Когда какой-то огромный чужой котяра увёл Воробейницу в сторону, Оленёнок озадаченно нахмурилась. Она не спускала с матери взгляда, как только та встала и послушно поковыляла за незнакомцем. Впервые в груди кошечки родилось такое незнакомое, но очень сильное чувство - желание защитить. Воробейница всегда была такой сильной, уверенной, весёлой - совершенно не похожей на эту измученную кошку, которой подставлял плечо речной воитель. А Оленёнок чувствовала в себе силы, которые хотелось направить на защиту матери. Она ведь всегда оберегала их с Ветерочком? Значит, и они должны.
Но увидев, что Воробейница смотрит на кота... с благодарностью, Оленёнок немного расслабилась, отпуская это странное напряжение. Всё хорошо. Мама сказала, что всё хорошо, что папа скоро придёт, значит, всё так. Малышка шевельнула ушами на подошедшую королеву, принявшуюся предлагать котятам поспать, но в беседу вступать не спешила. С этим отлично справлялись Ветерочек, Лебедёнок и Выдрёнок.
— А мне тоже сказку?
- Золотце! - Оленёнок подпрыгнула на месте и тут же метнулась к старшему товарищу по яслям. Она совершенно потеряла из виду котят Корицы в этой суматохе и теперь была невероятно рада видеть знакомые морды. - А где Корица? И Перепёлочка?
Кошечка радостно ткнулась лбом в плечо старшего котёнка. Ей было не по себе от того, что все соплеменники разбрелись кто куда и были вынуждены оставаться в этом странном чужом лагере, оттого воссоединение с приятелями из детской казалось настоящим счастьем.
- Если они будут ночевать где-то в другом месте, можешь поспать в гнезде со мной! - невероятно щедрое предложение. Раньше бы Оленёнок и не подумала делить гнездо, в котором она спала с Воробейницей и Ветерочком, с кем бы то ни было. Но теперь кошечке наоборот хотелось держаться поближе к ветряным мордам. Пусть даже ценой комфортного сна. В тесноте да не в обиде, да?
Усталость и правда давала о себе знать, моргать становилось всё сложнее, а лапы передвигались медленнее, поэтому Оленёнок даже не раздумывала над тем, принять предложение речной кошки или нет. Единственное, почему дочь Звездопада задержалась на поляне, - это долгий взгляд в сторону матери, отдыхающей на краю лагеря речных, чтобы удостовериться, что с той всё хорошо и она придёт к ним чуть позже. А потом Оленёнок, подтолкнув Золотце, тоже засеменила в пещеру предводительницы Речного племени.

>>> палатка предводителя

► с границ

Получилось, что на Совет он не отправился. Пострадавшему племени хватало там представителей, а вот тех, кто мог бы как следует помочь своим товарищам и поохотиться вместе с речными, а потом проследить за ранеными и быть на подхвате в случае чего - не очень. Вьюжный оставался на поляне, оглядывая чужой лагерь и всю суету, что настала после временного слияния племен. Ужасно воняло рыбой, да и в целом тут ему было не по себе. Слишком близко большая вода, слишком настороженны или сочувственны взгляды котов, что совсем недавно были им врагами.
— Да уж, мы теперь должны будем - век не отмоемся, — пробурчал под нос воитель, отшатнувшись от толпы котят, что метнулась куда-то в сторону палатки Ручей Звезд. Сбоку среди чужих шкур он углядел светлое пятно меха и поспешил к нему, опознав со спины соплеменницу.
— О, Ржанка, ты тоже здесь... Ты как себя чувствуешь? Выглядишь не очень, — ему самому повезло лишь немного посадить голос от дыма и воплей, пока племя покидало объятые огнем территории, но такими удачливыми были далеко не все коты племени Ветра. — Может, тебе помочь чем-то? Вон, речная целительница повязки со своим учеником мастерит, тебе бы к ним.
Он обвел фигурку кошки глазами, понадеявшись, что ее раны не слишком серьезны будут. В конце концов ей уже лун немало, скоро может стать воительницей. А хотя... как теперь будут происходить посвящения? В чужом-то лагере.

