начало.
[indent] Рыжий, точно маленький солнечный лучик, отколовшийся от дневного светила и оказавшийся заключенным в крохотное тело, котёнок явился миру.
[indent] Уже готовый вырваться наружу радостный писк застрял в горле малыша, затерялся в неприветливости этой большой земли, улыбка до ушей не успела засиять на маленькой мордашке, так и оставшись мутным, невыполненным призраком желания.
[indent] Что-то тяжелое и страшное нависло над котёнком: он втягивал носом вязкий воздух, и каждый вдох отзывался в теле неприятными ощущениями. Так и должно быть? Куда делась та легкость, что он испытывал внутри мамы? В сердце вцепились стальные когти страха, удушающая атмосфера подкрадывающегося, наступающего горя не давала покоя.
[indent] Тлеющая где-то внутри надежда едва ли была способна согреть замерзшего, дрожащего комочка, поэтому он жался к телам своих старых знакомых с того, другого мира. Доброго и родного мира.
[indent] Малыш стремился к новому, но только не тогда, когда это самое новое сбивало его с лап, пыталось утопить, показать, что рыжий не в сказку попал. Только не сейчас.
[indent] Сейчас он хотел обратно, в ту уютную обитель, где жизнь не казалась ему такой сложной и многогранной. А еще он хотел есть.

Отредактировано Лососик (03.11.2019 14:03:38)

► главная поляна

Сивая ворвалась в детскую, путаясь в собственных лапах и с колотящимся сердцем. Запах крови был слишком силен даже на подходах к пещере, и это значило, что внутри дела обстоят еще хуже, чем предполагалось. Кровь била в ушах неутешительное "поздно, поздно, поздно". Скорее по запахам, чем по силуэтам в полумраке она узнала Форель и Птицу, но они ее не интересовали, были заняты вылизыванием котят, которые, на первый взгляд, были в полном порядке - пищали, шевелились и вели себя сообразно первым мгновениям жизни. Как всегда.
Но их мать... Уклейка была похожа на горсть меха, кинутую на холодную землю, из-под нее растекалась кровь, напитавшая первые минуты жизни котят своим запахом, а вовсе не ароматом теплого материнского молока, как должно было быть.
Оттолкнув плечом Форель, она подскочила к соплеменнице и склонилась, выслушивая дыхание и биение сердца.
Тихо.
Неслышно.
Сивая вжалась в ее мокрую от крови шерсть, не желая верить.
Бьется!
Молча выскочив из детской, она похромала к ближайшим кустам с паутиной между ними. Как раз все собиралась на днях собрать, прикормленные и уже почти родные паучки знатно постарались. Намотав то, что удалось подцепить, прямо на лапу, Сивая попрыгала обратно, не обращая внимания ни на что.
Целительница снова будто полна сил и готова помогать, пока не будет виден результат. И куда только делась усталость, сонливость и голод после долгого путешествия? Оно все отступало перед лицом столкновения со смертью, которую целительница откровенно не уважала и считала своим персональным врагом.
— Не в этот раз. Они без матери не останутся, — прошептала она, склонившись над Уклейкой и аккуратно прощупывая лапой ее живот. Все котята уже появились на свет, судя по ощущениям, и кровь не шла столь мощным потоком, как раньше - но пестрая потеряла ее слишком много. Паутинная повязка была скручена и уложена без труда, словно лапы не дрожали от какого-то глубинного страха - а вдруг я сделаю только хуже?
— Еще паутины. И вылизывать котят, — она сверкнула глазами в сторону Птицы и Форели, параллельно отмечая состояние кота. Шокирован, понятное дело. Если потребуется, она отвесит ему затрещину и пошлет за помощью, но сейчас ему лучше бы самостоятельно собраться с силам и сделать все возможное для своей любимой.
Сивая снова прислушалась к дыханию Уклейки. Ровное, но слабое. Главное, что есть и не меняется. Для нее было важным пережить ближайшие два дня - если не разовьется заражения, если не погибнет из-за потери такого количества крови, то будет жить. Щербатая рассказывала про такие тяжелые случаи, и отдавать соплеменницу в лапы смерти серая не собиралась.
Наконец свое внимание обратила и на котят. Ступая осторожно, принюхалась и присмотрелась к каждому. Слабенькие еще, но на вид здоровые. Пищат, ищут тепло мамы.
— Нужно перенести Уклейку ко мне, очень осторожно — уверенно мяукнула она, глядя на Форель. — И найти королеву, кто будет кормить котят.
Из головы будто напрочь вылетело, кто в племени мог этим заняться, словно Сивая отсутствовала не день, а целую вечность. Собрать мысли воедино она так и не смогла, и потому вопросительно воззрилась на Птицу, ожидая какой-либо мысли.

