День за днем, за годом – год утекают, как вода.
Всё, что было – то прошло, и не будет никогда.
Только память сохранит смех друзей, обрывки фраз.
Нечего нельзя забыть - это прошлое внутри нас.

Куда она шла, покидая родные сердцу речные территории? Почему решила, что обязана найти предателя? Какие надежды питала, идя по следу?
Слизывая кровь, окропившую взъерошенную пятнистую шкуру, бывшая речная предводительница и королева блекло глядела в сторону, куда после их шумной потасовки ушёл Шрамовник. Минувшая встреча была последней, теперь кошка могла утверждать это наверняка. В её окончательно заледеневшем сердце не осталось ни отклика прежнего пламени, что некогда ярко горел в груди. Оцелотка сгорела, по крайней мере ощущала себя обтянутой кожей и шерстью скелетом. В ней не осталось ни надежды, ни любви, ни намека на дальнейшее счастье. Она сама разрушила его, своими лапами разорвала на куски собственную жизнь, утратив предоставленный ей предками шанс начать заново. Шрамовник был одержим ею, пока она была чужой подругой, возлюбленной же бурого пятнистая стать не могла: ему не нужен был их общий сын, кот дал это понять очень отчетливо, и это стало главной причиной разрыва бурного и жаркого романа, что опалил её с головы до лап, оставив после себя на дне истлевшей души лишь серый пепел.
Оцелотка могла бы остаться с ним, им было бы хорошо вместе, все-таки они были похожи: эгоистичные и жадные до удовольствия кот и кошка - такой она стала, но мысль о том, что Шрамовник даже намека не подал на то, что уходит из племени; что уходя не думал даже звать с собой, бросив её словно использованную мышеголовую юницу, раз и навсегда выжгла из оплетенного терновником сердца слепую любовь. Гордость - вот и все что осталось от прежней Оцелотки. Гордость и совсем немного - любовь к своим детям, которых пятнистая оставила, чтобы они не видели какой она стала, чтобы не сломать своим пустым присутствием их судьбы.

И вместо тех, кто был с тобой - лишь пустота бездонных дыр;
Но жизнь идёт, отступит боль - ведь так устроен этот мир!
Всё заживет, оставив шрамы - в сердце шрамы на память!

Выдохнув горячий воздух из легких, бродяга похромала в противоположную сторону, подальше от бурого и от земель племён, чтобы ни с кем не пересечься. На своём теле она все еще ощущала тяжесть чужого тела, а в собственных когтях остались кусочки косматого меха. В этот раз то была ожесточенная схватка, Оцелотка не сдерживалась, вымещая на Шрамовнике всю злость и негодование. Он же в ответ ей спуску не давал, и наверное они могли бы поубивать в конце концов друг друга, но в последний момент кот развернулся и ушёл прочь. Кошка чувствовала себя отомщенной ведь её когти оставили на коже бывшего возлюбленного памятные шрамы, но вместе с тем под собственной кожей зудело поганое чувство, что он её пожалел. Из-за этого хотелось истошно орать во все горло, но бирюзоглазая лишь молча шла, оставляя остатки прежней себя за спиной и мрачнея с каждым новым шагом.
Ей нужно было найти временное убежище и зализать раны. Только после этого можно будет уйти куда глаза глядят, как можно дальше от племён, от кланов, от всего, что могло напомнить о прошлом. Все мосты были сожжены, все гештальты закрыты. Оцелотка осталась совсем одна и она принимала эту свою новую жизнь никогда более не собираясь ни с кем сближаться.
Отдаляясь от границ знакомого с младых когтей Староречья, пятнистая все же спустилась с пригорков вниз, поближе к реке. Жажда после короткого, но интенсивного боя выжигала в глотке пустыню, которую необходимо было оживить прохладной водой. Для этого Оцелотка склонилась над зеркальной гладью, угадывая в речной ряби своё отражение: краше только в землю закапывают. Криво усмехнувшись, она быстро заработала языком, наслаждаясь каждым глотком, что возвращал её тело к жизни, или к её жалкому подобию, что было уже не важно.

