- разрыв (отыгрыш с оруженосцем, Молнией, проходил до текущего времени) -

"Вот тебе и пожалуйста", - мысленно хохотнул себе под нос здоровяк, наваливаясь всем весом на тугой тростник, который потиху превращался в стену детской, - "воитель уже - а все еще делаешь работу оруженосца".
Нет, Подберезовик вовсе не жаловался - напротив, после произошедшего хотелось пригодиться как можно больше, и кот всеми силами выматывался на охоте и тренировках с Молнией. Оруженосец у него выходил отличный, работал не покладая лап, а потому и Подберезовик не расслаблялся, вместе с другими воителями восстанавливая разрушенные ясли.
Вон, даже такие уважаемые воители, как Желудь, лапами работали - ему-то что жаловаться?
— Подберёзовик, - кот навострил ушки на голос рыженькой, - слушай, может сходим потом за мхом? Тут не хватает тепла, да и вдвоём больше наберём.
Захотелось как-то по-глупому улыбнуться. Здоровяк чуть наклонил голову бочком и ухмыльнулся в усы, тепло-тепло так.
Наверное, всем было заметно, как он на мгновение залюбовался Рыжеушкой.
- Конечно сходим, - пророкотал буро-белый, отворачиваясь обратно к тростнику. Впрочем, закончить работу они не успели: все в племени, как один, остановились от скорбного голоса Сивой из палатки, где боролась со смертью Созвездие. Все, как один, замерли, грузно и тяжко ожидая новостей.
И в то же время не желая их слышать.
Медленно буро-белый осел рядом с Рыжеушкой и присоединившейся к ним Дубравницей, хмуря густые брови на темнеющий вход в целительскую, где только что скрылась Ручей.
- Не может сдаться, - согласно пробормотал Подберезовик, сверху вниз глянув на Рыжеушку.

Осознание, как скоротечна жизнь, как-то подстрекнуло его. Что-то менялось внутри воителя при одном только взгляде на соплеменницу.

Кот не успел сформировать мысль: показавшиеся из палатки Ручей и Сивая, бок-о-бок прижатые друг к дружке, заставили самца болезненно выдохнуть, и плечи даже как-то сами собой опустились.
Слушая нерадостные вести, Подберезовик, терзаемый нехорошим предчувствием, смог, наконец, признаться себе, что не хочет больше терять ни минуты этой странной, страшной, полной опасностей жизни.

Густой бурый хвост сперва несмело, а после как-то увереннее лег на рыженький хвост Рыжеушки, которая говорила уверенно и правильно. Ручей и Сивая должны были понимать, что любой кот в племени согласится и с честью пойдет с ними к Лунному Камню. Да и Подберезовик не отказался бы.
— Этой кучке лицемеров давно плевать на нас, - подал голос Шрамовник, отчего буро-белый удивленно поднял брови, переглядывая через макушку сидящей подле Дубравницы.
- С чего вы взяли, что они вообще станут вас слушать? Что они помогут?
- Они ведь дали жизни Созвездие, - непонимающе хмурясь, подал голос Подберезовик следом за Желудем и Полозом, - они и помогут. Не сидеть же на хвосте, - безобидно пожал плечами сын Ласки, чувствуя, как внутри все болит от накатывающего горя.

Кот повернул голову к Рыжеушке, снова любуясь ей, но с уже какой-то непонятной тоской. Если могучую предводительницу смогла так добить одна лиса, а что если... А если так, неужели Подберезовик позволит хоть минутке пройти еще вот так, не вместе и не порознь?
В золотистых глазах мелькнула тоска вкупе с уверенностью. Пора уже признавать, что Подберезовик не хотел больше ни дня прожить без своей Рыжеушки.

— Будь там лиса, ты бы почувствовал, - улыбнулся Крапинке воитель, и у него даже слегка отлегло от сердца.

К работе тотчас присоединилась Дубравница, закончив горку материалов изюминкой в виде камышей. Воительница дружески боднула оруженосца, застывшего на месте, и тот улыбнулся ей в ответ. Теперь уже практически всё было собрано, но, конечно, не хватало самого важного - глины, поэтому лагерь всё-таки пришлось ненадолго покинуть.

