Задымленный воздух города казался ядом для лесного кота, для обитателя смешанных лесов, тени деревьев и шелеста трав — для Пса, для изгнанника из родного дома, который он вынужден был покинуть луны назад. За это время он не смог привыкнуть к реву чудовищ, к холоду построек двуногих, к твердой поверхности под лапами... ко многому иному — ко всему, что слагало само понятие "город".
Поэтому он несся прочь при первой же возможности, если то позволял ему его распорядок дня или если к тому принуждала его внутренняя необходимость, невыносимость тех условий, в которых он оказался, повторения одних и тех же троп изо дня в день.
Он знал дорогу до лощины уже наизусть. Здесь он в свое время встретил Каина. И отсюда, как он знал, не так далеко было до границ с племенами и даже с горным кланом.
Это место нравилось Псу.
Оно не горчило воспоминаниями, как тот же Ромашковый Островок, и потому изгнанник мог видеть в нем глоток свободы.

Иронично, когда его жизнь теперь была полностью свободна и не скована правилами, кроме тех, которые придумывал палевый кот себе сам.

На этот раз он пришел в лощину еще поздней ночью. Под сенью деревьев он заснул, погрузившись в тревожную дрему, пропитанную кошмарами, а на утро проснулся, разбуженный шумом.
Удары лап о сырую землю звенели дробью.
Кто-то неровно бежал, прорываясь сквозь заросли, словно бы от преследования, словно от какой-то опасности.
Можно было предположить, что это был какой-то небольшой зверек, возможно, даже лисенок, но невольно палевый насторожился, открыв глаза, и зрачки его сузились, когда он быстро огляделся по сторонам. Ничего. Лощина встречала его все тем же спокойствием, как и в ночь прежде. Беглец уже скрылся из виду.
И все же бывший воитель поднялся на лапы и потянул воздух, пропитанный травянистым ароматом.
Что это было? Сон?
Он повел ушами, а после, даже не приводя себя в порядок, решился проверить. Ему не удалось убедить себя в иллюзорности услышанного.
Он чувствовал запах кошки. Чужачки. И ощущал тонкий аромат крови, который сопутствовал ей.
Он легко мог ошибаться.
К тому же он уже знал, что не все обитатели земель за границами готовы были к неожиданным встречам.
Поэтому изгнанник был осторожен.

Он двинулся по свежему запаху, подобно ищейке, стремясь отыскать его источник. Мягкая поступь, непримечательная окраска — все это играло ему на лапу, когда он старался быть незаметен. Сыграло ему на лапу и то, что небольшая кошечка была отвлечена, когда он появился из листвы за ее спиной: она торопливо лакала воду, будто бы ту могли у нее вдруг отобрать или та могла вдруг закончиться.
Пес замер.
Незнакомка казалась совсем еще юной, к тому же, она точно была ранена.
Он не хотел ее спугнуть. И все же не знал, как к ней подступиться.
— Ты здесь одна? — вопрос, который раздался со стороны изгнанника, и сам он аккуратно шагнул ближе к ней.
— Я хочу помочь, — прозвучало после.
Он еще не знал чем. Еще не знал как. Но это не волновало его.