< — Перепутье (ном.)

Острозуб острозубом, а травосбор по расписанию — по крайней мере, так можно было охарактеризовать саму идею выбраться к Клыкастому Ущелью, когда по горной части клана блуждал гигантский хищник, будто бы только и ищущий повод, чтобы вгрызться в бок себе подобному. Они не взяли с собой стражей. Впрочем, как и любое иное сопровождение. Возможно, хотели верить, что так будет больше шансов, что их никто не заметит, может, верили, что пронесет, может, не хотели лишних жертв.
Как бы то ни было, нельзя было сказать, что Меда ничуть не волновало потенциальный риск, но на морде его сохранялось выражение привычного, несломимого, добродушного спокойствия и порой — даже оттенки веселья. По пути к выбранному месту он коротко объяснял своей ученице, какие травы они могут там найти и как они выглядят: звездоцвет — высокое растение с о свисающими белыми лепесточками, и правда образующими подобие звезды с белым или желтоватым комочком серединки, камнеломка — трава, выбивающаяся прямо из скал, с желтыми, собранными в соцветиями, цветками, и так далее. На свойства акцент он пока не делал, находя более практичным обсудить их тогда, когда им удастся уже собрать весь материал. Отчего-то Мед был уверен, что так должно будет запомниться лучше.

На подступах к ущелью он останавливается, вытягивает свою длинную шею и всматривается в темнеющую впереди расщелину, скованную во времени и не выдающую ни единого движения, что могло бы мерцнуть предупреждающе в ее глубинах. Даже запах не дает на все четких ответов, которые бы могли заставить поворотить прочь.
— Кажется, никого нет, — негромко мяукает лекарь Мак, прикрывает глаза и улыбается последовательнице, изгибая вертлявый длинный хвост.
— Но внутри Каменного ущелья обитает эхо, так что, думаю, будет лучше, если дальше мы будем общаться шепотом. Идём.
Вслед за этим Травник кивает своей ученицы и делает шаг вперед, в пространство, где в это время суток царствует ещё тень.
— Только... не отходи от меня далеко. Если вдруг что-то покажется подозрительным, мы берем хвост в пасть и бежим.
Смешок будто бы должен сгладить напряжение ситуации, но он повисает в воздухе и быстро растворяется в нем, кажется, не давая должного эффекта.

— Твоя улыбка — солнечный лучик в этой клыкастой пасти, — он подмигивает своей ученице и с теплыми волнами урчания проливает ей на шерстку эти слова, прежде чем доброжелательно подмигнуть и мягко ступить вглубь ущелья.
Тень встречает их уютной прохладой и ветерком, от которого трепещут желто-черные шерстинки бывшего бродяги. Он насторожен — уловить это сложно, но шаг его более мелкий и более тихий, чем обычно должен он быть, Травник чувствует возможную опасность, однако каждый выдох дается ему с облегчением, покуда синие глаза не могут найти в укутанном мглой пространстве ни единого лишнего шевеления.
— Н-да, ты права! — подмечает он тихо, но бодро, усмехаясь по-доброму в свои усы и прикрывая глаза. Он уже начинает всматриваться в попадающуюся им на пути зелень, однако умело совмещает то с умением почесать языком.
— Еще недавно совсем заметил, что у нас совсем испортился шалфей: достаю, чтобы переложить, а он уже совсем издох... даже не пах! Я тогда даже подумал: это как мы останемся без шалфея? Кажется, у нас, что не сезон, так кто-то лапу ломает, — невольно, придавая шутливость своей экспрессивной речи, Мед тихо смеется, ведя ушами, — Но он обязательно где-то здесь есть, ничего, найдем. Еще бы золотую колючку, но, кажется, еще недостаточно пригрело, наверное, и не попадется, зато...
С губ пятнистого срывается выдох, когда он, распахнув глаза, наконец прерывает свой воодушевленный монолог, кажется, приметив что-то среди скал. Он очень легко отвлекается от линии речи, которую только-только аккуратно прочерчивал и по которой вел свою ученицу, и вот уже манит ее взмахом хвоста, подбираясь к зеленому островку, среди которого может выловить синеватые шапочки будто бы даже колючих цветков, вытянувшийся на своих тонких зеленых стебельках.
— Погляди! Это букашник, мы используем его в качестве успокоительного — так, просто даем пожевать, если кто-то очень сильно нервничает или беспокоится! Кажется... кажется, я даже пробовал его тебе давать, — Мед вдруг чуть даже неловко улыбается и ведет хвостом. Может, Мак даже слышала об этом растении от него прежде, но за пеленой событий мысль о том вылетела из головы длиннолапого лекаря, и он объяснял сейчас все так, как будто делал то в первый раз.
— Еще тут есть паутина, — он взмахом хвоста указывает на расщелину, пронизанную тонкими серебристыми ниточками, — Нужно бы собрать и ее, — тянет кот с улыбкой, а затем аккуратно подступает к так называемому "букашнику" ближе. Он вслушивается. Хочет убедиться, что им ничто не угрожает. Только после этого склоняется к тонким стебелькам, чтобы надкусить их около основания.
Чуть в стороне колышутся побеги звездоцвета, впрочем, на этот раз Мед не спешит говорить о них своей ученице, пусть и бросает на них свой взгляд.
Он легко собирает небольшую кучку синеватых цветов и потягивается, прежде чем выдохнуть:
— Итак... на чем я там остановился?