Неужели именно так было задумано этим чертовым Звездным племенем? Почему страдания всегда приходили вровень после неимоверного счастья? И стоило Форели обрести в этой жизни хоть что-то действительно важное, как это "важное" тут же просачивалось сквозь пальцы его лап, растекаясь несуразной лужей. Темно-серый пребывал в шоковом состоянии, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. А как он поступал, когда чувства подкатывали к горлу, пытаясь вырваться истошным криком? Да не был он еще в таких ситуациях, впрочем. Поэтому сжался в тугой узел, закрылся от своих же эмоций, будто бы отстранившись от всего на свете. Уклейка не подавала никаких очевидных признаков жизни и все, что сейчас хотелось Форели - последовать примеру трехцветной возлюбленной и вместе унестись прочь на Серебряный Пояс. Ему не нужна такая жизнь. Жизнь, где нет его Уклейки.
А Птица показывала выдержку и стойкость, налево и направо раздавая указания. Форели было все равно, что сейчас он выглядит несобранной размазней и тряпкой. Но что точно диктовало ему сердце - не сопротивляйся. Буквально в тот же момент, как Форель осознал значимость случившегося, тут же обрелся мечтой.
"Я попрошу у Звезд твоего выздоровления. А если они откажут в этом - непременно пойду за тобой, рыбка. Мне без тебя нельзя."
Янтарные глаза водили влево-вправо, чинно разглядывая целых пять котят. Пять новых жизней. Пять малышей, в чьих жилах течет кровь Уклейки. Но отчего-то было так холодно и мерзко на душе.
Сивая ворвалась в палатку, когда все уже было окончено. И права была Птица, целительницы действительно изначально не было в лагере. Но куда Форели судить об этом с ясным сознанием? А потому меж ребер неряшливой кляксой по всем легким начинала разливаться озлобленность на Сивую. Ей нужно было оставаться в лагере. Она знала, что Уклейка скоро родит. Но ушла.
"Это ее долг - спасать соплеменников. Плевать на Половину Луны! Твой долг - спасти Уклейку!"
До того мысли воителя были спутанны и абсурдны, что он сам постепенно начинал в них верить, поскольку сейчас пребывал не в лучшем душевном состоянии.
Сивая грубовато отпихнула плечом Форель, на что тот даже и звука не издал, продолжая машинальными движениями вылизывать то одного, то другого котенка. В глазах все плыло и картинка мазалась. Как бы он хотел забрать боль Уклейки себе.
— Еще паутины. И вылизывать котят, - повторила слова Птицы Сивая. В палатку ворвалась и Крылатка, принявшись тут же помогать вылизывать котят. Благодарно, но тускло взглянув на соплеменницу, Форель молча встал.
Скованным шагом, не оборачиваясь к своему семейству, он дошел до выхода из палатки. Стеклянный опустошенный взгляд заводил по сторонам в поисках паутины. Он даже не собирался думать, просто подчиняясь приказам двух кошек. Отыскав опечаленными глазами добротную паутину, с жирным пауком посередине, Форель подошел к липкой сети и небрежными движениями лап снял ее.
Стараясь не комкать паутину в тугой шарик, он сформировал из нее легкое облачко и прилепил ее к хвосту. Запах вне детской сильно отличался. Был освежающим, живым. Грустно взглянув на соплеменников, находящихся на главной поляне, Форель остановился. Здесь пахло жизнью. А там была смерть. Тяжелый, металлический запах крови, который не перебить никакими травами. Воитель стоял на перепутье двух жизней. "До" и "после". Но будучи безусловно преданным своей любви, он осмелился шагнуть в детскую, присоединяясь к духоте, скорби и тяжести. Становясь одним целым с этим огромным, черным, колючим комком предстоящей жизни. Ему хотелось верить, что с Уклейкой все будет в порядке. Но мозг упорно диктовал обратное, готовя Форель к совершенно другой жизни. Без Уклейки.
Подойдя к Сивой, усердно хлопочущей над Уклейкой, Форель положил возле целительницы моток паутины, следя за тем, что она будет делать дальше с его Уклейкой.
— Нужно перенести Уклейку ко мне, очень осторожно. И найти королеву, кто будет кормить котят.
"Если ты не спасешь ее..." - злое продолжение Форель постарался поскорее прогнать, понимая, что сейчас нужно думать совсем не об этом. Или об этом? Что вообще делают в подобных ситуациях?
Мраморно-серый посмотрел на Птицу, усердно вылизывающую одного из котят. Мозг отказывался генерировать толковые идеи.
- Я разберусь, - осторожно подойдя к Уклейке сзади, чтобы перенести ее в палатку к Сивой, Форель заострил внимание на Птице, - Им нужна мать, - слишком явно намекнув на кандидатуру Птицы, Форель пересекся взглядом с кошкой, застыв на месте. Опустошенный стеклянный взгляд через мгновение уперся в трехцветную шубку Уклейки и воитель молча взял ее за загривок, аккуратно вскидывая себе на плечи. До чего легкой сейчас казалась Уклейка физически, и до чего сильно тянуло вниз камнем Форель душевно.
- Мы назовем котят позже, - конечно он хотел, чтобы его возлюбленная принимала участие в таком важном событии. Но если рот Форели говорил одно, то душа твердила "- Ты сам назовешь."
Котята пищали, а Форели хотелось пищать вместе с ними.
"Если бы это все был лишь только сон."
>палатка целителя(номинально) >куда-то за пределы лагеря

