кувшинковая заводь ---->

С трудом запрокидывая назад, малец, пошатываясь, нес в зубах и свою ондатру, и рыбку, которую так ловко выловила Лепестинка. Было гордо и лестно возвращаться в лагерь с такой увесистой добычей, вот только пошедший сильный снег очень мешал коренастому юнцу идти, и приходилось пытаться хоть как-то смотреть себе под лапы.
По пути рыбина пару раз выскальзывала из пасти, и буро-белый, ворча на дурацкие травы в пасти Лепестинки, подхватывал добычу подружки и шел в лагерь - собственно, по приходу он уже был вымотан, весь взлохмочен, но до кучи с дичью дошел сам, гордый.

А еще он снова и снова повторял в голове похвалу от наставника, поглядывая на него счастливо сияющими глазами, глядящими над пастью, полной дичи. Не подвел он Лебедя, а!
Дойдя до общей кучи, котик показательно распушился и неспеша положил туда сначала рыбку, а потом - большую ондатру, носом украдкой поправляя ее так, чтобы было видно: вот он, уже почти совсем воитель, кормит свое племя! Он думал уже отнести что-нибудь Сивой, но повел ухом на одну ужасную фразу:
- Буран мертв.
И как Плющевик мог этого не знать? Все племя прощалось с бывшим речным глашатаем, все скорбели. Сочувственно глянув на Карпозуба, юнец коротко вздохнул и решил отнести целительнице что-нибудь попозже. Возле нее крутился Змеелап, часто крутился, и внезапно Подберезка успел понадеяться, что Сивая возьмет его в ученики, и Лепестинка бросит эту дурацкую идею, возьмется за ум и будет хорошей речной воительницей, без одури.
Рядом был Плющевик, и Подберезка тихонько похвастался:
- А я ондатру поймал. Сам.

[indent] — Прячешь от меня Щукатую, точно я вас сейчас располосую когтями, - она моргнула, краем глаза захватив движение Щукатой, когда та встала рядом с ней, и только усилием воли не отступила, потому ей действительно показалось, что кот выпустил когти и полоснул ими прямо по морде. Созвездие взглядывалась в Карпозуба уже молча; глядела в желтые мечущие молниии в неё глаза, ища то, за что держалась, и не находила этого. Перед ней стоял незнакомый кот. Озлобленный и израненный изнутри, дающий выход своим эмоциям. Кошка выдохнула. Она уже жалела, что сорвалась, проклинала свой буйный характер, хотя обещала самой себе быть неприступной. Стать льдом. Холодным и бесстрасным. Что ж, видимо, не суждено ей обуздать себя, сколько бы не пыталась, а острые слова черногривого резали по живому, проникая под кожу, заставляя внутренности сжиматься и переворачиваться, вызывая приступ горькой тошноты.
[indent] — Разве речь была о том? После проступка он ведет себя вполне вальяжно, не ощущая себя провинившимся. Он вообще не должен был покидать лагерь, не хватало нам драки на границе с другим племенем, - Ручей было слушать не так больно, поэтому пятнистая сосредоточилась на ней, давя, запирая бушующий в душе шторм на множество замков, чтобы не выплеснуть все это. Достаточно и того, что было.
[indent] - Я сказала, что если это не помешает его наставничеству, Жёлудь вполне способен присмотреть за Черникой, - моля всех предков о спокойствии максимально сдержанно повторила злато-черная. Голос звучал негромко, но достаточно для того, чтобы быть услышанным. Она снова выдохнула, подавляя себя. Почему это было так больно? Почему в словах глашатой племени предводительница будто чувствовала осуждение? Почему говоря о Крестовнике сейчас, Ручей не попыталась возразить Черепу, когда тот просил не рубить с плеча. И почему, Цап её возьми, все сейчас одобряли Карпозуба?! О, она не была слепа. По крайней мере, не настолько...
[indent] - Когда Крестовник вернётся, я вынесу ему наказание. Никто не знает, когда он выскользнул из лагеря, выследить его теперь уже нельзя. Тратить на это силы по мененьшей мере, глупо, - голос обволокла усталость, но он остался твёрд.
[indent] — Если это их воля, то я с их волью не согласен.
[indent] Созвездие снова посмотрела на него, приглаживая загривок. С неё было достаточно этого представления.
[indent] - Поэтому ты и делаешь, что должен, как воин речного племени, - произнесла все так же негромко, не желая показывать до какой степени он её задел. Больнее было и оттого, что котом, который говорил все это был Карпозуб, пусть она и понимала  причину  его собственной боли. Кошка чувствовала себя ужасно старой в этот миг, возможно потому что ей в некотором смысле были открыты секреты Серебрянного пояса, а может, тяготы жизни настолько изнурили её за несколько последних сезонов, что беспрестанно доказывать что-то, защищая и отстаивая свою точку зрения уже было выше всех допустимых сил.
  [indent] — Я пойду с тобой, - проследив за передвижением по поляне черногривого, предводительница кивнула дочери Ручей. Все они, те, кто были рядом уже проводили павшего воина в последний путь. Им было позволено баюкать свою боль, лелеять её какое-то время, а у неё не было таких прав. Ни тогда с Львинозвездом, ни сейчас с Бураном. На это просто не было времени.
[indent] Они подошли к могиле, и самка, впервые за все время склонила голову к земле. В душе было тихо, словно разом вырубили все прочие эмоции, которые затопила сплошная скорбь.
[indent] - Ты был достойным воином, пусть твоя охота в Звёздном племени будет удачнее, чем на земле.
[indent] - Я буду верить и надеяться на скорую встречу.
[indent] Шум за спиной заставил Созвездие отнять взгляд от еще не занесенной снегом земли. Глаза поймали в фокус два знакомых силуэта. Глядя на них явно не желающих мешать ей, кошка тихонько хмыкнула, подтверждая свои же мысли.
[indent] - Созвездие, мы передали Звездопаду твое послание. Он готов встретится с тобой.
[indent] - Хорошо, спасибо вам, Ракитник, Ландыш. Вы можете теперь отдохнуть.
[indent] Расправив сведённые плечи, пятнистая глянула на Щукатую.
[indent] - Ты ослушалась моего приказа, и поэтому должна быть наказана. Старейшины ждут.
[indent]Не оглядываясь подошла к Ручей, присев с ней рядом, кивнув Морозному, который что-то с ней обсуждал.
[indent] - Вы не хотели отпускать меня одну. Я прислушалась.Теперь надо решить кто останется охранять лагерь и кто войдёт в отряд. Но я все равно не хочу брать с собой половину племени.
[indent] Сейчас кошка всеми силами пыталась показать своё доверие, ведь несмотря на разногласия, перед общей бедой они все были едины.

