Внимание Мятнолапки выводком муравьев разбежалось по всему речному лагерю, надолго на наставнике не задерживаясь. Царапнуло множество тонких лапок по черной шкуре - и всё, поминай, как звали. Шустрелов с Вишней оказались интереснее.
— Простипрости, я не хотела, я тебя слушала! - смотреть кошечка на него не могла, да и со слушать, похоже, возникали некоторые сложности. Смольник издал полувздох-полуфырк. 
- И о чем же я говорил? - спросил черношкурый, на внятный ответ, впрочем, даже и не рассчитывая. Глядеть на вжавшуюся в землю фигурку было как-то неловко. Вставай с песка скорее, я не кусаюсь.

- Погода меняется, - произнес Смольник, с абсолютно оправданным подозрением глядя на сгущающиеся тучи и будто вмиг потемневшее небо над лагерем. После чего аккуратно смахнул кончиком хвоста успевший нападать на палевую спинку расположившейся подле него крохи снег. Поднимался ветер, - Чувствуешь? Приближается буран. Мы же не хотим в нем застрять? - вопрос, в общем-то, был риторическим: Смольнику на сегодняшний день приключений хватило за глаза и еще немножечко сверху.
Оставалось надеяться, что новоявленные пары учеников и наставников не застрянут на незнакомых землях во время буйства стихии.
Может, если к вечеру распогодится - или, цап с ним, пускай хоть к следующему рассвету - он бы снова сводил Мятнолапку до границы. Это то немногое, что осталось у ветряков из той, прежней жизни, до пожара. Или на поляну четырех деревьев, теперь, когда с уходом племен и клана восвояси там вновь стало спокойно и тихо. До следующей ночи полной луны.

- Тем более собрание, похоже, еще не закончено, - Смольник подался назад, увлекая ученицу за собой - прочь из центра поляны и центра внимания, их время здесь подошло к концу. Теперь все взгляды были прикованы к Львице, шагнувшей вперед, навстречу Звездопаду. Решалась судьба ее котят; сам Смольник с глухим цинизмом понимал, что в их нынешнем положении единственное, что бывшая горная кошка могла найти в племени Ветра привлекательного, она нашла уже давно. Насколько сильна будет эта новая связь и преданность группе малознакомых котов, с которыми точка пересечения - обретенная семья?
Смольник второй раз за день прокручивал в голове мысли так, словно они принадлежали кому-то другому. Но нет, это он сам такой вот лисий потрох. И мысли эти, от начала и до конца - все его.

Отредактировано Смольник (11.12.2021 22:03:19)

- Прямо носом? - то ли удивлённо, то ли возмущённо подал голос теперь уже Златолап сразу же, как только Перепёлушка, полная оптимизма и радости от посвящения, подсказала ему, что делать. Растерянный взгляд юнца ненадолго застыл на сестре, хлопая глазами, а после с осторожностью перевёлся на своего нового наставника. На Шершня.

Конечо, Златолап слышал о том, как проходит посвящение достаточно много раз, чтобы не удивляться теперь - каждый котёнок знал это и ждал в детской томными ночами, а днём представлял, в какое множество ярких цветов тренировки раскрасят каждую грядущую луну. И Златолап тоже ждал, но никогда не задумывался, почему - то ли потому, что все ждали и он тоже хотел, как все, то ли потому, что действительно интересовался всем тем новым, что принесёт ему ученичество. Но это всё было там, дома. А о том, что будет здесь, Златолап сильно не задумывался. В такой юной голове, как его собственная, могло уложиться только то, что сначала они вернутся н родные пустоши, а потом уже всё остальное.

За приближением Шершня Золотце наблюдал, затаив дыхание. Воитель потрепал его по голове и, кажется, был уже заранее разочарован в том, какой такой оруженосец ему достался, а может и нет - может, у него всегда такое выражение морды, а, может, Златолапу это всё просто показалось. Рыжий воитель тут же решил отправиться на тренировку, по-видимому, не видя ничего предосудительного в тренировках на речных территориях. Да чего там - никто не видел, кроме Златолапа, который бы с радостью посидел ещё луну-другую в детской с Корицей, пока всё это не закончится, и снег не растает.

