного, по сути, и не произошло. Подумаешь, ведь с кем не бывает? Похвала стала неожиданной, но довольно приятной, потому что Песчаная даже и не надеялась услышать нечто подобное от Ежевики. Правда, было ли это настолько похвалой, или же просто утешением, а она, как обычно, сильно приукрасила?
— От меня ускакала единственная белка, — Недоверчиво подняв глаза на воителя, Песчаная пыталась отыскать в них иронию, но так и не нашла. Значит, правда, и не повезло сегодня не только ей одной. Впрочем, об этом воитель уже говорил чуть ранее, но совершенно невнимательная сейчас Песчаная почти пропустила это мимо ушей. Интересно, а все влюблённые кошки так себя ведут, или только влюблённые глупые кошки?
— Бывает, — Тихонько и по-доброму рассмеялась Песчаная. — Выходит, мы сегодня оба так себе охотники, верно? — Да уж, племени сегодня с ними явно не повезло. Но только сегодня. Песчаная не собирается допускать подобных ошибок дважды. Да и вряд ли Ежевике самому понравилось упускать добычу. А всё виноват этот туман. Что же будет дальше, в сезон Голых Деревьев?
— Да, конечно, давай поохотимся позже. — Воодушевившись, Песчаная воспряла духом. Несмотря на то, что в обществе воителя она всегда смущалась и чувствовала себя не очень комфортно, перспектива поохотиться вместе с ним ей очень понравилась. Может быть ей удастся произвести на него впечатление! Вместе с Ежевикой Песчаная подняла взгляд вверх, увидев, как небо постепенно становится ясным, а туман рассеивается над их головами. Условия для охоты становились всё лучше и лучше, и вскоре совсем станут хорошими, как и сказал воитель. Вот только...
— Точно, Совет...тогда нам стоит вернуться в лагерь, да? — Песчаная помрачнела. Близился вечер, а это значило, что на Совет вот-вот начнут собираться. Так что, если Солнцезвёзд не возьмёт её к четырём деревьям, нужно будет обязательно присутствовать в лагере, чтобы не оставлять его без присмотра. Стало быть, охоту придётся отложить. Но, Песчаная надеялась, что не отменить вовсе.

◄ главная поляна

[indent] Звери-мысли в голове обнажают клыки, хохочут, плюются, рычат, в плоть вгрызаются зубами острыми и на куски рвут, ни единого места живого не оставляя. Несчастная. Пропащая. Убиенная. Вот-вот окажется в тягучую трясину затянута и пути назад разобрать уже не сможет среди всей этой вонючей жижи, что лапы вяжет похлеще всякого лесного болота, утаскивая с каждым движением всё глубже. Опалённая ничего объяснять и ни о чём говорить не хочет, но въедливое «надо» не позволяет отступиться от намеченного пути, раскалённым железом толкая вперёд.
[indent]                [ ох, милая.
                      неужели ты надеясь, что на этом всё кончится?
                          неужто думала, что с тебя хватит?
                  решила, что всё будет так просто? ]
[indent]                 п р о ч ь.
[indent] Опалённая невозмутимо ухом дёргает и себе под нос фыркает - конечно же, нет. Когда всё было просто последний раз? Когда вообще всё было просто? К бесконечно-бескрайнему лабиринту без выхода она уже привыкла, но в этот раз в нём было что-то ещё. Было как-то по-другому, совсем не так, как раньше, и это казалось полной несуразицей, выталкивая наружу всё то, что столь долго пряталось в самых недрах [проще - эмоции; ещё проще - чувства]. Она привыкла сквозить морозом. Привыкла внутри воздвигать ледяные стены из чистого хрусталя, укутывать душу в белоснежные снега и заковывать в обжигающие от холода доспехи, чтобы никто дотронуться не сумел, и чтобы ни дай все боги мира хоть что-то вырвалось во внешний мир, но сейчас вся эта многолетняя защита по швам трещала и плавилась под натиском чужака, неожиданно ворвавшегося в тесный мир каким-то нелепым способом. И потому ему нужно уйти, пока после себя он не оставил одни только руины да повреждения, расщепляя Опалённую изнутри.
[indent] Она нагоняет его довольно быстро, но не говорит ни слова - несколько минут молча идёт чуть впереди плавной походкой, внешне себя ни чем не выдавая, и лишь время от времени дёргает кончиком хвоста скорее от неприятных физических ощущений былой травмы, нежели от переживаний (?) // беспокойств (?). Из-за этого иноземца всё перевернулось и вышло из-под контроля, всё поменялось, и трудно сказать хороши ли это было, али плохо; одно ясно - Опалённой это ощущение не нравилось, как и ощущать что-либо в принципе. Без этого проще. Без этого лучше. Без этого правильнее; так, по крайней мере, ей хотелось думать.
[indent] Наконец останавливается. Смотрит ещё немного вперёд, не моргает и пытается бушующую метель успокоить, пока та всякие подступы к здравому смыслу и рассудку не замела, и только потом оборачивается. Встречается взглядом прямо с янтарными глазами и в очередной раз проклинает всё в мире по чём свет стоит - звёзды сошлись, но совсем не так и не в то время, и оттого пора решать: сейчас или никогда.
[indent]               раз, два...
[indent] - Скажешь что-нибудь? - три - вопрос слишком неопределённый даже для неё - Опалённая сама толком не понимала, о чём именно спрашивала: о посвящении или о том, что происходило между ними. Пожалуй, обо всём сразу. И если он решит воздержаться... что ж, она-то уж точно найдёт, что сказать.

