Эта совсем ещё молодая и полная энтузиазма к своей жизни и будущему даже после всего пережитого и случившегося однажды рыжая кошка бесспорно симпатизировала и увлекала собой свою старшую соплеменницу, которая по чистому с течению жизненного пути стала свидетельницей как появления на свет тогда ещё крошечной и жмущейся к материнскому боку Воробьишки, её беззаботного детства и становления ученицей самого предводителя, а после и рождения первых котят и их же скоропостижной смерти. Юркий и не задерживающийся ни на единой шерстинке двухцветной пушистой и плотной шубки и вовсе пока что избегающий нвтыкания на аккураьную мордашку взгля жёлтых глаз изучающе скользил по стройному, даже худощавому, пусть и привычно для ветряков, телу уже умудрённой опытом королевы и подцеплял совсем мелкие изменившиеся с беременностью и последующими родами да уходом за котятами детали, в то время как расположившиеся на макушке уши, как обычно это и бывало, вылавливали каждое новое слово. Явным, правда, удивлением и даже неудержавшимся где-то глубоко внутри непониманием, промелькнувшем в единожды дрогнувшем кончике пушистого хвоста, стал вдруг прошелестевший совсем тихо вопрос о глашатайстве и котятах, но только лишь Кленовница успела открыть пасть для уже давно определённого и твёрдо решённого ответа, как сначала бьющий в ноздри всё ещё непривычный запах рыбы, а после и замаячившая на периферии пёстрая шёрстка буквально заставили отвлечься.

Аккуратно уложенная одной из дочерей прямиком у белоснежных лапок королевы уже знакомо воняющая и даже издалека заметно влажная рыба, никаким образом не могла вызвать у трёхцветной каких-то сильно положительных и счастливых мыслей, пусть и любые тревожащие, заставляющие порой нутро невольно замирать мысли никак не могли затмить всей той материнской любви и восхищения своими четырьмя малышками, которые ежедневно согревали кошачье сердце. Быстро всю эту уже начавшую какими-то неправильными, претящими дочери степи и ветров красками и звучащими тоненькими голосками сначала подбежавшей первой почти материнской копии Лепесточек, а после и подоспевшими за ней Верескуши и Клюквинки мазками рисоваться картину разбавил своим неожиданным приближением предводительский младший сын и его раздавшийся холодным, режущим острым лезвием порыв разбивающегося прямиком о морду воздуха голосом; невольно Кленовница чуть поджала губы и едва прищурилась, обводя внимательным взглядом каждого из котёнка и на одном лишь материнском инстинкте дёрнула пушистым хвостом к дочерям в стремлении защитить тех. Ветерочек, конечно же, говорил вполне себе правильные и, наверное, обычно закладываемые с молоком матери вещи, и старшая королева не могла с ним мысленно не согласиться, пусть слова его так или иначе казались ей слишком грубыми и жёсткими, но необъяснимая то ли какая-то обида, то ли ещё что-то, не имеющее официального названия за собственных детей не позволяли озвучить свои мысли во всеуслышание.

— Не беспокойся, Верескуша, в скором времени все мы обязательно вернёмся в степь, и мы с папой познакомим вас с вашим родным домом, — голова кошки неторопливо склонилась ближе к заволновавшейся и, в одно мгновение показалось, даже чуть ли не плачущей самой светленькой малышке и шершавый язык заботливо скользнул между её небольших треугольных ушек. — И с той пищей, которая более привычна котам и кошкам племени Ветра, с кроликами и полевыми мышками. Да и там, дома, нигде, кроме, разве что, границы, нет ни реки, ни других водоёмов, в которых вы бы могли показывать свои плавательные умения и водную охоту, Лепесточек и Клюквинка, — дёрнув ухом теперь уже в сторону пёстрых дочерей и поочерёдно всё же пощекотав каждую из них кончиком пушистого хвоста, негромко и спокойно промурлыкала королева. — Вода слишком опасна и таинственна, девочки, поэтому я бы не хотела, чтобы вы к ней впредь приближались и играли около неё. И на прогулку, если Ярокрыл будет согласен, я бы хотела пойти с вами, чтобы папа не разорвался приглядывать за каждой из вас, только нужно будет позвать из детской Зёрнышко.