- Хор-рошо, - сбивчиво ответил малец, интуитивно, но без пылкого любопытства шагая вслед за воителем. А на поляне все ещё радовались - поздравляли молодых оруженосцев и новоиспечённых воителей. - Обязательно расскажу, - ответил он напоследок Оленёнку, не пытаясь даже сделать вид, что ожидает в лесу чего-то интересного, и так и поплёлся вслед за Шершнем. А в голове только крутились мысли о том, почему же Корица не могла пойти на тренировку вместе с ними?

за шершнем

- Это не самый все же жестокий способ, - качнула головой пшеничная ученица, не соглашаясь с заключением Вьюжного. Не будь они с сестрами тут раньше, при других обстоятельствах, она бы может и поддержала, но после пережитого – нет, оказаться в чужом лагере, но все же с прикрытыми спинами соплеменников – гораздо спокойнее. – Вот если бы ты оказался тут один среди чужих, ещё и был бы спасен ими. Тогда да, это было бы сильно.
И даже тогда, они спасли их, дали кров и отдали соплеменникам. Быть может, она была слишком к ним строга. Но даже сейчас, по прошествии стольких лун, ей все равно казалось, что то был просто холодный расчет, и Ручей Звезд просто крайне удачно воспользовалась подвернувшимися ученицами, чтобы кинуть палки под лапы Звездопаду. Она с некой опаской обвела лицемерно безмятежный лагерь глазами и неуютно повела плечами, поближе прижимая к себе тощий хвост.
- Замолви Звездопаду за меня словечко, я бы тоже не отказалась сходить в патруль на наши земли, - тут же заразилась его уверенностью и воодушевлением Ржанка. Не сидеть же в лагере рядом с речными, уж вечно делить с ними все уж точно не хотелось. Даже если они вдруг – что просто, наверное, невозможно, - поладят, сидеть на чьей-то спине уж явно не вариант гордых ветряных.
Сидеть без дела и дожидаться доброй половины ветряного состава с Совета становилось невыносимо. Ржанка то и дело перебирала передними лапами и всматривалась в непривычные камышовые заросли. И стоило им зашуршать, она тут же подалась вперед вслед за Вьюжным и чуть ли не стала считать всех входящих, лишь бы убедиться, что никого по дороге потерять не умудрились. И естественно, хоть Звездопада и не было, услышать хоть что-то от речной предводительницы хотелось. Правда вот оказываться под скалой уж так близко – не особо. Но Вьюжный так лихо потянул ее за собой, что она не заметила, как очутилась прямо под ней.
- А они разве не всегда молчали? – невольно вырвалось у старшей ученицы в тон возмущениям Вьюжного. Они молчали тогда, когда у них пропал глашатай, а теперь молчат и теперь, когда на Совете такое происходит. Короткая палевая шерсть задрожала на загривке, и мурашки пробежали вдоль всего тела. – Такое впечатление, что они только за его присутствие. Не знаю, как твое, а мое терпение к ним уже на исходе. Сколько им еще сойдет с лап?
Новости с Совета принести только больше беспокойств. Впрочем, как и всегда.