Наверняка, если бы они выбрали иное место, эти небольшие разговоры были бы пронизаны большей задушевностью, большей лёгкостью и смехом — лишь на мгновение подумав о том, травник не мог не испытать легкого сожаления от мысли, что мир и покой не всегда странствовали следом за своими детьми, и порой прерывались, чтобы утонуть в жестокости и боли. Но он был рад, что они могли найти здесь осколки уединения и веселья, что даже клыкастая пасть ущелья не была для них приговором, а лишь поводом сделать следующий шаг.
Мак, Расцветший в Лунном Сиянии, была послушной ученицей: когда она вернулась из расщелины, моток паутины уже окутал ее аккуратную лапку, и она, судя по всему, готова уже была продолжать их занятие. Старший же травник уже уложил свои травы в аккуратную кучку и довольствовался найденным, вслушиваясь в завывание, создающее мелодию ветра и камня. Расслабив плечи, Мёд ощутил определенное спокойствие от мысли, что удача благоволит им пока и они хотя бы не уйдут совсем без добычи.
Он ждет, что юница заметит побеги упоминаемого прежде звездоцвета, раскачивающиеся на ветру, но она не обращает на них должного внимания, и пятнистый кот по-доброму улыбается ее.
— Точно! Именно так, — одобрительно подтверждает он ее ход мыслей и сопровождает то тихим мурлыканьем себе под нос, после чего делает легкий шаг навстречу кошечке, неспешно сокращая расстояние между ними.
— Но сперва я скажу тебе одно очень-очень важное правило травника, — когда он проходит мимо растения со звездчатыми цветами, распустившимися на его верхушках, то длинным своим хвостом он легко задевает их, отчего они покачиваются, не подчиняясь более танцу ветра, но подчиняясь порыву новому, даже спешному.
— Всегда смотри по сторонам, моя юная последовательница: кто знает, что встретится твоему юркому взору, — произносит кот, и слова его подхватываются воздушными порывами, играя в такт им, — Это Звездоцвет, — поясняет глухо, — Подойди, чтобы рассмотреть его получше.
Он замирает, дожидаясь, когда ученица послушается его или хотя бы сделает первый шаг, ведет ушами, прикрыв глаза, и сам рассматривает небольшой цветок.
Это забавно, что за столько лун травничества ему так ни разу и не пришлось использовать его. Иногда даже веет печалью процесс выгребания из щелей уже испортившихся, но практически целых стебельков.
— Если видишь, что кто-то чихает, кашляет, шмыгает носом, чешется, да и тому подобное, — бодро перебивает лекарь ход своих мыслей, — Смело давай ему пожевать звездоцвета! О, ну и особенно если чешется кто, да шерсть лезет, а кожа краснеет: разжуй в кашицу и наложи, — почти мурлычет Мёд, после чего пригибается к земле и окидывает озорно побег снизу вверх.
— Ну все-все, теперь можешь собрать их и мы пойдем дальше, — издав негромкий смешок, произносит кот и аккуратно поднимается на лапы, оглядываясь и выискивая в пространстве очередные травянистые островки. Хочется верить, что им удастся найти побольше, прежде чем непогода, опасность или чужая заноза загонят их обратно на перепутье. Одним лишь найденным, конечно, здоров не будешь.