Воитель хмурит брови и недовольно ведет затекшим плечом — сейчас бы к реке, остудиться немного, выцепить из толпы какого-нибудь соплеменника в приподнятом настроении да сбежать от этой суеты, этой Малиновки, оставив ее на попечение своих, этого Горчака, который вечно в состоянии «не пришей кобыле хвост».

Оруженосец произносит, что слоняется недавно, и Прибой смотрит на черно-белого взглядом, полным разочарования, нетерпимости и возмущения. Молчит с минуту, ожидая, что мальчишка добавит уточнения, какие-то детали, но Горчак едва отличался умом от котенка. Прибой бы мог сделать ему скидку, мальцу всего лишь шесть лун. Но с другой стороны — ему уже шесть лун. Себя в этом возрасте рыжий помнил плохо, знал одно: сидеть бы просто так на главной поляне он не смог. А этому ничего, видимо, нормально и так.

«В семье не без урода».

— Что значит «недавно»? — говорит Прибой чуть тише, прикрывая глаза от свалившейся на голову необходимости теперь каждое слово разжевывать, — В это время, за лагерем, ты должен уже вставать в охотничью стойку и учиться плавать, — в голосе воителя сквозит неприкрытый холод: неужели ученику совсем неинтересно, неужели он настолько безынициативный? Что ж, в таком случае, удача по жизни ему пригодится.

Тем не менее, успехи Горчака как такового его не интересовали, скорее оборот обучения всех младших соплеменников. Чем бы не думала Ручей Звёзд, назначая в одну пару лап двух учеников, вышло все боком. Прибой бы наоборот удивился, если б Крапивник справлялся сразу со всеми, но тот оказался слишком высокого мнения о собственных силах. «Мышеголовый, прости Звёздное племя».

— Наставник твой где? — рыжешкурый впивается требовательным взглядом в морду оруженосца, — Новый.

На ответ про целителей кот и вовсе растерянно повел ушами, также слыша тихое хихиканье Малиновки. Все отчетливее начинает казаться, будто Горчак явился сюда совершенно из другого леса, где все перевернуто вверх дном, ничего не понятно, а прямые ответы на прямые вопросы — что-то несуществующее. Прибой приподнимает бровь в недоумении, переглядываясь с трехцветной воительницей в надежде, что она вдруг по каким-то причинам должна захотеть придти ему на помощь, но Речной улавливает только нотки немой мольбы в чужом взгляде. Изгиб брови разглаживается — ему потребовалась целая вечность, чтобы потеплеть от участия Малиновки и наконец согласиться. Уголок глаза чуть приподнимается, будто говоря «ладно уж, договорились».

— Браво, — резко бросает ученику, тут же вздыхая, — Как увидишь их, дай мне знать. Спится что-то плохо.

Этот момент стал до того интимным, что Прибой тут же нахмурился, снова раздраженно цокнул для сохранения общего фона — пусть она не думает, что это было соглашение из дружеских соображений. Зуб за зуб.

— Раз не голодна сама, героиня, — воитель рывком цепляет грызуна за бурую шкурку и тянет к себе, отвечая на вскользь полученную улыбку безразличием в золотистых глазах, — То отдай кому-нибудь. С королевами поделись, ты же сердобольная, найдешь нуждающегося.

Задело. Задело, что она вот так легко отказывается от маленького внимания, опять настаивая на своем.

— Да и Цап бы с вами, Ветряными. Если там окажется что-то посерьезнее простого ушиба, потом не плачься, — уставше, абсолютно бесцветно говорит Речной: то озерцо, внезапно растопленное пару минут назад, снова скрипуче заледенело.

Отредактировано Прибой (20.05.2022 06:49:23)

- начало игры -
Белогрудка лениво потянулась - она не так давно вернулась с охотничьим патрулём и с удовольствием отдыхала. Влажный вечерний воздух был, на ее взгляд, приятен и кошка подставляла мордочку ветру.
Конечно она скучала по своему родному лагерю, по сухой земле и зарослям трав, но в речном племени к ним относились не так уж плохо. Учитывая, что выбора у них и не было. Да и поучиться охоте на другой территории было полезно как для нее, так и для ученика.