Звездопад только спустя пару часов нашел в себе силы подойти к своим воителям. Что приключилось с ним, оставалось загадкой. Но судя по смурному и уставшему виду – ничего хорошего. И последнее, что в таком случае ждала Ржанка, было собрание и посвящения.
Её посвящение.
В чужом лагере.
Палевая неуверенно обвела не их лагерь янтарным взглядом и повернулась к их предводителю. Как бы это сейчас неуместно и стремно, по ее мнению, не было, не в ее праве было оспаривать решение лидера и перечить ему. К тому же, разве посвящение все равно не отдавало накалом волнения, пробежавшегося по всему телу. Палевая сделала шажок вперед и повыше подняла голову.
- Клянусь, - заветное слово, трепыхающее словно прекрасная бабочка, взлетело в воздух с её уверенным голосом, и теперь уже Рожь поклялась защищать свое племя как гордая воительница ветра. И следом она присоединилась к выкрикам поздравлений, не давая насладиться выкриками своего нового имени от смущения и спеша поздравить остальных своих ровесников.
Как быстро пролетели луны. Рожь, я горжусь тобой. И все племя гордится. Как же я за вас рада! – первой подлетела к ним Крутобока, и палевая поспешила улыбнуться и опустить голову к матери, ловя приятную ласку от нее и поздравления.
- Спасибо, мам, - потершись об ее щеку мордочкой, благодарно заурчала Рожь. Она столько нервов потратила на них, что только диву даешься, насколько эта хрупкая воительница на самом деле сильная духом, хоть и излишне чувствительная.
И именно из-за этого она до сих пор сильно косилась на Урагана, все же тот вел себя грубо и резко еще тогда, когда они были маленькие. И насколько он изменился за это время, все это отзывалось слишком большими опасениями и недоверием. Но Крутобока же могла сама за себя решать, поэтому она молчала. И просто проводила взглядом отводившего в сторону мать Урагана и вздохнула.
Пора бы и за дело.
- Поздравляю всех, - мяукнула она, подходя ближе к посвященным. – Ну что, нам еще полдня на ногах и всю ночь.

— Нет разницы, где следовать воинскому закону. Окажись мы даже за сотни лун от нашего лагеря — мы будем воительницами  не хуже всех, а Звёздные предки осенят нас своей благодатью, — мудро заметила ее сестра, и Моховушка тепло заурчала, лизнув ее в щеку в ответ. Как же хорошо, что у них большая и крепкая семья, где всегда можно найти поддержку.
— Ты права, нам не стоит унывать, — бодро заметила кошечка в ответ, и прищурилась. — Вот пройдет бдение, и потом можно будет чему-то у речных поучиться, а? Хорошая ведь мысль.
Она покрутилась вокруг сестры, поздравила остальных соплеменников - всех, светящихся довольством и гордостью воителей и учеников. Несмотря на странные условия посвящения, Моховушка все же была рада и за себя, и за них.
— Слушай, Мотылинка, — тут же затормозив, она попробовала на вкус новое имя сестры, и оно ей по нраву пришлось. Но другая мысль не давала покоя. — Мы с тобой собирались учиться рыбалке. Вот только скажи мне, а как мы будем рыбачить, если река-то замерзла? Вон какие холода.
Пушистая боднула сестру в бок, посмеиваясь над их недалекостью. Действительно, во всех своих планах они не учли самого важного - погоды и сезона, который вовсе не собирался миловать пострадавших ветряков своими условиями.

Наверно впервые за свою не слишком и долгую жизнь Клыкогрив без особого восторга наблюдал за речью своего предводителя. Вести были не радостные - наоборот, они сильно сгущали тучи, и даже следующий ясный, безоблачный день не удался таким уж ярким, как очень хотелось бы в Голые Деревья. В лесу творились страшные, не понятные юному коту вещи. Здесь, в сердце речного племени, Клыкогрив их не видел - они оставались где-то вдалеке за реками, рощами и горизонтом, и только болтливые соплеменники и речные то и дело шептались вокруг, сплетничали. И всё же юнец чувствовал их всем своим нутром и телом, ощущал шкурой, как до сих пор и недавний пожар.

Не слишком громко прокричав с остальными имена посвящённых воителей и оруженосцев, Клыкогрив печально выдохнул. Ржанка была теперь Рожью, и уж вряд ли их пути будут так же часто случайно пересекаться в лагере. Но молодой кот знал, что так, в принципе, и должно быть: Рожь сама ему сказала, что это они, старшие, ещё должны заботиться о младших, таких, как он. И издали глядя на то, как Ржанка шепчется о чём-то с Вьюжным, Клыкогрив поторопился занять свои молодые лапы чем-то другим, пока непонятная ему зудящая тоска не стала слишком вездесущей.

- Мотылинка, Мшистая, - окликнул он сестёр, неспешно подходя к двум молодым кошкам. Как и почти всегда, эти двое что-то оживлённо обсуждали, но Клыкогрив не слышал, что. Разобрал только что-то про реку и холода, но, честно, и не особо интересовался. Перед глазами предательски застряли очертания старшей соплеменницы с Вьюжным. Клыкогрив плохо представлял, отчего именно они застряли перед глазами надолго, но точно не хотел, чтобы это продолжалось. - А вы не хотите на охоту?

