[indent] У Опалённой взгляд холодом пропитан: отнюдь не под стать её имени. Она смотрит внимательно, сосредоточено, изучает каждую шерстинку на чёрном теле юнца и ловит на морде гримасу страха. Боится. Её? Нет. Будущего. Небольшая кошачья фигурка заметно мнётся и едва уловимо дрожит - казалось, малейший порыв ветра способен согнуть его словно тростинку, и Опалённая расправляет плечи в прямой осанке. Он слаб - отрицать это также глупо, как говорить, будто ежовые иголки вовсе не колючие, - и совершенно не готов к тому, что может поджидать за ближайшим деревом; исправить это будет тяжело, быть может, куда сложнее, чем Опалённой думается, но вовсе не невозможно. По крайней мере, она на то надеется.
[indent] Пёстрая помнит его ещё беспомощным комком: крохотным, беззащитным, совсем уж немощным. Помнит как радовалась его появлению мать, и как бережно и заботливо к нему относилась. Помнит, как подрастая он почти что слился с палаткой, в которой проводил большую часть своего времени, и как даже не пытался встретиться с тем, что ждало его там, по ту сторону растительной изгороди - с миром. А сейчас он стоял здесь, перед ней, всё ещё безумно уязвимый ко всему новому, но вместе с тем покорный, будто глина; и именно ей, прожжённой ещё не полностью, предстояло вылепить из него то, кем он должен будет стать.
[indent] Опалённая на него смотрит чуть мягче, но всё ещё холодно - не потому, что он того заслуживает, но потому что так она смотрит на всех. Слушает его тихий голос, видит опущенную голову и спрятанный от посторонних глаз взгляд, и лишь немного щуриться.
[indent] - Здравствуй, Горелый, - голос её звучит ровно, негромко, практически монотонно и вкрадчиво, но от него всё ещё веет какой-то внутренней прохладой, словно в Опалённой собственное ледяное царство. - идём, - поднимается с земли неторопливо и зазывающе машет хвостом, пока лапы несут её к выходу из лагеря. Он ступит на эту почву впервые, увидит совершенно незнакомые места, почувствует новые запахи и услышит звуки, до селе ему неизвестные; Опалённая этими тропами блуждала бесчисленное количество раз, каждый шелест и запах зная уже наизусть, как хорошо заученную легенду. - не бойся.
[indent] Она даёт ему несколько минут поздороваться, терпеливо дожидаясь пока широко распахнутые глаза рассмотрят как можно больше, а лёгкие надышатся новым воздухом, и только потом начинает двигаться вглубь леса, оставляя за собой следы примятой травы. Назад, на него, почти не смотрит - слышит, что он ступает следом [всё ещё неуверенно и робко], и только иногда направляет уши в сторону обыденного для леса звука. Где-то вдалеке шуршат крыльями птицы, журчит холодный ручей и трещат деревья, перешёптываясь меж собой. Опалённая порыву ветра лицо подставляет, встречая его словно старого друга, и позволяет путаться в пятнистой шерсти - когда-нибудь она побежит за ним, но не сейчас; пока она сама должна стать той, за кем пойдёт котёнок с угольной шерстью.
[indent] - Смотри, - взмахом тонкого хвоста указывает на раскидистое дерево, чья крона образует под ним широкую тень, и поднимает голову кверху, останавливаясь так, чтобы видеть его полностью. - это Большой платан. Как думаешь, почему я привела тебя сюда? - опускает бледно-зелёный взгляд на ученика и совсем немного улыбается.

[indent] Она смотрит на него украдкой, вскользь, но даже этого мимолётного взгляда хватает, чтобы увидеть сомнения. Горелый колебался, жался и беспокоился; казалось, словно к этой встрече с лесом [миром] он и готов не был, да и будет ли? Необъяснимые переживания забились раненной птицей в груди, и Опалённая невольно нахмурилась, ощущая некое подобие страха под кожей; страха за него.

[indent] Опалые листья шуршат и крошатся под мягкими лапами - ветер то и дело подкидывает их в воздух, но те неизменно опускаются на землю; туда, где им и место. Совсем скоро все деревья, пока ещё не лишённые своих красок, превратятся в сухие кривые прутья, рвущие своими когтями серое небо, а чуть позже почва спрячется под белоснежный покров. Но пока они неспешно ступают по невидимое тропинке, едва протоптанной многими, и встречаются со сторожем племени, сторожем всего леса, и Горелый несмело выдаёт свою догадку, пока Опалённая внимательно смотрит на него.

