[indent] а если там, под сердцем, лед, то почему так больно жжет?
[indent] не потому ли, что у льда сестра — кипящая вода

[indent] Ожидая ответа, Изморозь уже успел даже попытаться стук собственного сердца посчитать и сбился, кажется, больше, чем посчитал, ведь каждый раз, стоило двум голубым взглядам встретиться, оно то пропускало удар, то заходилась в отчаянно быстром ритме. Дыхание сбилось, и серебристо-белый даже не пытался это скрыть, улыбаясь слегка ошалело и сейчас желая лишь одного — услышать согласие.

[indent] А услышав, понял — считать собственные желания у него тоже выходило плохо рядом с… Воительницей. Соплеменницей. Гордой, умной, красивой кошкой.
[indent] И подругой.

[indent] Ракушечница неожиданно поскользнулась, падая всем весом на Речного, и это ощущалось определённо не как тренировка с друзьями или даже с иными соседками по палатке. Изморозь чуть хрипловато, но откровенно счастливо рассмеялся, крепко обнимая сильными лапами изящный стан и утыкаясь мордой в пушистую шерсть.

[indent] — Рановато ты наши охотничьи навыки со счетов списала, — лукаво ухмыльнувшись, кот неожиданно прикусил основание шеи Ракушечницы и тут же лизнул шершавым языком. Хотелось лежать так вечность, хотелось греть и защищать ото всех холодных порывов ветра, прижимаясь щекой к щеке, но… Потом. Сейчас, когда лёд ответственности и тягот прошлого даже не треснул, нет, — растаял, обратившись водой, хотелось заставить её бурлить и кипеть, словно в сезон Зелёных Листьев. Нет, горячее.

[indent] Неожиданно Изморозь оттолкнулся задней лапой от покатого камня и мягко опрокинул Ракушечницу, подставив переднюю, чтобы не сделать воительнице больно. Он думал вновь пошутить, но все слова исчезли, стоило их животам соприкоснуться, а взглядам — встретиться. И вырвалось между охриплым, гортанным полу рычанием только одно.

[indent] — Смотри на меня, — потому что именно сейчас это казалось невероятно важным, потому что Изморозь хотел показать Ракушечнице всё, открывшееся сегодня на заводи двум воителям. Любовь, желание, счастье дарить чувства, эмоции и окунаться в них, словно в глубокое тёплое (жаркое) озеро.

[indent] ничего не останется от нас, нам останемся, может быть, только мы,
[indent] и крылатое бьется пламя между нами, как любовь во время зимы.

[indent] Жаркое марево перед глазами развеяло одно слово, окатившее разгорячённую шкуру словно ледяной водой, заставившее замереть, застыть, словно лёд на заводи. Когти почти беспомощно скрипнули по серому камню — Изморозь едва успел убрать лапу подальше от воительницы, и это, однако стало роковым движением, потому что, стоило кошке продолжить, Речной совсем неграциозно едва не упал на неё своим немаленьким весом. Тело ощутимо дрогнуло, а каждое биение заполошного сердца отдавалось горящими уколами, как если бы ему вдруг стало тесно под рёбрами. Ещё теснее. Ещё ближе. Изморозь прижался ближе к соплеменнице, подруге, буквально ничего не видя перед собой, кроме её голубых глаз.

[indent] Каждая новая просьба, нет, требование отдавалось обжигающими волнами от шеи до самого дрожащего кончика хвоста. Ракушечница была гордой, была сильной и такими были её чувства. Всё или ничего, и от осознания того, что ни один из них не был согласен делить другого ни с кем Изморозь зажмурился почти до боли — прояснить мысли хоть на мгновение, подумать, однако… Не с этой кошкой. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Он хотел принадлежать ей и чувствовать её каждой шерстинкой, чувствовать, что она тоже принадлежит ему, полностью, без остатка, без страха или неуверенности в уголках сознания. Хотел доверять, открыться до конца и видеть доверие.

[indent] — Не сомневайся, не бойся, — ведь даже самые сильные могут, стоит им показать то уязвимое, внутреннее, чувственное, — со мной, во мне — никогда, Ракушечница. Я люблю тебя, — твои лапы на моей шее, жар и холод в голубых глазах, ответственность, строгость и бесшабашность в чувствах. Всё, — я обещаю тебе, — всё. Хриплый шёпот сорвался в такой же хриплый рык, и желание согреть постепенно, распалённое обещанием-клятвой, превратилось в желание сгореть. Вместе, так, чтобы о каких-то иных после даже мысли не возникало.