Отредактировано Оцелотка[x] (26.08.2021 09:39:26)

Живительная влага, попавшая своевременно в усыхающий организм принесла кратковременное облегчение. Царапины на боках жгло болью, из-за чего кошка морщилась при каждом неверном движении. Ей нужно было отлежаться денек-другой в безопасном месте, пятнистая это понимала, да только на поиск этого самого безопасного места необходимы были силы, которых увы, у неё почти не осталось. Тяжко было признавать, но сейчас любой вшивый одиночка, напавший со спины мог оборвать жизнь некогда сильной речной воительницы в одно мгновение. Конечно, просто так Оцелотка бы никому не далась и даже в таком разбитом состоянии могла бы побороться за возможность лишний раз увидеть солнце следующего дня, однако привыкшая глядеть правде в глаза одиночка видела сколь ничтожны её шансы на удачу и успех.
- Не советую подходить тебе ближе, приятель, - хрипло вытолкнула из себя она.
Закончив пить, бывшая воительница устало подняла пустой взгляд на противоположный берег тонкой речушки, в которой Староречье брало своё начало, постепенно расширяясь, уходя далеко в земли племён и дальше. Размытый широкоплечий силуэт, что замер напротив слишком долго по её меркам рассматривал раненую бродягу, возможно решая прогнать чужачку или нет. Пятнистая бы не удивилась, если бы сейчас этот некто заявил, что это его земля. Даже одиночки порой вставали на защиту чего-то им одним дорогого. Это она могла понять, но пока незнакомый кот смотрел на неё, кошка не двигалась, лишь плавным движением хвоста да загодя выпущенными когтями, взрыхлившими мягкую на берегу речки почву выдавая свой неприветливый настрой. Ветер доносил до её носа смутно, очень смутно знакомые, давно зарытые где-то в подкорке цепкой памяти запахи. Ноздри кошачьего носа раздулись, выхватывая из общего незримого клубка воздушные потоки, что пропитались чем-то обманчивым, отдалённым, но некогда родным. На дне потухших биризовых глаз что-то на мгновение вспыхнуло, тут же погаснув, Оцелотка сделала в сторону косматого кота невольный шаг по мелководью, погружая в воду носочки лап. Вытянула вперёд шею вглядываясь в знакомого незнакомца и не узнавая его. Запахи говорили одно, разум кричал другое, доверившись своей интуиции пятнистая сделала ещё один шаг прежде чем, наконец, сбросившая с себя туманную дымку спасительного забвения память, обрушилась на неё потоком старых образов и моментов из их общего, цап их всех дери, прошлого.

Мы снисхожденья друг от друга не ждем -
вино полночное приправлено виной,
Но я не стану сожалеть ни о чем:
мой бой проигран - но проигран все ж не мной!

— Созвездие, - имя, прошившее её насквозь острыми иглами, подняло на теле каждый короткий волосок. Поймав взгляд янтарных глаз повзрослевшего и возмужавшего трехцветного кота, которого она когда-то сама изгнала из родного племени, Оцелотка шумно выдохнула, дрогнув на покачнувшихся от усталости лапах. Моргнула, просканировав мерцающей бирюзой худощавое, но жилистое тело старого знакомого, усмехнулась криво, покачав в неверии головой, а потом и вовсе рассмеялась, тихо и почти безумно, не уставая поражаться тесным переплетением кошачьих судеб.
- Прости, даже если это будешь ты, Крестовничек, - отсмеявшись, но все так же недобро усмехаясь произнесла бывшая предводительница с трудом расправив израненные плечи, в подробностях вспоминая тот день и последствия её решения. Воинского имени лишила его тоже она. - я пока не готова отправляться к предкам, или куда мне там теперь дорога.

Карты скинуты и выверен итог:
вам - победу, а мне - считать потери,
Память горькая нажала на курок,
ветер зимний захлопнул в осень двери.

— У меня есть укрытие, - он все же подошел ближе вызвав со стороны одиночки предупреждающий молчаливый оскал, сморщивший гладкую переносицу и затронувший старый шрам на щеке. Глухой рык вырвался из пасти следом после сухого анализа её состояния. Ей хотелось огрызнуться, Оцелотка ждала в свою сторону оправданной ненависти от него, особенно от него, но Крестовник только хмурился или криво, совсем как она усмехался, сбивая с толку.
Что ему могло быть от неё нужно?
- Веди, - победа разума над эмоциями была разгромной. Ей нужна была эта передышка. И если изгнанник мог её любезно предоставить, пятнистая была готова добровольно сдаться в его плен. Должно быть из-за её внешнего вида у бывшего ученика Львинозвезда скопилось множество вопросов к ней, раз он оставил свою ненависть на потом, а ведь она горела в его взгляде, бывшая воительница это видела.
Имя целительницы и подруги, которую как и всех кошка оставила за спиной, вызвало в сердце уже привычную кратковременную боль.
- Обойдемся без Сивой, не маленькие, - тяжело ступая хромыми лапами по прохладной воде, бирюзоглазая подошла к рослому коту совсем близко, глядя в горящие янтарные глаза, вдыхая его запах уже полной грудью.
- Если это недалеко. В противном случае отомсти мне за своё изгнание здесь и сейчас. Я знаю, что ты хочешь этого.