[indent] - Можно и так сказать, - одобрительно кивает, подмечая его смятение, и переводит взгляд с юного ученика на крону дерева. - это самое старое дерево в лесу, оно появилось здесь задолго до всех остальных, и помнит самых первых воителей. И оно наше, - по венам отчётливо разлилась гордость, и Опалённая сделала глубокий вдох, втягивая прохладный воздух. - по-моему, оно заслуживает быть сердцем леса, как думаешь? - она осторожно садится на землю, обвивая лапы тонким хвостом, и выпрямляется в своём невысоком росте; взгляд блуждает между стволами деревьев, поднимается к их верхушкам, бегает по последней зелёной траве и обводит всю поляну, оценивая обстановку. - а теперь закрой глаза и скажи, что слышишь. Ни о чём не думай, не пытайся что-то найти, просто слушай.

[indent] Ему ещё многому предстояло научиться, многое узнать и многое сделать, прежде, чем Горелый станет воителем. И его это, несомненно, пугало. По-правде сказать, их обоих, но по какой-то необъяснимой причине Опалённая вместе с тем испытывала и радость - этот котик не был простым, и во многом отличался от своих соплеменников, но было в нём нечто загадочное, сокрытое, запрятанное от чужих глаз за колючими кустами и поросшее мхом. Нечто, что не было ни в ком другом, даже в самой Опалённой. Она непроизвольно тянулась к этому, как мотыльки тянутся к свету, и на подсознательном уровне желала найти подступ к тайному ларцу, где хранится самое дорогое сокровище.

[indent] Никакая тьма не пугает, если в тебе самой сотня таких же шкатулок.

[indent] Ветер принёс с собой прохладу и оставил мороз на коже. Непроизвольно кошачья голова повернулась в сторону юнца, словно боясь, что его вот-вот может унести куда-то в поднебесье, но внешне Опалённая по-прежнему оставалась спокойной: лишь лёгкая ухмылка по какой-то причине не спадала с её губ, и то было не просто упоение после получения ученика - в этот раз причина была куда глубже, и оттого ей не до конца понятная [больно странно всё это].

[indent] Бледные глаза щурятся и скользят по небольшой чёрной фигуре; Горелый - целованный ночью. Его темнота в себя окутала, накрывая хлопком тени, обернула в тонкую кружевную шаль и присыпала пеплом, оставляя единственный шанс на спасение - белый кончик хвоста, словно опущенный на мгновение в молочный туман. Он кивает, но во внешнем виде не читается уверенности, и Опалённая это подмечает: видит каждое малейшее изменение на его мордочке, слышит, как бьётся его сердце, видит, как вздымается грудная клетка при дыхании, и отворачивается. Не потому, что смотреть на него не хочет - наверное, под долгим пристальным взглядом наставницы ему скоро станет не по себе.
[indent] Он закрывает глаза и уши-локаторы принимаются вслушиваться, улавливая самые дальние звуки, самые слабые шорохи; то, что другие бы не подметили, Горелому удаётся угадать с лёгкостью. Какое-то время они сидят в тишине, а затем юнец начинает говорить. Он упоминает Тайфуна, и Опалённая вслушивается - проверяет его слова и понимает, что он ни в чём не ошибается [в этом она не сомневалась]. Горелый справляется пока хорошо, он показывает себя неплохо и, кажется, вполне способен подавать надежду.
[indent] - Хорошо, - согласно кивает грозовая. - очень хорошо. Не каждый может различить своих соплеменников по походке, в будущем тебе это может пригодиться, - но даже одобрение едва ли сможет отвлечь его от истинной цели визита этого места; цели, которую Горелый уже угадал. Опалённая выискивает меж ветвей коричнево-крапчатую птицу и наклоняется ближе к ученику, поднимая лапу в указке. - видишь? Это дрозд. Его ты только что слышал. Но он умеет имитировать пение других птиц, так что по звуку порой его легко можно спутать с соловьём, - выпрямляется в ровной осанке. - у всех птиц хорошо развито зрение и слух, но куда хуже обоняние, так что при охоте на них постарайся издавать как можно меньше шума и двигаться неторопливо. А вот мышь может не заметить тебя до последнего, но запросто услышит, и ко всем старайся подходить с подветренной стороны, - Опалённая обычно много не говорила, если в том не было необходимости, но сейчас была готова рассказывать обо всём, что знает сама - пока обошлась основами; главное, чтобы голова у Горелого от обилия новой информации не вскипела. - смотри,- поднимается с земли и тут же припадает обратно как можно ниже, но не задевая землю подтянутым животом. - вот такой должна быть стойка. Переносишь вес на задние лапы и двигаешься плавно, без резких движений, - в таком положении Опалённая делает несколько шагов вперёд, пристально всматриваясь в точку перед собой. Горки-лопатки перекатываются под кожей, а лапы ступают мягко - тело действует на автомате, натренированное в бесчисленных охотах. - не поднимай голову и следи за хвостом - он может выдать твоё присутствие, - после этих слов выпрямляется и оборачивается на Горелого. - повтори.
[indent] Он знает: ему придётся это сделать. Рано или поздно. Каждый в племени обязан выполнять свой долг и должен приносить еду, и исключением Горелый не станет. Все проходили через это, все пережили свою первую охоту, но едва ли у кого-то ещё за долгое время внешний вид и, соответственно, нутро, до последнего оттягивали этот момент. Опалённая специально сама наглядно ничего не показала - не хотела раньше времени распугивать дичь, но пока лишь подготавливала почву.

