→главная поляна

[indent] Она уже совсем взрослая. Но всё ещё маленькая, невысокая, словно навечно оруженосец, словно навечно запуталась, затерялась в детстве. Только лишь взгляд стал взрослее, да мордочка чуть утончённее, глаза подёрнулись чуть лукавой доброй пеленой, извечной улыбкой, но не потеряли извечно отрешённого излишне задумчивого взора. Нежнолистая даже могла бы считать своё отражение красивым, если бы тут же не склонялась напиться, забыться в суете дел, ведь отныне она полноправная целительница племени Ветра. Отныне она – куда большее, чем была ранее. И потому может уже куда с большей уверенностью звать за собой Филина, тащить от уныния, суеты, просто поговорить и собрать разнообразные травы, покуда ветер ласкает их шерсть, покуда запах лугов кружит голову.
[indent] Ей не нужно смотреть на него, чтобы знать – воитель как всегда хмур, грустен и мрачен. Не нужно даже поворачивать головы, прислушиваться, ведь за луны взаимодействия целительница уже даже подушечками лап ощущая вибрацию шага воителя, ощущает, в каком расположении духа кот.
Она идёт чуть впереди, ведёт за собой, чуть приподнимая пушистый светло-серый хвост, мурлычет под нос песню, замолкая лишь тогда, когда ушек касается грозовой привычный вопрос. Кивает сама себе, ловя чужой взгляд, наблюдая, как полосатый кот отводит его, а сама вглядывается, пронизывает собой, голубым небом, озёрами, прищурами, словно изучает каждый вздох, словно определяет нечто своё, особое, что точно нужно понять и выяснить для себя. И от чего Филин не скроется.
[indent] — Хвощ, подмаренник, ежевику… — задумчиво перебирает травы, вспоминая, что нужно сейчас первостепенное. Кажется, всё есть, но грядут холода, и нужно обойти территории, чтобы понять, что ещё можно собрать на днях, а что пока подождать, чтобы не сгнило в палатке. Кошечка вдыхает поглубже в лёгкие запахи, прикрывает глаза, прежде чем отозваться на следующий вопрос. Дроковник… Ведёт ухом, шагает дальше, чуть сглатывает собираясь с духом, чтобы сказать. Сказать о том, что со дня на день она останется единственной официальной целительницей, а наставник уйдёт в старейшины, но будет всегда рядом, если понадобится помощь.
[indent] Как жаль, что Нежнолистой будет тяжело понять, когда действительно нужна помощь. Привыкшая справляться со многим почти самостоятельно, серая не хочет более тревожить учителя.
[indent] — Он… Кажется, скоро он уйдёт на покой, — мяукает с тоской, с грустью неподъёмной, отводит печальный взор прочь, на просторы, пытаясь унять щемящее чувство в душе. Пытаясь казаться сильной для Филина, для племени, для всех них. Она хотела бы сказать, что всё в порядке. Что всё хорошо. Но усталый сонливые глаза не лгут, и с языка не срываются цветы обмана, притворства, ведь знает, что кот раскусит, поймёт, так к чему… К чему это всё?

[indent] — Он просто устал, — сразу оправдывает наставника целительница привычной фразой, вспоминая образ наставника, который, казалось, с каждым днём всё больше доверял ей в выборе лечения, в поиске трав и во всяком, что должен делать целитель. Тон Филина привычен, и серая даже не обращает внимание на сухость, на замечание, только усмехается грустно затем, пытаясь скрасить эмоцию чем-то светлым. — Все мы заслуживаем отдых рано или поздно, — сонливые глаза щурятся в благодарности, когда воитель мягко двигается к ней ближе, демонстрируя слишком значимые крупицы доверия. Нежнолистая урчит, всматриваясь в просторы территорий. Траву нежно ласкает ветер, грядущие холода уже вьются в ветре, побуждают сразу задуматься о запасах, о том, достаточно ли всего для сезона голых листьев. — Ему повезло – у него есть я. Я могу взять на себя всё, и последние луны в основном я занималась больными. Дроковник мне многое советовал, объяснял, вмешивался там, где я могла ошибиться, так что сейчас племя под моим строгим надзором, — смеётся мягко, чуть тоскливо, ощущая, насколько же будет пусто в палатке целителя, когда наставник переберётся рассказывать байки котятам.
[indent] — Получается, так, — помолчав, отзывается кошка, с трудом выпрямляя голос на спокойный, ведь в душе скребутся мыши, тяжело, хочется даже попросить наставника задержаться подольше, но лишь кивает в такт своим мыслям, отрицая их, убеждая себя снова и снова, что будет сильной. Справится. Она вздыхает, переглядывается с воителем, щурит глаза в усталой улыбке, словно все эти вопросы, слова… настолько сейчас тяжелы, неуместны, настолько и потому нужны, что впору даже затеряться в том, какое выражение мордашки нужно состроить, чтобы дать понять Филину, что всё в порядке. Что всё правда в порядке.
[indent] Могла бы отозваться, что она сильная, что справится, что то всё нестрашно.
[indent] — Мне не страшно, — первое, что она вычленяет из вереницы сознания. Хочется встать скорее собрать травы. Вместо этого остаётся рядом с котом, приваливаясь к нему. — Я ведь и раньше справлялась. А сейчас мне всего лишь нужно будет за советом обращаться в палатку старейшин. Пара лишних шагов, — улыбается, звеня грустью в голове. На самом деле это тяжело. Тяжело остаться без наставника, сменить привычный образ жизни, пусть кошка и ощущает себя невероятно готовой. — Дроковник меня хорошо подготовил, — заглядывает в жёлтые глаза кота, стукает мягко лапкой по его груди, но, заметив словно бы что-то ещё в его думах, хмурится с беспокойством. — Что-то не так?