— Крапинка дело говорит. Нужно собрать отряд и прочесать территорию, - и Дубравница, и Жёлудь разделили мысли ученика, из-за чего похвала щекотливо разлилась теплом по телу.

С достаточным количеством глины работа была завершена весьма быстро, поскольку речные втроём работали очень слаженно. Ветра, к счастью, не было, поэтому пух не разлетался во все стороны, позволив котам достаточно оперативно затыкать им щели и замазывать вязким материалом.

Крапинка потерялся во времени, поэтому уже не мог сказать, как они завершили работу над палаткой. Племенная рутина его погрузила в свои объятия, из-за чего удалось даже немного выбиться из последних событий: Плющевик проводил ему выматывающие тренировки, потому он без сил к ночи падал на подстилку. От Сивой практически не было никаких новостей, лишь стабильное "Я делаю всё, что могу". Карпозуб, к счастью, более-менее оправился, даже выходил на вылазки, Угрелапку оруженосец тоже уже видел в движении. Но никто больше и не мог ничего выудить что-либо из уст целительницы, разве что Ручей, то и время заглядывающая в палатку к ней. Однако факт оставался фактом: Созвездие не выходила к племени уже очень долгое время, и все прекрасно понимали, что что-то не то, однако упорно молчали, боясь высказать свои опасения вслух.

И однажды этот день откровения настал. Крапинка сидел рядом с Громушкой на Главной поляне в ожидании патруля. Дружелюбно мурлыкая с ученицей, кот чувствовал себя прекрасно и нутром чуял, что сегодня будет особенный день. И таковой действительно был: кот даже не заметил, как Сивая и Ручей неуверенно шагали к центру бок о бок. Нахмурившись, кот понял, что собеседница тоже заметно напряглась. Созвездия по-прежнему не было, а взоры двух самых важных кошек были растерянными, что не предвещало ничего хорошего. Они то и дело переглядывались, будто не зная, с какой стороны подступиться.

Речь была очень грузной для Речного племени. Все и без того прекрасно знали, что предводительница в тяжёлом состоянии, но чтобы терять одну жизнь за другой, цепляясь за самую последнюю в агонии... Крапинка оглядел поляну: практически у всех был разбитый взгляд, полный сомнения. Ручей оставила лагерь на Дурмана, а сама планировала отправляться за советом к Звёздному племени. Оруженосца передёрнуло: они даровали ей девять заветных жизней, а теперь так просто их забирают? И это помощь? Или помощь заключается в том, что они снизошли и оставили одну, последнюю жизнь, сравняв предводительницу с воителем?

Внутренне вскипев, оруженосец обернулся на Громушку, а затем на внезапно вспыхнувший небольшой конфликт. Он отчасти понимал Шрамовника, потому что всё это выглядело слишком странно со стороны Предков. С чего такая злость на Речное племя и на Созвездие в частности? Но сидеть на месте сложа лапы и ничего не делать - тоже не выход. Возможно, этот поход и был им.

— Звёздное племя едва не отняло у нас Созвездие, так ещё и есть риск потерять глашатаю? - Крапинка вскочил на лапы и сказал так, чтобы его услышали, — Я согласен с Рыжеушкой, кто знает, где сейчас поджидает опасность. Терять ещё и её, - Крапинка сморщился.

Наверное, он скорее не имел права так вклиниваться в серьезные разговоры, но и молчать не было сил. Оставлять в такой суровый сезон племя без главаря было равносильно анархии. Пускай Ручей и сильная, но отправлять её в одиночку, как казалось ученику, было очень плохой идеей.