[indent] Ярокрыл так и остался отдыхать на поляне после того, как речная целительница быстро наложила несколько повязок. Воитель даже не морщил нос от броского запаха трав, потому что он был намного лучше удушливого смрада пожарища. Да и прохлада старательно приготовленных целителями мазей быстро свела на нет боль от ожогов. Ярокрыл даже сумел удобно улечься у самого тростника, на подобие стены окружавшего лагерь, так, чтобы ничего не болело. Больше всего, конечно, его беспокоили обожженные подушечки и страшный ожог на левой стороне морды, но поспать можно было, пусть до рассвета оставалось не так много.
[indent] — Выглядишь так, будто завёл роман с одиночкой и вместе с котятами привёл ее в племя.
[indent] Ярокрыл неопределенно буркнул себе под нос что-то, отдаленно напоминающее смешок, и медленно перевёл взгляд на Шершня. Сон всё равно не шёл. Шершень где-то добыл свежую дичь, и палевый воитель аж заерзал на месте. Ему тоже стоило бы позаботиться о пропитании соплеменников, а не отлеживаться здесь, обмазанным травами и ягодами.
[indent] - И как тебя угораздило? - кот ухмыльнулся, но к принесённой полёвке не притронулся. Он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы потерпеть, пока наедятся все остальные. - Впрочем, какая теперь разница. Поздравляю, - Ярокрыл слабо улыбнулся, переводя взгляд на палатку, куда какое-то время назад Шершень отнёс новорожденных котят. - Надеюсь, с ними всё будет хорошо. У них есть имена?
[indent] Одобрять связь с одиночкой воитель не мог, но теперь уже, когда эта связь дала свои плоды, самым важным было позаботиться о здоровье и благополучии котят, как того требовал Воинский Закон.
[indent] - Ни у кого нет силы на дрязги, полагаю, - Ярокрыл повёл плечами. - И хорошо. Нам сейчас точно не нужны проблемы с соседями, - хотя какие претензии могут быть у кого-то к племени, которое лишилось не просто куска земли, а даже своего лагеря? - Остаётся надеяться, что Клан признает свою вину, - Ярокрыл не стал уточнять, прекрасно понимая, что Шершень, наверное, и так много думал об обвинениях, которые сегодня должен выдвинуть Звездопад. Палевый сочувствующе кивнул другу. Времени прошло немало, но такие раны иногда не заживают и всю жизнь. Все ветряки в тот день потеряли соплеменницу, но Шершень стал свидетелем несправедливой и несвоевременной смерти близкой подруги, боевой напарницы. "Может, он найдёт утешение в новой семье. Повезёт, если и правда будет так".

Буробокому юнцу не отказали в сказке, и Золотце скоромно прошёл ближе - туда, где собирались и другие котята. Здесь были младшие котята Воробейницы и куча речных детёнышей, которых котёнок не успел запомнить не по морде, не по имени. Они вели себя куда раскованнее и активнее, но это не удивительно - здесь же был их дом, все их подстилки и любимые пёрышки, а Золотце сидел и думал, как будет дальше жить без привычного мха под боком. Добрая большая кошка спокойно ответила на его вопрос, но интерес к запахам речных котов у Золотце уже иссяк - в их сказках тоже рассказывали, какое племя самое вонючее из всех лесных, но так уж сложилось, что именно оно стало их пристанищем. И Золотце, смирившись, слушал дальше. Только слушать долго не пришлось - Ласка стала собирать всех котят ко сну, и речные первые мигом расползлись по лагерю - Золотце сначала даже не понял, куда именно, и только позже смекнул, что ночевать они будут в палатке предводительницы.

Золотце замялся - вот уж чего точно не хватало под конец длинного дня, и даже обожённый хвостик стал снова побаливать. И пока котёнок стоял на месте, словно потерявшийся, за ним поспешила Оленёнок - дочка предводителя уже влетела в его плечо и расплылась в улыбке так, словно совсем не устала, но Золотце дуться не стал - она ведь совсем маленькая, ещё младше него. А на маленьких дуться было нельзя.

- Не знаю. Только что были тут, а теперь.., - вздохнул он, искренне раскаиваясь в том, что упустил из взгляда мать и сестру. Снова. - Может, они уже спят, - поделился он и догадкой, в которую так же слабо верил. Вероятнее Перепёлочка уже вовсю исследовала речной лагерь, а Корица занималась другими взрослыми делами. Один он потерялся посреди лагеря. Снова. Уставший взгляд внимательно опустился на всё ещё плещущую энергией Оленёнка - хорошо, что она не потерялась.