Отредактировано Созвездие (22.12.2019 18:16:05)

Морозный. Её тихий, славный мальчик, такой спокойный и уравновешенный, подошел к ней, и кошка тяжело посмотрела на так похожего на Бурана юнца, слабо улыбаясь. Щукатая ушла прощаться, Карпозуб повысил планку неподдельного уважения со стороны глашатой, и Ручей убедилась, что в черношкуром гораздо больше от Бурана, чем могло казаться прежде.
Немного неуютно было от мысли, что Карпозуб и Созвездие, которых связывали некие неясные, романтические нотки, на глазах всего лагеря развязали перепалку, но, возможно, в словах сына Бурана были те реплики, которых так ждало Речное племя.
А потому да: Ручей чуть вскинула подбородок, понимая, что отныне будет смотреть на этого воителя иначе.
— Как ты? — кошка слабо, устало улыбнулась сыну, ласково потрепав его по светлой макушке: он и без того все знает, — Тростинка убежала и до сих пор не вернулась. Её не нужно искать? Вдруг что-нибудь случилось.
Внутри неприятно шевельнулось: сначала Щукатая, теперь Тростинка.
- Да, нужно будет отправить патруль. Найди Плющевика и попроси его отправиться с тобой, раз ты видел, что она убежала. Сможете вдвоем справиться, правда? - тихо попросила Ручей, неспокойно поежившись. Да уж, дочери у нее такие, с характером.
- Надо быть предельно осторожными. Череп ни за Крестовником, ни за Тростинкой не уследил, - недовольно хлопнула хвостом глашатая, поднимая загривок. Почитаемый всеми воитель оказался в палатке Сивой, но Тростинка совершенно отбита от лап. Совершенно.
Как и Щукатая. Уж Желудь-то ее воспитает.
В голове метались мысли, и кошка подтолкнула кусочек своего обеда Морозному. В такое время принято делиться, да и за беспокойством ничего в горло не лезло.

Ручей почти упустила момент, когда Созвездие снова оказалась рядом. Знаком хвоста попросив Морозного оставить их наедине, глашатая выпрямилось, как и полагалось по статусу ее собеседницы, и повела ухом на негромкий голос предводительницы.
— Вы не хотели отпускать меня одну. Я прислушалась. Теперь надо решить кто останется охранять лагерь и кто войдёт в отряд. Но я все равно не хочу брать с собой половину племени.
Отрывистые фразы звучали по-деловому, и кошка кивнула. Прекрасно, что пятнистая прислушалась к мнению своей правой лапы, поскольку никакие желания остаться без кровопролития не могли убедить Ручей отступиться в этом случае. Если бы Созвездие пошла одна, она прославилась бы не смелостью, а глупостью, и первый такой урок преподал бы ей Звездопад.
- Отряд должен быть большим, - так же коротко, отрезными фразами мяукнула Ручей, поднимая синие, пронизывающие глаза на поляну и присутствующих.
- Жёлудь, - его характер и напор будут полезны, - Карпозуб, - после его запала - то, что нужно, - Медведица, - она хорошо знает земли Ветра после своих прогулок, - Черника, - чтобы она видела, к чему приводят такие проступки, - Рогоз, - у него есть характер и пугающее самообладание, - Выдра, - потому что она прикроет спину.
- И, конечно, я.