Отредактировано Оцелотка[x] (26.08.2021 13:39:12)

— Крестовник,, - с нажимом поправил трехцветный, прямо как раньше. Даже выражение морды не слишком изменилось с того памятного, цап его дери, дня, как она забрала его воинское имя. Он не уходил из речного племени, его изгнали с родных территорий, запретив вновь появляться даже поблизости. Оцелотка крепко сцепила челюсть, все так же цепко разглядывая кота перед ней. Все её раны и боль на короткое время отошли на второй план. Перед затуманенной воспоминаниями бирюзой её взгляда стремительно проносились события их последнего совместного дня. Был ли Крестовник разочарован и подавлен её решением? Несомненно, пятнистая до сих пор помнила его неверящий взгляд. Позже она спрашивала себя: правильно ли тогда поступила? Но все чаще приходила к неутешительному выводу, что в тот день границы правильности были размыты, почти стерты как никогда.
- Ты знаешь моё имя.

Мне исправить невозможно ничего -
мир разбит, и морю отданы осколки.
Я - ваш пленник, ну да, в общем,
что с того - в сожаленьях до смешного мало толку.

- Крестовник, - вырвалось на выдохе вместе с задержанным в лёгких воздухом. Трехцветный покинул племя как она ему велела, ушел в изгнание и тем самым вернул себе имя: вся ее прежняя власть над ним теперь не имела никого смысла. Оцелотка утратила её поводья еще в тот день, когда бывший ученик старого друга стал для всего речного племени изгнанником. Кот еще не знал, что кошка перед ним поступила намного хуже, чем он когда-то по юности, воспротивившись своему наказанию. Крестовник всегда оставался по-своему верен своим соплеменникам и однажды стал бы отличным речным воином, но она лишила его этого шанса, чтобы многим позже в одночасье совершить шаг, перечеркнувший всю её жизнь. Изгнанник и предательница - как они были похожи в своём одиночестве и как сильно разнились их жизни. Каждый из них пришел в это время и место своей дорогой, и каждый отсюда по ней же уйдет. Впрочем, после столь долгой разлуки можно было и немного задержаться.
— В противном случае я потащу тебя на себе, - в любой другой ситуации это было столь кстати, что пятнистая вновь не сдержала усталой ухмылки. - Созвездие, она поморщилась невольно подумав о том, что забрав когда-то его имя, бывшая предводительница многим позже вернула предкам своё.
- Оцелотка, - поправила едва задумываясь, воспаленный разум неустанно чертил параллели, видя которые кошка думала что сходит с ума. Изгнание Крестовника никак не могло быть связано с её смертью как предводительницы и дальнейшим уходом с родных земель, - мне много есть что сказать тебе по поводу изгнания.
- Лучше сразу добей меня, чтобы не мучилась, - пробормотала шрамомордая еле слышно, тяжело переставляя лапы вслед за трехцветным. Он начал о чем-то догадываться, она увидела это по вспыхнувшим в удивлении янтарным глазам, и хотя за луны, что они не виделись, Крестовник изменился и как будто стал более сдержанным, кошка все так же легко читала его эмоции как когда-то давно, когда кот был еще совсем юным.
К счастью они недолго шли, долго бы пятнистая и не смогла пройти чисто физически. То и дело слизывая с плеч текущие алые ручейки, Оцелотка по-настоящему обрадовалась когда они остановились. Крестовник в самом деле мог её добить, но все равно привёл к этой скрытой в земле норе для разговора. Выхода особо не было, а трехцветный ясно дал понять, что не доверит раненой кошке свою спину, ровно как она сама не хотела бы доверять свою ему, но как известно, правила диктуют победители. Бывшая воительница конечно могла бы его довести и заставить победить в честном бою, но в её теперешнем состоянии о таком не могло идти речи. Просто смешно, трехцветному просто крупно повезло, что обстоятельства сложились в его пользу.
Показательно вздернув верхнюю губу в явном раздражении, пятнистая молча пролезла внутрь, бросив на вопрос одиночки короткое и туманное:
- Только себя самого, - произнесла так, будто знала о чем речь, ведь себя она действительно боялась, боялась того, во что превратилась. Кошка знала что Шрамовник не вернется, не пойдет по её следу, их точка в разговоре была поставлена раз и навсегда, но за кого так волновался изгнанник?
Протиснувшись внутрь тёмного прохладного лаза, одиночка устроилась в углу норы, принявшись обстоятельно слизывать кровь с пятнистой шкуры. Принюхавшись, она на мгновение прервала своё занятие, обратив бирюзу взгляда к гостеприимному  хозяину, который в любой момент мог стать для неё мучителем и тюремщиком. Оцелотка не боялась.
- Ты нашел себе подругу? - хриплым голосом спросила кошка, вытягивая шею в сторону кота, улавливая на его пушистой шерсти те же ноты, - это за неё ты так трясешься? Не переживай об этом, я не привела с собой отряд чтобы лишить тебя последней радости в жизни. Отряды речного племени больше мне не подчиняются, - она криво усмехнулась, возобновляя работу шершавым языком. Царапины, оставленные когтями бывшего возлюбленного были глубокими, но и только.
- Ты, должно быть, уже понял, что в твое отсутствие в реке произошли перемены. Так о чем ты хотел спросить меня, Крестовник?