[indent] Она, конечно, замечает его взгляд. Встречает стойко, всматривается в ясные жёлтые глаза, чтобы затем, сдавшись, признав, что не обнажает истину, отводит взгляд., выдыхает, слабо улыбается, не желая, при этом, раскрывать все тайны и проблемы, не желая давать о них знать словно не иначе предаст саму себя, суть целительства, где они с Дроковником тихие хранители спокойствия и благополучия племени, а не источник переживаний.  И потому Нежнолистая не рискует, рассказывая о глубоком, не рискует, делясь частичкой души, словно заранее определила то, что можно доверить, не навредив, то, что можно отдать цветочком, красивым чем-то, чего растёт ещё рядом – целая поляна.
[indent] Чувствует, что кот не верит ей. Не верит её словам, словно ищет подвох, искреннее честное «мне страшно». Но имеет ли целительница право бояться? Имеет ли целительница право сомневаться в себе? Нет, серая не та, кто посмел бы, не та, кто позволил бы себе тонуть в страхе, в переживаниях, пусть и несокрушимо хочется порой признаться всем и себе, что она боится. Что может не справиться. Что может поддаться чувствам. И что ночами может плакать. И что порой представляет, как будет одиноко в палатке.
[indent] Урчит, когда Филин приобнимает её, маленькую, длинногривую, хвостом, когда прижимает к себе чуть ближе, не иначе жестом показывая, что готов утешить и защитить от любых холодов души. Хочет защитить. И она, Нежнолистая, с теплом тыкается мордочкой в его шерсть, зарывается глубоко, урчит с истинной несокрушимой благодарностью, с молчаливым признанием. Тепло.
[indent] — Тёплый, — вторит мыслям, выдыхая в шерсть и кожу кота, с тоской думая о том, что ей действительно не хватает объятий. Внимания. Стремления утешить. Быть может, потому что сама не справляется? Тут же отгоняет противную мысль, щекой прижимаясь к плечу кота, словно хочет наконец передохнуть, замереть в течение времени. Но оно не ждёт, пусть Нежнолистая желает всем сердцем задержаться здесь подольше. — Буду, — кивает, ощущая, как щемит сердце. И тут же прилизывает рану на сердце: — но он будет рядом.
[indent] Целительница отстраняется от воителя, с тоской ощущает холод, где ещё мгновения назад их шкуры прикасались. Всматривается с некой печалью в глаза.
[indent] — Я ведь вижу, что что-то есть, — признаёт с долей усталости, словно горчит на языке обида, что в ответ на недоверие ей отзываются тем же. И тут же собирается с силами, улыбается, ведь убеждает себя, что всё в порядке. — Хвощ – это зелёное растение с мелкими листиками по обе стороны стебля, он должен расти ближе к влаге. Ежевика — это те ягоды, которые отличаются тёмным цветом. Нужны именно листья с этих колючих кустов, будь, пожалуйста, осторожнее. Я не хочу, чтобы ты страдал, — добавляет, заглядывая в чувствах в глаза, имея в виду в последних словах куда больше, чем содержит в себе диалог о травах. — Можешь ещё собрать голубые мелкие ягоды с куста, это можжевельник. У куста нежные мягкие иголки, словно маленькая ель. Остальное я соберу сама… — задумчиво тянет, гадая, что соберёт воитель и как скоро нужно будет возвращаться в лагерь, обновлять запасы.