Отредактировано Крапинка (09.12.2020 16:28:27)

Ручей подхватила ее речь, объявив о намерении отправиться к Лунному Камню сейчас же, пока не стало слишком поздно. Если уже не стало. Сивой казалось, что время утекает сквозь лапы, будто речной мелкий песок. Она поймала растерянный взгляд Дурмана, на плечах которого оставались заботы о лагере. Верное решение - он опытный воитель, справится.
— Может, кому-то стоит сопроводить вас хотя бы до границы? — высказала дельное предложение Рыжеушка, первой оправившись от шока после слов серых.
Сивая согласно кивнула, неловко спрыгнула с камня и остановилась в толпе соплеменников. Им пора было выходить. От хора голосов, что начали раздаваться тут и там после глубокого затишья, заболела голова - или то была усталость? Она едва заметила, как подошел близко Дурман, отчего-то не смотревший ей в глаза. Может, растерялся, задумавшись о своих новых заботах.
— Я… Точнее… Может есть травы, которые могли бы помочь тебе… точнее снять боль, которая мучает Созвездие. Только скажи — я найду тех, кто добудет эти травы, — от звука его голоса Сивая пришла в себя, и на ее губах расцвела печальная, но светлая улыбка.
Ох, милый, милый Дурман. Он всегда был доброй душой, и его забота о племени и волнение за Созвездие тронула ее. Племя так переживало друг за друга, что предки просто обязаны дать им какой-то знак там, у камня. Они не смогут молчать.
— Боюсь, таких трав сейчас не найти. Мак не дает ей ощутить сильную боль, глушит ее - и мака у нас достаточно. Но спасибо тебе за заботу, — в знак благодарности она легонько боднула его головой в плечо, ведь кот был крупнее, и до его щеки она попросту не доставала.
Сивая совсем бы растрогалась от того, как переживало племя, но голос Шрамовника, словно царапанье когтями по камням, выбило ее из этого чувства. Обернувшись резко к бурому, целительница сощурилась и вздыбила шерсть на загривке, принимая непривычный для нее вид. В самом деле, она тоже сомневалась в благосклонности предков, но вот так подрывать всеобщие надежды? В голосе ее слышалась сталь, что прорезалась редко, так редко, что последний раз Сивая помнила подобное много лун назад - когда ее пытались убедить оставить дурные попытки мучать больную лапу в надежде ее исправить.
— Мы не знаем, помогут они или нет, Шрамовник. Но предки забирают одну за одной жизни - и мы потребуем у них ответа. Это - цель нашего путешествия. Или, быть может, у тебя есть идеи получше? — серая фыркнула ему в морду и отвернулась, направившись решительным шагом к выходу из лагеря.
— Ни одна из нас не будет валяться в лапах у предков, вымаливая милосердия для племени. Мы идем за ответами - и мы их принесем. Я отправляюсь вместе с Ручей, Лепестинка - остается за меня. И слушаться ее в случае чего - так же, как и меня. Она почти что полноправная целительница, учтите это.
Дождавшись глашатаю, она расправила плечи, скидывая усталость. Так и будет, теперь в своих словах целительница уверилась. Их путешествие имеет смысл. Пустыми они не вернутся. Она едва слышала, кто отправлялся вместе с ними до границ, полностью ушла в свои мысли и пыталась придумать, что именно она скажет предкам, когда взглянет в их отстраненные глаза. Как именно будет требовать ответов.

► лунный камень

[indent] Серебристо-белый заглянул к Сивой, а точнее к её ученице, совсем ненадолго, не желая отвлекать целительниц от более тяжёлых пациентов, коих, к несчастью, было очень много. Собственная пара царапин, да и то, не лисьих, а скорее от не особенно удачного приземления, казалась такой несущественной шуткой, что поначалу Изморозь даже идти не хотел, но после справедливо решил — не ему рассуждать о серьёзности или несерьёзности ранений, ибо здесь даже самые умудренные опытом старшие воители доверялись их старательным целительницам.

[indent] Однако, стоило молодому воителю удостовериться в собственной практически невредимости, он тотчас стал искать себе подходящее занятие, то подтаскивая различные материалы восстанавливающим палатку, а то пропадая на охоте, хотя та никогда не давалась ему в равной степени хорошо с боевыми тренировками. Кормить племя было необходимо.

[indent] Возвращаясь после очередной вылазки, Изморозь, наконец, увидел на главной поляне свою мать, которая тихо переговаривалась с целительницей, и вид у обеих был самый угрюмый. Сердце молодого воителя сжалось, и тот не решился вновь покинуть главную поляну, дожидаясь вестей или хотя бы возможности подойти и поддержать кошку, давшую ему жизнь, кошку, на плечи которой сейчас свалилась очень тяжёлая ноша.