Отредактировано Оцелотка[x] (26.08.2021 18:45:19)

- Брат мой, брат -
Душа водопада,
Мне ответь, где твоя радость?
Как же так -
Наполнилось ядом
То, что пело, то, что смеялось?

— Я узнаю запах на тебе. Это Шрамовник, - не вопрос, а утверждение. Крестовник не столько требовал ответов, сколько говорил сам, откровенно ликуя. Бывшая речная воительница тем временем с мимолетным удивлением на дне бирюзового взгляда разглядывала брошенную перед ней мышь. Продолжительное время разглядывала, обстоятельно так, чтобы после, наконец поднять насмешливый взгляд на кота, закрывшего своими широкими плечами выход из земляного убежища. Будто она теперь могла от него убежать.
"Точно, наброшусь и загрызу живьем. Только закончу с брошенной тобой подачкой," - хмыкнула про себя раненая после долгих раздумий все же подцепив лапой мышь, придвинув её ближе. Силы ей были нужны, грех отказываться от внезапного угощения там, где с самого начала ожидала всего, кроме этого. Терять ей было больше нечего и потому кровь незадачливой жертвы терпкой сладостью легла на язык, когда кошка в два укуса закончила с перекусом, облизнувшись.

- Я ушел, и теперь не жди:
След размоют весной дожди;
Средь воды и звенящих льдин
Ты теперь - один.

- Ты угадал, это был Шрамовник. У нас возникли некоторые разногласия, которые мы уже решили. У бродяг такое бывает, знаешь ли, - пятнистая небрежно пожала плечами, мол, обычное дело, внимательно отслеживая реакцию изгнанника. Из её объяснений он мог мало что понять, но тем для него и лучше. Оцелотке на его месте не хотелось бы узнать, что стало с Речным племенем, однако её собственное мнение, как обычно разнилось с тем, что думал на сей счёт трехцветный.
Она не дрогнула когда её собеседник вдруг оскалился, зарычав, лишь сощурила застывшие льдинками зелено-голубые глаза, ударив угольной кисточкой хвоста по земляному полу. Крестовник перед ней не был речным воином, которого пятнистая когда-то знала; он стал злее и опаснее, несмотря на старые, въевшиеся в кровь привычки, которые давали ей передышку и как не странно - силы на разговор. Наблюдая его искреннюю в своём негодовании реакцию, самка устало выдохнула, почувствовав как слова изгнанника находят в ее душе яростный отклик. Мог ли Крестовник быть на самом деле прав? Мог, но далеко не во всем. Она медленно качнула головой, усмехнувшись с откровенной горечью.

- Брат мой, брат -
Холодное сердце,
Что мне скажешь вместо ответа?
Как мешал боль
С медом и перцем,
Как устал летать против ветра?