[indent] Секунда, и всё позади опоясывают языки пламени, оставляя после себя лишь тлеющие на выжженной земле угольки. Точка невозврата пройдена; бесповоротно, окончательно, навсегда. Распространяющийся стремительно изнутри холод берет к себе и так больно держит-обнимает, сдавливает до хруста в рёбрах, до синяков, до удушения. Тяжёлые цепи змеями ползут по телу, звенят и шипят угрожающе - «ты не спасёшься», - но Опалённая даже не пытается. Принимает мысли-чувства-эмоции, пропускает сквозь себя и когтями впивается в уходящую из-под лап землю // только бы не упасть. Голос на подступе дрожит, сминается в небрежный ком и рвётся на мелкие куски - их тут же подхватывает и уносит за собой ветер, туда, куда Опалённой даже за девять жизней не добраться. Такого прежде с ней не бывало, и едва ли когда-либо будет.
[indent]              [ предки,
                      почему так // как? что? // щемит в груди? ]
[indent] Будто множество осколков впились одновременно в кожу, зашли под неё и ползут по венам вместе с алой кровью, раздирая плоть, полосуя и превращая в месиво, и после себя только боль оставляют. Каждое слово принимает как удар. Каждое слово оседает в памяти, впитывается в разум, проникает в черепную коробку и рушит всё на части [уже даже не первый раз, но впервые так сильно], но ничего другого, кроме как терпеть, просто не остаётся. Она его взгляд выдерживает мужественно, даже не шелохнувшись, хотя сама вот-вот окажется придавлена к земле этой тяжестью янтарного взгляда. Смотрит пристально, ни на секунду не отвлекается, сжимает челюсть сильнее и чуть хмурится. Это её беда, и она сама понесёт свой крест. Себя не привыкла ни щадить, ни жалеть, ни беречь, но, приняв холод подарком своей судьбы и яростно притворяясь,что бессердечна, она, кажется, вовсе разучилась такою быть.
[indent]           « ...и все чайки слетятся в далёкий порт послушать,
            как в горах лежит и не тает снег,
                   как море ждёт спасенья,
                              как ветра бьются о скалы.»
[indent] - Но ты не мой наставник, - и никогда им не был - так и остаётся недосказанным, застревая костью поперёк горла, но точно не невидимым. Не был не потому, что по званию таковым не являлся, но потому, что Опалённая в действительности всегда смотрела на него несколько иначе. - послушай, Тайфун, - глубокий вдох, и медовый голос почти растворяется в шорохе леса, пока спина покрывается россыпью мурашек. Все слова растерялись за считанные секунды, исчезли и пропали из головы, оставив после себя какой-то пыльный осадок - когда она сама захотела говорить, нужных фраз просто не нашлось. - я совру, если скажу, что мне жаль, но и обратного утверждать не стану, - отводит взгляд, прижимает уши к затылку и хочет сделать несколько шагов навстречу, но продолжает камнем стоять на месте [нельзя].
[indent] Небо рухнуло на спину, со звоном ломая хрупкие позвонки, но она выживает. Пробирается сквозь паутину, заросли и тьму, упорно делая шаг вперёд, снова и снова. Добровольно подставляется под тонкие плети ветвей, сильнее зажмуривая глаза, и дышит почти неслышно. Давай, добей же // не надо. Глазами впивается в знакомые [выученные наизусть] очертания, бегает по линиям и встречается с яркими драгоценными глазами, наполненными теплом только по цвету.
[indent] - Посмотри на нас, - произносит как-то сипло, с едва заметной усмешкой, и губы сами в ней растягиваются, пока Опалённая всё же делает несколько заветных шагов ближе. - не думаю, что всё могло быть иначе, - она уже давно не верит, что когда-нибудь для неё всё изменится; идиотка, сама ведь к тому лапу приложила, из кожи вон вылезая, лишь бы ото всех огородиться, а теперь лишь плоды собственных стараний пожинает, отчего-то разламываясь на части. - но и отказываться от того, что есть, тоже не собираюсь: это сложнее, чем того хотелось бы, но вся эта неопределённость только мешает, - и в том виноваты они оба.

