Лужица выглядела довольно озабоченно, даже скорее огорченной. Полосатый мог только догадываться о причинах подобного состояния, однако он наделся, что тому причина неудачная охота, а не его, возможно, скучная компания. Кивнув головой на слова соплеменницы о том, что нужно идти, он не спеша следовал за воительницей, по вытоптанным тропам.

— Кажется, этот пожар только-только случился, а уже столько лун минуло, — вздохнув, протянула она, бросая взгляд на Плющевика, — Скажи, а ты помнишь что-то подобное? Я не только про пожар, а про все эти... бедствия.

Полосатый задумчиво пошевелил усами, ступая на заснеженный мост. На его семьдесят с лишним лун выпало довольно много, наверное. Обычно плохие воспоминания приходят в одиночестве, причем их появлялось так много. А именно тогда, когда Лужица задала свой вопрос, он вдруг замешкался, хмуря брови.

— Не могу точно вспомнить, память уже как у старика, — буркнул он, раздосадованный тем, что в голову ничего не приходило, — В детстве, помню, была как - то сильная гроза. Ветер приминал камыши к земле, ломая палатки. Спустя время Речной лагерь, был схож с лагерем племени Ветра. Трава вся прибита к земле, словно толпа лосей ходила, палатки пришлось латать. Но, вроде, никто не погиб, точно не помню, — Много ли он мог помнить спустя столько времени? К тому - же, еще не окрепшая голова котенка не могла вместить всю информацию, куда больше заполняли новые воспоминания. Чего только стоят Нагретые Камни, за которые относительно недавно была битва.

— Ветряные смогут вернуться на свою землю, в Сезон Зеленых Листьев новая трава взрастет, все обновится. Я бы сказал, это будет новая жизнь для их земель, — Успокаивающе сказал Плющевик, — А если случится такое, что жить там будет невозможно ... всегда можно найти новый дом. Быть может, вдали от других племен будет спокойнее, Клан Падающей Воды, кажется, совсем не жаловался до того, как спустились к нам, — Упоминания о клане вновь напомнили Совку. Они уже давно не виделись и казалось, очертания в его голове уже не вызывали особых эмоций. Только если сожаление, что втянул ее в это.

Плющевик согласно кивнул на слова Лужицы. Конечно, племени Ветра несомненно нужно было восстановить свой дом и вернуться. Не то чтобы полосатый был совсем не рад видеть их, в конце - концов, пожар случился не в самое плохое время. Сейчас, когда Голые Деревья уходят, дичи в лесу и рыбы в реке должно быть много, чтобы прокормить столько ртов. Но на долго ли хватит терпения других воинов Реки?

Лужица обогнала полосатого и тот, втянув воздух, понял для чего она это сделала. Препятствовать попытке поймать желанную дичь Плющевик не стал, выступая в этом небольшом патруле скорее как наблюдатель. Для него это была будто бы простая прогулка, уж не обленился ли он?

Попытки воительницы поймать живность увенчался провалом, в тот момент, когда ее лапа ступила на ветку. Резкий хруст спугнул добычу и воительница раздосадовано прошипела себе что - то под нос. — Сегодня я вся где-то в облаках витаю. Бывают же деньки такие.

Плющевик сочувствующе вздохнул, виноватый взгляд скользнул на него и тут - же вернулся в землю, — Попробуем еще или будем возвращаться? — полосатый легонько коснулся плеча молодой кошки.

— Не нужно себя терзать. Неудачи, конечно, дают нам бесценный опыт, но для этого нужно от них отойти, — Полосатый не разу понял, что его слова адресованы даже в его собственную сторону. Как будто бы маленький укол в голову поменял его ход мыслей и это касалось ... Ласки? Он на мгновение замялся, однако, не желая чтобы Лужица обнаружила его секундное замешательство, двинулся в сторону лагеря.

— Пойдем. То, что мы прошли так много и не заметили ничего странного, уже вклад в безопасность племени.

-> гп реки

разрыв
[indent] Лениво и неспешно текли по такому далёкому, недоступному, но слишком похожему на не имеющую ни границ, ни рамок степь небосводу белоснежные кучерявые облака-овечки. Мимолётными золотистыми зайчиками беззастенчиво проскакивали между их расплывчатыми и нечёткими краями уже заметно и ощутимо согревающие землю да всю живность на ней солнечные лучи, крохотными лужицами и островками расплываясь по распустившимся листьям на кустарниках и деревьях да блещущей под их напором где-то вдалеке немного половодной реки. Ненавязчиво, совершенно чуждо и слишком рвано, спотыкаясь о распущенные во все стороны ветви берёз, калин и редких невысоких дубов, проносился где-то совсем поблизости прохладный, ещё совсем чуть-чуть играющий отголосками ушедшего наконец сезона Голых Деревьев ветерок, так не похожий на тот великий Ветер, который окутывал и обвивал своими гуляющими хаотичными порывами родную пустошь, но даже он не помогал избавиться от засевших вдруг где-то в черепной коробке тревожных мыслей.