- Бунта не было. Не в том смысле, о котором ты думаешь, - обронила тихо и словно нехотя, все еще цепко наблюдая - будет ли кот удивлен услышав правду? Предположения трехцветного могли быть полным абсурдом и бредом спятившего одиночки, но Оцелотка частично разделяла это его безумие. Она тоже была на границе в тот день, когда два племя словно дикари схлестнулись друг с другом, позабыв о Воинском Законе, достоинстве и чести. Тогда вмешательство Звёздного Племени помогло им разойтись, наказав предводителей. В тот день чаша всеобщего терпения переполнилась до краев, хлынув рекой озлобленной жестокости.Она взглянула на изгнанника прежним твердым безапелляционным взглядом, которым когда-то славилась. Осевший пепел в душе взметнулся вихрем, закружившись и снова осев. Былой искры из него уже, увы, было не высечь.
- Звездопад не причём, - глухо заговорила пятнистая, сдерживая утробное клокотание в глотке. - Его вина лишь в гнилой родственности, никто от этого не застрахован. Моя же - в том, что допустила бойню, - бирюзоглазая брезгливо сморщила переносицу вспоминая бой, которым невозможно было гордиться. За него она почти презирала себя. Почти - потому как были и другие ответственные помимо неё, на то они и были племенем, чтобы эту ответственность разделять.

- Я ушел, и теперь не жди -
Перья крыльев моих найди;
В облаках и среди вершин -
Ты - теперь - один!

"С подачи Ручей.., той, что поддалась на провокацию Ветра; той, что теперь заключает соглашения с нашими врагами," - эта мысль - горькая и неприятная подняла за пятнистом загривке короткую шерсть, заставляя бывшую предводительницу то и дело вздергивать верхнюю губу в признании собственных слабостей и ошибок, на которые она как лидер не имела никакого права. Дерзкие обвинения Крестовника больно задели за живое, отчего самка зашипев, тяжело поднялась с земли, села ровно, упрямо выпрямив спину и игнорируя свои многочисленные раны, которые кровоточили уже меньше, но все еще окропляли алым золотисто-медные бока, выдерживая горящий обидой и гневом янтарный взгляд напротив.
- Теперь она - Ручей Звёзд, Крестовник, а мы с тобой изгнанник и предательница, бросившие своё племя, у которых одна судьба - не сдохнуть, пытаясь выжить по одиночке, - хрипло рассмеявшись, зло и сухо, произнесла она, - Но тебе изгнание, я вижу, пошло только на пользу, мне же одна дорога - в закат. Предки лишили меня Звёздного имени и Дара, но не покровительства. Вряд ли мы с тобой еще встретимся в будущем, так что скажу тебе прямо: ты не был прав насчет Звездопада и племени Ветра, но и мне не стоило поддаваться давлению племени, все можно было решить иначе, однако это - дела нашего общего прошлого, оставь его там, где ему самое место - в забвении за своей спиной. И иди дальше.
Яростный монолог отнял у одиночки слишком много сил. Тяжело опустившись на землю, она шумно и рвано выдохнула. Бирюзовые глаза обманчиво горящие былой силой поблекли, потухли окончательно. Кошка скрыла их за короткими ресницами, устало и вымученно привалившись боком к земляной стене.
- Не отравляй своё настоящее прошлым. Ты всё ещё жив и тебе есть кого защищать. Не оборачивайся, Крестовник, но если обида что гложет тебя все эти луны столь сильна, покончи с этим. У меня хватит силы на последний бой. Это будет моим последним уроком тебе.

Ты смешал
На углях горелых
Явь со снами,
Веру с любовью;
Ты не черный,
Ты и не белый,
Ты не с нами -
Мы не с тобою!

Отредактировано Оцелотка[x] (30.08.2021 08:32:52)