Отредактировано Форель (13.11.2019 02:26:08)

Огромная жаркая волна облегчения прокатилась по телу Птицы, когда в палатку протиснулась Сивая. И хотя сердце её пропустило удар, когда та покинула палатку, старшая воительница сурово оборвала недоумевающий и сбитый с толку внутренний голосок - право, если целительница вышла, значит, на то был весомый повод. И повод этот вскоре стал понятен: обратно серая кошка ковыляла с мотком паутины, который тут же пошёл в дело. Уверенные, знающие телодвижения Сивой внушали успокоение.

- Еще паутины. И вылизывать котят, - распоряжалась целительница и, прежде чем пятнистая успела как-либо среагировать, сам Форель побрёл за требуемым. Место его заняла Крылатка, принявшаяся также вылизывать котят. Птица, казалось, стремилась смотреть на всю пятёрку малышей сразу - вдруг кому-то станет хуже? И, право, была искренне счастлива, что её опасения не подтверждались. — ... И найти королеву, кто будет кормить котят, - подняв голубые глаза, воительница встретилась взглядом с Сивой. Открыла было пасть, но слово взял Форель, озвучив и мысль, робкую и крохотную, но родившуюся в тот малый период, когда она кружила над этими малышами, голодными и ещё не подозревавшими о том, что жизнь их матери висела на тонком мышином усике.

Птица сжала губы, пока Форель поднимал тело Уклейки: на языке появился привкус горечи за чужую утрату. Но она усилием заставила себя выдохнуть ровно, не поддаваясь чёрным волнам скорби. - Молоко могло остаться у Ласки, - заметила старшая воительница. - и я хочу просить тебя, Сивая, как и Созвездие, разрешить мне остаться здесь в статусе королевы. С ними, - кошка опустила взгляд на малышей. Я прошу вас, потому что Форель уже дал своё согласие.