[indent] Она улыбается.
[indent] — Конечно, буду ждать! — машет хвостиком, желая напомнить полосатому, что она полосатым облачком будет всегда весела и светла и будет однозначно точно ждать его. Быть может, даже по-особенному, не так, как могла бы ждать других. Впрочем, каждый кот племени для Нежнолистый выделялся, и потому кошечка знает, что к каждому свои чувства. Она кивает и урчит громко, даже чуть подпрыгивает на месте в эмоциях светлых, когда они уславливаются встретиться здесь.
[indent] Шагает в противоположную сторону, зная, где растёт нужное. Тянется к кустику с ежевикой, который растёт столь соблазнительно рядом. Собирает маленькой лапкой листья, сворачивает их в свёрток и обматывает травкой. Кладёт рядом. Невесомо двигается дальше, опускается рядом с водной мятой, чтобы, чуть задержав дыхание, собрать ту, оставив совсем юные растения расти дальше, пусть и знает, что грядущие холода погубят их. Сейчас кажется, что так оставить правильнее. И складывает листик к листику мяту, аккуратно сворачивает в свёрток, отмечая, что нужно побольше этих трав. Напевает под нос мелодию, взглядом касаясь хвоща. Собирает и его, путаясь в листьях. Даже успевает оставить в соседних кустах иного растения клочки шерсти, прежде чем удаётся собрать нужное количество. С расчётом на то, что Филин тоже должен что-то принести. Нежнолистая в него верит. И потому мягко улыбается, собирая все свёртки рядом, цепляет друг за другом и, едва видя перед собой, шагает в назначенное место.
[indent] Воитель уже ждёт её. Кошечка приветливо машет хвостом, с осторожностью кладя на свободное место всю свою добычу. По пути она успевает ещё собрать немного подмаренника – отлично сушит раны. Вдруг Филин укололся, и теперь ему нужна помощь? Вот она, Нежнолистая, не подумала…
[indent] — О! — удивляется странным голосом, осматривая то, что принёс кот. — Пожалуй, сегодня лучшая добытчица по травам – я! — заключает она, взглядом показывая, что это совсем не то, что нужно. Но не расстраивается, только тыкается лбом в грудку Филина в знак признательности за помощь. — Спасибо тебе, — выдыхает тихо, эмоционально, приобнимая себя хвостом. И чуть задерживается после, понимая, что отчего-то тотально устала. Словно от переживаний излишне теряются силы. И так странно, грустно, что, казалось бы, бежишь прочь от них, а они всё равно давят к земле и в важный миг подкашивают лапы.

[indent] Она слышит его выдох. Улыбается в чужую тёплую шерсть. Чувствует, как кот клонится к ней ближе, приобнимает тихонько хвостом, согревая и даруя грустную иллюзию защиты от всего мира. Быть может, Нежнолистая в том действительно нуждалась, быть может, просто хотела нуждаться, позволяя иногда быть словно бы слабой и немногим хрупкой, чтобы Филин её защитил. И тут же отмечает строго у себя в голове, что никогда не позволит воителю защищать её от того, с чем должна справиться сама. Например, от тёмного леса, который может в любой момент проникнуть в сон и убить её, маленькую, лишив племени одного из целителей. И всё же потому Нежнолистая должна справляться самостоятельно, чтобы не подводить племя и никому не приходилось быть рядом и ставить свою жизнь на кон. Или шкуру.
[indent] — Быть может, я благодарю куда за большее, чем ты думаешь, — выдыхает в белую грудку кота, слабо усмехаясь собственной тоске. — Но так и надо… — тихо шепчет. — Я ведь ваша целительница, это я должна собирать травы и заботиться обо всех вас, а не ты. Так что всё в порядке. Ты меня защищаешь от птиц и любой опасности, которая может нас встретить на пути. Это и правильно. У каждого свои обязанности. И мне очень ценно и важно то, что ты помогаешь собрать нужное… Даже если сегодня не самый удачный день, — щёчкой жмётся к грудке кота, всматриваясь в окружающую их природу.
[indent] — Может и так, — мерно кивает Нежнолистая, — но я не могу постоянно тебя отвлекать от твоих дел, обязанностей, нужно и оруженосцев, других котов знакомить с травами, — не без поверхностного сожаления отзывается кошка, понимая, что, конечно же, она была бы искренне рада видеть воителя с собой всегда рядом, поскольку с ним сложилось одно из самых тёплых взаимодействий, несмотря на многие несогласия и ссоры. Несмотря на то, что однажды она подверглась опасности и день (два?) прихрамывала. Но всё не имело значения сейчас, когда целительница знала, что может в чём-то положиться на воителя, своего защитника. — Хотя мне спокойно и тепло с тобой, — шепчет искренне, поднимает взгляд на Филина, пытаясь ему сказать, что ему достаточно просто быть рядом, чтобы помогать.