[indent] Осторожно ступая по уже давно знакомой и имеющей не самую приятную, хорошую славу тропинке, неизменно ведущей к тому самому месту, на котором лишь волей молчаливой судьбы спаслись одни и на котором всегда канули где-то в далёком прошлом другие, Кленовница так и не смогла несколько раз сдержать себя от того, чтобы всё же с едва проглядываемым на пёстрой мордочке беспокойством не оглянуться на оставшийся где-то позади лагерь Речного племени. Предложение Ярокрыла оставить их дочерей на попечение, к счастью, согласившейся Воробейницы и отправиться на недолгую прогулку стало для королевы подобно как раз тому проглянувшему сквозь белёсую завесу солнышку среди ежедневно лишь нарастающих, возможно, даже безосновательных переживаний, и она даже охотно на него согласилась, но теперь, с каждым новым шагом прочь от их малышек, различные сомнения всё больше непрошенно лезли в кошачью голову. Разворачивать их двоих в обратную дорогу и прерывать остро желанное уже как пару-тройку рассветов уединение с возлюбленным трёхцветная, правда, совершенно не спешила и даже в одно мгновение позволила мягкой, совершенно искренней улыбке тронуть её тонкие губы, после чего парой широких прыжков нагнала друга и тут же крепко и чувственно прижалась к его палевому боку.

[indent] — Надеюсь, — садясь совсем рядом, практически вплотную к старшему воителю, и мягко проводя светлой щекой по его широкому и тёплому плечу в наивных попытках насладиться всей этой недолгой близостью и зарядиться теми единственными работающими силами на всё, которые ей каждый раз дарил именно этот соплеменник, негромко отозвалась кошка и протяжно выдохнула. Тревоги, одолевающие её ещё в беременность, о том, что их дети были рождены не на родной пустоши и некоторую часть детства провели в чужой детской, завели себе там близких друзей и словно бы даже привыкли к близости реки, теперь лишь усиливались и лишь сильнее тянули ветровую обратно, в родные просторы. — Кажется, я слышала, что там, – уверенно пушистый хвост качнулся куда-то в сторону самой глубины степи. – Один из патрулей обнаружил одиночку или даже одиночек? Что-то пригодное для существования они ведь нашли там, значит и мы сможем. Иначе мне кажется, что, если я в ближайшую луну не пробегусь по нашим территориям и ещё раз наткнусь на какое-нибудь дерево на своём пути, мои лапы точно откажут и забудут, каково это вообще – бегать, — хмыкнула Кленовница и незаметно прикусила нижнюю губу, старательно отгоняя от себя мысль о том, что в ином случае их дочери вообще никогда не прочувствуют всей прекрасности степи и не полюбят ту всем своим детским сердечком, которое так и стремится привыкнуть к влаге и рыбе.

[indent] Жизнь всё же имела неизбежное свойство переодически словно бы сбрасываться до абсолютного нуля и в некоторой, насколько это позволяла вся её сущность и весь смысл её существования, степени обновляться, утаскивая за собой в этот неизменный, постоянный круговорот и всё то, что она успевала сотворить и воплотить в том или ином виде за те месяцы, года, десятилетия или даже века, которые проходили между сменами тех или иных циклов, поэтому не особо удивительным был и повторившийся спустя столько относительно спокойных и счастливых лун Великий Пожар, и после начавшая восстанавливаться от подобного потрясения степь. Заколосится в обязательном порядке, ежегодно стремящемся к своему личному урегулированию и чёткому следованию всех тех крошечных пунктов, что были заложены в него изначально, зеленоватая молодая трава, подобно новому поколению будущих ветровых воителей невысокими, ещё только готовящимися к жизненным испытаниям пучками показываясь над укрытой местами пеплом землёй, вновь облетит всю бескрайнюю, нынче непривычно чернявую пустошь разгульный, свободолюбивый ветерок и после наконец долгожданное запутается в разноцветных прядях множества шерстей возвратившихся к себе домой разновозрастных детей. И именно тогда, именно в ту самую секунду жизненный путь каждого из них обретёт совершенно новый, не похожий ни на что прежде виток.