Отредактировано Опалённая (13.10.2018 02:31:19)

[indent] Неуверенность.
[indent] Она читалась во всём: в его движениях, взгляде, вдохах. Казалось просто летала вокруг, создавая собой прочную броню, пробить которую изнутри Горелый не мог [проще - не хотел]. Он выполняет всё послушно, даже правильно, но Опалённая видит в его теле плохо скрываемое напряжение. Что с тобой, милый? Неужто родился не тем зверем? Она щурится и почти хмурится, но решительно отгоняет прочь навязчивые мысли; только первый день. Рано делать выводы, рано огорчаться, рано радоваться. Ещё слишком рано для всего, что связанно с угольным учеником.
[indent] Опалённая обходит кошачью фигуру кругом и молча кивает, не говоря ни слова. Он, между прочим, всё сделал практически ювелирно, с первого раза, но стоило двинуться с места - движения оказались излишне ломанными. Может дело в комплекции тела, а может в том, что творилось у него в голове, и если в первом случае сию данность можно отнести к особенности, то во втором это было явно проблемой.
[indent] Она говорит ему попытаться поймать птицу: не схватить, но лишь попробовать, и Горелый делает это слишком уж нехотя [будто даже не пытается скрыть своё нежелание]. Ступает на опалую листву громче нужного, и та шуршит под подушечками лап; дышит слишком громко и думает наперёд, когда как просто должен действовать потакая инстинктам и не представлять, как вонзит в тельце зверя когти раньше времени.
[indent] Прыжок // осечка.
[indent] Дрозд взмывает в воздух, хлопает крыльями, но у Горелого всё ещё остаётся возможность поймать его; он ею не пользуется. Остаётся на месте, виновато глядит в землю и Опалённая подходит чуть ближе. Вовсе не разочарована, но явно не понимает.
[indent] Горелый говорит очень тихо, осторожно - так говорят, когда хотят быть услышанными, и Опалённая, в первые несколько секунд сохраняющая спокойствие, вдруг начинается сдержанно смеяться. Теперь она понимает, что он напоминает ей маленького мышонка: испуганного, ничего не понимающего, и желающего как можно скорее забиться к себе в норку; там и пролежать до конца жизни. Но у Горелого она долгая, намного дольше, чем может подуматься, и Опалённая не позволит ему скрываться от мира и, в конце-концов, самого себя.
[indent] - Это всего лишь первая попытка, у тебя их будет ещё много, и не все - удачные. В этом нет ничего страшного, - мягкий до этого взгляд вдруг твердеет, и она поднимает склонённую раннее к оруженосцу голову. - но ты никогда не должен опускать лапы после первого проигрыша. Всегда пробуй снова, до тех пор, пока не получится, ясно? - голос звучит твёрдо, но беззлобно, и пятнистая вздыхает, расслабляя плечи. - если бы я сдалась так же легко, как ты - давно была бы в палатке старейшин.
[indent] Опалённая опускает голову и на мгновение прикрывает веки. Обрывки прошлого - что сейчас кажется столь далёким, но не забытым - дают о себе знать, врываясь в сознание, но не приносят с собой никаких эмоций, никаких чувство. Одно только холодное понимание и принятие: то, через что ей пришлось пройти в своё время, сделало её сильнее. Сделало её той, кем Опалённая теперь является, закалило и возвело внутри металлический стержень: прочный настолько, чтобы никогда более не прогибаться.
[indent] - Зачем мне другой ученик? - протягивает задумчиво, всматриваясь бледно-зелёными глазами куда-то в сторону. - ты ни чуть не хуже других, - и уверенность, звучащая в спокойном голосе, была далеко не поддельной: Опалённая в самом деле верила собственным словам, и знала, что Горелый в чём-то мог стать даже лучше - он просто сам пока этого не понял. - попробуй ещё раз, но на этот раз не бойся.