В любом случае Белогрудка старалась не унывать и не давала унывать всем рядом находящимся, даже если ее об этом не просили. Скоро все будет хорошо и мы вернемся домой.
Кстати о доме, кошка задумалась какую тренировку устроить завтра своему подопечному? Может быть охота? Или отработка приёмов...
- Хм...
А может быть вообще объединиться с другими парами и обменяться опытом?

Так или иначе яснее станет завтра, а пока её желудок легонько забурчал, напоминая, что кошка не ела ничего с самого утра. Белогрудка было уже развернулась, чтобы выбрать не слишком большой кусочек дичи, но ее прервали.

— Не хочешь послушать замечательные теории о пагубности тренировок вне степи? - это был ее соплеменник - Жало. Давненько они с ним не спорили ни о чем. Они вообще редко сходились во взглядах, и особенно бурно они спорили на счет воспитания котят и оруженосцев, однако для Белогрудки это не было неприятным времяпрепровождением - наоборот, было в этом что-то забавное, веселое. И даже колючее бурчание Жало ее не задевало абсолютно.

- Разве я когда-нибудь отказывалась от подобного? - мягко улыбнулась кошка.
Через пару мгновений серый воитель принес ей такой желанный кусочек дичи.
- Благодарю. Так что не так с твоими тренировками на новом месте? - игриво подмигнула Белогрудка, после чего с наслаждением впилась зубами в свой ужин.

Удивительно, но в куче с дичью было кое что еще кроме рыбы. Деловито вытащив пару полевок, Жало поспешил обратно к черно - белой воительнице. Почему - то серый был уверен, что та рада его видеть, хотя бы потому что тот мог побеседовать на тему чего - то кроме желания поскорее вернуться домой и тому подобного.

— Благодарю. Так что не так с твоими тренировками на новом месте? — игривые подмигивания были в стиле молодой Ветряной, Жало на это лишь неоднозначно ухмыльнулся. К подобному поведению противоположного пола он привык, но истинные мотивы их были непонятны.

— В патруле молодые воины все трепещут о том, что наши ученики не смогут получить всех знаний, видимо камыши затуманивают разум или еще что, — пробурчал дымчатый, отрывая от полевки небольшую часть, — Хороший воин должен чувствовать себя прекрасно в любой среде. А для учеников это прекрасная возможность ощутить все тяготы реальности, уметь сражаться только в степи — мозгов не добавит, — конечно, возможно, оруженосцы чувствовали бы себя более уверенно в заросшем пшеницей поле, под открытом небом, окутанные запахом только взросших цветов. Но если двигаться по такому пути, выход из зоны комфорта неминуемо приведет к дезориентации, упадку боевого духа, вселения сомнений в себя и окружающих. Вообщем, обуза на голову способных воителей.

— Если на Речных землях воином не станет, то с чего бы должен на родных. Будто не мозги в голове, а мышиный помет сплошной, — полевка ушла достаточно быстро и Жало, деловито расправив плечи, вдохнул вечернюю прохладу полной грудью. Совсем скоро его внутренний будильник призовет ко сну, чтобы утром разбудить довольно рано и отправить хозяина на охоту или в патруль. Быстро закопав остатки полевки, дымчатый принялся умывать морду.

— А у тебя как сегодня? Может научилась рыбу ловить или даже плавать? —Сам Жало непременно хотел бы обладать этими навыками. Чего темнить, на территории Ветра были источники воды и потому он частенько пробовал обуздать способности Речных котов. Конечно, без наставника или хотя бы кого - то, кто мог дать правильное направление было тяжело, но какие никакие результаты появляются. Возможно, следует в скором времени поболтать с кем - то из соседей по этому поводу.