[indent] И, повинуясь этому порыву, Изморозь сильно, почти требовательно двинулся, вновь прикусив шею воительницы — почти, на грани. Не светлая мягкость, но и не борьба — вожделение, желание. А потом снова и снова, как в дурмане, будто окончательно отмечая своё. Свою. И чередуя с влажными касаниями языка, с бессвязными просьбами отдать всё, с горячечными, порывистыми движениями.

[indent] В один миг, когда, казалось, больше выдержать и нельзя, страсть сменилась убаюкивающей нежностью. Шепча на шумных выдохах имя кошки, Изморозь вновь мягко, лениво, буквально из последних сил перекатился, обняв Ракушечницу лапами крепко-крепко — чтобы не замёрзла спиной на камнях. И слегка потёрся носом о её нос.

Отредактировано Изморозь (07.02.2021 01:09:55)

←главная поляна
[indent] — Пойдем, — и она согласилась. Кот засиял от счастья, широко заулыбался и, пропустив юницу вперед, последовал к выходу из лагеря. А в лапах и хвосте трепетно билась дрожь волнения и радости от предвкушения скорой прогулки.
[indent] Лес встретил их порывом морозного ветра и снегопадом, но для Лосося пела и кружилась в воздухе вместе со снежинками теплая, весенняя пора; в его душе она играла яркими красками, бурно и беззаботно, и холод реальности не мог заморозить жаркого сияния его внутреннего солнца.
[indent] - Ву-хуууу, - мяукнул он в небо, закинув голову да хватая ртом отдельные снежинки: одна даже спикировала ему прямо на кончик языка! – Эй, Громушка, - окликнул он ее задорно. – Айда кто быстрее к кувшинковой заводи?  - и сорвался на бег, разбрасывая лапами снег.
[indent] Воитель бежал далеко не в полную силу: это была не ода духу соперничества, а песнь чистого и невинного чувства, посвященная нежным моментам, проведенным с подругой.
[indent] Рыжий дал Громушке вырваться вперед, но не пытался её перегнать, надеясь порадоваться вместе с оруженосцем её победе, собственными лапами возложить на серую макушку лавровый венок.
[indent] Девчушка прибежала первой, следом за ней – Лосось. Дыхание клубами пара вырывалось у него из пасти, а напротив стояла Громушка: притрушенная снегом, такая зимняя и… красивая. Воитель ощутил жжение на изломившихся в широкой улыбке губах: внезапное желание прикоснуться устами к её макушке всего на миг промелькнуло в мыслях, засветив звезды в осколках янтарных глаз.
[indent] - Фуух, ну ты и бегаешь! Ветряки бы просто обзавидовались! – хохотнул и подошел поближе, довольно потрепав её серую шерсть между ушек своей лапой. - Вся в снежинках, - заметил Лосось добродушно, пытаясь оправдать свои действия благородным порывом отряхнуть шерстку соплеменницы.
[indent] - Знаешь, - резко отвел взгляд, - особенно хороша кувшинковая заводь в пору голых деревьев. Кто-то сказал бы, что в юные листья здесь лучше всего, когда цветут тысячи бутонов, но... - сейчас цветешь только ты и только для меня, а что может быть лучше? - покрытая льдом кромка воды, притрушенные белым деревья - вот она, красота в своем первозданном виде. Тихо спит нетронутая природа. Слышишь это? Тишина. И только изредка она прерывается звуками... - меланхолия говорила его устами, и с глубокой задумчивостью смотрел он на окружающие его пейзажи. - А я рассказывал, как мы здесь утку поймали, а? - но уже спустя мгновение его настроение переключилось, и это марево рассеялось. - Жаль, что ты не видела, как мы ее!

Отредактировано Лосось (08.02.2021 20:27:12)