[indent] Вести последовали, и слово «тяжёлая» показалось Изморози пустым звуком. По голове будто самым тяжёлым и покатым камнем ударили, и серебристо-серый гулко выдохнул, пытаясь осознать сказанное Сивой. Их сильная предводительница, наделённая священным Даром… Не могла оправиться? Сердце молодого воителя болезненно сжалось, а уши слегка прижались к голове. Спросить совета у Предков казалось ему совершенно разумной затеей, но идти в одиночестве — действительно нет, и мысли сына глашатаи озвучили Рыжеушка, а затем и Полоз.

[indent] Впрочем, на главной поляне нашлись и решительным образом не одобрявшие поход к Лунному Камню. Слова Шрамовника заставили Изморозь подавить гневное шипение — всё-таки бурый был старшим, но будто у него сейчас нашлась бы блестящая идея получше! Он ведь ничего ровным счётом не предложил, зато успел попытаться замарать сам Серебряный Пояс в грязи. С горячо возразившим лучшим другом серебристо-белый был полностью согласен.

[indent] А, меж тем, Ручей и Сивая, однако теперь уже вместе с Рыжеушкой, собрались к выходу из лагеря.

[indent] — Ручей! — порывисто шагнув вперёд, молодой воитель окликнул мать, несмело ей улыбнувшись, — Сивая, Рыжеушка, удачи. Мы рассчитываем на вас и не подведём, — смело сказал он, на мгновение скосив взгляд на Шрамовника, а после вернулся обратно к соплеменникам.

[indent] — Полоз, — на этот раз Изморозь обратился к лучшем другу, — давай на охоту? Или можно у Дурмана спросить, не нужно ли что-то тем, кто ещё поправляется, — молодой воитель намеренно обошёл стороной слово «больным», — Карпозуб вон как раз вышел на поляну, — кивнув с сторону пушистого старшего соплеменника, предложил кот.

калиновая роща >>> некоторое время спустя >>>

Рогоз наблюдал за собранием племени с порога воинской палатки. Вести были скверные, но кот до конца не мог понять, какие эмоции они в нём вызывают. Правильно ли было, что Речное племя теряло своего предводителя столь скоропостижно? Нет. Закономерно ли? Кот услышал как высказался Шрамовник, как возразили ему другие воители. Сам он молчал, не поддерживая ни одну сторону. Казалось, что любое решение в такой ситуации ничего бы не изменило. Всё двигалось к какому-то жестокому финалу, и все вокруг, кажется, знали к какому, но боялись себе в этом признаться. Для себя Рогоз Созвездие уже похоронил, но свысока смотреть на ещё пытающихся что-то предпринять соплеменников не торопился. Созвездие угасала медленно, и у всех было время смириться, как бы цинично это ни звучало.
Воитель нашёл взглядом угольную фигурку среди пёстрых спин и неторопливо двинулся к ней. Он намеренно игнорировал Дубравницу и Трясогузку, хотя и они участвовали в собрании. Поляна вообще была удивительно полна, всё Речное племя с ужасом слушало ужасные известия.
- Выдра, - Рогоз присел рядом с подругой, хмуро глядя перед собой. Он был на своём месте подле неё, завязывать разговор не требовалось.
Кот предусмотрительно присел на пару коготков дальше, чем усаживался обычно, чтобы шерсть на их боках не соприкасалась. Воспоминания о произошедшем на птичьем дворике ещё были свежи, поэтому он предпочитал не нарушать личное пространство Выдры без крайней необходимости.

Отредактировано Рогоз (09.12.2020 21:14:25)