Белые силуэт появился в лагере и Жало не мог не обратить свое мнение. Вьюжный выглядел потерянно, весь запыхался и судорожно искал глазами кого - то. Дымчатый напряженно наблюдал как белый воин неуклюже влетел в Воробейницу и начал что - то сбивчиво говорить, — Вьюжный вернулся, — не громко сказал кот Белогрудке и поднялся с места, едва коснувшись хвостом плеча подруги, призывая ту идти следом.

— Там все хорошо, мы сможем вернуться. Но мне нужен Звездопад. Срочно нужен Звездопад, Воробейница, найди его, пожалуйста! — догадки о том, почему именно молодой воин так яростно просил Звездопада пока не находились. В голове загудел целый рой мыслей, отчаяние в голосе Вьюжного хорошо ощущалось каждой шерстинкой. Что же он там нашел?

— Извини, надо его найти. Я... меня ударило сильно. Я видел что-то. Дроковник тоже мне нужен, и Сивая, и Ручей Звезд и кто-нибудь еще, —вряд ли после такого долгого пути Вьюжный мог сказать что - то вразумительное. Он устал, его силы иссякли и наверняка поток эмоций забирал последние. Ему срочно нужен был отдых и было бы хорошо, если Звездопада найдут в ближайшее время.

Жало устремил взгляд на Воробенийцу, — Мы можем чем - то помочь? — чуть кивнув в сторону Белогрудки, спросил дымчатый.

В общем и целом воительница уже привыкла, что вся дичь в их временном пристанище отдавала рыбным запахом, но не жаловалась. Рыба ей не нравилась, как и многое в их нынешней жизни, но её нытье явно ничего не поменяло бы. Пока есть силы, лучше искать положительные стороны - например полёвка, принесённая Жалом была хороша и упитанна. И почти совсем не пахла рыбой.

А соплеменник тем временем уже начал бурчать, как всегда жалуясь на оруженосцев и другой молодняк. Белогрудка тем временем довольно быстро прикончила угощение и лениво облизнулась.

— Если на Речных землях воином не станет, то с чего бы должен на родных. Будто не мозги в голове, а мышиный помет сплошной.

- А ты совсем не меняешься в своем недовольстве молодняком - улыбнулась кошка. - Не будь к ним так строг, в конце концов мы коты племени Ветра. Обмен опытом это конечно хорошо, но они всего лишь ученики, они только начали привыкать к нашим территориям. Нет смысла бурчать на них за то, что они не хотят привыкать к новому.
Я тоже не хочу.

Белогрудка вздохнула - на самом деле ей было очень некомфортно. И дело было не в рыбе или вездесущих камышах и ручьях - она чувствовала здесь себя совершенно чужой. И не свободной. С одной стороны она была благодарна речным котам за помощь, а с другой они все равно их потенциальные враги. Она не хотела привыкать к новому. Как и большинство ветряных котов. Рано или поздно они вернутся домой.

— А у тебя как сегодня? Может научилась рыбу ловить или даже плавать? - поинтересовался дымчатый.

- Вода - все-таки не моё, - кошка передернулась, вспоминая свои неудачные попытки рыбной ловли. - Не очень-то мне нравится мочить специально шерсть... - да и просить соседей о помощи или обучении у неё не повернулся бы язык.

Воительница в тайне завидовала лоснящемуся меху речных котов - они так ловко вылавливали рыбку и совершенно бесстрашно плавали, быстро сохли. Белогрудка же, в свою очередь, с содроганием вспоминала свой первый опыт плаванья - густая шерсть намокла и камнем тянула ко дну. А потом очень долго сохла. Нет, пускай плавают речные коты.
Кошка уже было открыла рот чтобы спросить чему новому успел научиться Жало за этот длинный день, однако её отвлекла внезапная суматоха.

— Вьюжный вернулся, - да она и сама это видела.
Жало поднялся с места и двинулся в сторону запыхавшегося, что-то сбивчиво бормочущего соплеменника, - Белогрудка только почувствовала аккуратное прикосновение хвоста и тенью скользнула за ним.