[indent] - Скорее бы посмеялись! -  милая тень смущения скользнула на мордочке его подружки, и кот на мгновенье замер, любуясь этой чистой и светлой красотой.
[indent] А после воин нахмурился и, скорчив недовольную гримасу, шевельнул усами:
[indent] - Пусть только попробуют, золотце! – и не понятно было, говорил серьезно или в шутку. – Я… да я-я… покусаю их за языки, вот как! – и улыбнулся Громушке.
[indent] Так хотелось к ней прижаться! Уткнуться носом в макушку и вдохнуть мягкий, уютный запах. Но Лосось только поспешно отвел взгляд, стоило ему лишь наткнуться на два янтарных осколка. Испугался своих мыслей… Не хотелось осквернять её светлый образ подобного рода фантазиями.
[indent] - Я уверена, это было здорово!
[indent] - А как же! - надломившимся от смущения, но все таким же задорным голосом проговорил воитель. - Пожалуй, самый интересный опыт в моей жизни.
[indent] - И правда! Скоро ведь ты станешь совсем взрослой, Громушка, – отчего-то сердце его забилось чаще, и радость затопила всё внутри сладким теплом. – Воительницей… И в палатку к нам переберешься. А там, знаешь… Наши подстилки можно было бы рядом положить, ну… знаешь, - посмотрел себе под лапы. Почему-то слова, что всегда лились потоком, сейчас давались ему нелегко. Будто он пытался предложить Громушке что-то запрещенное и постыдное. – Это было бы здорово, - на выдохе выпалил кот. – Если, конечно, ты сама хотела бы, - поднял медовые очи на ученицу, улыбнувшись уголками губ.
[indent] - Да и… после того, как тебя посвятят, у тебя появится больше времени. Мы могли бы проводить его вместе. Вот, - сердце снова пропустило удар. – Прости, я, наверное, такие глупости говорю! Тебе наверняка будет, чем заниматься, и помимо меня у тебя есть друзья. Наверное, я просто.., - посмотрел на небо,– никогда раньше не общался с тобой вот так,
- без посторонних глаз, без наблюдателей. Просто. Один на один, в полной тишине. Это было непривычно. Это было прекрасно.

разрыв

[indent] С наступлением абсолютно нового витка жизни всё вокруг буквально кричало о уже происходящих  и ещё только готовящихся изменениях. Некоторые из них, будто бы посланные самим Звёздным племенем, несли в себе лишь столь нужное после сезона Голых Деревьев благо и множество счастливой радости, а другие, словно страшные тайны, скрывали в своих глубинах ужас и наступающий на самый хвост кошмар. Одним из первых, из-за кого в некогда морозном, обжигающем холодом воздухе наконец повеяло вступающей в свои полные права весной, стало взбирающегося с каждым разом всё выше и выше по небосводу золотистое солнце, распускающее свои длинные, прогревающие лапища во все возможные стороны. Горящий никому из диких котов незнакомым пламенем круг жизни, проливая свой тёплый свет на весь лес и юрко пробираясь даже в самые тёмные уголки, своими ласковыми касаниями наконец неторопливо будил провалившуюся в глубокий сон природу, что отчётливо ощущалось о прибившихся звуках выбравшихся из нор всякой живности и разносящихся вокруг манящих запахов. И даже дующие, казалось бы, абсолютно также ветра в этот миг становились абсолютно иными, приобретали в своих рваных порывах не хватающей до этого нежности и даже лёгкую молодую горячность, что беспрепятственно разжигала пылающие огни в забытых за серую зиму душах.

[indent] — И правда рано, — негромко отозвалась Осолапка и с растёкшейся по точёной мордочке улыбкой приблизилась к остановившемуся неподалёку серогривому соплеменнику.

[indent] Пятнистой кошечке определённо шёл набирающий обороты сезон Юных Листьев, ведь вместе со всем окружающим миром она тоже возвращалась к обычному образу жизни и старательно запрятывала в долгий ящик все те связанные с уходящей зимой вещи, которые не приходились ей по душе. Речная ученица, наконец не ощущая на коже губительных морозов и обжигающих холодных ветров, всё перестала чуть ли не постоянно дрожать и стучать зубами друг о друга, а благодаря случайно прыгающим на короткую шерсть солнечным лучам и искристым бликам словно превращалась в один огромный пожар на длинных и стройных лапах. Тускло-зелёные глаза, неторопливо скользя сначала по пробивающемуся сквозь толстый лёд потоку реки, а после и по расцветающему миру вокруг, загорались совершенно новыми, преисполненными душевного добра и некого расслабленного спокойствия огнями искреннего детского счастья.

[indent] — Зверелап, ты слышал, о чём говорят все в нашем лагере? — невольно чуть нервно дёргая пятнистым кончиком тонкого хвоста, всё также негромко поинтересовалась Осолапка, и с её губ сорвался несколько более тяжёлый, чем того требовала вся ситуация, выдох.

