[indent] — Тёмное для разгонки, пожалуйста, — звонко щёлкая своими длинными пальцами, делает свой заказ молодой парень и с едва слышимым стоном опускается на барный стул поблизости. — Ну и погодка, да?

[indent] Очередная уже въевшаяся в тонкие губы дружелюбная улыбка неспешно расползается на скуластом лице и вновь на ближайшие несколько часов замирает в самых уголках. По всему внешнему виду мужчины, почти ничем не отличающемуся от оставшейся за спиной серой массы, можно было легко понять то, о чём буквально только что он начал говорить занявшегося заказом бармену. Некогда забранные в самую незамысловатую и простую, лишь бы не мешали, причёску отливающие платиной волосы теперь небрежно торчат почти во все возможные стороны и при каждом даже почти незаметном движении головы брезгливо стряхивают с себя холодные капли, а местами измятая белоснежная футболка уже давно промокла до последней нитки и теперь облепляет мужское тело. Видимо, за стенами этого клуба действительно идёт немаленький дождь, чьё усмиряющее и расслабляющее эхо столь ненавязчиво примешивается к грохочущей в округе музыке и сливающимся в единый неразборчивый гам голосам танцующих в самом центре людей, но даже непогода не смогла стереть играющих в светло-зелёных глазах озорных искр. И именно по этой самой причине Эрнест негромко хмыкает подъехавшей прямо к его влажным рукам пивной кружке с животворящим напитком, всё с той же полу-ухмылкой, каменным изваянием застывшей на его хитрой морде, кивает парнишке за стойкой и, облизнувшись, шумно отпивает немаленький глоток. А после громко выдыхает от разлившегося по туловищу удовольствия, чуть откидывается назад и на несколько быстротечных секунд упирается взглядом в потолок.

[indent] — Заебись, — почти по-кошачьи мурлычет парень и в пол-оборота смотрит сквозь всю эту дёргающуюся под незнакомую музыку толпу в сторону выхода. Всё же, он казался сегодня здесь совсем не случайно и теперь лишь терпеливо выжидает своего долгожданного гостя. Именно того, что прямо сейчас пробирается между чужих телес в его сторону и уже на самом подходе начинает привычно бубнить, вызывая этим лишь громкий, беззлобный смех. — И тебе приветище, ворчун. Что, формулы какие не сошлись, раз бурчишь на старого друга?

[indent] Эрни вновь неспешно делает глоток из все ещё стоящей около него кружки и чуть морщит переносицу от неприятно осевшей на корне языка горечи, после чего с неподдельным интересом оглядывается по сторонам следом за Адрианом и, не заметив знакомых лиц, лишь показательно безразлично пожимает плечами. Будучи по жизни натуральным кочевников с жилом где-то между ягодиц, которое не позволяет ему надолго задерживаться на одном и том же месте, Шварц совершенно случайным образом буквально стуки назад возвратился в этот польский городок и ещё не успел толком связаться почти ни с кем из давних знакомых. Только с Елитой-Лихтенбергом, чью протянутую ладонь он сейчас с силой обхватывает и едва заметно дёргает, тем самым жестом на несколько секунд заключая друга в крепкие объятия.

[indent] — Ты ещё скажи, что не скучал по мне, засранец, — лишь показательно в ответ ухмыляется Снегирь и, подхватывая пивной стакан с барной стойки, кивает в сторону одного из тёмных уголков этого клуба. — Я нам столик заказал ещё вчера, всё по красоте. Надо же хотя бы раз в жизни за мой счёт погулять, а? — мужская рука якобы совершенно случайно опускается на чужие плечи и заметно расслабляется, от чего становится лишь тяжелее и, думается, ощутимо давит. — Так что можешь заказывать всё, что твоей душонке угодно будет. Только давай без драк и приставаний ко всем подряд, а то я тебя к себе на плечи посажу и спуститься не дам, — очередной перерыв на смех. — И рассказывай, как делишки?

[indent] Шевеления давнего друга, который в привычной лишь ему одному манере вдруг решил изобразить из себя недотрогу и совсем уже самостоятельного мальчика, рядом с собой практически никаким образом не беспокоили молодого парня и лишь неизменно вызывали добродушную, пусть и частично насмешливую улыбку на тонких губах, пока сам мужчина неспешно продолжал путь к их столику и ненавязчиво подталкивал за собой знакомого. Щекотливо постукивая подушечками пальцев по скрытой под слоем пиджака и местами влажной от недавних объятий рубашки коже, расслабленным, ничего в себе не таящим взглядом скользя по местной округе, то и дело примечая в постоянно подвижной и не стоящей на месте толпе знакомые лица, и терпеливо выслушивая бормотания о том, о сём со стороны Адриана, другой рукой Эрнест продолжал притягивать пивную пинту к своему лицу и с наслаждением отпивать из неё разогревающий и разжигающий весь ещё только предстоящий пожар напиток. Этот поздний вечер, плавно перетекающий в глубокую и абсолютно точно пьяную ночь и после болезненное и, возможно, совсем не одинокое утро то ли в каком местном отельчике, то ли в чьей-нибудь квартире, обещал был неимоверно интересным и захватывающим, тем самым, что оставляют после себя массу впечатлений и воспоминаний, и чистокровный немец со всей своей стойкостью был вполне готов принять большую часть удара на себя – всё же, старому товарищу завтра, вероятно, предстояло вставать на работу или ещё по каким своим серьёзным и неотложным делам, и винвником их провала становиться не очень-то и хотелось.