Осознание давалось тяжело. Рыжеушка вздохнула, осматривая растерянных соплеменников. Медленно пробегаясь взглядом по нервно качающимся хвостам, угрюмым мордам, она взглянула на взволнованного не меньше их всех Подберёзовика. Его слова только больше дали  уверенности в том, что им тоже необходимо бороться, так же как и Созвездие сейчас боролась за свою собственную жизнь. Внутри её схватывало смятение, возникало огромное количество вопросов, на которые не было ответа, точно так же, как и у Дубравницы, которая выплескивала все свое недоумение в раздражении.
Да какого Звездоцапа происходит? Рыжеушка, ну ты слышала? - чуть ли не шипя обратила она к Рыжеушке, а воительница, скосив на неё потерянный взгляд, с трудом сохраняя спокойствие, нашла силы в себе ответить.
- Не знаю, - честно признала рыжая, дёрнув ухом на чьё-то высказывание совсем рядом. - Сама не понимаю, что происходит.
Кошка неожиданно вздрогнула и недоуменно посмотрела на Подберёзовика, когда тот накрыл своим хвостом её. Короткий миг удивления сменился благодарностью, хоть он и смолчал, но таким образом выразил свою поддержку её предложения Ручей и Сивой. Рыжая смущённо уронила взгляд вниз и обвила хвост бурого своим, ещё больше зардевшись от своего жеста. В этом омуте тяжелого испытания и принятия этой новости, в этом всепоглощающем волнении, было как никогда нужно ощутить поддержку совсем рядом.
Но если кто-то дарил её, то были и те, кто отнимал надежду не только у себя, но и других. Загривок рыжей кошки угрожающе поднялся, а осуждающий взгляд вперился в Шрамовника, что так открыто издевался над их тонким лучом надежды и хрупкости, что итак был как легкий стебель цветов. Она не хотела бы в открытую перечить одному из бывших наставников, наверняка у этой веры были свои причины, но сейчас он переходил все границы. Как же она была благодарна воителям, которые одёрнули бурого старшего.
..Глупо пытаться оправдать чью-то слабость волей Звездного Племени, - и хоть в контексте слова Жёлудя звучали разумно и правильно, тонкий намёк заставил Рыжеушку удивлённо повести ушами. Но ничего не сказала, слишком бы неуместно звучало бы.
Подберёзовик тоже заступился за Предков, как и обычно - такой уверенный, не сомневающийся и одновременно простой и открытый. Рыжая в которой раз удивлялась этой манере и его легкому характеру.
Мы не знаем, помогут они или нет, Шрамовник. Но предки забирают одну за одной жизни — и мы потребуем у них ответа. Это — цель нашего путешествия. Или, быть может, у тебя есть идеи получше? - даже Сивая не воздержалась от ответа, стойкая вера в Звездное племя их целительницы, пережившей многое, действительно, требовала подражания. Скорее всего Шрамовник просто фыркнет и уйдёт, но возможно сейчас оно было и лучше.
Хорошо, значит, ты и отправишься с нами. Возьми травы путников у Лепестинки на нас троих, - отказавшись от комментирования речи бурого воителя, Ручей согласилась с предложением Рыжеушки. Молодая воительница, быстро справившись с удивлением, ведь ей казалось что на такое задание нужны более опытные воители, кивнула.
- Удачи вам тут, - мяукнула молодая воительница рядом сидящим, переглянувшись с ними. Одарив буро-белого отдельным мимолётным благодарным и слегка хитрым взглядом, она еле заметно улыбнулась и отметила, что потом им точно нужно будет поговорить. Легонько тронув его плечо хвостом, она удалилась в палатку целительницы за травами.
От нас многое зависит, - подцепив выданное на дорогу, воительница поблагодарила белую ученицу целительницы и, пожелав ей удачи, удалилась к Ручей и Сивой.
Сборы были быстрыми, потому что время шло на считанные секунды. Ох, Звездное племя, не оставьте же нас, - выдохнула воительница, проглотив горьковатые травы и неприятно поморщившись. Почувствовавшая внутреннюю суетливость глашатаи и целительницы, рыжая не заставила себя ждать, кивнув на прощальные пожелания соплеменников, они удалились к лунному камню, спеша на всех порах получить ответы от обитающих на небе предков.

---> за Ручей и Сивой

Отредактировано Рыжеушка (09.12.2020 21:22:32)

— Мы все переживем, ведь правда? - спросила Громушка Крапинку, но ему показалось, будто этот вопрос больше адресован ей самой. Взгляд её был полон тревоги.

— Непременно, - кивнул оруженосец. Речное племя настигли тяжёлые времена, но если уже сейчас опустить лапы, в самом начале пути, то что делать, когда будет критическая точка? А если она уже?