- Там все хорошо, мы сможем вернуться. - сбивчиво произнес Вьюжный, будто пытаясь совладать со сбившимся от долгого бега дыханием.
Радость птицей забилась в груди кошки. Наконец домой!
Однако следующие слова белого страшно обеспокоили.

- Как думаешь что с ним? - шепнула чёрно-белая серому, но тот похоже не услышал ее - внимание было приковано ко Вьюжному.
— Мы можем чем — то помочь? - после этих слов Белогрудка согласно кивнула, аккуратно приблизившись и заботливо смотря на белого кота, готовая помочь чем угодно.

План сработал даже лучше, чем Лепесточек предполагала. Клюквинка мигом, словно читая ее мысли, начала рассказывать, как вот-вот научится плавать, а Верескуша вовсе расплакалась, не желая больше оставаться у реки. Говорили сестры разное, но речи их служили одной цели, пусть осознанно Кленовницей манипулировала только Лепесточек.
"Главное успеть до темноты! Вы с папой увидите, что нам очень нравится снаружи, и станете выводить нас почаще. Будем гулять каждый день по красивым полям, далеко от злых-злых Скоп", — или Бурьянов.
Кошечка хотела придвинуться к плачущей Верескуше, правильно успокоить ее (впрочем, усилия Клюквинки заслуживали похвалы), но сдержалась, решив, что будет лучше, если этим займется мама. Ее сердце дрогнет и разжалобится, тогда точно разрешит.
Однако самообладание покинуло Лепесточек, когда раздался новый детский голосок. Сын предводителя, конечно же. Думает, будто имеет право вмешиваться в дела чужой семьи, хоть сам котенок?
"Нагло"
Трехцветная резко обернулась.
— Ошибаешься. Клюквинка останется кошкой Ветра, даже если выловит всю рыбу из реки, — в ней говорила обида за сестру, хоть интонация была спокойна. Краем глаза Лепесточек увидела, как мама потянулась за дочерьми хвостом, будто пытаясь защитить, и устыдилась.
"Чему тебя учили?" — зря ответила Ветерочку, конфликтов лучше избегать, только проблемы от них.
К счастью, Кленовница быстро отвлекла детей от спора. Лепесточек довольно зажмурилась, когда ее игриво пощекотали. Да, родители у них хорошие, лучше не сыскать. Может, зря она так давила, чтоб разрешение получить... Впрочем, старания кошечки дали плоды: Кленовница попросила сходить за Зёрнышко, чтоб семейство прогулялось в полном составе.
"Нужно извиниться", — на ум вдруг пришли обрывки разговора с Воробейницей, который Лепесточек перебила. Кажется, рыжая королева спрашивала, не жалеет ли Кленовница, что поступилась местом глашатая? Кошечка уже слышала рассуждения старших о том, кто бы мог занять должность вместо трехцветной воительницы. Она ведь растит котят. Правда, пока маму не понизили, а значит!..
Лепесточек преградила дорогу Кленовнице, важно распушив грудку.
— Получается, это наш первый патруль? — она победоносно зыркнула в сторону Ветерочка. — Объяви его официально, мама! — кошечка кивнула сестрам, подманивая их хвостом, чтобы выстроились линией перед королевой. — Зернышко, Верескуша, Клюквинка, выше нос. Глашатай ведет нас в патруль, — и, гордо задрав голову, Лепесточек прошествовала следом за Ярокрылом.
Сынок предводителя оставался где-то там, позади. Трехцветная еле сдерживалась, чтоб смотреть строго перед собой, хоть душа требовала повернуться, запечатлеть напоследок Ветерочка, наверняка униженного и оскорбленного.
"А веди ты себя хорошо, я бы тебя пригласила..."

