Пчёлка жался к боку брата и был готов под землю провалиться, лишь бы поскорее избавиться от вонючей пасти, старательно пытавшейся протиснуться в небольшую нору. Им повезло. Повезло, что псина не смогла протиснуться своими широкими плечами через проход. Но легче от этого не становилась. Троица была в тупике. Старательно теребя лапами Ясенницу, рыжий котенок пытался привести ту в чувства. Она бы наверняка что-нибудь придумала.
Брызги слюней попадали на бледно-рыжую шерстку, отчего сыну Ласки и Плющевика становилось совсем не по себе. Словно змеиный яд, слюна будто бы обжигала, отравляла и Пчёлка перестал тормошить сестру, вжавшись в Берёзку так сильно, что при желании сломал бы тому ребра.
Если бы малыш только мог, то услышал бы посторонние голоса. Но до тела доносились лишь мерзотные вибрации от лапищ собаки и непрекращающегося рева. Лишь в нос совершенно внезапно ударил незнакомый яркий запах.
"Это та кошка? Она заберет собаку? Надеюсь, что да..."
Оказалось это не та кошка. Это вообще неизвестные котенку коты. И снова приключения. Почему-то, Пчёлка уже и не надеялся на счастливый финал. Сейчас их утащат эти вот коты, тоже подсунут какую-нибудь развлекательную интрижку забавы ради, а троица снова и снова будет поджимать хвосты и пытаться выжить в этом суровом несправедливом мире. Пчёлка закрывал глаза лапами и совершенно не слышал за истошным лаем чужие голоса. Но обоняние. Оно не подводило. Рядом были их спасители (?).
Лай вдруг прекратился. Душный спертый воздух резко стал свежим и прохладным. Псина отступила. Пчёлка все еще жалка к Берёзке, думая, что это лишь затишье перед бурей. Но нет. Приоткрыв глаза, он увидел два огромных пушистых воителя. Глупо развесив уши по сторонам, он не отпускал брата из своих объятий.
- Они нас спасать будут или опять поиздеваются? - в пустоту промямлил Пчёлка. Голоса уже не было. Сорвал. Мощные челюсти сомкнулись на загривке Ясенницы, затем из ниоткуда появился третий кот, подхватив Берёзку, а Пчёлку схватила за загривок белая кошка. Рыжий малыш не предпринимал никаких попыток сопротивляться, да и расслышал эту незнакомку он лишь отчасти.
"Почему она Берёзку недоеденным назвала? С ним что-то случилось?" - беглый взгляд на брата. Не-е-е. Живее всех живых, даже отбиваться пытается.
А Пчёлка совсем по-дурацки развесил уши по сторонам и, скорчив какую-то глупенькую гримасу, просто повис в челюсти Белоснежки. И ее неаккуратные, грубоватые действия не казались чем-то плохим. Лишь бы подальше отсюда. Поскорее бы к мамочке.

>лагерь

откуда-то с пустошей >>>

Глаза невольно опускаются, пряча свою мутную золотистую глубину под густыми бровями и белоснежными ресницами. Взгляд слепо проходит по пыльной земле, острым камешкам и старым-престарым листьям вереска, непонятно каким образом долетевшие аж сюда. Если бы он поднял глаза и, щурясь на яркое полуденное солнце, всмотрелся в сизую даль холмов, то увидел бы на горизонте колючие заросли - вон какой долгий путь должны были проделать листья, чтобы оказаться под мягкими лапами серого кота. Метров эдак пятьдесят, если не больше - уже можно предположить, что ветра здесь бывают нехилые. Впрочем, ласковый бриз, щекочущих его за усы и приглаживающий взлахмоченную гриву вовсе не походит на яростные, грозовые порывы. Даже не верится, что над этими пустошами вообще может разыграться какое-нибудь ненастье, настолько светлые они сейчас.
Но ему вовсе не хочется раскрывать глаза и любоваться на облитое солнцем разнотравье. Возможность увидеть мягкие головки ромашек и колючие стебли сорной травы, переливающиеся серебром в полуденном свете, Васильку не кажется такой уж заманчивой. Оно и понятно, если знать, какой долгий путь он проделал прежде, чем устроиться на привал и насколько сильно он желал минуты дневного отдыха.
Шея привычно напряжена, хвост чутко подергивается, словно работает вместо эхолокатора, но по морде разливается блаженное, крайне довольственное выражение. От вчерашнего вечера и сегодняшнего утра он был на лапах, это было заметно по его усталому и затасканному виду. Делая только короткие остановки на пятнадцать-двадцать минут, он пытался максимально увеличить продуктивность своего движения, что, разумеется, было крайне утомительно. Чего он не мог ожидать, так это того, что занятие окажется еще и неблагодарным! Остановившись в какой-то на каменном гребне и приблизительно взвесив оставшееся расстояние, я понял, насколько, оказывается, мало прошел. Тут-то и решил, что пора бы обустроиться на отдых, раз уж его “тактическая схема” не приносит достойных плодов.
Вечер утра, как говорится, мудренее!
Усы были расправлены в полное боевой готовности, как это всегда бывает, стоит Ваське прикрыть глаза - старая-добрая привычка. Даже крылья носа раздулись, но вовсе не от необходимости, потому что одиночка уже понял, что ничего нового для себя не откроет. Ненужное, никем не хоженое уже долгое время место - то, что надо для него! Время от времени до него долетали еле слышные нотки кошачьего запаха, но они были такими… неопределенными, что не поймешь, когда здесь проходили в последний раз. Впрочем, мало ли, кто проходил здесь пару дней назад! Вряд ли они вернутся обратно!
Но тут кое-что заставило его засомневаться в этом утверждении.