Вы знаете, мой друг
Я извожу чернила, 
Чтоб просто в цель попасть
Как свойственно друзьям
Похоже, всех вокруг
Изрядно утомила,
Что ваша страсть,
Что холодность моя.
Крестовник отчего-то не хотел мести, уже во-второй раз проигнорировав её слова об этом. Лишь спросил о том, какой бой она, Оцелотка, хочет от него получить. Будь пятнистая более малодушной, сказала бы, что "последний" для себя. Поганая жизнь в добровольном изгнании затягивала петлю вокруг тонкого горла все туже с каждым новым днём. Она терпела боль и разбитость собственного тела, более всего страдая от осколочных фрагментов разбитой души в грудине, которые царапали в кровь и мясо, стоило только мыслям отправиться в свободный полёт. Закончить все одним росчерком когтей косматого предателя, с которым недавно билась ни на жизнь, а на смерть, было бы слишком горьким концом, но вот оборвать эту тягостную нить жалкого существования лапами бывшего речного воина, что был изгнан, но племени не предавал.., Оцелотка промолчала, устало прикрыв бирюзовые глаза.
Слишком глубоко закутавшись в собственные сожаления и сгоревшие в огне ненависти и безумия мечты некогда юной, полной сил и амбиций речной воительницы, которой она была когда-то, кошка бесстрастно наблюдала очередную вспышку гнева со стороны старого знакомого. Его не отпускали старые обиды, ранили острыми гранями, мешая свободно ступать вперёд по тропе жизни. Кот вылил на неё всю застарелую боль, как ей казалось, шаг за шагом освобождаясь от неë. Она лишь слегка морщилась от громкого голоса, что безжалостно бил по перепонкам в закрытом пространстве, но не смела перебить или остановить. Быть может, выслушать трехцветного стоило давным давно. Не перебивая, не понукая, не поучая - просто выслушать. Помогло бы это изменить хоть что-то в событиях их общего прошлого?
Тяжело выдохнув Оцелотка вновь открыла зелено-голубые глаза, встретив горящий эмоциями взгляд янтаря напротив. Кот встал и подошел слишком близко, обжигая усы своим дыханием. Игнорировать его требовательные вопросы не представлялось возможным. Плевать, если ей было тяжело даже вспоминанать обо всем. Быть может, это именно тот долг, который она задолжала этому трехцветному коту. И бродяга решилась, нырнула в этот омут с головой, возрождая в памяти собственные мысли и чувства, а также горечь и ужас, впервые посетивший ее. Никогда до этого дня кошка не говорила никому об этом. И не собиралась, если уж совсем начистоту.
- В тот день пострадали все, Крестовник. Кто больше, кто меньше, но существенный урон был нанесен всему племени. Копившаяся все прошлые луны злоба и ненависть на извечное презрение других племён и неудовлетворение собственной силой, которую все разом решили доказать когтями вышла из берегов здравого рассудка. Воины думали, что рвут врага за правое дело, за собственные честь и достоинство, которых в тот день на поле боя не было и в помине, - глухой и хриплый голос звучал монотонно, пятнистая не моргая смотрела Крестовнику в глаза.
- В желании спасти свою шкуру, Звездопад мог убить Ручей, которая подставила себя и нас, попавшись на провокацию Гончей. Был ли её поступок хоть каплю разумен сейчас уже не важно, но вмешательство предков говорит о том, сколь ужасен был тот бой, та бойня, - вновь шумно выдохнув, кошка скорбно качнула головой.
- Обе стороны понесли страшные потери, правых в тот день на поле боя не было. И потому не было удовлетворения, когда мы вернулись в лагерь. Вы с Черникой, - усмешка тронула сухие губы, стоило медной произнести имя щуплой кошки, что покинув воспитавшее её племя очень быстро нашла новую семью.