— Я помогу.
Откуда-то из-за спины раздался новый голос, в котором без труда она опознала Крылатку и кивнула, не оборачиваясь. Котятами могут заняться и те, кто непричастны к целительскому делу, ведь мозги и языки рабочие есть у всех. Все ее, Сивой, внимание, должно быть обращено на Уклейку. Мелкие-то были целы и невредимы, чего нельзя сказать об их матери.
Форель вернулся с мотком паутины, что тут же пошел в дело, и кровь вроде как остановилась окончательно - об этом сложно было судить в полумраке детской, да еще и после того, как все тут пропитало этим стылым металлическим запахом. Сивая тяжело вздохнула, глядя, как отец котят бережно укладывает свою любимую на спину, пытаясь не навредить еще больше.
Сейчас я сделала, что смогла. Но дальше мне придется бороться за ее жизнь. Придется побеждать, — встретившись взглядом с Форелью, подумалось целительнице. Что же, ради него и ради котят, да хотя бы ради племени и ее самой, она не даст этой королеве уйти к Звездам так рано. Не ушла сразу - значит, не уйдет и до скрипучей старости. Так и будет.
— Им нужна мать, — воин выразительно взглянул на Птицу, и серая проследила за его взглядом. Мать им, конечно, нужна. Но и кормление как-то осуществляться должно, и обычная воительница без потомства в ближайшие луны вряд ли сможет помочь в этом деле.
— Молоко могло остаться у Ласки, — из тяжких раздумий ее вывели слова черной, и кошка благодарно и слабо улыбнулась, сделав мысленную заметку - найти и позвать королеву немедленно, как только она закончит с Уклейкой. Взгляд тут же упал на все еще занятую вылизыванием мальцов ученицу.
— Как закончишь, найди Ласку и позови ее сюда. Я тоже поговорю с ней, потом, — чуть нахмурив брови, она снова взглянула на Птицу.
— И я хочу просить тебя, Сивая, как и Созвездие, разрешить мне остаться здесь в статусе королевы. С ними, — та взглянула на малышей, и целительнице все стало ясно. Как дальше быть и что делать.
— Оставайся, я поговорю с Созвездием сегодня... и об этом тоже, — ее голос звучал тихо и устало, но в нем все еще оставалась уверенность. — Будь с ними, а я зайду проведать малышей позже.
Как все успеть? У меня всего четыре лапы, и одна из них еле работает. Звезды, что с вами не так, откуда такая жестокость? Она подняла взгляд, но уткнулась только в своды детской. Ну да, о чем речь - можно подумать, "великие и милостивые" предки после явленных страшных знамений способны на адекватный ответ.
Бросив еще один взгляд на котят, она быстро обнюхала их и, молча кивнув остававшимся в детской, вышла на свежий воздух, словно кровью больше дышать не было сил. Не глядя на соплеменников вокруг, прохромала до своей обители и нырнула внутрь с решительным выражением на морде.
Снова за работу.

► целительская

[indent] С красной строки стремятся слова, образами мелькая. Из голосов - лишь мягкий тон согревает. Тревоги пусть полон: кто ж не боялся жизни из нас. Кто, с горем схлестнувшись, к небесам не взывал. Есть ведь чудо - оно далеко. Где-то там, средь облаков замерло. Ветер нашептывает ей тихо слова. "Братья, где вы? Мамочка! Прошу, отзовись! Здесь, в темноте, без тебя одиноко. И папа боится, я чувствую это. Мама, мне страшно. Мама? Мама! Мамочка..."