- А давай, - кивнул он, лениво улыбнувшись одними щеками, - Вряд ли у них есть отдельные гнёзда на нас всех. А я тебя буду защищать ночью, пока ты спишь, - шутливо добавил он, отмазываясь от неловкости - не в привычку уж с другими котятами ему в одном гнезде спать. Только самые маленькие котята, наверное, ещё этого не боялись, а он боялся, как уже большой - вдруг пожар вернётся снова? Прямо пока они спят? Но так как маленьких пугать было нельзя, Золотце уже молча и послушно поплёлся вслед за Оленёнок - в чужую палатку, где ещё никогда не был.

в палатку предводительницы

Рыжая кошка устало моргнула, всматриваясь в морду Шершня.
"Бедняга", - почему-то подумалось Воробейнице, которая, наверное, лишь единожды видела соплеменника уязвимым: когда его подруга притащила в лагерь тело Жары. Никто и подумать не мог, что Шершень был так привязан к рыжей кошке, его ярость и бессилие убивали.
И вот теперь.
Воробейница встретилась взглядом с Лаской, которая, похоже, любила всех котят в этом лесу, и не могла не улыбнуться. Главная лесная королева, вот уж точно, и за ее шалопаями присмотрела, и полукровок Шершня пригрела, давая новоиспеченному отцу время выдохнуть и развеяться.
А к Воробейнице, тем временем, подошла Медведица.
- Здравствуй, - с неким изумлением мурлыкнула рыженькая, приветствуя речную кошку. Когда-то в войне между их племенами именно с Медведицей ей довелось драться, и эта мысль заставила чуток усмехнуться.
Воинская жизнь, вот уж точно.
— Отдыхайте спокойно, - отчиталась за ветряных котят серая, и Воробейница благодарно кивнула. Вот вернется Звездопад с Совета вместе с племенем - и рыжая непременно провалится в сон. А пока оставалось держаться, держаться и бордствовать. Можно бы и за разговором.
- Ты тоже королевой стала? Как зовут твоих котят? Это вон тот светленький мальчишка? - качнув хвостом на Лебеденка-зазывалу, поинтересовалась Воробейница.

> новое начало <

Перед внутренним взором проносились смутные образы, сотканные из запахов и ощущений.

Сперва - разъедающая глотку горечь, причина которой оставалась за пределами понимания.

Затем - нарастающие, подобно мощной волне, готовой снести всё на своём пути, голоса, сменяющиеся воплями, исполненными паникой и ужасом.

Этот ужас пронзал насквозь, точно острые иглы, страшнее колючек ежевики, страшнее когтей.

Мятка не понимала ничего. Отказали сразу несколько органов восприятия, без которых она превращалась в беспомощный меховой комок: ноздри забило гарью, уши оглохли от криков, весь мир смешался вокруг, и вот уже её подхватило саму и понесло куда-то... Последняя надежда на собственные силы растворилась в чьих-то сильных челюстях, сжимавших загривок.

Потерявшая всякую ориентацию в пространстве, Мятка повисла в чужой хватке, будучи неспособна даже определить, кто тащит её прочь из лагеря; не сумела распознать смену ветра после выхода из оврага, потому что воздух рвался и стонал, как дикий зверь, такой раскалённый, будто глотаешь солнечные вспышки. Лапы, уже слишком длинные для подобных унизительных перемещений, то и дело больно стукались о горячую землю, кот с усилием поднимал голову выше - ему явно было нелегко. Мятка несколько раз жалобно позвала родных охрипшим голосом и с облегчением услышала их голоса где-то подле. На жалобные просьбы объяснить, что случилось с лагерем, почему он вдруг ожил и превратился с страшного горячего зверя, чей-то запыхавшийся голос пояснил ей, что случился пожар, что огонь охватил их дом, и теперь они бегут спасаться в Речное племя.

Мятка обрадовалась.

Она хотела бы побывать в Речном племени.

Хотела бы...

***
Чей-то голос вплёлся в череду беспокойных снов. Мятка дёрнула кофейным ухом и пошевелилась - тело слушалось с трудом, порядком задеревеневшее. Шерсть была растрёпана, дико воняла и, кажется, промокла - от чего бы?