→ калиновая роща

[indent] — Великое Звездное племя, ты что, глашатай? - цыкнула кошка, дернув плечом от недовольства. Прибой слишком сильно пытался построить несчастного оруженосца, так что последний бормотал что-то невнятное, переставая быть смешным и забавным для Малиновки. Черепаховая терпеть не могла, когда кто-то из шкуры вон лез, но старался везде вставить своё "я" - в этой ситуации Прибой показался ей именно таким. Был у него оруженосец или нет, но у этого малыша явно был наставник, и судя по разговору, даже два — по каким причинам их два, Малиновке дела не было. Но навязчивость и грубость рыжего воина не могли оставить её равнодушной. — Что ты накинулся на беднягу? Заноза под хвост попала? Я Малиновка, - наклонив голову на бок, представилась воительница ученику, так нелепо выглядящего под строгим взором Прибоя. — А ты?... - Она никак не могла вспомнить имя мальца, как ни старалась. Память на имена была довольно слабой, особенно на имена воителей племени, с которым она практически не встречалась.
[indent] Но бедняга был вовсе не бедняга и умело парировал в разговоре с Прибоем, чему Малиновка удивилась. То мямлит, то дерзит. Странные коты здесь...
[indent] На предложение Прибоя отнести мышку королевам кошка сощурилась. Конечно, спустя время, она, возможно, и сможет это сделать, но в данный момент ушибленная лапа слегка затрудняла положение и не давала возможности кошке сорваться с места и побежать в детскую. Решив, что Прибой просто шутит, воительница фыркнула себе под нос и обратила внимание на влетевшего на поляну Вьюжного. Кот выглядел довольно странно — он запыхался и находился словно не на главной поляне Речного племени, а где-то далеко-далеко отсюда. Кошка отчетливо услышала его фразу о землях племени Ветра и инстинктивно подалась вперед. Лапу обожгло резкой болью, но Малиновка даже бровью не повела — Вьюжный был дома. Что там стряслось, что он так выглядит? Когда они смогут вернуться домой?
[indent] — Что он говорит? — Не сводя глаз с белоснежного воителя, прошептала Малиновка, обращаясь к обоим речным котам, сидящих рядом. Сейчас ей было уже неважно, как и для чего так грубо обращается с оруженосцем Прибой, как сильно болит её лапа и каким образом ей отнести дичь в детскую — всё это отошло на задний план, стоило ей услышать заветные слова про их территорию.

— Я должен, да. Прости.

Горчак извиняется, и Прибой дергает ушами в желании отогнать подальше это совестливое чувство, которое с каждым взглядом на ученика подбиралось ближе, словно зверь, сидящий в засаде. Недовольство медленно спадало с плеч, оставляя после себя обыкновенное неудовлетворение, мелькнувшее на пару секунд в золотистых глазах. Может, зря он так, с мальцом-то? Он и так весь какой-то шуганный, по крайней мере производит впечатление котенка, который и тени своей боится.

Но вопрос о наставнике заставил Прибоя сощурить глаза и стиснуть челюсти — кажется, и впрямь зря. Похоже, он только что взболтнул лишнего; то, что черно-белый котик должен был узнать гораздо раньше. И не от рыжегривого соплеменника.

«Значит, ему даже смелости подойти и объясниться не хватило. Посчитал, что Горчак не достоин слышать правду? Или побоялся обидеть? Признать поражение?»

Мысли роились в откуда-то взявшейся надежде, что просто Крапивник не может до сих пор подобрать нужных слов. Это все таки достаточно серьезный разговор, и если Горчак действительно такой ранимый рохля, каким виделся Прибою, то вывалить на него все разом было бы безжалостно. А думать о том, что воитель может спать в палатке с лисьем сердцем, совсем не хотелось.

Как и брать ответственность за эту чужую беседу по душам. Однако раз начал — доводи до конца; не прямо сейчас, но чуть позже обязательно. К тому же, даже Малиновка — разумеется, почему бы не влезть не в свое дело, — заметила грубое, на эмоциях взвинченное отношение Прибоя к Горчаку. Рыжий одарил ее холодным равнодушным взглядом.

— Ага, — хмыкает, отвечая воительнице, — На утесах одну занозу в хвост точно всадил. Не посмотришь?

Он дал возможность ей представиться, а после, переведя дыханием глубоким вздохом, вновь оборачивается на Горчака.