[indent] Бессвязные мяуканья не прекращались. Тёплый бок брата никак не обнадежил малышку. Слабенькая с виду, она плакала, хоть и шершавый язык отца каждый раз возвращался к её дрожащей макушке. Недостаточно безопасности, чтобы успокоиться и унять пробоину в груди. Точно не она находилась в логове, а оно каким-то образом переместилось внутрь неё, и нечто проделало дыру в крыше или разворотило проход, так что промозглый ветер сквозил, гудел, шипел и завывал. Такой неописуемый хаос творился в душе, еще юной, но успевшей сыграть неверные, звенящие ноты. Чувство не уходило, оно вместе с дыханием беспорядочно скакало. Бок брата не пропадал, он рядом. Ему также плохо, как и ей. Они не могут утешить друг друга, только чувствовать. Со стороны долетали писки еще двух котят.

[indent] Голоса решали их судьбу. Эта суета выматывала не только взрослых, которые были не сколько участниками её, а движущей силой. От них зависело настроение малышей. Сейчас они пищат, чувствуя неуверенность, тревогу и нерешительность. Казалось, такие маленькие, несмышленые комочки не способны на такую проницательность. Но их коснулся немой зов, сотни вопросов и монологов, пусть не в подлинном виде, так образами. Они все - часть этого мира. И его ощущение - главная часть.

[indent] Малышка пошатнулась и плюхнулась на землю. Ей так показалось, в действительности она приподнялась и тюкнулась, ослабевшие лапки еще не окрепли. "Папа, папа, не оставляй нас. Папа, так страшно здесь, без тебя. Где ты? Где ты?"

Отредактировано Речушка (12.11.2019 01:22:39)

главная поляна >>>

Ласка, только увидев встревоженный взгляд Крылатки, направленный в её сторону, тут же подскочила и поспешила к яслям. Наверняка Созвездие всё поняла и вовсе не обиделась на такое резкое окончание разговора. А вот последние слова предводительницы всё крутились в голове королевы, пока она вместе с Крылаткой семенила к детской. "Лебедь. Присмотреться? Не хочет ли она сказать?..". Ласке отчего-то стало невыносимо стыдно. Если Созвездие, поглощённая заботами племени последние несколько лун, смогла заметить некую искру между ними, наверняка для других соплеменников всё было яснее ясного. И сердце Ласки захватил страх о том, что могли подумать её собственные дети. Они-то любят отца, Плющевика, всем сердцем. По крайней мере, кошке хотелось верить, что их любовь не исчезла вместе с вниманием отца к их жизням.
И всё-таки предаваться терзаниям о собственной личной жизни пришлось недолго. На пороге Ласка столкнулась с Форелью, на плечах выносившем тело Уклейки из палатки. Сердце упало. "Этого не может быть". Юная кошка не подавала признаков жизни, вернее, они были так малы, что Ласка просто-напросто не заметила их на ходу, её пёстрая шерсть потемнела от крови, а глаза были закрыты. "Но котята ведь живы?". Иначе зачем бы Ласка понадобилась внутри?
Ясли пропитались смрадом крови. Роды всегда сопровождались этим запахом, но когда он становился таким густым, удушающим, было понятно, что что-то идёт не так. Внутри Ласка заметила одну только Птицу, недвижимо лежавшую в дальнем гнезде. Подойдя ближе, она рассмотрела шевеление комочков у пятнистого живота кошки.
- Как всё произошло? Она успела... дать им имена? - негромко спросила Ласка у обеих кошек, укладываясь в соседнее с Птицей гнездо. Подстилка по другую сторону была ещё мокрой от крови. - Я могу чем-то помочь?
В голове королевы был такой сумбур, что она даже не могла представить, что может сделать для этих котят. "Материнское тепло нельзя заменить. Лепестинка и Ракушка наверняка не забыли свою родную мать, но я старалась облегчить их боль. Может, и с этими малышами всё будет в порядке, если племя взрастит их".