«А я... мы... - колёсики в мозгу со скрипом завертелись. Запах гари, пропитавший всё её существо, мигом напомнил о недавних событиях с безжалостной чёткостью. - Мы в Речном племени! Вот откуда эта мокрота... должно быть, мы перебрались через реку».

Мятка напряглась, пытаясь вспомнить своего спасителя, но это было невозможно - она даже его шерсти не касалась, чтобы понять, длинная ли та, и не слышала голоса, потому что он нёс её. Про запахи и говорить нечего... Мятке хотелось сунуть нос в ту же реку и как следует прополоскать, чтобы избавиться от жгущей носоглотку горечи.

Она с трудом поднялась на лапы, поморщившись от боли во всем теле - небось все кочки пересчитала на пути сюда... Не было и речи, чтобы идти пешком. Как же хорошо, что её принесли!

«Вот бы найти того кота и отблагодарить его!»

Снова повела ухом, услышав окончание фразы от того самого голоса, что её разбудил.

- Ржанка? - кошечка сделала несколько шагов по направлению к говорившей, но тут же запнулась обо что-то.

Остановилась, досадливо подёргивая усами. Да, конечно, ей хотелось побывать в лагере Речного племени и исследовать его! Но не тогда, когда она совершенно измотана и категорически не в состоянии ориентироваться! Тут новая мысль молнией прожгла разум.

- Где Корица и Гром? - срывающимся голоском воскликнула кошечка, игнорируя вопросы об её самочувствии; кончик хвоста её предательски задрожал. - И остальные? - имея в виду многочисленных разновозрастных братьев и сестёр.

[indent] Не без труда, проявившегося то в сползающем с узких плеч юного самца находящегося при смерти соплеменника, то в не с первого раза найденной палатки местной целительницы и свободного от израненных тел места внутри той, доставив Омута в заботливые лапы молодой врачевательницы и под её чутким надзором и колдующими мазями да припарками оставив двухцветного в уютном гнёздышке хотя бы до ближайшего рассвета, Пеплоус вместе с привычно молчаливой Мухоловкой неторопливо возвратился на главную поляну чужого лагеря и с лёгким, почти праздным любопытством в голубых глаз осмотрелся вокруг. Скользящий то по знакомым, то кажущимся и вовсе ранее не существующими во всем этом лесе фигурам собравшихся внутри тростниковых зарослей котам и кошкам, то и дело снующим в разные стороны и порой кричащим да передающим различные послания и просьбы от одних уст к другим взор каждую секунду натыкался на новые детали и нередко задерживался на откровенных ранениях товарищей, в то время как сердце предательски сжималось в грудной клетке. Почти не пострадавший, лишь наглотавшийся до сих пор оседающего где-то в лёгких дыма и отделавшийся больше всё ещё отзывающимся в подрагивающих мышцах испугом, предводительский сын с искренней жалостью осознавал чужие ожоги и повреждения и неприятно испытывал липкий, навязчиво обматывающий мальчишескую душу стыд за собственную невредимость, от чего лапы буквально чесались заняться хотя бы чем-нибудь полезным: сходить на охоту на территории, которых ветряк никогда за свою короткую жизнь не видел и не знает, сделать подстилки из мха, который вряд ли где поблизости можно было бы достать в ночи, принести особенно тяжёлым пациентам воды. Хотя логичное понимание того, что все они гости во владениях Ручей Звёзд, и без лишних распоряжений да разрешений не имеют права сделать и шага в сторону от главной задачи пребывания в этих краях, без дела сидеть в столь сложный момент для своего родного племени не представлялось возможным, и лишь близость давней знакомой несколько умеряла пыл светлошкурого оруженосца и отвлекала часть его внимания на себя, поэтому уже через несколько секунд юнец не удержался и с силой прижался к серому боку соседки по палатке.

