Ласка, вестимо, проходила через это уже не мало раз, да и не раз видела, как справлялись другие кошки. Сквозь прищуренные глаза Медведица видела не слишком чётко, но всё же не смогла разглядеть на морде голубоглазой слишком предвзятого удивления - такого, которое остерегалась увидеть на мордах соплеменников всё это время. Её спокойствие и ровное дыхание охватывали всю детскую и, правда, пытались убаюкивать, но даже эта доброжелательная, размеренная теплота, что исходила от опытной королевы, не могла заглушить ту непривычную боль, что понемногу разрывало тело серошкурой кошки, как резкие волны. Лапа Ласки, по-видимому, пыталась помочь ей, и всё же легче не становилось - тело древенело, изредка содрогаюсь под гнётом схваток и искренне пугающего осознания: - Сивая не придёт, да. И Тростник. Ох, - пропыхтела Медведица, не сумев собрать все слова в одно складное предложение. Целительница с учеником ведь отправились к лунному камню, а это значит, что в детской теперь были они с Лаской одни. Только они и будущие котята Медведицы. Уже практически настоящие.
Когда первый котёнок всё-таки появился на свет, вряд ли Медведица сразу поняла, что произошло. Столько лун её жизни ушли на томные вздохи по чужим котятам, что тяжело было представить, что этот день однажды настанет. Столько лун пошло на то, чтобы их история с отцом этих котят стала историей о чём-то светлом и хорошем. Столько... Столько всего. И вылизывая шкурку первого из них, Медведица с трудом верила, что теперь она и сама - королева. А за первым на свет появился второй, за вторым - третий, и за физическим облегчением наступило не слишком весёлое осознание - кажется, их всего трое. Зато каждый из них - её родной. Самый родной. Маленькие комки шерсти неуклюже зашевелись возле брюха Медведицы, засуетились, забавно попискивая, и ещё прежде чем хотя бы немного приоткрыть пасть, кошка заботливо обвила всех троих хвостом, прижимая поближе. И пускай хотелось отвлечься на Ласку и поблагодарить её за такую важную помощь в нужный момент, оторваться взглядом от маленьких макушек было почти что невозможно. Кошка даже не представляла, как сильно её глаза расплывались в совершенно безоговорочной, ни на что другое не похожей любви к маленьким существам - настолько, что все воспоминания о недавней боли утелучились во мгновения.
- Это... Это правда мои котята? - как ошалевшая, мурлыкнула кошка, и будто бы чтобы убедиться в том, что это не сон, лизнула троих по макушкам. Казалось - не сон. И правда её. Даже пахли похоже, не как чужие котята. - Им теперь можно дать имена? Но ненадолго воительница замялась. По обыкновению королевы зовут отцов котят, чтобы вместе выбрать имена им всем троим, но что-то донельзя осторожное, что ещё было в душе Медведицы, не хотела окликать Карпозуба через весь лагерь из дальнего патруля. Это должно было быть сделано, но ведь только не так. Поискав одобрения на морде Ласки или хотя бы молчаливого принятия, Медведица вновь обернулась к котятам.
- Ты будешь Ноченькой. Такая тёмная и тёплая, как сумерки Зелёных Листьев, - как на духу придумала та имя для единственной дочери, а после медленно повернула морду к сыновьям. - Тебя будут звать Выдрёнок - самый настоящий речной охотник, - доложила та, довольная, чётко видя сходства между пёстрой бурой окраской сына и речными выдрами. - А ты будешь Лебедёнком. Смелый и стойкий, как прекрасная птица. Замерев ещё ненадолго с зачарованной улыбкой на морде, Медведица благодарно кивнула Ласке. Кто бы мог знать, что бы было с ней сейчас, без Сивой и ученика целителя, если бы не вечная королева племени? Во славу Предком, всё прошло хорошо. И теперь Медведица с покое на душе могла прижать своих котят к себе поближе и продолжить заботливо вылизывать их макушки до тех пор, пока троица не станет достаточно прыткой и любознательной, чтобы научиться уворачиваться от вездесущей ласки матери. - Идите сюда, мои маленькие рыбки.