<<<откуда-то

[indent] Все страшные, плохие, отвратительные события обошли Лососика стороной, промелькнули чужой тревогой и бесследно исчезли, затерявшись в усталости котенка. Но и усталость вскоре была изгнана из этого рыжего тела, излеченного крепким, хорошим сном.
[indent] Остатки царства Морфея заиграли легкой полуулыбкой на розовых устах, спрятались в нежных складках солнечного лба, притаились в хитром прищуре медовых, сладких глаз. 
[indent] Котенок уже проснулся, но всё еще чувствовал мягкость объятий сна, помнил его приятные прикосновения, играющие с рыжики шерстинками.
[indent] - Мр-р-ряя, - улыбка до ушей. Хотелось оттянуть эти чудные мгновения сразу после пробуждения. Они всегда были наполнены каким-то особым очарованием.
[indent] Но как бы Лососику не хотелось остаться в этом мимолетном видении, вскоре и сладкое послевкусие, напоминающее о недавнем сне, развеялось, морской волной разбилось о скалы и разлетелось на тысячи брызг.
[indent] Перевернулся на спинку, показал миру животик, вытянул лапки.
[indent] - Ой! - кажется, он задел кого-то из своих сиблингов во время выполнения этих движений. - Ящерка, прости, я не хотел! - мяукнул Лососик брату, потому что, по его подсчетам, именно тот стал случайной жертвой растопыренных рыжим комочком коготков.
[indent] Лососик быстро перекатился на живот, а затем, не долго думая, поймал хвост Ящерки в лапы, потому что все знают: лучшая защита - нападение.
[indent] А тут еще и такой улов.
[indent] - Ящерка-Ящерка, жаль, что ты не настоящая ящерка: отбросил бы сейчас свой хвост, мрр, - проурчал Лососик, пытаясь засунуть хвост брата себе в пасть.

Отредактировано Лососик (05.02.2020 13:43:28)

> главная поляна
— Она была ловкой и юркой словно плотва. Только что вот склизкая не была, вроде бы. Я конечно не уве-е-ерен. Может и чешуя у нее на боках отросла тогда. Уж я и не упомню, — в ответ на слова кота трехцветка громко и показательно фыркнула.
— Никакой такой чешуи у меня не было. Я же не рыба. Хотя я очень хорошо плаваю, — задрав нос, словно глупенькому ответила Уклейка. Когда темно-серый согласился на то, чтобы провести с ней время, она скорчила самую хитрую мордашку, на которую только была способна.
— Жди моего сигнала, любимый, — неопределенно повела бровью кошка, пытаясь придать своему голосу загадочности. Как приятно кого-то интриговать.
В какой-то момент королева сполна ощутила накопившуюся усталость. Ей хотелось спать, есть, а еще размять лапы. Оперевшись на Форель, она чувствовала невероятное спокойствие, в отличие от своего спутника. Уклейка перевела взгляд на котят, заметив, что Лососик уже проснулся. Всё еще не свыкнувшись с ролью матери, она наклонилась, торопливо лизнув его между ушей, чтобы пригладить лохматую после сна шерстку. Скосив глаза в сторону отца семейства, трехцветка заговорщически подмигнула своим котятам.
— Дети, как считаете, ваш отец нуждается в срочном приглаживании шерстки? — лучезарно улыбается королева, подмигнув малышам, — Иди ко мне, Форель, я тебя как следует умою. — сдерживая свое обещание, кошка ловко кинулась на ничего не подозревающего воителя, снося того с лап. Любуясь на его красивую морду, кошка толком не держала его, позволяя серому в любой момент скинуть себя. Резко наклонившись, Уклейка лизнула его переносицу влажным, слегка шершавым языком, едва сдерживая рвущийся наружу смех.
— Ты можешь уже встать, я сделала всё, что хотела, — её янтарные глаза радостно сверкали от совершенной шалости. Хотелось бы еще выйти безнаказанной из этой ситуации.
— Тебе еще столько наверстывать со нашими сорванцами. Я, видишь, "мамочка" еще та. Не умею я с ними правильно. Тебе, явно, виднее, как их нужно воспитывать, — трехцветка неотрывно смотрит на своих малышей, пропуская через себя слова Форель.
— Я уверена, что вдвоем нам будет проще их воспитать, да и тем более, они уже достаточно взрослые и умные, осознают свои поступки. — медленно проговорила Уклейка, а когда он предложил показать котятам, как правильно ловить рыбу, ей пришла в голову другая идея, которой она поспешила поделиться.
— У меня есть немного другая идея. Как ловить рыбу мы всегда успеем вам показать, может даже сходим к реке, а ваш отец докажет вам, что он один из лучших охотников племени. Я бы хотела показать вам несколько приемов, которыми чаще всего пользуются воители в битвах. Да и лапы размять уж очень хочется! — воодушевленно воскликнула королева, в нетерпении взрыхлив землю когтями, — Готов, Форель? Проиграть, конечно. — одними губами добавила кошка, неотрывно глядя на соперника. Без предупреждений и всяческих боевых кличей она бросилась на воителя, намереваясь обхватить его шею лапами и повалить на землю.