[indent] — Не знаю, Ярокрыл, — коротко поведя треугольным ухом в сторону раздавшегося из ближайших колышущихся вместе с рваными порывами воздухами кустах тихого шума то ли вспорхнувшей куда повыше небольшой птички, то ли юркнувшей мимо выпирающих над почвой тонких корней, спустя несколько мгновений подала голос трёхцветная кошка и лишь крепче прижалась своей мягкой щекой к широкому плечу друга. — Не думаю, что Звездопад станет оставлять племя и самого себя без глашатая на целых шесть лун моей жизни в детской, так что, может быть, в связи со всем происходящим, у него просто нет ни времени, ни сил сделать свой выбор, — ласково прикоснувшись кончиком своего пушистого хвоста к палевому хвосту возлюбленного и после ненавязчиво переплетя их в незатейливой попытке молчаливо выразить весь тот спектр тёплых чувств, что сейчас ежедневно согревал королеву и разжигал внутри неё мотивирующий огонь, на выдохе продолжила старшая воительница. — Не беспокойся, я ни о чём не жалею и не печалюсь, даже если Звездопад всё же примет решение не в мою пользу. Я смогу пригодится племени и в роли рядовой воительницы, да и тогда чуть больше времени будет для тебя и наших девочек.

Отредактировано Кленовница (15.06.2022 21:21:32)

[indent] Осторожными, привычно выверенными и ожидаемо мягкими, удивительно тихими в окружении опавшей со многих местных растений разноцветной листвы шагами движась от только, то патрулируемой в компании родного брата и собственного оруженосца границы с племенем Ветра в сторону самолично назначенного места встречи, юная Вишня впервые в жизни не могла успокоить волнительного покачивания кончика пушистого хвоста и беспокойного трепета девичьего сердца в широкой грудине. Признание, которая она мягко и со всей имеющейся в её девичьем сердце нежностью вынашивала в себе уже несколько рассветов и от которого одновременно со всем этим ощутимо больше переживала и тревожилась, ведь даже будучи столь близкой со своим возлюбленным духовно, она не могла предугадать его реакции, было всего лишь одной из десятка, сотни причин очередного уединения со Льном и, гонимая каждой из них, серогривая кошка переодически не удерживалась от чуть более резких, чем того требовала ситуация, рывков со спокойного продвижения по знакомым тропинкам на перебеги и чуть ли не счастливые подпрыгивания.

[indent] Раздвинув относительно коренастыми, пошедшими в отца, плечами парочку переплётшихся между собой и тем самым создавших небольшую неустойчивую преграду и наконец встретив собственным блуждающим в поисках родной фигуры взглядом палевого соплеменника, речная даже не успела толком расплыться в тёплой улыбке и сделать шаг навстречу голубоглазому другу, как тот неудержимым вихрем подлетел прямиком к ней и тут же настойчиво окутал своей заботой и любовью. Смущённая и едва заметно напрягшаяся от такого поведения Льна, который и раньше нередко отличался своим постоянным беспокойством за возлюбленную и повышенной тактильностью, Вишня аккуратно прижалась ближе и плотнее к рыжеватому «воротнику» перед собой и блаженно прикрыла чуть подрагивающими веками карие глаза.

[indent] — Всё хорошо, Лён? — торопливо между действиями воителя успевая пару или тройку раз ласково мазнуть шершавым языком поего плечу и грудине, негромко нежно промурлыкала кошка и в лёгкой задумчивости с лишь усилившимся смущением завела треугольные уши назад, ближе к затылку. — Я хочу тебе кое-что сказать, но мне нужно быть уверенной, что ты сейчас ничем не обеспокоен и хорошо себя чувствуешь!

[indent] Сокращающийся всё чаще желудок гнал молодого лиса дальше по подлеску. Голод занимал всё его существо - он, кажется, сам стал голодом. Зверь готов был на всё, лишь бы хоть капелька крови окропила его длинный, высохший, свисающий из пасти язык. Каждый следующий обрывающийся след дичи раздражал всё больше: он находил только перья, пустые мышиные норы и кроличьи шарики. Ничего, что могло бы успокоить это ужасное свербение в глотке хоть ненадолго. Пока..
[indent] Лис замер, как вкопанный, когда чёрного носа достиг знакомый смрад. Коты. Мерзкие, вонючие, противные шипелки, столь же злобные, сколь и опасные. Только если их много. Зверь был молод, и всё же мог потягаться силами и с одной, и с двумя, даже с тремя кошками. К тому же, сейчас он был готов на всё, лишь бы вонзить зубы во что-то тёплое.
[indent] Их было всего двое, совсем молодые, не похожие на матёрых и покрытых шрамами воинов, которых видел лис. Всего двое. А ему будет достаточно и одного.
[indent] - Фр-р-р, - раздраженно протянул хищник, когда заметил взгляд палевого кота. Лис был слишком неосторожен и лишился преимущества неожиданности, но отступать не думал. Он медленно шагнул вперед из зарослей, не сводя взгляда с аппетитной серенькой кошечки. Хищник предупреждающе клацнул зубами, будто намекая палевому - уходи, и мне хватит только твоей подружки.
[indent] Но тот и не думал уходить. Пока лис не сводил чёрного, блестящего от безумного голода взгляда с кошки, кот воспользовался моментом. Зверь взвыл от сильного удара вбок и попятился. Но он готов был принять этот бой - в конце концов, какая разница, каким шипящим клубком пировать?