Он резко вскочил, словно подброшенный в воздух и испуганно заозирался по сторонам, не понимая, что вызвало в нем такое волнение. Шестое чувство, словно чувствуя его замешательство, попыталось убедить его, что нужно убираться отсюда. Но убираться от чего? Зачем? Из осторожных высказываний “предчувствия” было нельзя этого понять. Что за “опасность” подстерегала его он так и не мог определить.
Вдруг, громкий топот заставил его обернуться.
В каких-то паре метров от него пронесся, хрипло выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы, рыжий котик, в панике раскрыв и без того круглые глаза. Хвост безвольно развевался позади него, а сзади, стремясь ухватиться острыми клыками за хвост…-
Василёк резко вздохнул ,задерживая дыхание - боялся, что сейчас вскрикнет. Резким движением он опустился на землю, больно ударившись подбородком об острые камешки, распластавшись по пыли и молясь, чтобы его не увидели.
- Лиса… Мамочки, громадина-то како-о-йа! - подумал он, едва-едва приподнимая голову над травой.
Кажется, Василёк знал, что именно увидит еще до того, как поднялся - уж больно несчастный у него был вид. Но все равно, стоило ему вглядеться в щелочку между листьями, как он вздрогнул всем телом и резко отшатнулся. С еле слышным шипением, прижимая уши и моментально поднимая шерсть дыбом он смотрел на разыгравшуюся перед ним жестокую картину. Лапы задрожали от слишком сильных эмоций и неожиданного для них напряжения. Адреналин уже вовсю кипел в крови.
Лиса здесь, прямо здесь, стоит только прыгнуть, и окажешься на ее спине -- вот, что он увидел. А рыжий котенок, убегавший от нее пару минут назад, стоял перед ней, с яростной бравадой приготовившись дать отпор противнице.
А потом она его… нет...
О нет, НЕТ!
Мысли Василька затуманились ультрамариновой яростью.
На котенка?! Она посмела тронуть котенка?! Эта чертова прошмандовка, вшивая пустолайка, подняла свою вонючую пасть на него?!
Его уши крепко прижаты к голове, пасть приоткрыта, жадно глотая воздух, а легкие ходят ходуном, стремясь унять пляс сердца - уже понятно, что последует за этим. Прыжок. Громкий, отчаянный, почти что дикий вой знаменует его атаку на негодяйку, а потом он с удивительной ловкостью приземляется ей на спину. Рычание заклокотало в его груди, когда он занес лапу над ее тусклой, вонючей шерстью.
- Найди себе кого-нибудь своего размера, уродина! - с ненавистью провыл он, размашисто ударяя лисицу по хребту, а потом еще и еще, пока его самого не сбросили яростным рывком на землю.
Но, стоило ему с беспомощным хрипом удариться о землю, как он тут же поднялся, бросаясь ей наперерез, готовый чуть ли не грудью защитить неразумного ребенка.
- Вот только попробуй! - зашипел он, снова нанося лапу и щуря глаза, как только бродяги умеют.
С дикой, звериной ненавистью.