[indent] ближе. ещё ближе. ещё.
           с т о й.
[indent] И он замирает в паре миллиметров, кончики ушей горячим дыханием обдавая, под которым Опалённая плавится, словно точёная фигура изо льда. Мимолётное касание взмахом крыла бабочки чувствует, смотрит снизу вверх словно в немой молитве [только не уходи], дышит глубоко, грузно, будто погребена водой оказалась, а сердце о стены грудной клетки бьётся-колотится-долбит, разгоняя кровь по жилам - но отступать даже не собирается_не думает. Добровольно завязывает элегантным узлом петлю на шее и кладёт собственную жизнь на жертвенный алтарь, но продолжает стоять совсем рядом; так, словно больше никогда на таком расстоянии с ним не окажется.
[indent] Они оба прокляты. Они оба исчерчены: вдоль - тишиной, поперёк - огнём. Они - собрание сил, легион неподдельных тайн, что когда-то сменились на пепел; седой, сырой. С детства учащиеся хранить контроль, ищущие баланса, стабильности, но обретшие лишь спускающуюся с гор темноту, в которой погрязли уже по горло. И сейчас среди всей этой мглы вдруг блеснула спасительная искра света; словно кто-то невидимый зажёг вдали свечу на самом краю мрака, ставшую маяком. Неустойчивым, тусклым, сбивчивым, но пока ещё по неизвестным причинам не гаснущим. 
[indent]       [ считанные секунды остаются до истины:
                                 либо пламя потухнет,
                        либо они его в свои лапы светлячком поймают. ]
[indent] Он говорит, но Опалённая почти не слышит. Эхом глухим его слова до неё доносятся, теряясь на полпути, разбредаясь по свету и пропадая в шорохе листьев. Лес шепчет на ухо: «поздно», смеётся скрипуче-зловеще, склоняется всё ниже к земле, накрывает собою и оборачивает тонкими ветвями-лапами, причудливые следы узоров на телесности оставляя, и никак забыть не даёт, что имя такое не зря ей даровано было // словно уготовано самой судьбой. о п а л ё н н а я; ещё чуть-чуть и она истлеет окончательно.
[indent] - Этим мы похожи, - не находит в себе сил не отвести взгляд, как и поддаться резкому порыву в желании уткнуться лбом куда-то в бурую шею, и только тихо усмехается, ощущая разливающуюся по коже то ли неловкость, то ли нечто весьма близкое. - племя превыше всего, да? - протягивает с плохо скрываемой тоской; эту мантру Опалённая повторяла изо дня в день, помнила слишком хорошо и даже подумать не смела о нарушении. Непреложная клятва, данная самой себе, вложенная бережно в голову ещё со времён котячества, засевшая там прочее любых других правил, полученных за долгие луны. Въедливая, звучащая всегда предельно громко, но неизменно отравляющая.
[indent] Опалённая делает глубокий протяжный вдох и вновь впивается бледным изумрудом глаз в лицо прямо над ней - кутается в горький туман и одеяло из влажного мха, связанных из своих же чувств-мыслей-ощущений, и отделаться от этой погани никак не может. «то, что кажется вечным, на деле же — не твоё.» Замечает, как от нервов когти впиваются в землю, и как тонкий хвост жаждет хлестать плетью воздух, но контролирует каждую мышцу в своём теле, сейчас оказавшимся столь предательски слабым. И когда произнесённый вопрос падает на голову гроздью желудей, всё внутри ломается, искажается - кое-что они всё-таки могут; он может.
[indent] - Да, наверное, - звучит как-то слишком риторически, но по-прежнему неопределённо [сколько ещё она будет тянуть с этим?]. Первая бросилась в полымя, желая как можно скорее всякие недосказанности огласить_разложить по полочкам, а теперь мнётся и ходит вокруг да около уж больно нерешительно для самой себя, пока, наконец, не произносит полушёпотом: - но я хочу, чтобы ты был рядом. Не просто как соплеменник или друг, но как кто-то более важный и значимый, - почти неуловимо поддаётся навстречу меньше, чем на миллиметр, и тут же замирает, чувствуя на собственной шкуре жар чужого тела, признаваясь не столько ему, сколько самой себе в том, что вертелось на языке. - сейчас мне особенно это нужно.