Отредактировано Нежнолистая (31.08.2023 13:01:02)

[indent] Она смотрит, как чужие когти впиваются в землю, ведёт взгляд в сторону, будто то поведение – её вина, её ошибка. Стоило сказать иначе. Сейчас отчего-то кажется, что нужно особенно внимательно подбирать слова, чтобы не ранить Филина, чтобы достучаться до него. Впрочем, он же не маленький. И, заглянув ему в глаза, Нежнолистая сможет найти ответу, непробиваемый терновник, в который по своей воле опутался воитель. Хочет ли она пробиться сквозь него? Заставила ли эти шипы цвести мягкими цветками? Но осторожнее – лишний шаг, слово, и они, жестокие, впиваются в них обоих сильнее, до боли, до желания тут же всё исправить торопливо. Но нельзя.  Нежнолистая знает.
[indent] — Ты так хочешь, чтобы они всегда-всегда были удачными? — ласково спрашивает, заглядывая в жёлтые серьёзные глаза, в которых, казалось, плещутся буря и молнии. Он смотрит в ответ. Уже для иного. И, пожалуй, в столь пронзительный взгляд заставляет сердце торопливо застучать. Целительница мягко улыбается, глубоко выдыхает воздух.
[indent] Его слова отдают жаром. Внутри всё сжимается беспокойством и чем-то приятным. Кошка рассматривает черты воителя, замечая, что, несмотря на возраст, он выглядит столь статно и приятно, что мог бы ещё раз дать племени жизнь. Но хочет ли того сам воитель? Шрамы, раны ещё не отжили после трагедии. И потому так хочется помочь, утешить. И не только потому. Нежнолистая отводит взгляд, чуть кусает губу, затем снова поднимает взор на воителя, совершенно честно и искренне заглядывая ему в яркие пронзительные глаза и позволяя вглядеться в светлые свои.
[indent] — Могу, — соглашается слишком просто, кривит грустную тяжёлую улыбку. — Но я не могу выделять тебя из всего племени и чаще брать с собой. Не могу позволять племени думать превратно, — мяучит, выдыхает тяжело. Холодает. Тоскливо. — Я бы хотела иначе. Но племя должно знать, что я отношусь к каждому ровно, одинаково. Это вселит в него, во всех котов уверенность, что в опасный момент моё сердце не дрогнет, а я не сойду с ума от горя, если с тобой что-то случится, — скорбно отталкивает, хотя больше всего хочет верить, что Филин от этих слов не уйдёт, не захочет отстраниться, не пожелает в таком случае никогда не давать поводов для волнений. Он её самый близкий друг, пусть они и совсем разные. Сколько котов были ей близки, но всё время растворялись в бытии воинской жизни? Только он, полосатый мрачный кот, всё время где-то в толпе смотрел на неё. И то давало некую опору.
[indent] — Не забуду, — тыкает лапкой слабо в грудь воителю. Усмехается грустно. — Я понимаю. Правда. И оттого не хочется терять тебя.

Отредактировано Нежнолистая (13.09.2023 11:27:21)