[indent] — Эх, Мухоловка… — поджимая тонкие губы и задумчиво хмуря неприметные среди остальной шерсти брови, негромко протянул Пеплоус недалеко от треугольного уха соплеменницы и невольно покачал головой. — Что с нами теперь будет?Куда мы пойдём, когда речным надоест наше соседство? — вновь переводя расстроенный взгляд с одного товарища на другого и особенно задерживаясь на мелькающих то здесь, то там шкурках младших котят Воробейницы и Звездопада, словно бы в силах оценить их, продолжил сокрушенно бормотать оруженосец. — Как ты сама? Устала, проголодалась? Хочешь, я схожу и спрошу у кого-нибудь из старших, можно ли нам полакомиться их добычей – не рыбой, естественно?

На отрицательный ответ Ветряного полосатый ничего не ответил, лишьсухо кивнул головой поджав нижнюю губу. Конечно, еще толком не отошедшие от шока соседивряд ли сейчас способны хоть как - то коммуницировать даже с теми, кто дал им приют. В любом случае, Плющевик никого не винил, ведь сам бы вел себя подобным образом. Многие воины не хотели бы пользоваться добротой своих спасителей и решать некоторые проблемы самостоятельно.

Когда подошла Ласка, полосатый слегка напрягся. Он несомненно думал о их оазговоре возле Плакучей Ивы, рассуждал о том, что дальше ему делать, но никаких выводов для себя так и не сделал. Похоже, бездействие было тоже не плохим вариантом, в конце - концов, все может улечься само собой. От Совки уже давно не было вестей и то, что он не явился на Совет должно было дать ей какой - то звоночек. Конечно, если она сама была на том Совете.

спустя время

Плющевик, решивший пройтись недалеко от границ Ветра и посмотреть обстановку, вернулся в лагерь с задумчивой мордой лица. На счет того, затих ли на территории соседей огонь - информации не было. Однако столпы черного дыма и запах гари прекрасно чувствовался даже на территории Реки. Только Звездам  было известно время, когда Ветряные смогут вернуться к себе домой. Ведь даже дичь обитавшая там, скорее всего, тоже покинула свои дома и теперь там нет ничего, кроме обугленных деревьев и земли. Жуткое зрелище.

Много Ветряных было на поляне, в том числе и маленькие котята, которые выглядели потерянными и не до конца понимающими,что же здесь происходит. Краем уха он услышал лепет одной из малышек и незамедлительно приблизился к ней, чувствуя какую - то ответсвенность за нее, пока старших Ветра нет.

— Где Корица и Гром? — Голос ее был беспокойным, она явно ощущала себя не в своей тарелке и хотела видеть знакомые морды рядом, — И остальные? — Неужели ей не рассказывали о Совете племен? Вздор.

— Они скоро вернутся. Сегодня Собрание племен и часть наших соплеменников направилось к Четырем Деревьям, сопровождая предводителя, — Уверенно вклинился в разговор Плющевик, усадив мохнатый зад на землю, рядом с малышкой и ее соплеменницей, отдаленно напоминающей ему кошку горного клана, о которой он долгое время думал.

Отредактировано Плющевик (03.11.2021 10:51:21)

Если что-то происходит, легче всего сделать вид, что тебя это не касается.

С этими мыслями Лён выбежал из палатки оруженосцев, на ходу втягивая прохладный воздух. Среди запаха листьев, воды и песка четко ощущались запахи котов племени Ветра. Запахи были настолько сильные, что перебивали все вокруг. И этот запах гари…
Лён передернулся, как только до его носа дошел этот жесткий и неприятный аромат. Да уж, не хотел бы я оказаться на их месте. - Оруженосец поморщил носик, пытаясь не думать об этом запахе.
Но у меня все отлично! Наш лагерь не сгорел, мы живы, у себя дома! - Лён заметно повеселел и вприпрыжку добежал до края главной поляны. Котов было до ужаса много, он не хотел вмешиваться в чужой разговор и не хотел, чтобы его припахали каким-нибудь делом. У меня своих забот полно - мысленно отмахнулся оруженосец от остальных и уселся на местечке, которое он намял своими лапками.
Усевшись поудобнее, он обвел глазами всех собравшихся на поляне. Котята Речного племени перемешались с котятами племени Ветра, Ласка добродушно приняла чужих котят и следила за ними. Лён пошевелил усами. Что ж, если кто-то оказался в заднице, наше дело их вытащить, и самим там не оказаться - подумал он, весело смотря на маленьких котят.
Сколько раз старшие воины твердили Льну о том, что обязанности оруженосца - это всецело посвящать себя помощи племени, быть всегда рядом, на подхвате, исполнять Воинский долг.
Какой там долг? Лён ловил рыбу, ухаживал за старейшинами, ходил в патрулирование. Он делал все, что в его силах! Навязываться другим, выпрашивая, чтобы ему поручили какое-то дело? Да зачем? Он, чувствуя, что вполне возможно потопить массу в уголке, никому не мешая, сделает именно так.
И сегодня, сейчас, пока все старшие воители отправились на Совет, а Лён отлежал все свои бока в палатке, не нашел ничего лучше, чем поспать на главной поляне, убаюкиваясь голосами и разговорами других котов. Поспать - было лучшим выходом из ситуации, в рассветный патруль его никто не позвал, значит, он там не нужен. Лён улеглся на песке, прибывая в надежде, что проснется он от солнечных лучей, а не от тяжелой оплеухи кого-нибудь из воинов.
Такое случалось довольно часто. Лён любил спать, и даже если прикладывался ненадолго на главной поляне или в палатке оруженосцев, буквально сразу же его будили воины, с криками и пинками. Лён искренне не понимал, чем им помешал его сон, но все равно вставал.
Что плохого в том, что я просто хочу поспать?