[indent] Дышать тяжело почти также, как и сдерживать себя, но Опалённая смотрит прямо в янтарные глаза, немигающим взглядом погружаясь всё глубже в омут мыслей, что плещутся на самой поверхности жидкого золота. Что же с ней_ними такое? Как назвать, как описать то, что творилось внутри; то, что буквально заживо съедало, словно ядовитая змея проглатывая. Серая мгла стёрла деревья, холмы, оставив землю, ровное дыхание и миллион так и не досказанных слов. Мир вокруг растворяется, исчезает; мир, который они прямой линией очертили, отодвинули назад за спины, и одновременно с этим перед их лицами прорастает другой, а значит остаётся три секунды, чтобы сделать шаг в нужную (ли?) сторону. Три секунды, чтобы решиться, и столько же, чтобы начать всё заново, совсем по-другому, ступая вперёд по неизведанному пути.
[indent] И Опалённая медленно выдыхает, голову к небосводу запрокидывая. Блуждает отсутствующим взглядом по облакам, натыкается на стаю перелётных птиц, провожает их за горизонт и дышит прохладой лесного воздуха сжатой будто в тиски грудью [надеется, ветер её изнутри вычистит-проветрит-просквозит], позволяя тому пробрать до костей; под пёстрой шерстью пробегают мурашки, но не от озноба - в самое ухо ей внутренний голос цедит настойчиво
[indent]              [ что такое, милая?
                      кажется, ты совсем размякла. ]
[indent] посмотри на себя. во что ты превратилась? кем стала? как сильно подверглась метаморфозам? дала слабину, разрешила себе расслабиться, отдохнуть, стала мягкой_слабой, а там того и глядишь шею себе же переломаешь по собственной инициативе. неужели этого хочешь? // неужели правда думала, что всё будет хорошо? что за вздор. пора бы уже привыкнуть, дурочка. пора бы смириться, что из стали закованной тебе не выбраться - она уже в кожу вросла, стала с тобою одним целым, единым, не просто бронёй от всего окружающего; избавиться от неё не выйдет, как не старайся. просто прими это.
[indent] Мороз постепенно вонзается в кожу, проходит сквозь душу осколками стали и выходит навылет будто пули. Под его взглядом всё внутри плавилось, тонкими нитями стекая куда-то под сердце, но то уже не имело никакого значения. То уже было не важно. Опалённая плечами ведёт, выпрямляет спину и быстрее, чем за секунду, покрывается ледяной кромкой привычного льда, в этот раз ещё более плотной. Всё верно. Было в шёпоте разума нечто правильное, нечто неоспоримое и не поддающееся протесту, нечто истинное. Нужно взять себя в лапы // и дыры моментально затягиваются как по щелчку. Всё встаёт на свои законные места, они - встают чуть поодаль друг от друга, и это кажется уже совсем обыденным-привычным-нормальным.
[indent] - Спасибо, - отрезает спокойно, ровно, голосом совсем не дрожащим и уже не томным, но привычно медовым и кажется чуть-чуть только благодарным. - ты прав. Пора заняться делами, - заняться чем-то более важным, нежели собственное эго, выпущенное наружу на короткий промежуток времени, но уже натворившее дел достаточных, чтобы вновь оказаться запертым за семью замками-печатями в железной клетке. Они сами это выбрали, они сами приняли решение, и сами будут нести эту ношу на собственных плечах до конца дней, потому как оба не сломаются даже под столь грузной тяжестью, стремящейся придавить к земле - дилемма «кто кого» в данной ситуации даже не возникает [всё и так очевидно].
[indent] Полуприкрытые веки, взмах хвостом и плавные движения. Опалённая поднимается с места, разминает лапы и без слов даёт понять, что догонит его чуть позже. Ей не нужно побыть одной, не нужно переварить услышанное, не нужно свыкнуться со своими мыслями - ей нужно сделать нечто более важное и полезное, нежели упасть в бессмысленное прокручивание былого. Быстрый взгляд по сторонам, и Опалённая приоткрывает пасть, втягивая воздух. Вслушивается, выжидает, стоит неподвижно на месте и голову в сторону поворачивает, замечая мельтешащую среди травы птицу. Тут же пригибается и бесшумно крадётся вперёд, ближе, как можно сильнее сокращая расстояние между охотником и жертвой, игнорируя неудобство на загривке. Вдох, прищур и в один прыжок она достигает цели, вытягиваясь прямой струной, пока острые когти не вонзаются в трепещущую птицу. Один укус, и рот наполняется вкусом кровью - пора возвращаться в строй.
[indent]         и делать то, что ей удаётся лучше всего.