[indent] — О, нет уж, дружище, я сегодня хочу оторваться и очень прошу мне не препятствовать, — юрко заныривая на мягкий и притягательно удобный диван близ их столика и с грохотом, повлёкшим за собой расплескавшееся по застиранной скатерти пиво, ставя кружку на деревянную поверхность, с беззлобной ухмылкой протянул Шварц и в приглашающем жесте похлопал ладонью около себя, выжидающе всматриваясь в лицо и фигуру Елиты-Лихтенберг. — Падай давай, заказывай чего-нибудь и приступай к расскажу о жизни своей. Как дела хоть, чем сейчас занимаешься? Как старые знакомые, как твоя личная жизнь? — явно играюче ходя по ощутимо тонкому льду запретных и совершенно нежеланных между ними тем и в якобы каком-то существующем таинстве склоняясь почти к самому уху Адри и обжигая то своим пропитавшимся запахом пива дыханием, на одном духу выпалил Снегирь и громко хмыкнул, уже в следующее мгновение отстраняясь и подхватывая себе в руки толстенное меню. Аккуратные разделители, натыканные практически повсюду и разделяющие между собой чуть ли не каждый третий разворот, откровенно пестрили заголовками скрывающихся за их телёсами продуктов и блюд, но пока что парню были интересны лишь быстрые закуски и нормальный алкоголь, а для горячих блюд и салатов время ведь всегда найдётся? — Официант!

[indent] Лениво перелистывая порой перепачканные то спиртовыми, то жирными разводами от чьих-то предыдущих посиделок страницы толстенного меню и неторопливо, с особым привычным к таким вещам вниманием и интересом скользя задумчивым взором зелёных глаз по давно знакомым буквам в поисках чего-то, что безвозвратно зацепило бы пропитанное алкоголем сердце, Эрнест лишь в половину уха прислушивался к происходящему где-то на танцполе и изредка едва заметно кивал своему собеседнику на доносящиеся с его стороны слова и фразы. Многое было известно молодому беловолосому парню ещё до этой долгожданной, пусть и довольно спонтанной встречи со своим действительно старым знакомым, и короткие новости об их общих друзьях, которые с возрастом ожидаемо стали сначала просто товарищами, а после теми, с кем иногда можно было поздороваться на кассе в местном супермаркете, или очередных неудачах Андриана в личных взаимоотношениях с кем бы то ни было уже даже не отзывались толикой малейшего удивления, пусть и заставляли порой с немного растерянной усмешкой на тонких губах коситься в сторону говорящего. Наверное, ожидать от этого человека чего-нибудь другого, такого непохожего на него, было бы совершенно неправильно и даже как-то обидно по отношению к нему, ведь они оба уже давно не маленькие дети со скачущим в разные стороны ежесекундно настроением и меняющимися по щелчку пальцев более взрослого и опытного приятеля мнением о том или ином деле или событии, поэтому, лишь незамысловато пожав широкими плечами и передав том со сборищем самых различных блюд и напитков в другие руки, Снегирь сначала обратил свое внимание на подоспевшего официанта.

[indent] — Водочки грамм двести для начала, — откинувшись обратно на мягкую спинку то ли бархатного, то ли вельветового дивана и протяжно выдохнув с заметно растекающимся по всему туловищу расслаблением, с привычной лёгкой улыбкой сделал свой заказ Шварц и ленно махнул рукой в сторону Елиты рядом с собой. — Закуску сам выбирай. Мне похуй, что из всего этого обилия в желудок упадёт, — прикрывая немного глаза, следом сразу же полу-серьёзно буркнул парень и как бы невзначай хлопнул друга по плечу, после лишь терпеливо дожидаясь, когда тот сделает свой заказ и отпустит официанта. Рассказывать о собственных жизненных похождениях и приключениях в присутствии постороннего немец, на самом деле, совершенно не стыдился и при другом удобном случае вообще без особого труда закорефанился с местными работниками, но именно здесь и сейчас хотелось остаться наедине с древним товарищем и устроить, так сказать, практически интимную атмосферу. — Ой, ну, я вот уже пару месяцев как не колюсь, только иногда раскуриваею с одним своим новым знакомым на двоих, — сдвинув светлые брови поближе к переносице от одного лишь воспоминания тех долгих и далеко не самых счастливых дней и лет, неторопливо начал свой сбивчатый рассказ Эрнест и на почве уже давно выработавшейся привычки пальцами зачесал выбившиеся из прически пряди обратно. — С очередной девушкой не так давно расстался, разошлись как посравшиеся за косточку дворовые псины. Я уже хотел было ей въебать за распускание языка, но она и сама, вроде бы как, успокоилась, — уверенно замахав правой рукой, прямо как в каком-нибудь захудалом бою по боксу в телевизоре и негромко рассмеявшись следом, равнодушно проговорил Снегирь и рвано хмыкнул. — В общем, ничего нового, все как обычно. А ты почему это ненавистный учитель? Импотенция как-нибудь с этим связана, ученицам преподаешь не те уроки, да?