Ржанка не ответила ей сразу, но Мятку подобное не удивило - она не всегда могла быстро понять, удаётся ли ей привлечь к себе внимание; голос кошечки порой был слишком тих для менее чуткого слуха зрячего кота; да и мир её казался более укромным и уютным, где каждая деталь была значима. Порой настолько, что сбивала с толку, особенно если вокруг происходило сразу много всего. Как вот сейчас.

Поэтому Мятка никоим образом не могла винить кого-либо из окружающих, если на неё не реагировали - вот взять даже Мухоловку, чей голос донёсся откуда-то с другого конца поляны - старшая ученица разговаривала с кем-то в спокойных тонах, из чего Мятка заключила, что с ней всё относительно в порядке. Она подавила порыв метнуться к сестре и спрятаться у неё под животом - зачатки гордости не позволяли вести себя нелепо и беззащитно, хватит и того, что кошечка практически перманентно ощущала на себе смущённые или сочувствующие взгляды. Она научилась не обращать на подобное внимания, но не желала и дополнительно подчёркивать свою беспомощность, тем более когда впервые оказалась в лагере другого племени!

Погрузившись в собственные ощущения, малышка вздрогнула, услышав неожиданно близко и сверху низкий и громкий голос - кажется, какого-то большого и взрослого кота. Запах рыбы заполонил ноздри, и Мятка с трудом удержалась от того, чтобы не поморщиться - ей-то без разницы, а этот кот, милостиво решивший ей ответить, может увидеть и оскорбиться. Не лучший способ заводить знакомства с соседями.

«Ах, точно, сегодня же Совет... - Мятка вздохнула, вдруг почувствовав неприятный озноб. Совет - это всего лишь одна ночь, которая скоро закончится, однако оказавшись в незнакомом месте после тех ужасных событий, кошечка предпочла бы только зарыться глубоко в длинную мягкую шерсть матери и раствориться в ней, закрывшись от мириадов незнакомых звуков и запахов, грозивших могучей волной сбить её с ног и унести далеко-далеко. - Как они могли уйти на Совет оба? Бросить своих детей одних после пожара в чужом лагере?» - кольнуло болезненным шипом обиды в груди.

Кошечка прерывисто вздохнула, усилием воли прогоняя это по-детски несерьёзное и непродуктивное чувство. Так, значит так. В конце концов, это предводителю решать, кто пойдёт на Совет, а кто останется. Вот только найти бы теперь брата с сестрой... Она запрокинула голову так сильно, что затылком в собственный загривок упёрлась, постаравшись сфокусировать взгляд примерно там, откуда, как ей помнилось, донеслись слова.

- А вы не знаете, где сейчас остальные котята? - Мятка постаралась применить все свои немногочисленные дипломатические способности, разговаривая с кем-то, чья лапа, должно быть, была размером со всю её голову; и тут же, опомнившись, что забыла представиться, вставила, едва не перебив воителя. - Ой, я Мятка, приятнпознкмиться, - протараторила неразборчиво, сгорая от неловкости.