[indent] Слепая ярость охватила палевого кота в тот самый момент, когда его когти скользнули по рыжему брюху молодого лиса. Лён сразу понял, что перед ним примерно его ровесник - зверь был быстр, ловок и достаточно силен. Его телосложение не было похоже на телосложение взрослого и матерого лиса - перед Льном был довольно опасный противник.
[indent] Вишня сделала попытку подключиться к сражению, но, по счастливой для Льна случайности резко остановилась, что стало для молодого кота невероятным облегчением.
[indent] - Я сказал тебе не вмешиваться! - выкрикнул Лён, делая очередной выпад в сторону противника. Воителю не помешала бы подмога в виде хотя бы одного взрослого соплеменника, но времени звать на помощь уже не было. Резким прыжком заскакивая за спину рыжей твари, Лён умудрился подлететь к его задней лапе, оставляя там следы от когтей. Но, забыв, что лисы отличаются от котов не только силой, но еще и быстротой движений, был за это наказан. Лис схватил Льна за загривок.
[indent] Боль, пронзившая всю спину, растекалась по телу, как кровь, стекающая из раны на его шею и передние лапы. Неистово забившись, палевый кот приложил все усилия для того, чтобы вырваться из этой мертвой хватки. Этот поединок, кажется, длился целую вечность. По крайней мере, для Льна. Глаза налились кровью от ярости, которая в момент сменилась бешенством - воитель выскользнул из пасти лиса, нацеливаясь когтями в шею, открывшуюся ему буквально на мгновение.
[indent] Успел.
[indent] Когти проскользили по белому меху зверя, окрашивая его в алый цвет. Я победил.
[indent] В ту же самую секунду, как его лапа соприкоснулась с шеей лиса, тот сделал неожиданный выпад, ставший роковым для Льна.
[indent] Острые клыки вонзились в бок, и Лён сначала увидел, а потом уже только почувствовал, как лис отрывает от него кусок плоти.
[indent] Хлынула кровь.
[indent] Сначала, шатаясь, упал лис, хрипло выхаркивая кровь, вытекающую из пасти. Враг был повержен. Вишня была цела. Остальное было неважно.
[indent] Следом за лисом упал и Лён, глухо ударяясь головой о землю. Он слабо слышал, что говорила ему Вишня, но надеялся, что она говорит ему о любви.
[indent] Тьма поглотила его не сразу - молодой воитель чувствовал, как пульсирует рана на боку, видел, как растекается кровь. Но внутри было абсолютное спокойствие. Он знал, что племя в безопасности, Вишня в безопасности. И он теперь в безопасности. Взгляд постепенно мутнел, веки становились все тяжелее. Лён знал, что это конец.
[indent] Вишня, я люблю тебя…
-конец игры-

Отредактировано Лён (21.03.2023 21:28:12)

——> главная поляна, разрыв *2*

Когда Окунь поднялся рано утром, лагерь охватила тревожная весть, пройти мимо которой никак было нельзя: пропали Вишня и Лён.
Пара молодых воителей, исчезновению которых сперва никто не придал значения: мало ли, какие причуды придут в голову молодняку. Но вот, день в очередной раз сменялся ночью, а они всё никак не появлялись.
Окунь рыкнул с недовольством:
- Не хватало ещё, чтобы очередные предатели покинули пределы Речных земель, - старая рана всё никак не заживала на теле племени, и поэтому, когда кто-то пропадал, первым делом начинались перешёптывания об уходе очередных воителей, недовольных не то правлением, не то политикой делёжки нагретых камней, которая и самому Окуню-то не очень по душе была, но решение предводителя не оспаривал - на то они и предводители, чтобы видеть дальше и глубже; его дело махать лапами, когда это нужно, да рыбы вдоволь вкусной в лагерь таскать. Ну, изредка ещё и молодняк обучать. Правда, ему уже стукнуло 30 лун, а оруженосца всё так и не предвидится.