[indent] Впрочем, наверное, наивно считать, что хотя бы кто-нибудь из лагеря Речного племени — исключение, разве что, можно сделать только маленьким котятам — не слышал и не понимал того, что активно обсуждалось со всех сторон. Ручей Звёзд, молодая и амбициозная предводительница детей реки, во всеуслышанье объявила своим верным товарищам о скорой битве с одними из прямых пограничных соседей, и данная новость ощутимо сказалась на оруженосцах в первую очередь. Желая как можно лучше подготовить юных бойцов к близящемуся сражению, за короткие сроки научить их всем нужным приёмам и хитростям, наставники ежедневно таскали своих учеников на изнуряющие одиночные или парные тренировки. Осолапка вовсе не была исключением из всего этого и каждый раз послушно отправлялась вслед за Карпозубом вглубь родных территорий, хотя её нутро протяжно кричало неразличимые слова о протесте подобному развитию событий. Пятнистая кошечка, будучи по характеру слишком доброй и от того до удивления жалостливой малышкой, совсем не желала каких-либо войн между двумя племенами и всеми силами хотела бы остановить назревающий кровавый конфликт.

[indent] — Нет, всё так... Точнее, наоборот, всё не так... Не знаю, я, кажется, запуталась, — прижимая треугольные уши к голове, негромко буркнула Осолапка в ответ на вопрос Зверелапа и быстро отвернулась в другую от него сторону. На расслабленной до этого момента точёной мордочке сейчас пролегло несколько морщин от сведённых к переносице бровей и промелькнувшей в тускло-зелёных глазах глубокой задумчивости. — Да, я о битве с Грозовым племенем. Интересно, почему... Почему наши предводители не могут решить этот вопрос мирно? Ручей Звёзд так уверенно говорила о войне, и все вокруг её поддержали, а я... Я не знаю, мне кажется, я немного с ней не согласна. Ведь всегда можно договориться и без когтей, жить в мире с соседями и только помогать друг другу, разве не так?

[indent] Но взгляды юной Осолапки, что сейчас с поселившейся в тускло-зелёных глазах тоской вглядывалась в трещащий, плывущий по торопливому течению освободившейся от своей тюрьме реки лёд, разительной отличались от того, как смотрели на весь мир вокруг остальные коты. С раннего детства, стоило лишь крохотному пятнистому комочку робко выползти из уютной детской и впервые познакомиться с огромным взрослым миром, кошечка слушала всяческие, несомненно, интересные рассказы о былых временах и былых гремящих на весь лес событиях, и отказывалась верить в те жуткие вещи и таящие в себе не самый простой контекст слова, которые слетали из седых пастей речных старейшин. Ни тогда, ни сейчас ученица не была той, о ком принято говорить «впитавшая неумолимое стремление к воительству с материнским молоком», потому что от родительницы она получила лишь распространяющуюся на всех вокруг безграничную любовь и неизмеримое дружелюбие, которое, казалось бы, ничем уже не перебьёшь.

[indent] Не решаясь вновь развернуть точёную мордочку к серогривому собеседнику и лишь сильно жмурясь от вновь нахлынувших эмоций в склизком предвкушении предстоящей войны с соседями, Осолапка резко прижимает треугольные уши к затылку от раздавшегося громкого восклицания и до алых капелек крови закусывает нижнюю губу. Ни в коем случае не обижаясь на своего собеседника и отчётливо понимая пролёгшую под его эмоциями базу, при следующих словах она всё равно не сдерживает срывающегося с розового язычка негромкого смешка и неторопливо приподнимает одно веко, тем самым приоткрывая круглый глаз и косясь им на стоящего рядом Зверелапа.

[indent] — Но сколько ведь уже идёт эта многолунная война за... камни?  Моя мама, старейшины нашего племени, все вокруг не раз говорили о том, что ещё при самом Огнезвёзде, когда только он пришёл в лес юным Огоньком, часто происходили подобные склоки между нашими племенами. И что? Неужели за столько времени ничего, совсем ничего не изменилось? — Осолапка невольно резко дёрнула тонким хвостом и со свистом рассекла застоявшийся воздух. Она была откровенно против наступающего на пятки сражения и стремилась найти отклик хотя бы в чьём-нибудь сердце. — А как же переговоры? Договоры? Союзы? Разве ничего этого не может существовать в нашем обществе?