Ожидание. Оно тянется медленно, но рано или поздно кончается, так что Мед подхватывает оставленный им букашник, взглянув на Мак, позволив ей сравняться, двигается неторопливо дальше.
— Еще... — он начинает немного невнятно из-за забитой пасти, но перехватывает побеги так, чтобы они меньше мешали ему, — Где-то здесь должны быть ерник, морозник и, кажется... кажется, чабрец.
Мяукает, а после кивает сам себе, подтверждая эту мысль.

Отредактировано Мёд (10.06.2023 11:05:46)

Стыдливость, мазнувшая водянистой акварельной кистью по мордашке Мак, оседает на ней своим следом, и на мгновение Мед даже чувствует, как колышет его шерстку неловкость и как хочет он ее сгладить легкой улыбкой и бодрым взором, проявлением своего расположения и своей любви. Он не хочет, чтобы ученица стеснялась или боялась ошибок, хочет указать путь, но никак не ранить, заставив вновь лишь более путаться средь дорог, что указывают ей сны. Он рассказывает ей все с нотками воодушевления, с веселыи блеском во взорк, как рассказывал бы он красивую легенду или как играл бы он в иной жизни чудесную балладу, но здесь его роль — это бесконечное множество трав, что в такт его голосу качают своими макушками и что поникают, чтобы сослужить в лечении, когда умелые клыки надкусывают их стебли.
— Как ты держишь всё в голове столько, — она удивляется, а он дарит ей улыбку, почти что игриво изгибая свой длинный пятнистый хвост.
— Ты тоже так будешь, — мяукает он негромко, весело и тихо смеётся, ведь в голове его истории и более серьезных ошибок, нежели взор, не прикованный к земле, — И знать все, и под лапы смотреть! Ты обязательно всему научишься и станешь замечательной травницей, — добродушно мурлычет, стремясь смахнуть с чужих плеч тяжесть. На самом деле, уверен, что, когда придет время, юница сможет занять его место и что будет ощущать его как свое.
И даже не нужно ломать голову, чтобы найти подтверждения.
Внимательный взор, пусть ещё не приученный к зелени, легко выхватывает из травяного разнообразия ерник, легкие движения, и кошечка уже нависает над ним, в неуверенности ожидая подтверждения и чужих указаний. Подойдя неспешно, лекарь окидывает острые листочки взглядом, вслушивается в тихое слова. И щурится слегка беззлобно, прежде чем отозваться:
— Именно так! Ты большая молодец, — хвалит Мак, Расцветающий в Лунном Сеянии. Хочет, чтобы и она однажды считала так, но пока может быть лишь голосом внешним, — Значит, на одну траву меньше: морозник и чабрец.
Он даёт юнице собрать лекарства самостоятельно, вслушивается, наблюдая за тем, что происходит вокруг.
— Помнишь, как они выглядят? — спрашивает после небольшой паузы, чтобы проверить свою последовательницу и не оставить ее без дела.