► главная поляна [номинально] ► пни

Отредактировано Опалённая (29.11.2018 20:53:36)

Голые деревья – то время, которое не особо почитается многими за холод, голод и болезни. Никто не любит это время. Однако, Соль видела в этом времени нечто прекрасное, скрытое за вечными проблемами выживания. Тихо опускающийся с небес снег, словно мерцающие звезды, успокаивал ее, даровал покой, который не могло предоставить ни одно другое время года.
Ступая по белой чаще, Соль оставалась почти незамеченной среди серых деревьев, облепленных снегом. Двигалась она спокойно и неспешно, полностью поглощенная мыслями воительница не вслушивалась в тишину леса в надежде на появление дичи. Раздумья воительницы были беспорядочными и хаотично петляли в голове, позабыв о своей последовательности. В основном это были размышления о самых темных воспоминаниях прошлого, а также об неопределенности будущего. 
Вообще-то Соль выбралась для одиночной охоты. Когда кошка пробудилась, в куче дичи уже было пусто. Пусто было и в ее желудке, который в последнее время питается очень редко. Воительница предпочитает отдавать часть своей еды, а то и всю, своему брату или просто более нуждающимся, так как у самой аппетит пропал. Из-за этого кошка сильно потеряла в весе.
В последнее время Соль ведет себя странно: еще более задумчива, более молчалива, а еще постоянно уходит из лагеря в одиночку. Будь серая в норме, то непременно поняла, что ведет себя очень подозрительно, но она не в порядке, совсем не в порядке. По правде говоря, Солью овладевает тяжелая депрессия. Все чаще сестра целителя задумывается о своей роли в жизни и племени. Сначала она была просто котенком матери-инвалида, потом стала сестрой, ученицей, после потеряла мать и заменила ее для брата, отдав этому всю себя. А Орех тем временем все больше и больше отдаляется, посвящая свою жизнь своему сложному ремеслу. А что же тогда Соль? Неужели она больше не нужна? Неужели посвящает жизнь пустоте? Кто она, кем должна стать, если эта миссия уже выполнена?
Тут в лесу что-то противно скрипнуло, зашуршало, а после позади, где-то в десяти лисьих хвостах, облако снега шумно рухнуло сугробом на землю. Соль мгновенно очнулась от тянущей во тьму пустоты, встрепенулась и начала опасливо озираться по сторонам. Как бы не были прекрасны Голые Деревья, они скрывают еще массу опасностей помимо голода, холода и болезней. Вдохнув полной грудью и выпрямившись, забыв о страхе, кошка бесшумно двинулась в сторону, куда упал снег, который та видела краем глаза. Около дерева, в хвостах пяти, воительница увидела следы и тут же облегченно выдохнула, расслабила напряженные и готовые к бою мышцы, почуяв соплеменника. Значит, это не барсук. Не то, чтобы она боялась смерти в его лапах, но погибать глупо в планы серой не входило точно. Проследовав по цепочке следов, Соль набрела на то самое дерево, а после подняла голову, сразу увидев неуклюже балансирующий на ветке серый зад Муравы.