Отредактировано Уклейка (21.02.2020 10:35:59)

начало игры

[indent] Внутри палатки было тепло, а в родном гнездышке - мягко. Разморенная легким состоянием дремоты, Речушка не решилась пока подниматься на лапки, прижавшись боком к боку Подпалинки, но та в силу своей резвости шустро лишила бело-кремовую такого важного тепла. Пришлось моргнуть и проснуться, широко зевая розовой пастью, обнажая всему миру остренькие, еще маленькие клычки. Обратив внимание на возню братьев, Речушка предусмотрительно отодвинулась от них, чтобы те ее не задели, но при этом продолжила пристально наблюдать, чтобы Лососик и Ящерка не поранили случайно друг друга. Снова зевнув, она мотнула головой, навострив ушки на слова бойко тараторившей сестрицы,  не желая упускать самое интересное и оставаться в стороне.
[indent]Несмотря на недавний шум на главной поляне, который наверняка встревожил всех, кто его слышал, синеглазая кроха была умиротворена и счастлива уже от одной мысли, что вся ее семья здесь рядом с ней. Конечно, порой не хватало привычных запахов и тепла Ласки и Птицы, которых она тоже могла называть мамами, но все-таки то притяжение, что испытала Речушка к Уклейке, едва взглянув в ее яркие золотистые глаза, когда та, наконец, вернулась к семье после долгого вынужденного, - так говорили, - отсутствия, было столь сильным и крепким, что даже сейчас расслабленно наблюдая за тем, как родители словно маленькие котята начали валить друг друга на пол Детской, не страшась своих больших когтистых лап, она то и дело невольно испуганно прижимала ушки, готовая в любой момент броситься на защиту матери. Но ведь папа так был рад возвращению трехцветной королевы, так тепло смотрел на нее, что Речушка сомневалась, что он вообще способен ее как-то обидеть.
[indent] - Забирай себе в наставники Ласку, - негромко пискнула синеглазка, пододвигаясь к Падпалинке, чтобы ее было лучше слышно. - А я попрошу... Созвездие, - сморщив мордочку, тем самым вспоминая имя большой пятнистой кошки, которая вела Речное племя, твердо продолжила она: - Дать мне в наставники маму. Она ведь не откажет, если ее попросить? - растерялась все же в конце Речушка, оглядывая свою родню. Не важно, была ли мама выдающейся воительницей. Она знала, что раз папа ее выбрал, то конечно же была! Важным было то, что бело-кремовая жутко боялась, что ее отдадут на обучение кому-то другому, а значит свободного времени, которое можно будет посвятить Уклейке у нее почти не останется.
[indent] - Пап, если она не захочет слушать меня, потому что я маленькая. Ты скажешь ей, ведь правда? - и столько надежды было в ее глазах, пока она старательно вытягивая шею ловила отцовский взгляд. Их папа самый смелый и сильный во всем лесу, конечно Созведие должна была обязательно его послушать!

Отредактировано Речушка (25.02.2020 11:12:00)