[indent] Спорить, конфликтовать, ругаться — всё это было настолько не в стиле осевшей с течением строящегося диалога на влажную землю Осолапки, что она предпочитала лишний раз не раскрывать свой пасти на особо острые темы и отличным от многих других мнением не вызывать и без того вьющиеся за спинами разногласия и смуту. Несколько раз попавшись на обжигающую явным неприятием всем остальным близким обществом её крохотного, почти даже не мешающего обычной жизни изъяна чересчур разыгравшегося в детской душе пацифизма, она всё же однажды поняла, что терпеливое молчание и изредка проглядывающееся кивание головой в словно согласие с проговариваемыми старшими словами вознаграждается. Но всё равно, даже позволив своим искренним чувствам переодически прятаться поглубже в душу, кошка никак не могла упустить из своих тонких длинных лап призрачную надежду найти среди знакомых морд товарищей хотя бы одну, которая посмотрела бы прямо ей в глаза и разделила терзающие маленькое сердце трудности и мысли.

[indent] — Я не понимаю и, наверное, никогда не пойму этого, Зверелап, — отрицательно качая точёной мордочкой, негромко пробормотала Осолапка и позволила горькой усмешке слететь с её поджатых губ. Серогривый оруженосец, каких бы надежд пятнистая не возлагала на его несомненно глубинную натуру, не смог до конца прочувствовать всю важность произносимых его соплеменницей слов и проникнуться её наивной верой в радужность мира. — Что эти камни отличает от других похожих камней? Почему тогда мы не сражаемся за каждое дерево в нашем лесу, они ведь все такие же необычные и не похожие друг на друга? Это похоже на замкнутый круг, где одна сторона всегда будет считать другую подлыми ворами и осквернителями исконно их территорий, а вторая упрямо защищать возможно единственный спасительный островок с добычей для своих товарищей. Сколько же лишней крови было и ещё будет пролито до того момента, когда всё наконец изменится? — кошечка невольно широко дёрнула тонким хвостом и в задумчивости свела брови к рыжей переносице. Их разговор явно зашёл в окончательный тупик и пока что для обоих речных учеников потерял любой возможный выход. — Пойдём обратно, а? Я что-то проголодалась! — Осолапка неторопливо поднялась на лапы, после чего лениво потянулась, разминая уже начинающие затекать мышцы, и лучезарно улыбнулась Зверелапу. Дружелюбно быстро подмигнув ему и даже немного показав розовый язычок, кошка резво развернулась в сторону лагеря и торопливо прыгнула в первые кусты.

закрытие разрыва

разрыв

Лапы ещё откровенно ныли, и Щука не рассчитывала на то, что они смогут унести её далеко от лагеря, а потому и не испытывала судьбу: не хватало лишь очередного позора, когда кому-то из соплеменников придётся тащить её на спине в палатку к Сивой в очередной, третий раз. Потому маршрут для первой тренировки с Топянкой выбирать долго не пришлось - кувшинковая заводь и без того подходила как нельзя лучше. Не дурной идеей бы было подождать хотя бы немного до тех пор, пока раны на теле Щуки не затянутся лучше, но держать Топянку в лагере, как птичку меж когтей, Щука не хотела. Теперь Топянка была не просто котёнком из детской, а её собственным оруженосцем, и напрячь лишний раз лапы - меньшее из того, что Щука сделает, чтобы имя этой кошки вошло в сказки о великих воительницах, что рассказывают малышам в детской. Как, непременно, войдёт и её собственное.

- Надеюсь, ты готова к своей первой охоте, - начала кошка разговор, не скрывая собственной заинтересованности, - Твоя шестая луна пришлась на начало оттепели, и все воды Речного племени будут в твоём распоряжении до того, как ты получишь воинское имя. Радуйся, - неспешно добавила она, давая юной кошке время прислушаться к своим словам. Впрочем, едва ли многое в них могло бы стать ей ясно. Щука же по себе помнила, насколько омерзительно бывали их охотничьи тренировки в непроглядных сугробах и морозах, и насколько трудно было обращаться с рыбой в первые Юные Листья.

Замедлив свой шаг у кромки воды, Щука коснулась той носом, чтобы убедиться наверняка - никакие холода не могли посметь сковать её вновь, и даже если тренировка пойдёт не совсем по плану, у Сивой они с Топянкой этот день не закончат, да и не навлекут зелёный кашель на племя. И, покуда тихий голосок воспоминаний о собственных первых тренировках, о заботливой лапе Бурана, когда-то помогавшей Щучке держаться у поверхности воды прямо здесь, ещё котёнком, не заговорил в её голове, кошка перешла к делу, лишь ненадолго задержав взгляд на собственном отражении и отцовских глазах. - Оцелотка наверняка научила вас плавать. Что ты знаешь о воде?