[indent] Искренне беспокойство ледянящей душу и сердце змеёй вилось где-то глубоко в узкой кошачьей грудине и буквально заставляло тёмный кончик тонкого хвоста взволнованно метаться по морозному воздуху, пока зеленоватые глаза в перерывы между созерцания серенько мордашки осматривались по сторонам вокруг себя и разыскивали до невозможности важные и нужные сейчас шкурки дочерей и единственного сына. Кряквушка, то ли со стеснением, то ли с лёгким первобытным страхом перед столь огромным пространством и множеством разноцветных спин да конечностей, едва ощутимо подрагивала и при любой удобной возможности покрепче прижималась к пятнистой родительской лапе, не тратя своих сил на пустые разговоры и также внимательно обозревая наличие сестёр да брата со своего невысокого роста. Любовно поглаживая малышку по мягонькой, совсем похожей на отцовскую шёрстке на спинке и не переставая порой негромко мурлыкать незатейливую, слышимую лишь им двоим мелодию, юная королева уже было хотела двинуться дальше вглубь оживлённого с самого утра лагеря, но тут же сначала до её дрогнувшей ушей донеслось восклицание замершей рядом юницы, а после и пронзительный, ни с чем не сравнимый писк вынырнувшей откуда-то Квакушки вместе с рядом ковыляющей Жабкой. Мимолётно неудержимая волна спокойствия окатила худощавое туловище речной воительницы и наконец заставило её частично расслабиться, но всё же у них оставалось ещё двое пропавших и скрывшихся, видимо, в совершенно неизвестном направлении, котят.

[indent] — Спасибо тебе, Раколов, что присмотрел за этими двумя, — направив после быстрого осмотра трёх воссоединившихся сестрёнок и расплывшецся на тонких губах улыбки пропитанный благодарностью взор на рыжую мордочку, негромко выдохнула Оса и едва заметно нахмурила брови: её действительно немного смутило то, что Пушинки и Дымка не было ни с Кряквушкой в детской, ни с Жабкой и Квакушкой. — Но остальных двух пропаж я не видела ни в детской, ни по пути сюда и даже не слышала их риска, хотя... — очевидно загоревшись какой-то мыслью и быстро забегав глазами по окружающим их камвшовым зарослям, речная в несколько быстротечных мгновений отыскала тот участок, из которого ей послышался писк при выходе из яслей и спешно засеменила туда. Проснувшееся с новой силой материнское чутье упрямо вело самку именно туда, а в розовый нос уже уверенно бил знакомый и такой родной запах.

[indent] — Пушинка! — резво подхватывая дочь за загривок и вытаскивая ту из тростниковой тюрьмы, с едва сдерживаемым урчанием промурлыкала пятнистая и тут же обернулась на остальной поисковой отряд. — Остался Дымок. Девочки, — серьёзно обратилась она к котятам, хотя извечно ласковый взгляд её не выражал ничего, кроме крайней обеспокоенности. — Вы точно не знаете, где ваш брат? Куда он мог пойти?

Разрыв. День после Совета. Условно после отыгрыша с Туманищем /как минимум, после ПЦ/