Отредактировано Василёк (31.07.2019 19:40:01)

Вот их драка и началась: неожиданно.
Неожиданно и настолько быстротечно, что серый кот едва ли видел противника. Он чувствовал, как картинка размывалась от чересчур сильного перенапряжения и воистину быстрых движений, становясь лишь многообразием рыжих и зеленых пятен, а не цельными образами. Это можно сравнить с тем, как, когда его сердце слабело и подкашивались лапы, он смотрел прямо вперед, вроде и видя предметы, но при этом… не замечая их. Эдакое периферийное зрение, ставшее основным -- достаточно частое явление для него, кота в возраст,6 находящегося под властью эмоций. Да уж, давно он не чувствовал себя так.
Его кровь, обыкновенно текущая по венам спокойным широким потоком, она в мгновение ока вскипела и разлилась по телу кипящим металлом. Притупляя чувства и заставляя все выглядеть похожим на сон, она давала ему немалую силу за счет ярости, и он понимал, что потом последствия придется ох как разребать. Впрочем, сейчас, полностью сосредоточившись на воинственном танце с лисой, так и пышущей кровожадной злостью, он едва ли отдавал в этом себе отчет. Ориентируясь по движению, точно ящерица, он крутил головой и дергался, выгибался, повторяя за своим врагом малейшее действие.
Мог ли Василёк, нежась в теплых лучах полуденного солнца и лениво перебирая пальцами мягкие травинки, хоть представить, чем обернется его желание отдохнуть? Это достаточно сложный вопрос, особенно при том, что ответ, данный им в ответ кому-то и то, что он знает душой отличаются друг от друга. Пожалуй, если говорить искренне, то он припомнит. что какое-то опасение возникало в его душе. Предчувствие, может, волновало его кровь тогда? Такое, какое возникают у всякого кота, что останавливается в незнакомом месте, мол.  мало ли, какие незваные гости могут прийти; мало ли, какие особенные тонкости об этих местах ускользнули от прозорливого одиночки.
Бушевало ли в его сердце желание повернуть время вспять и вообще никогда не появляться на этих землях?
Нет ведь тогда этого рыжего котенка растерзали бы на месте.
Уж лучше самому подохнуть бравой смертью чем допустить подобное!
— Бей по носу! И по глазам! - слышит Васька крик своего собрата по несчастью, боковым зрением замечая, как тот отшатывается в сторону, уклоняясь от клацающей пасти лисы.
- Я буду её отвлекать, но ничего... не обещаю, - доносится до него секундой позже, но Василёк уже толком не замечает этого.
Пронзительный вой раздается из его глотки, сотрясая горло и заставляя всю его морду пугающе исказиться. Коты не слишком часто дерутся не на жизнь, а насмерть, но сейчас, смыкая острые резцы на лапе хищницы, пытаясь отогнать ее от рыжего и дать ему пространство для маневра, он понимал, что эта битва фатальна.
Вдруг шорох.
Лисица, гневно окрысившаяся на подвижного рыжего котика, вдруг начала пятиться. Ее пушистый хвост в ярости метался по земле, вихрем сметая с нее всякий сор, глаза пылали смертоносным огнем, но при этом она попятилась! Отступала? Верилось с трудом, и Василёк, подтверждая свою недоверие, угрожающе зарычал.
Это не спасло их. Он не успел ее остановить.
Пугающий монотонностью и неизбежностью звук вырвался из пасти хищницы, заклокотал, вырываясь из за зубов. В это же мгновение она взмыла в воздух, перескакивая через досадное препятствие и повалила рыжего кота на спину с одной целью -- разорвать ему горло. Василёк сорвался с места и помчался вперед, уже понимая, что до его ушей доносится не то всхлип, не то зажатый в пасти крик молодого кота.
По траве потекла струйка крови.
-- СВОЛОЧЬ! -- завыл он бросаясь под пузо хищницы и проходясь когтями по внутренней стороне бедра.
не останавливаясь на этом, он моментально прыгнул в сторону и вцепился ей в шею зубами и когтями, деря при этом ее грудь задними лапами, зависнув на ней, как якорь. Оставив свою добычу, она закружилась на месте, рыча и яростно тяфкая, пытаясь добраться до своего противника. Василька, схватившего “белочку” у самого основания головы, было совсем непросто достать. Он сжал клыки еще сильнее, слыша, как лопнула под зубами жесткая кожа. Мерзкий вкус лисицыной крови разлился по его пасти. Это привело ее в исступление. Громко зарычав, рыжая подпрыгнула и невероятным образом извернувшись, схватила кота за хвост, а потом, с жестоким удовлетворением, стащила его с себя.
В глазах потемнело, а из глотки вырвался тонкий визг. а хвост обрушился один укус, второй, третий - лиса мотала головой из стороны в сторону, пытаясь его оторвать. Василёк из последних сил полоснул ее когтями по глазам. В ответ на это, яростно взвизгнув, хищница подняла его, как тряпичную куклу, и с невероятной мощью швыркнула о землю.
Хруст разорванных позвонков хвоста раздался над полянкой, шипение кровь, щедро поливающей землю.
Все потемнело.