Громушка улыбнулась и вскочила, направляясь в сторону Дурмана. Крапинка дослушал слова глашатаи, чинно обвив лапы хвостом. Было принято всё же решение сопроводить кошек в компании Рыжеушки. Ученик недовольно фыркнул, поскольку тоже хотел бы пойти с ними, но всё же лезть не стал: и без него хлопот полно. Старший воитель тем временем раздавал приказы: кого-то послали на охоту, кого-то попросили позже сходить в патруль, а он сам отправиться в ночной дозор. Лапы чесались от интереса посмотреть на соседей и встретить своих соплеменников, раньше племени узнать новости от Звёзд, но и заманчивым было предложение напроситься с Громушкой помогать Лепестинке с другими оруженосцами. Может, там будет даже занятнее?

В голову лезли самые разнообразные мысли, начиная с того, что оруженосец слегка голоден. Сейчас он потрапезничать не успел, поскольку был шокирован новостью о предводительнице, впрочем, как и все. Шумно втянув ноздрями воздух и так же шумно выдохнув, Крапинка широко зевнул и решил что-нибудь перекусить после внезапно появившихся дел. Впрочем, будет стимул управиться гораздо быстрее.

Подул холодный ветер, вернувший ученика из подсознания в реальность. И тут в голову ударила мысль о Плющевике. Крапинка оборачивался, выискивая глазами наставника, но так и не нашёл его на поляне. Возможно, он был в детской или какой-нибудь палатке, и котик даже немного расстроился, обидчиво дёрнув хвостом, поскольку ждал очередной урок. Он их очень любил: Плющевик полностью отдавал себя на тренировках, максимально подробно всё рассказывал Крапинке, поэтому он не сомневался, что станет таким же умным и могучим, как соплеменник. Суетливо пошевелив усами и решив, что далеко от лагеря он не уйдёт, а всего лишь поможет соплеменникам в сборе трав, кот потрусил к ученице.

— Громушка, можно с тобой?

Кот игриво сверкнул глазами и растянул улыбку на морде, вытягиваясь во всю длину. Вдвоём они управятся гораздо быстрее, чем если ученица пойдёт одна, поэтому он, возможно, даже успеет напроситься в патруль, если Плющевик его не заберёт раньше. Но даже сегодня и будет тренировка, то они однозначно успеют вернуться к тому времени, как Ручей и Сивая придут обратно, а, значит, он ничего не потеряет. Убьёт даже двух зайцев сразу.

(разрыв).

Было ли предзнаменование?
Хоть какой-нибудь знак, кричащий о приближающемся кошмаре?
Снился ли хоть кому-нибудь вещий сон?
Чувствовал ли кто-нибудь необъяснимой природы тремор?
Нет. На все одно сплошное нет. Неуверенное нет, неясное, горькое, отвратительное, пахнущее кровью и воплями родных.

У Молнии глаза - раскрасневшиеся, широко глядящие на весь этот ужас и хаос на поляне. Да, палатки починены, да, котята остались живы, но здесь больше не пахнет домом - здесь смердит смогом страха, опустившимся густой вязкой дымовой завесой.
( по-крайней мере для молнии точно ).
Всё вокруг замедлило свой темп, и оруженосец ощущал это, даже когда все носились со скоростью рваных суставов. Некогда безопасный лагерь теперь - пепелище сгорающих от надежды соплеменников.

Это больно до судорог, это яростно до спазмов. Плач и утробное рычание отваги воссоединились вместе в одну мелодию, и от этого становится жутче в несколько раз. Молния надеется никогда больше не услышать эту песню, но сам отчетливо понимает - то ли еще будет. Он старается пережить, верить и молиться каждый час; никогда прежде не ругавший Предков, сейчас ученик не находит себе места, но находит слова, пусть и в мыслях.

Пожалуй, это первое серьезное потрясение Молнии, и осознание, понимание того, как на это стоит реагировать придет. Рано или поздно. Но какой ценой? Сколько еще лязг и криков он должен будет выслушать? Искупаться в крови, в чужих слезах? И ведь это даже не война. Это случайный (случайный ли?) зверь, забежавший в лагерь.