Отредактировано Мёд (27.07.2023 21:34:01)

Мягкая улыбка себе в усы, и Мёд кончиком хвоста касается бока юницы, чтобы дать знать, что в том, что описания выпали из ее памяти, нет ничего страшного.
Он ведет взглядом по камням. По траве, пробивающийся между ними. Он вчитывается в потоки ветра. Но ни единый знак не указывает ему на присутствие опасного хищника.
"Пусть небо будет на нашей стороне", — думает лекарь, покуда угроза прячется от их взора. А потом с теплым взглядом оборачивается к Мак.
— По секрету, я в свое время перепутал чабрец и шалфей и наложил первый на перелом, — посмеиваясь, произнес кот, повествуя небольшую историю, которую некогда рассказывал и своему прошлому ученику. Но теперь, кажется, говорил с меньшим энтузиазмом, задором, пусть видно то было лишь в сравнении, лишь если наложить одно на другое.
Он дергает хвостом, выдыхает, прикрыв глаза.
— Давай спрячем собранное в щель и пройдем чуть глубже? Чтобы не тащить все с собой. А пока я расскажу, как выглядят эти растения, — Мед аккуратно придвинулся ближе, чтобы подойти к каменной стене, чтобы махнуть по ней взором, разыскивая подходящее местечко. Дома им все равно еще предстояло рассортировать травы, поэтому в том, чтобы сейчас смешать их, не было проблемы.
— Чабрец вырастает обычно не больше нас с тобой, а особенно здесь, где расти ему не даст буйный ветер, — тянет мелодично целитель, находит разъем, приблизившись, обнюхивает его осторожно, чтобы убедиться, что тот был безопасен, — С вытянутыми на стебельках мелкими розоватыми цветочками, собранными в сужающиеся соцветия... — оборачивается к Мак, улыбнувшись, — И уж точно используется не для переломов, — добавляет шутливо, а сам отступает, чтобы указать на разъем, а после сдвинуться к кучками лекарственных трав.
—Не подскажешь зачем он?
Взять их пасть, аккуратно, стараясь не повредить, впихнуть в выбранное место, а затем, пружиня шаг, легко отступить, давая выполнить небольшую работу уже и своей ученице.
— А морозник... — мяукает кот между тем, — Выделяется большим белым цветком на фоне темных кожистых листьев.
Он ведет усами, прикрыв глаза и чуть улыбнувшись.
— Как закончишь, продолжим путь, — отзывается, устремляя путь вдаль.
Несмотря на пугающее название, в клыкастом ущелье сегодня спокойно. И оно дарит воспоминаний, но, к сожалению, они вянут и осыпаются со временем. А Мёда так и тянет оставить их позади.

→ перепутье

Миша глазами ведет по зубчатым склонам, разглядывая причудливые заросли мха, плотно покрывающего серо-коричневый камень – до сих пор, несмотря на начинающийся сезон Листопада, он оставался зеленым. Дороги на территории Клана Падающей Воды давно ей стали привычными и родными – она больше не делала нелепых ошибок, оступаясь на покачивающихся камнях, опасно соскальзывая лапами в пропасть. Она до сих пор помнит, как более опытные стражи крепко хватали ее за загривок, не переставая кто добродушно, кто – не совсем ворчать о неуклюжести одиночек.

Сейчас, пожалуй, ей самой было бы впору начинать заводить известную всем песню.

– Мир с племенами – это надолго? – она чуть морщит нос, осознавая легкую странность вопроса. – Не то, что стоит, наверно, прашивать у ловчего. Но всегда вы с ними были в тех же напряженных отношениях, как когда я пришла в Клан? – перескакивает с камня на камень, оборачиваясь на трехцветного кота. Она практически никогда не видела в нем просто ловчего – учитывая, как активно он фыркал на выделяемых на его защиту стражей – может, потому что родилась одиночкой, привыкшая делить котов уж в сознательном возрасте.

– Думаешь, мы успеем состарить и умереть в спокойное время? – в глазах – искорки смеха, но вопрос отдавал грустью – Миша когтями была готова защищать то, что ей дорого. Но предпочла бы сражаться с орлами и остразубами, а не с другими котами.

Отредактировано Миша (06.12.2023 23:02:23)