- Воспротивились наказанию и приказу своего предводителя, вступив в очередную склоку внутри племени. Можешь считать меня высокомерной эгоисткой, но вы сами своими лапами ступили на путь изгнания. И я покривлю душой, если не скажу, что мне было жаль выносить вам этот приговор.
Резкие слова обвинения хлестко ударили по морде, но бывшая речная предводительница не дрогнув выдержала встречный напор.
- После вашего изгнания не изменилось многого, но недовольства чуть поутихли, возможно племя решило, что я совсем спятила изгоняя воителей с родных земель, - самой себе кошка казалась безжалостной и бессердечной тварью, сухо и по фактам излагая то, о чем изгнанник её просил. Вряд ли он был готов к такой её правде.
- На время, - вновь кривая усмешка на тонких губах. - Мы должны были пойти и взять реванш за Нагретые камни, и пошли, но гораздо позже чем планировали и под новым началом Ручей Звёзд, - посвящать трехцветного в аспекты своей запутанной и насыщенной личной жизни Оцелотка не стала. Ему ни к чему было знать о том, как разочаровавшаяся во всех и вся кошка сама стала предательницей, совершив цепочку непредвиденных ошибок, о которых впрочем не жалела, ведь в племени жило её продолжение, её дети, оставленные на попечение самого большого разочарования в жизни пятнистой, но не о том суть.
- В последний сезон моего лидерства или того, что от него осталось, в лагерь забралась лиса. Прямо в Детскую к котятам и мы дали ей ожесточенный бой. То была бы славная смерть бесславной предводительницы, но у предков своё понимание милости. Они избавили меня от тяжёлого бремени на плечах. И в бой за Нагретые Камни я пошла как воительница. Мы не победили, но и не проиграли. К тому времени к предкам отошел Солнцезвезд, так что Ручей Звëзд заключила с Грозой перемирие, - на последних словах голос самки сорвался в глухое рычание.
- Ты спросил кого я предала, Крестовник. Так я отвечу, что предала племя, которое давно утратило мое доверие к нему. И я была не первой, и думаю, что не последней. После того как новая предводительница Реки договорилась с новым грозовым лидером - Смерчезвездом делить Нагретые камни по сезонам, я не могла больше оставаться там и делать вид, что все прекрасно, - отголоском обуявших пепельную душу чувств, Оцелотка вновь расправила худые плечи, сверкнув воспаленным лихорадкой взглядом отравленной бирюзы.
- Мы столько потеряли после того как Сумрак поддержал Грозу в той далекой битве, - воспоминания затуманили её взгляд, в то время как она продолжала говорить. - С того поражения и предательства чести все и началось. И после всего она... - пятнистая вновь привалилась плечом к земляной стене.
- Я ушла сообщив ей о своём решении лично. Этим все закончилось, - наконец, медная моргнула, словно возвращаясь в бренный мир.
- Но ты спросил про Чернику, и тем удивительнее мне, что ты не знаешь, о том, что твоя подруга не была никогда пленницей Теней. Я лично наблюдала её в рядах полноценных воинов сумрака и она не выглядела несчастной. Тебе давно стоит забыть её, Крестовник, тем более теперь, ради той, о которой ты так беспокоишься постоянно оглядываясь и прислушиваясь к звукам снаружи, - чуть миролюбивее усмехнулась одиночка.
- Не расскажешь мне о ней? - неожиданно даже для самой себя спросила Оцелотка, стараясь отвлечься от застарелой боли, раны которой только что самолично вскрыла словами, словно острым когтëм.