- Позволь спросить, какого Звездоцапа ты там забыл, доходяга? – саркастично поинтересовалась кошка, прищурившись, так как солнце за дурацкой тушей слепило ей глаза.

Отредактировано Соль (11.12.2018 21:56:59)

— Я залез сюда думать о том, как помочь племени и небеса промолчали. – развел театральщину Мурава, взирая на Соль сверху. Не будь у последней скверного расположения духа, она, быть может, и оценила бы талант соплеменника, но увы и ах – не судьба.
— Неудивительно, - хмыкнула кошка, — Небеса не разговаривают с дураками и обычными смертными. – Заявила серая, оставив выбор категории, к которой нужно причислить себя, на Мураву. Произнеся это, воительница опустила голову и отступила. От долгого смотрения вверх у нее затекла шея и сейчас противно ныла, от чего в пору шипеть от дискомфорта, но кошка молчала. Для Звездного Племени есть Орех и другие целители. С чего бы предкам обращать внимание на какого-то там абсолютно бесполезного Мураву?
— Если хочешь помогать племени, то действуй, а не жди у озера ветра – буркнула воительница, вознамерившись бросить молодого кота за его несомненно важным делом. А вот он, в свою очередь, отставать не хотел, с противным треском коры под когтями сползая с дерева. И зачем он только туда полез? Сказочная мышь.
— Ты собираешь патруль из рано вышедших в лес?
— Размечтался. Легче подснежники в Голые Деревья искать, чем всяких лентяев по лесу. – Огрызнулась воительница вовсе не желая видеть кого-то рядом с собой прямо сейчас. Тем более недоросль, витающую в облаках. Будто своей ученицы ей мало. Будь на его месте Ласточка – Соль бы еще подумала. Во-первых – ей самой лапу в пасть не клади, особо нос не задерешь, а во-вторых – она бы поняла тоску серой кошки.
— Уходи, ты же там племени помогать хотел. Вот и займись этим. Можешь даже собрать патруль «из рано вышедших в лес».
Воительница даже не смотрела в сторону Муравы, шла себе спокойным ходом, словно его и нет рядом. Ей было совершенно плевать, обиделся он там или нет, кошку волновало лишь то, как быстро этот доставала от нее отстанет. Да, она грубая и совсем не в настроении для общения, но уж какая есть. Соль, в прочем, никогда и не отличалась особым чувством такта, вобрав в себя все самое «лучшее» от подружки Ласточки. Глупо думать, что воительница может быть с кем-то мила.

Отредактировано Соль (12.12.2018 15:42:02)