— Но ты в курсе, что происходит с юными учениками, которые сидят на главной поляне и отлынивают от тренировок, не соизволив самостоятельно лапой дернуть в сторону освободившихся воителей? — он старается держать тон голоса спокойнее, хоть черствые нотки нет-нет да прорывались в некоторых словах, — Ручей Звезд оставляет их в палатке оруженосцев еще на несколько лун. И на Совет четырех племен не берет. Лучше бы тебе прямо сейчас подыскать кого-нибудь, пока другие не услышали, что ты здесь дурью маешься почем зря.

Прибой еле заметно фыркает, переводя взгляд на Малиновку, которая старалась на фоне Речного выглядеть доброжелательнее. Он уже хотел было наигранно распушить шерсть на груди за «глашатая» и расплыться в еденькой ухмылке, как на поляну ворвался белогривый воитель племени Ветра. Что-то с ним было явно не в порядке, слишком запыхавшимся и тревожным он выглядел — что, неужели сноровку потерял и в барсучью нору попал? Все внимание лагеря было моментально приковано к Вьюжному, и Прибой не был исключением, любопытство свербело под подбородком, заставляя прокашляться и навострить уши. Подробностей не расслышал, слишком далеко сидел, но, думается, оно и не надо было. Серая Ветрячка все сделала на «отлично» — вопль подняла такой, что стена из камышей зябко поежилась у рыжебокого за спиной.

— Твоя подружка? — рыжий кивает в сторону Сизокрылки, — Что-то мне подсказывает, что Дроковник нужен не только Вьюжному. Пусть мяту пожует для успокоения, нервы подлечит.

Малиновка встревожилась тоже, хотела даже привстать, но ушибленная лапа давала о себе знать. Воитель хмуро оглядел трехцветную.

— Ну хватит уже дергаться. Жив-цел твой соплеменник, не переживай так. Что именно он сказал — не знаю, но Сизокрылка верещит про ваши земли. Видимо, Ветряной принес новости. Надеюсь, что хорошие.

Прибой в задумчивости пошевелил усами и зажевал губу, всматриваясь, вслушиваясь в рокочущую толпу котов и стараясь вырвать обрывки фраз из ставшего напряженным воздуха. Из-за всего балагана он совсем забыл про предложенную Горчаком мышь, и растерянно повел плечом в сторону оруженосца.

— Я не голоден, Горчак, — на автомате выдал воитель, чувствуя, как уходит в свои мысли, а взгляд — в расфокус. Что же там такого приключилось с Вьюжным?

>>> кроличий городок
[indent] Серолап залетел на главную поляну следом за Лсохвостом и взгляд тут же упал на Вьюжного. Они вовремя - белоснежный кот тоже вернулся с их земель, но... Что он там делал? Серолап не помнил, чтобы предводитель отправлял Вьюжного в патрули. Самоволка или что-то другое? Соплеменник выглядел встревоженно, словно на его пути была свора собак, от которой ему удалось улизнуть. Шкура была более или менее в порядке, но вот этот потерянный вид... Н-да, хороши воины племени Ветра, и о каком отпоре бродягам может быть речь? Один другого краше. Серолап припомнил себе едва не утонувшего Зубатку, Мокроуса, который, по всей видимости, до сих пор валялся в палатке целителей, при входе в лагерь он краем глаза увидел Малиновку, явно с проблемами в задних лапах, и наконец, Вьюжного. Смогут ли они отстоять свои земли?
[indent] Решив не заморачиваться по этому поводу, пепельный воин, подходя к соплеменнику и оглядываясь на Лисохвоста, начал разговор.
[indent] - Мы тоже с нашей территории. И тоже с новостями. Звездопада и Кленовницы нет? - Оглядывая глазами поляну, он уже понял, что предводителя и глашатой не было поблизости и мотнув головой Вьюжному, чтобы он не отвечал, Серолап подошел вплотную к Лисохвосту и, слегка склонив голову, быстро начал говорить.
[indent] - Пока Звездопада нет, предлагаю никому не трепаться о том, что мы видели и слышали. А то сейчас начнется паника, кошки заохают, а нам эта суета вокруг не сдалась. Согласен? - В изумрудных глазах отразилось обеспокоенность и сомнение.