Когда Торнадо вернулся, утро уже заканчивалось, ускользало из лап, из мыслей, из чувств, терялось в облачном, затянутом небе, не находя отражения даже в движении солнца, что теперь почти клонилось к полудню. Было прохладно, от всего произошедшего пестрый ощущал легкую усталость, ещё нависшее утомление, и одновременно — небывалое воодушевление, порыв к действиям, не дающий ему просто сидеть на месте. И, как ни прискорбно, наиболее тяжело ему было находиться в лагере — смотреть за тем, как страдают твои соплеменники, семья и ничего не иметь возможности сделать. Понимать, что ничего не можешь сделать.
Когда ты расследуешь убийство и хочешь отомстить за соплеменницу, у тебя есть цель, а более — ты знаешь, куда идти и что делать. Когда все твои близкие пострадали от огня, когда твой дом стерт с лица земли — одно действие одного героя не решит ничего. И спасти всех и каждого просто не представляется возможным.
Но, может, кому-то он и смог бы сегодня помочь.
— Эй, Молька, все хорошо?
Ее фигура кажется неприметной на фоне всего происходящего, на фоне иных цветастых шкурок, и все же сын предводителя цепляется за нее, оказывается рядом, замирает перед. И осматривает внимательно, улыбнувшись после дружелюбно.
— Вижу, тебе здесь не очень-то и комфортно. Не хочешь прогуляться? Я нашел неподалеку одно интересное местечко, — подмигивает, склоняясь ближе, говоря полушепотом, — Но никому из наших ни слова. Будем одними из первых, кто там пройдется. Как тебе мысль?
И всматривается в глаза светлой ученицы.
От него еще веет травами, еще остаются местами повязки, и все же...
Дожидаясь ответа, он приподнимается.
— Следуй за мной, — звонко звучит его голос. Он ждет, когда она встанет, когда решится. И после, взмахнув пестрым хвостом, улыбается ей шире, тронувшись с места.

—> Кувшинковая заводь

из палатки оруженосцев

Синичка возвратилась на поляну уже затемно - юница не совсем понимала, сколько времени она провела с Камышиком после разговора с Лаской. Ветер назойливо подвывал и врывался в лагерь так, будто здесь у него была своя отдельная палатка. Синичка поёжилась, явно не привыкшая к таким стужам, но очень нехотя глядела на детскую В такое позднее время там уже точно собрались все - и королевы, и другие котята, которым непременно будет любопытно узнать, где именно шастала Синичка половину дня. А ей не хотелось ни врать, ни говорить. Говорить не хотелось чуть больше.

Так же нехотя топнув в сторону детской, юнице посчастливилось упереться взглядом в чью-то рыжую шерсть. Высоко подняв голову, Синичка уже отчётливее разобрала, что это совсем не сугроб, а росла кошка - воительница, наверно, раз такая плечистая, да и не сказать, чтобы Синичка её слишком часто встречала в лагере. Да чего уж там - до этого дня не так уж много она и разгуливала по нему, а сегодня вот разошлась больше, чем могла представить.

- Доброй.., - начала юница, но замялась, не найдя достаточной уверенности в своей памяти, - охоты.

Обращаться к старшим было как-то непривычно и даже немного неловко, но точно нужно, раз Камышик не смог ей помочь. Да и мысли не вязались - Синичка всё не могла понять, это одна она не знала, что Ракушечница ушла из племени, или не знали действительно все? Стало быть, каждый теперь будет понимать?..

- Ты воительница, да? - начала Синичка, старательно не сосредотачиваясь на деталях. В конце концов, у неё было важное дело, и медлить было нельзя. - Тогда ты знаешь, что может сделать котёнок, чтобы прославиться на все-все племена и больше?

начало игры

[indent] Начало Голых Деревьев — сплошные разочарования. Холод, голод и нежеланное соседство. Только Речное племя оправилось от войны за камни, как на них свалилось новая обуза в лице явившихся к ним ветряков. Земли племени Ветра сгорели, и Соколица хотела бы думать, что это — хитрый план пробраться на их территории, если бы не подпаленные шкуры и запах гари, что стоял в их лагере, кажется, ещё целую луну. Время шло, но Соколица все ещё смотрела на ветряных оруженосцев со смесью подозрительности и недоумения. С несколькими из них она умудрилась даже поцапаться, когда случайно заметила, как те задирали младших, из-за чего была вынуждена провести сначала пол дня за уборкой подстилок, после — тренируясь в одиночестве. Она обещала себе быть терпеливее и снисходительней к соседям, но не могла позволить себе им до конца доверять. К счастью, это от неё и не требовалось. Рыжая кошка просто надеялась, что с приходом оттепели их гостеприимство закончится, а ей не придётся больше спать с чужими оруженосцами под одной крышей.

[indent] Хотя колотить их в тренировочных спаррингах было в разы приятней, чем своих, этого не отнять.