След привёл их к мосту двуногих.
И картина выдалась не самая удачная.
- Звездолом раздери мне глотку… - пробормотал воитель, дождавшись, чтобы Камышу также открылась та картина, которую узрел своими глазами Окунь: алые капли крови, оросившие снежные сугробы, следы судорожного метания по снегу, а там, подальше, бездыханное тело. Окунь принюхался. - Судя по запаху, лиса, - бормочет речной, решаясь всё-таки сделать первый шаг вперёд и потревожить эту мёртвую тишину своим передвижением.
Вот, лапа ступила на что-то, похожее на ветвь - раздался тонкий хруст, после которого Окунь замер и пригнулся. Вдруг лиса была ещё рядом. Но запах был старый, а вокруг ни души.
Окунь подошёл к Лёну и обнюхал тщательно его тело. После чего поднял лобастую голову и посмотрел в упор на Камыша - тот должен был понять всё без слов.
- Зачем в битву связался с лисой, всего шестнадцать лун отроду, совсем желторотым был, - простонал Окунь, понимая, что отныне Речное племя потеряло одного бойца, а за этим всегда следовала скорбь, - Похоже, пару дней он всё-таки здесь пролежал. Эй, Камыш, осмотри всё, вдруг где-то рядом лежит Вишня. Вряд ли снег успел замести её… - он запнулся. - … её тело.
Окунь вцепился зубами в загривок Льна и, приподняв его, опустил на свою спину. Нужно отнести тела в лагерь и как следует с ними проститься.
Тёмные времена настали. Предводительница пропала, молодые воители погибают, а глашатай рискует остаться без даров предков. Всё это воителю значительно осточертело.

Отредактировано Окунь (22.03.2023 01:07:23)

Поодаль от Льна лежало бездыханное тело лиса. Окунь невесело усмехнулся: похоже, успел-таки подрать его немного перед смертью.
Камыш отошёл куда-то в сторону, и воитель оставался какое-то время на полусогнутых лапах, ибо тело молодого воителя сильно клонило его к земле, нужно было не устать прежде, чем они отправятся в путь.
Окунь втянул полные лёгкие воздуха, в котором всё ещё витал морозец от воды, и вспомнил, глядя прямо на ручей, об их предводительнице: её-то тело так и не предадут земле как положено, им даже попрощаться с ней толком не позволили. Он скривился - и какие предки после этого их хранители, коли позволили такому случиться. Их предводительница умирала девять раз подряд, захлёбываясь под водой, а они молчали и смотрели, не давая ей и шанса на спасение.
Всё вокруг клокотало от ярости Окуня.
Тёмный лес, значит...
Как и тогда, на главной поляне, он был, есть и будет дальше оставаться твёрдым в своём решении отказаться от слабости Звёздного племени. Новые духи показали им свою мощь там, на Совете, озарив всё небо ярким пламенем, обрушив на них гул голосов, предвещающих гибель старого небесного порядка. Этого было весомое доказательство их силы для Окуня.

Поведя плечами, он наконец-то увидел Камыша, тащащего на себе тело Вишни.

- Она тоже?.. - неуверенно пробасил Окунь.

— Вишня жива.
Облегчённый вздох.

- Тогда надо спешить в лагерь, вдруг Сивая сможет что-нибудь сделать, - как-то помочь им, - Лиса я тоже видел. Надо будет отправить сюда воителей и убрать эту тушу восвояси, чтобы она не разлагалась во влаге под солнцем, - иначе вонище будет ужасное. Окунь аж поморщился, припоминая, какой запах исходил от ушедшего из лагеря ещё при его ученичестве заблудшего слабоумного старейшины, тело которого нашли лишь через пару дней, и то благодаря витавшему по всей территории аромату разлагающегося тела.
И теперь Окунь разглядел: Вишня дышала. Слабо, едва заметно, но дышала - бок вздымался вверх-вниз.
Его объяло облегчение.
— он защитил Вишню и свое племя, - Окунь молча и долго посмотрел на Камыша, прежде чем отправиться в путь обратно в лагерь.
Он был согласен с соплеменником и глубоко зауважал Льна за этот поступок.
Ценой собственной жизни... похоже, то была не обыкновенная желторотая юность. Он обязательно склонит перед ним после прощания голову за такой самоотверженный поступок.
А пока нужно было думать о Вишне, которую ещё можно спасти.

----> лагерь