Слова всех старших, особенно Шрамовника, наотмашь бьют по щекам, и Молния пятится. Так ли это? Созвездие дала оруженосцу кров. Дала чувство непоколебимой защиты. Дала ученическое имя. Дала того, кто поможет понять, того, кто сможет скоординировать, направить, научить. И Молния не был одинок в этом. А сейчас ее просто забирают: дав такое сложное могущество, ее силу отнимают так... просто. Одна жизнь, одна — до горького смеха, Цап дери, — жизнь. И это злит: необъяснимо, до вздутых вен, до бурлящей крови. Как же так? Что же тогда хорошо, а что - плохо?

Силуэт Ручей, Сивой и Рыжеушки становился все более неузнаваем, чем дальше они удалялись из лагеря. Белошерстный уверен, что без ответа или хотя бы ничтожной подсказки они не уйдут от Лунного камня. А если Предки будут молчать - что ж, будет молчать и Молния. Его протест никому не сделает Там большого дела, одолжения, но.
В таком случае их молчание будет расцениваться как самый очевидный знак, который прежде так искал оруженосец.

Дурман за старшего.
Рядом сновали Крапинка и Громушка.
Где-то поодаль Рогоз с Выдрой.
Карпозуб. О, Карпозуб.
( это до взрывающего сердца. )
Молния вздыхает крепко, подходит к Подберезовику и умоляюще на него смотрит. Будто не решаясь что-то сказать, о чем-то спросить. Переминаясь с лапы на лапу, белыш заикается, но в тот же момент взмахивает хвостом и кротко кивает наставнику.

- Я... пойду к другим оруженосцам, думаю, там я буду полезен как нельзя кстати, - негромко, холодно и отстраненно. Стараясь сделать будничный тон. Но в этот раз Молнии вряд ли получится кого-то обмануть. Да и незачем.

>>> палатка целителя

Отредактировано Молния (12.12.2020 20:21:38)

Полоз обернулся на голос Карпозуба и почувствовал, как по лапам растекается волна облегчения: старший воитель также был тяжело ранен в битве с лисой, и рыже-белый нет-нет, да и ловил себя на мысли, что серьёзно переживает. Он не знал, можно ли называть воина старше себя, который был тебе в какой-то степени вторым наставником, другом и товарищем, но чувствовал, что доверил бы Карпозубу свою жизнь и свои мысли так же, как доверял Изморози. Было что-то в этих котах общее - та смесь благородства и смелости, что невольно перекликалась с сердцем Полоза.

Молодой воитель невольно поморщился, когда Шрамовник заговорил с Карпозубом, и разговор почти сразу перешёл на негативный тон. Полоз не испытывал ни малейшего желания прислушиваться к сказанному, да и едва ли бы услышал - лишь видел вздыбленную шерсть и напряжённые мускулы, чётко обозначившиеся под шкурами. Этого было более чем достаточно, и, провожая глазами удаляющуюся плечистую фигуру Шрамовника, рыже-белый кот обернулся на Дурмана, занявшего пост дозорного.

- Мы отправимся на охоту чуть позже, - негромко сказал Полоз, кивнув на покинувшего лагерь старшего воителя. Пересекаться в лесу со Шрамовником после сцены на главной поляне совершенно не хотелось - что-то подсказывало Полозу, что язык за зубами он может не удержать и брякнуть что-то эдакое, а Шрамовник может и не сдержаться. Впрочем, все они были сейчас на взводе, и надеялись, что Сивая и Ручей принесут им ответы, в которых так отчаянно нуждалось Речное племя.

- Давай пока соберём мох для целителей, - предложил он Изморози, который как раз упоминал помощь раненым, - на камнях на окраине лагеря оставалось немного, - Полоз двинулся в сторону места, о котором говорил, напряжённо подёргивая кончиком хвоста. Небольшая груда камней и в самом деле всё ещё сохранила немного мха, который, укрытый от снега, ютился между серыми глыбами. Он молчал с минуту, но затем вдруг заговорил, убедившись, что они находятся достаточно далеко от соплеменников, и не будут услышаны: - Я не понимаю, почему это происходит, столько бед. Все ходят, как в воду опущенные, посмотришь, и сразу самому топиться хочется.