[indent] Нежнолистая с глубокой привязанностью смотрит на воителя, чьи усы задумчиво дёргаются, а сам он позволяет себе осмотреть её, длинногривую, пахнущую разнообразными травами. Аккуратная округлая мордочка с ясными светлыми голубыми глазами, которые смотрят столь пронзительно, что может даже стать страшно. Смотрят глубоко, внимательно, вечно округлённые, иногда сходящиеся на усталость или грусть. Маленькие ушки, почти утонувшие в шерсти. Длинные волоски в них же. Аккуратные усики, розовый небольшой точёный носик. Лёгкая полуулыбка, наполненная теплом и всевозможным светом. Небольшой рост, длинный пушистый хвост, чуть темнее основного тона светлой шерсти. Округлые умелые лапки, не слишком хорошо знающие бой, но достаточно ловкие для сбора и перебора трав.
[indent] — Что ты видишь? — утопая в чужих жёлтых глазах, спрашивает вкрадчиво, с нежностью, с чувством. Ведёт взор ответно по очертания морды Филина, по его груди, лапам, ушам. Рассматривает беззастенчиво. Улыбается чуть грустно, прикрывает глаза, кивает, принимая вопрос. Он сложен в говорении.
[indent] Знает то, что Филин, вопреки всему, стал ей действительно близким другом. Стал куда большим. И то неправильно, печально, режет душу, пусть и в сердце кошки есть уверенность, что нужный момент лапы не дрогнут. Хотя кто она такая, чтобы идти против закона? Чтобы идти против предков? Глубоко вздыхает.
[indent] — Я понимаю, что ты хочешь быть со мной, — мяучит с долей смущения, краснеет ушками, — возможно, — то лишь оборот речи, — хотел бы, чтобы я не была в своей роли. Возможно, — мяучит вкрадчиво, не смея утверждать за воителя, сама печально и мягко смотрит в чужие глаза и такается головкой в грудь воителю. — Ты хотел бы, чтобы я имела полное право выделять тебя среди других. И выделяла сейчас, вопреки всему, — прикрывает глаза, прислушиваясь к чужому стуку сердца. Вдыхает запах воителя, поднимает взгляд на кота и мягко улыбается, потому что не может не вплести в диалог большей нежности, большего понимая.
— [indent]  Но я хотела бы услышать тебя, понять лучше, чем… понимаю, кажется, сейчас? Хотела найти ответ в том, что нам делать, — мяучит, обводя взором тоскливые просторы, которые, казались, дышали осуждением и ядом. Нежнолистая не может ответить себе, любит ли Филина, есть ли между ними что-то большее, чем симпатия, крепкая дружба, но знает отчётливо, что отдала многое бы ради таких же совместных вылазок. Ради того, чтобы всё было в порядке.
[indent] И он, Филин, старший воитель, в порядке.

[indent]Он прикрывает глаза, и губы светлой кошечки трогаются в улыбке. Так мало нужно, чтобы кот погрузился в мысли, так мало нужно, чтобы перестал на неё смотреть, чтобы ощутил иное, не то, что дают яркие жёлтые глаза, подёрнутые почти извечным мраком. И всё же такой взгляд Нежнолистая по-своему, странной любовью, но любит. И когда Филин отводит взор, когда не смотрит на неё, кошка то принимает, принимает беспрекословно, принимает так, словно то по-настоящему то, что она заслужила. И мягкий трепетный выдох сопровождается мерным движением ветра, сопровождается нещадным течением времени.
[indent]— Быть может, ты не хотел бы что-то видеть? — украдкой мерной спрашивает, осматривает морду кота внимательно, сама опускает взор, смаргивает, гадает, что в действительности мог бы избегать Филин. Впору, глупость такая, спросить у кошек во всех этих сложных делах общения с котами, но кто она, целительница, а кто они, чтобы рассуждать о том. И потому Нежнолистая выдыхает снова, ощущая в голове ворох вариантов, мыслей, которые могла бы задать, спросить, но которые бы едва ли могли бы обнажить истинные ответы, ведь Филин не всегда открыт, не всегда поддаётся расспросам. Его тоска, тяжесть, сильны порой настолько, что невольно хочется залезть насильно в голову и разложить всё по местам подобно травам. И отправить воителя счастливо жить.
Могла бы прилизать чужую шёрстку и отправить искать хорошую правильную подругу. Если бы то не было бы очевидной глупостью, которую невозможно не понимать.
[indent]Запах кота приятен настолько, что мысль отстраниться отдаётся тяжёлой тоской. Его добрый жест, прикосновение морды к пушистой макушке отзывается стуком сердца внутри. Сама же Нежнолистая касается ушком груди воителя и прислушивается – горячее пылкое сердце устало бьётся.
[indent]Вопрос тяжёлый.
[indent]— Тебя, — отзывается тихо, сдавленно, сдержанно, словно то запретное нечто, хотя под разными взглядами ответ может показаться простым и безвредным, если бы не жалась маленькая целительница к воителю радом с собранной кучкой трав. Пусть ответ кажется любым. Нежнолистая улыбается, выдыхает воздух, урчит мерно, тепло. И замирает в этом времени, в этом клочке жизни, где никто не тронет и не увидит в низине, зная, что ещё несколько фраз, и нужно будет поворачивать домой. А пока… Пока можно замереть тут в печальной трагичной поддержке.