[indent] В конце концов, расправившись со всеми делами и наказанием, Соколица устроилась под ивой в зарослях камыша, решив провести шерсть в порядок. Она не любила этим заниматься и потому делала без всякой охоты, дабы скоротать время. Мимо прошёл ветряной воитель, и Соколица проводила его с лёгким прищуром, по привычке следя, куда он идёт, когда рядом раздался ещё один шорох.

[indent] — Доброй.., - рыжее ухо дёрнулось, и речная лениво перевалилась с бока на бока, неохотно высовываясь из кустов к источнику милого голоска. Знаменитая на все Речное племя сиротка, чья мать оказалась предательницей. Судя по грустной мордашке, для мелкой это уже не было тайной, покрытой мраком. "Или опять несносные кроликоеды постарались?"

[indent] — Ну привет, — чуть погодя протянула Соколица, усаживаясь напротив Синички. — Ты чего шастаешь без присмотра? — ученица быстро приметила на пуховой котячьей шубке, которой явно не хватало материнского языка, налёт инея, и пристально сощурилась,  убеждаясь в отсутствии на ней ссадин. — Из детской что ли удрала? — понимающе хмыкнув, она бросила взгляд за спину котёнка. Толп кричащих и испуганных королев было не видать, значит потеряшку ещё не хватались. Впрочем, оно неудивительно, от такого повышенного внимания со всех сторон даже Соколик бы сбежала.

[indent] — Ты воительница, да?
[indent] — Ну, почти. Я Соколица, ученица, самая старшая в племени. Мне немного осталось до посвящения, — Соколица пожала плечами, будто бы то была ерунда, всего лишь какая-то формальность. Однако прозвучавший дальше вопрос заставил ее чуть поменяться в морде. Ишь чего удумала. — Ничего, — уверенно ответила кошка, едва сдерживаясь от смеха. — А тебе это зачем, мелкая? Хочешь прославиться, как твоя мамаша? Не лучший пример, — Соколица резко закусила губу, осознав, что сказала лишнего. "Только не плачь. "

Отредактировано Соколица (03.01.2022 20:49:54)

из какой-нибудь палатки >>>

[indent] Котятам, должно быть, нельзя высовывать носы из палатки в такой холод да ещё и ночью. Точно нельзя. Но Оленёнок не спалось, она не раз пыталась высмотреть среди снующих туда-сюда соплеменников и речных котов отца, чтобы узнать, где ночует он и непременно его навестить. Кошечка беспокоилась, вдруг Звездопаду снова нездоровится? Но первая же вылазка теперь не выглядела многообещающе.
[indent] Оленёнок замерла в тени какого-то заснеженного куста или тростниковых зарослей - не разберёшь ведь в сугробе - и принялась внимательно высматривать что-нибудь интересное, пока Воробейница не хватилась её. Мать точно заметит одного недостающего котёнка из всего-то двух, она всегда была очень внимательна, оттого кошечка была очень сосредоточена: успеть бы увидеть побольше.
[indent] Дозорные. Походили скорее на сугробы, чем на котов, но вряд ли позволили бы кому-то прошмыгнуть мимо них. Куча с дичью. Почти незаметная, едва ли бы Оленёнок нашла там что-то вкусное, хотя живот и издавал порой такие звуки, что хотелось набить его хоть чем-нибудь. "Только не рыбой. Нет, никогда". Какой-то котёнок...
[indent] Оленёнок тихонько хмыкнула, подражая важному "взрослому" выражению морды. Синичку она знала: мельком кто-то из королев называл её имя, хотя самой дочери Звездопада не довелось прицепиться к речной кошечке и как следует познакомиться. А её старшая спутница в данный момент не позволяла малышке попытаться сделать это сейчас. Была она ученицей или воительницей - неважно, в любом случае прогонит спать. К тому же речная - точно прогонит.
[indent] От изучения фигур речных кошек Оленёнок отвлек шум у входа. Речной патруль, незнакомец... тело?
[indent] - Мамочки.
[indent] Оленёнок сильнее вжалась в сугроб и затаила дыхание, круглыми глазёнками следя за процессией. Она не знала, что произошло и почему все морды пришедших такие хмурые, но что-то ей подсказывало, какое-то внутреннее чутьё, что вопросы сейчас задавать не стоило. Да и некому - ни отца, ни матери рядом не было.