[indent] Время меняло всё, но ветер уносил время. В пустошах его дыхание чувствовалось особо сильно, и прогоняло оно слабых, дав волю сильным. Бескрайние земли и бег по ним, раздирающие подушечки лап. Свобода. И только сам ветер, его истинный отец, будет свидетелем этого дикого чувства. Сорваться и порвать весь мир своими собственными когтями и быть правителем на костях. Костях, что Ветролап обглодал собственными зубами, срывал с них мясо с блеском в глазах, что сродни безумному. И остервенело давил черепа. Но были то лишь мысли. Бежевый кот мог быть кем угодно, хоть самим ужасом Тёмного Леса, но не убийцей. Он никогда не станет Звездопадом. Слышишь, ветер, никогда! Ветролап будет плясать на скелетах его мыслей, ложной любви к не тем и потерянному доверию дорогим ему котов.
[indent] Последние луны были будто сокрыты плотным туманом. И даже их яркие события не смогли врезаться в память бежевого кота. И только сейчас, в момент смерти старого дня, разум обрёл былую кристальную чистоту. Наедине с пустошью и снегом, что бьёт в глаза. Врезается, чтобы растаять на горячих губах – истечь прозрачной кровью. Дурак. Жить надо, чтобы колоть неугодных. Леденить их души и кровь. Сильнее, сильнее биться белыми хлопьями, желая снести врага. Только так, иначе ты никто и ничто.
[indent] Лишь добежав до старой барсучьей норы, он замедлил бег, а после и вовсе остановился. Мутным взглядом он обратился в ту сторону, где находился четверик. Губы искривились, а на носу образовались складки. Синее пламя сверкнуло в глазах, выжигая туман. Но там, за огненной стеной, был лишь лёд, скрывающий мотивы и мысли.
[indent] - Наслаждайся, дорогой отец. Упивайся ранами от чужих когтей и болью от смерти собственных детей. И знай, что моё сожаление о том, что я не могу пока доставить тебе боли сильнее этой, продлится недолго. Скоро не о чем будет сожалеть…

[indent] — Беснуешься за неимением лучшего? — раздалось во тьме. Удивлён? А не растерял ли Ветролап это чувство, не уничтожил ли его множеством собственных ходов, несущих «удивление» другим. Нет, не то, чего можно испугаться. Лишь искривить губы ещё сильнее, превратив в гримасу поистине ужасную. Ухмыльнуться с интонациями горькими и злыми, чтобы в очередной раз позабавиться шалостям судьбы.
[indent] - Мало получил на границе? Решил исправить это, бросившись к теневым лягушкоподобным? – Ветролап даже не повернулся к Крестовнику. Зачем? Смердящий запах крови и гремящей тропы говорил о приключениях речного кота. Но после своих слов бежевый всё-таки изогнулся, чтобы окинуть взглядом гостя, - Жалкое зрелище, - Крестовник действительно выглядел… помятым. Раз сто помятым. Какими ветрами его занесло к ящерицам, чего он там искал?
[indent] «Созвездие окончательно ополоумела и решила попытать счастья на болотах? Вот же больная истеричка. Ах, да… это общепредводительский недуг.»
[indent] Ветролап всё-таки подошёл к гостю, ведь великий и великолепный Воинский Закон ВЕЛИТ любить, обогревать и жалеть убогих. Желательно ещё их всех облизать, смачно причмокивая, и довольно прикрывать глаза, наслаждаясь своей добротой. А бежевый кот являлся хорошим мальчиком. Невинный взгляд голубых глаз и покорность, читающаяся в робких жестах. Очень хороший мальчик.
[indent] - Ты же понимаешь, что звездоцапов везунчик? Будь на этом месте мои дражайшие соплеменники… сам знаешь, - Ветролап слегка усмехнулся, а потом огляделся. Всё-таки он не желал смерти Крестовника. О, нет. Совсем наоборот. Пусть цветёт, пахнет (желательно не тухлецой) и добивается своих целей. Бежевый будет совсем не против, даже подсобит, если, конечно, увидит в этом пользу.
[indent] - Так, а всё-таки… что ты забыл у жабоедов? Гляди и мне будет полезен их целебный болотный воздух… А тина, ох, слышал о волшебстве, что она творит с лапами? Одна прогулка по топям и подушечки сверкают, пружинят. В общем, чудо, а не какая-то ваша речная водица, - Ветролап действительно был заинтригован. И возможно, только возможно… готов прогуляться в «теневую» часть леса.