Сонная ночь залита вином,
То что не завтра - всегда потом.
Все что сказать я не посмел,
Увидите между строк...

Отредактировано Оцелотка[x] (07.09.2021 14:03:45)

По погибшим мечтам, я советую вам слезы морю оставить на соль.
Ничего не дано, просто пейте вино и забудьте на время про боль.

Реакции - воистину странная непредвиденная вещь в этом мире! Особенно - реакции других, хотя порой мы удивляемся в душе даже собственным поступкам, чего уж в таком случае ожидать от тех, с кем живем бок о бок или даже тех, кого совсем не знаем. Оцелотка никогда не была тонким психологом, не могла во время предугадать отношение соплеменников к принятым ею решениям; она была воином до мозга костей, желала и умела отстаивать  свою честь и честь племени собственными когтями. В своё время её обучали лучшие речные воины, впрочем, это ей не помогло удержать в лапах власть, когда поиск правды и восстановление справедливости стали определяющими звеньями её дальнейшего жизненного пути. Увы, не все поняли и приняли подобную модель поведения предводительницы, но пятнистая не слишком страдала от этого в самом начале, когда душа была преисполнена верой в лучший исход. Возможно, не будь коты столь ослеплены обуявшей их жаждой возмездия за смерть своего прежнего лидера, нашлись бы в племени те, кто хотя бы прислушался к ней. Карпозуб прислушивался, но связь с ним она разорвала по собственной глупости, уступив своей врожденной пылкости и инстинктам.
Медная горько улыбнулась своим невысказанным вслух мыслям, глядя на трехцветного собеседника из-под полуопущенных коротких золотистых ресниц. Слушая её рассказ, Крестовник то вскакивал с места, порыкивая и впиваясь когтями в пол земляной пещеры, то хмурился, прижимая к затылку единственное здоровое ухо - ему не пришлось по нраву слышать то, о чем пятнистая едва заметно морщась поведала ему, как она и думала. Хоть внешне бывший воин и изгнанник изменился, вытянулся, раздался вширь, став совсем взрослым и матерым самцом, его пылкость, так хорошо знакомая кошке, осталась при нём.
— До этого предки были спокойны как водная гладь ранним утром, - веско высказался он, успев вставить фразу в паузу между её монологами. Оцелотка с шумом выдохнула, кратко кивнув. Крестовник как и прежде считал себя правым и несправедливо обиженным, не желая видеть первопричин всего того, что привело к его изгнанию, но в этом своём высказывании он попал точно в яблочко.
- Предки не обязаны нам сообщать того, о чем можно додуматься самостоятельно. Нужно только уметь смотреть и слушать. С ума не сходят за один раз, Крестовник. Это сложный продолжительный процесс уничтожения самосознания. Звездопад мог убить Львинозвезда только спятив, , - теперь кривая усмешка на тонких губах отчетливо отдавала самоиронией, - предки всего лишь предотвратили взаимное истребление двух племён. Просто мы ни тогда, ни увы, сейчас, не слышали друг друга, - побывав так много раз по то сторону, на волоске, бирюзоглазая растеряла убеждённость обратного. Звезды могли только направить, дать живым загадку, но никогда не сказать что-то прямо, предотвратив беду. Беду могли предотвратить живые.
- Речное племя стало таким из-за взаимного недоверия друг к другу. Мы не сплотились как один когда пришла беда, не услышали друг друга, поэтому все случилось именно так.
"Рыба гниет с головы" - прошло столько времени, а она все еще слышала в своей голове часто слышимые в толпе речных шепотки. Резко мотнув головой, Оцелотка запретила себе думать об этом и вспоминать. Было достаточно того, что прямо сейчас медная чувствовала себя изжеванной собственным прошлым вещью, которую жизнь, речным потоком пронесясь мимо, выбросила на самую еë обочину, доживать оставшийся отведенный ей срок.
- Мы сами виноваты в том что случилось. В большей или меньшей мере, - подытожила она, закрывая болезненную тему, которая зияла на рваном полотнище души незаживающей раной.
- Ты был воином речного племени, Крестовник, - вдруг рыкнула, сверкнув зелено-голубыми глазами. - Вредным и порой неконтролируемым, но ты был частью семьи, равно как и Черника. У тебя нет права говорить о том, что никто не считал тебя частью племени! Вы оба просто не желали этого замечать за своими обидами и юношеским эгоизмом, - тяжело поднявшись на все четыре лапы, раненая сама шагнула к трехцветному впритык.
- И мне не нужны твои сожаления. Не о чем сожалеть. Мы оба живы и сохранили трезвый рассудок, и даже забыли старые обиды, раз так легко и просто перемываем прямо сейчас друг другу кости, которые при других обстоятельствах давно должны были сгнить, превратившись в труху, - вздернув бровь и многозначительно хмыкнув, самка все же снова села. Тонкие уставшие лапы все еще не могли долго держать тело над землей, что несказанно удручало, но пятнистая старалась смириться с данным фактом.
Желая сбавить градус накала, что уже порядком утомил её, она не успела прикусить язык вовремя, и тем больше удивилась когда на её необдуманную просьбу, бывший ученик старого друга притащил в пещеру к ней мелкого пестрого со всех сторон котенка. Вскинув на Крестовника непонимающий взгляд, бывшая речная предводительница склонила к крохе голову, осторожно обнюхав. Та, кого кот назвал своей дочерью сонно хлопала разноцветными глазами зевая розовой пастью.
- Дочь? - глупо переспросила медная, разглядывая малышку. Она знала о невозможности трехцветных самцов иметь потомство,  однако понимала и то, что в изгнании бывший воин мог найти подругу уже с котенком. Или же...
- Где её мать? - спросила и поняла, что как мать не хочет знать его ответа, но было уже поздно.
- Мне не нужна мама, у меня есть Крестовник, я сама его нашла! - похвасталась вдруг пёстрая кошечка, бойко задирая подбородок вверх, чтобы видеть морду незнакомки.
- Это кошка - твой друг? - спросила уже у трехцветного, привалившись к его лапе пятнистой спинкой. - Ты рассказывал мне о пятнистой кошке в речном племени. Это она сильно тебя обидела? - разноглазка нахмурилась, подозрительно рассматривая Оцелотку, а та в свою очередь чуть ли не растерялась от неожиданного напора крохи.
- Достойная дочь своего отца, - усмехнулась медная, кивнув на слова малышки.
- Здравствуй, Костяника. Мое имя Оцелотка, очень рада познакомиться с тобой.
Вид крошечного комочка в лапах бывшего соплеменника защемил в груди сердце. Бродяга до черточек воспроизвела в своей памяти мордочки родных котят, которым скорее всего сказали, что она их бросила.
"- А разве это не так? "
Пятнистая мотнула головой, болезненно хмурясь.
"- Так будет лучше", - уже в который раз произнесла эти слова про себя, желая чтобы они принесли хоть каплю облегчения.
- Теперь мне ясна твоя тревога, - обронила на выдохе, в то время как бирюза глаз вспыхнула непривычным мягким светом. - Не сожалей о прошлом, ведь в твоем настоящем есть она и вы рядом. Это главное.