Отредактировано Опалённая (13.10.2018 21:39:55)

[indent] Лёгкая усмешка пропадает с губ, сменяясь привычной серьёзностью. Неотрывный изучающий взгляд, скользящий по чёрной фигуре, одобрительный кивок, что утверждал правильность действий, и ожидание. Оно разливалось под кожей ручьями, расходилось в разные стороны, проникая в самые недры своими устьями-ветвями, и отзывалось окутывающим теплом. Опалённая приподнимает подбородок, щурится, смотрит сверху вниз и прочерчивает траекторию Горелого; он её услышал. Пробует снова, ещё раз, ещё, но пока по-прежнему не выходит, однако он не сдаётся. Облегчение, смешанное с гордостью, порхает где-то возле уха невесомой бабочкой, и садится на плечо: всё-таки он молодец. Пусть даже ничего не поймает, пусть вернётся в лагерь ни с чем - то было не важно, не критично. Куда важнее Опалённой казалось то, что он, кажется, по чуть-чуть начинает осознавать.
[indent] Новый прыжок в этот раз увенчается успехом, и в чужих когтях виднеется движение. Справился. Но, постойте-ка, что-то здесь не так. Горелый медлит, Горелый глядит распахнутыми глазами зелёного цвета на крохотное тельце в лапах и ждёт. Что же ты делаешь, мышонок? Выражение мордочки меняется на заинтересованность, и пёстрая воительница выжидающе сверлит тёмную спину оруженосца.
[indent] Жестокость? Огнезвёзд упаси - только не в нём. Тогда что это? Нечто, что может разрастись в душе угольного котика сорняком, прорости меж рёбер и укорениться прочнее всякого плюща; нечто, что может доставить не мало хлопот.
[indent] [ только не это. ]
[indent] Она подходит к нему и заглядывает за плечо: полёвка, пока ещё живая, начинает дышать реже, пока не испускает дух. Перестаёт шевелиться и мякнет в лапах охотника, принимая свою смерть. Опалённая перемещает глаза на затылок Горелого, будто пытаясь прочитать мысли [что же творится в этой тёмной черепушке?].
[indent] - Каждое животное, пойманное тобой на охоте, может спасти чью-то жизнь, - твёрдо и негромко, под стать шелесту опавших листьев. - они кормят нас, и за это принято благодарить Звёздных предков, - словно уловив то, о чём он думал, продолжает грозовая. - но такова жизнь, и с этим ничего не поделаешь, - очередной порыв ветра ударяет в бок - Опалённая подставляет ему мордочку, прикрыв глаза и втягивая воздух носом. Скоро патруль вернётся в лагерь. - ты молодец, - переключает внимание на ученика и вновь небольшой кивок.
[indent] Он ещё мягкий и податливый, словно глина: из него что угодно лепить можно. Горелый пока с жестокостью настоящей не сталкивался - она всё ещё прячется от его глаз, но в то же время назойливо маячит на горизонте. От неё никуда не деться, мышонок. К ней можно только подготовиться, и лишь собственные силы [больше моральные] помогут встретить тяжёлые удары жизненности стойко, не пошатываясь.
[indent] - Я кое-что скажу тебе, Горелый, - выдерживает небольшую паузу, в голове выстраивая слова в правильный порядок, и смотрит на платан. - самый большой враг любого воителя - страх. Он порождает сомнения и тянет назад даже в самых незначительных моментах, - как этот, например. - и с ним нужно бороться. Найди нечто, ради чего тебе захочется идти вперёд. У тебя будут неудачи, будут травмы, ты будешь ошибаться и порой даже испытывать отчаяние. И в такие моменты не забывай о том, для чего ты всё это делаешь, - и их глаза, кажется, встречаются впервые за этот день.