[indent] — Ну знаешь, Озеро, может, ещё следовало наподдать пару раз, — Ветролап ухмыльнулся, но придержался, не сразу сообщая, что Крестовник не попал. Дорогой гость принялся приводить себя в порядок, но бежевый очень скептически отнёсся к тому, что из этого что-то выйдет. Больно уж он… потрёпанный. Жабоеды хорошо его потрепали. Только вот до сих пор неизвестно за что.
У Ветролапа было не так много времени, чтобы тут задерживаться. Но любопытство, ах любопытство. Было безумно много предположений, теорий, но хотелось узнать правду. Возможно, посодействовать и, вдруг, ох и ах, помешать. В верности бежевый никому не клялся, так что в ущерб себе он помогать точно не собираться. А в случае крайней необходимости мог вполне извлечь и выгоду из беды «товарища».
[indent] — Скажи мне, а ты случаем не в курсе, где у жабоедов лагерь? Ты был прав, одной стычки мне на день маловато, - Ветролап наклонил голову и осмотрел этого «героя». А прогулка может оказаться и последней. Так и запомним: «И только в кваканье на болотах можно было различить, естественно обладая фантазией, отголоски тех событий. Здесь был Крестовник, здесь он утонул…».  Бежевый действительно сомневался в том, что этот подранный шерстяной клубок может пережить ещё одну стычку.
[indent] - Ты так и не сказал. Что там забыл? – Ветролап не успокоится, пока не узнает. Да и про расположение теневого лагеря он знал очень и очень примерно. Так, по рассказам и слухам. А на болотах бродить можно очень и очень долго.
[indent] - Всё равно уже не успеешь. Совет скоро закончится, а Комета вроде как гостей не любит… - кот на мгновение задумался, а потом, прищурившись, спросил, - А не узнаю ли я о тебе что-нибудь новое после этого совета? А? Больно далеко ты заполз от своего рыбного дола. Уж не попёрли ли? – Ветролап хитро оскалился, ведь, кажется, попал.
[indent] - Решил, что от воды далеко жить не сможешь, а болото – всё водоём? Ах, ещё кое-что. Если тебе так по душе Озеро, что можешь её прям в эту нору и затащить при следующей встрече.

[indent] Получается, что ткнул лапой в небо и попал? Конечно, намёки на это были, так что чистым угадыванием это было назвать сложно. Ветролап даже был немного удивлён, но виду старался не показывать. Вот шутит судьба. Крестовник у нас оказался изгоем. Бежевый ухмыльнулся, но уже внутренне. А дело становилось всё интереснее. Каких-то планов в голове, конечно, не появилось, но… Кто знает.
Изгой так и не пожелал раскрыть причину своего путешествия в сумрачные земли, но теперь было хотя бы понятно, что это не приказ Созвездия. Значит… кот преследовал мотивы личные, но какие? Это для Ветролапа оставалось загадкой.
[indent] - Ты бы восстановился, а то толку скакать по болотам, когда похож на подранную ворону? – ему никак не хотелось реагировать на слова про отца. Ещё чего, много чести этому клубку меха, чтобы упомянуть его в разговоре не один раз. Ага, размечтался о славе. Но где-то внутри Ветролап весь искривился, дрогнул и издал гневное шипение. Этот кот ему не отец.
[indent] - Вижу не желаешь раскрывать своих мотивов, но оно мне и не нужно. Велика честь, ещё выпытывать у тебя, - бежевый хмыкнул, - Я не знаю, где у жабоедов лагерь, но сегодня туда от четырёх деревьев пройдёт много-много лап… - уклончиво продолжил Ветролап.
[indent] - Надеюсь, что следующей новостью не будет нахождение твоего трупа на границе? – нет, правда, действительно надеялся. В подстилку ночью конечно же не плакал бы, слезу скупую даже не пустил бы, но в каком-то смысле точно расстроился бы, - А мне пора. Я пока не собираюсь так скоро покидать племя, у меня там ещё много-много дел…
[indent] Ветролап двинулся в сторону лагеря, но замер на несколько секунд, чтобы произнести:
[indent] - А в плане всего этого… Я тебя не видел, - бежевый махнул на прощание хвостом и двинулся в сторону дома племени. Ему ещё предстояло придумать, как отбить запах новоявленного одиночки.
--->главная поляна (закрытие разрыва)

[разрыв] главная поляна



К его огромному счастью, уборкой подстилок всё и закончилось. Тогда, на главной поляне, Ветролап встал столбом и смотрел на отца взглядом, преисполненным ледяной ярости. Эти обязанности были унизительны, приравнивали его к несмышлёным юнцам, которые едва ли понимали, где у кролика голова, а где задница. Впрочем, если бы старейшины заставили искать у них блох или делать ещё что-то медленное, пыльное и нудное... Он бы не выдержал. Сгорел, как сухая трава в степной пожар. Патруль же помогал отвлечься и проветрить собственные мысли, а также подставить оцарапанную морду прохладному ветру и влажному воздуху.

- Пусто, - отрывисто заметил сын предводителя, принюхиваясь и оглядывая окрестности. По правде говоря, он был сильно удивлён - сам Ветролап надменно считал их бывшего глашатая, Соболя, редкостнейшим увальнем, который не мог просто так провалиться сквозь землю. Если тот не лежал где-то, смакуя очередного пойманного кролика громадных размеров, то наверняка нашёл свою смерть, свернув шею или лапы в какой-то из многочисленных чужих нор или угодил в лапы мало-мальски умному хищнику. Но теперь, не видя ни единого следа, он и в самом деле оказался озадачен, бросая вопросительный взгляд на явно-уже-не-временного-глашатая.

Впервые за долгое время ему хотелось, чтобы это время тянулось медленно. Очень медленно. Ветролапа тошнило при мысли, что придётся снова тренироваться с отцом и выслушивать нотации, к которым он был глух уже практически из своего упрямства. Любая мысль, даже умная, сказанная Звездопадом, превращалась в поток пустой болтовни для сына, и он спешил в свой маленький гнилой мирок, чтобы абстрагироваться и потешить собственное высокомерие. Однако, хочет он этого или нет, ему придётся крепче держать язык за зубами: перетерпеть, снова стать воином, потерять зависимость от отца. Простая схема. Он сможет.

Ветролап почувствовал укол самодовольства от того, что он учуял ровно столько же, сколько и глашатай и по совместительству опытный воитель. Конечно, это "столько же" в конечном итоге было нулём, но, предки тому свидетели, если бы оказалось, что оруженосец пропустил след или зацепку, он бы сожрал себя со злости и досады. Конечно, сын предводителя скрыл это самое самодовольство, сохраняя нейтральное выражение на видавшей виды морде.

- Может, другие отряды что-то разыщут, - пожал плечами палевый, но сделал это без особого энтузиазма, что и не пытался скрыть. Нет, дело было не конкретно в Соболе: просто сам факт, что взрослый воин мог так бесследно исчезнуть, наталкивал на мысль, что исчезнуть ему помогли. И если дела действительно обстояли так, то этот кто-то всерьёз озаботился тем, чтобы замести следы. Макошь или кто-то другой? Да псы их знали, едва ли это было сейчас действительно важно.

А затем его посетила мысль. Глядя на силуэт глашатая, Ветролап вспомнил в тысячный раз о предстоящей тренировке и решил, что раз Звездопад продолжал стоять на своём, то его сын может провести хотя бы немного времени, видя в противнике для тренировки именно противника для тренировки, а не злейшего врага и черноту перед глазами, призывающего его выпустить когти и пытаться ударить в самое сердце. - Я хотел попросить, - оруженосец прокашлялся. Само слово просить вставало острой костью посреди глотки. Он не хотел просить, он хотел брать. - показать мне пару боевых приёмов, раз уж мы ничего не нашли. Звездопад сейчас занят, - формально, он не врал, - а я хочу уметь как можно больше. Времена сейчас непростые, - особенно для него самого.