[indent] Вопрос заставляет задуматься. Поднять голову к небу, будто высматривая среди облаков ответ, набрать воздуха в лёгкие и чуть вскинуть брови: а ведь действительно, для чего? Причин, казалось, было слишком много, чтобы озвучить их все, но в то же время ничтожно мало - выделить какую-то одну оказалось практически непосильным заданием. Опалённая всего на несколько секунд уходит в себя // ей кажется, что проходит вечность.
[indent] Мысли в голове роятся пчёлами, жужжат, больно жалят и так и норовят вырваться из сознания, в котором им становится тесно. У неё, пожалуй, уже был ответ [так она думала], но озвучивать его едва ли хотелось: будет лучше, если Горелый сам узнает его спустя время, но с другой стороны это могло помочь ему.
[indent] - Для тех, кто мне дорог? - с несколько вопросительной интонацией выдаёт Опалённая, посмотрев на чёрного котика. - хотя скорее - для себя, - вдруг уточняет уже более твёрдо, заглядывая в светлые глаза ученика. - чтобы не быть для остальных обузой, но помогать им. И чтобы в решающий момент быть достаточно сильной для этого, - на секунду замолкает и опускает взгляд в пол, дёрнув ухом, будто отгоняя проникающие в разум образы из прошлого. - я не могу допустить, чтобы по моей вине кто-то погиб. Особенно те, кто заботятся обо мне, - хватит с меня потерь.
[indent] У каждого была своя причина двигаться вперёд, каждый находил собственную цель и стремился достичь её любой ценой. Опалённая, потеряв в своё время самых близких сердцу, так и не смогла с этим смириться. Корила себя, ненавидела, и боялась лишь одного: повторения. А потому однажды стиснула зубы и, вопреки чужим голосам, вопреки смешанным чувствам внутри самой себя и опасениям, тянущим ко дну грузом, смогла выбраться на поверхность. Тонущая из-за чувства вины в одно время, нынешняя была готова не просто костями лечь ради кого-то, но и продолжать бороться.
[indent] Всякие воспоминания о том дне возвращали её в прошлое, и Опалённой это не нравилось. Она упорно игнорировала их, стараясь закопать как можно глубже, отодвинуть назад, в темноту, и никогда к ним не возвращаться, но выходило не всегда. Казалось бы, столько лун прошло, столько пережитого за плечами, но только одно это отравляло похуже смерть-ягод.
[indent] - Думаю, на сегодня хватит, - после молчания произносит воительница, поднимаясь с земли. - ты хорошо потрудился, отдохни немного, а вечером попрошу Солнцезвёзда, чтобы он позволил нам отправиться в пограничный патруль. Рассказу немного о соседях, - лёгкая улыбка сопровождается мягким взглядом на ученика, и пёстрая кивает в сторону добычи. - не забудь свой трофей, мышонок, - тянется, разминая лапы, и кивает Горелому в сторону лагеря: патруль, должно быть, уже вернулся. Ученик по-прежнему не выглядел воодушевлённым, да и охота, видимо, его не прельщала - со временем, Опалённая надеялась, он привыкнет, и начнёт к подобным обязанностям относиться проще. В конце-концов, было в этом и нечто полезное: мыши плодились слишком быстро и отчасти являлись вредителями, а потому охота на них была даже благородным делом. Оставалось лишь ждать, пока Горелый осознает это и перестанет видеть в собственных поступках нечто неправильное. Или, хотя бы, научится принимать это.
[indent] Немного подождав ученика, Опалённая ещё раз кидает прощальный взгляд на платан: а ведь где-то там, на его коре, остались отметины её когтей. Возможно, и Горелый когда-нибудь сможет совладать с этим великаном, проявив себя как древолаз, но пока они возвращались в лагерь; всему своё время.