[indent] — Отряд должен быть большим, - сказала как отрезала Ручей, и пятнистая задумчиво сузила бирюзовые глаза, глядя на неё. Да, она уступила ей, когда сторону глашатой поддержали Карпозуб и Красноперка. Не пошла одна к Звездопаду, решила доверять своим воинам, не опекать их, однако.., брать семь котов на предполагаемо мирные переговоры, не считая саму предводительницу - не перебор ли? Четырех, по мнению предводительницы хватило бы с лихвой.
[indent] - Предлагаешь оставить безопасность племени на Птицу, Ласку и оруженосцев? - негромко спросила пятнистая, удивленная выбором серой. - Красноперка,  Форель и Плющевик с Лебедем могут быть заняты патрулем и охотой, или раз мы идем "общаться" с лидером другого племени, считаешь, что ни в том, ни другом нет прока? На рассвете охотничий патруль отправится в лес, королевам нужна будет свежая пища. Также не стоит пренебрегать границей с Грозой, пусть они уже и забрали Нагреты камни, им может в любой момент прийти в голову забрать у нас что-нибудь ещё. В окрестностях все ещё может бродить Макошь, и разве ты не слышала, что сказала Сивая? Этот таинственный грохот-топот-или еще что может ударить по нам внезапно. Нужно быть готовыми. Желудь и Черника должны отстаться в лагере. Чернику после стычки с Ветром,  я бы с удовольствием лично отдала на суд Звездопаду,  но она все ещё наша соплеменница. И ей сильно придется постараться, чтобы восстановиться в моих глазах. Я бы оставила ещё и Карпозуба,  не как в наказание, а в силу его способностей и желания защишать речное  племя вопреки всему, но вижу его эмоциональный бум произвёл на тебя неизгладимое впечатление.

[indent] — Ты наделила меня честью быть глашатаем, Созвездие, а потому я знаю все и каждый патруль, который отправится. Никто никуда уйти не "может", у нас есть четкий план, и будут четкие патрули, которые определятся после отряда к племени Ветра, - у Ручей нашелся ожидаемый ответ. Созвездие дернула ушком, прислушиваясь. Это было гораздо приятнее сидеть вот так рядом и обсуждать насущные дела, пусть даже споря. Это воодушевляло. И не вызывало как такового негатива.
[indent] - Я знала, что в тебе не ошиблась. В твоих венах течет кровь истинного лидера, - глядя на Ручей невольно вспомнился Бурозвёзд и его подруга Ива. Серая была похожа на них.Такая же несгибаемая и уверенная в своих убеждениях.
[indent] - Считаешь, что с нами Черника натворит меньше бед? - когда синеглазая никак не прокомментировала упоминание о ней, закончила излагать суть плана, спросила её пятнистая. Они обе там были. Тогда. И обе не смогли предотвратить стычку. Никто не думал, что чернобокая пойдет за Крестовником. Получалось, он был для неё большим авторитетом, чем остальное племя.
  [indent] Она вслед за подругой посмотрела на вернувшихся оруженосцев рядом с Сивой. Те действительно вымахали, подтянулись и уже не напоминали беспомощных котят. Чего стоил один Подберезка, глядя на которого в душе возникало чувство гордости за подрастающий молодняк. Но возвращаясь к теме, пятнистая снова задумалась над именами котов, которые назвала Ручей. Медведица действительно могла быть им полезна, авось её присутствие напомнит лидеру Ветра, что большей крови можно будет избежать. Желудь был умелым воином. Иногда строптивым, сам себе на уме, но упрекнуть его в преданности было невозможно. Как и Выдру с Рогозом, которые первыми тогда сообщили племени об отравленной рыбе в реке. Созвездие в то время отсутствовала в лагере, и узнала обо всем уже после того, как шум на поляне утих. Хладнокровие этих двоих порой настораживало, но все же было полезно. Рогоз уже проявил себя в Садах и на Староречье, так почему бы не предоставить этот шанс Выдре? Да, у них не заладилось товарищество в ученичестве черной кошечки, но мешать личное и племенное было как минимум не профессионально. Злато-черная вздохнула, когда речь зашла о Карпозубе.
[indent] - Произвело, - поморщилась она. - От него такого не ожидала, однако винить во всем предков и отрекаться во всеуслышание от них это ли не предательство всего, во что мы верим. Звёздное племя существует, и оно присматривает за нами всегда. Смерть Бурана стала несчастным случаем. Гибель Львинозвезда - убийством. Звезды не смогли бы предотвратить этого. Я понимаю почему он сорвался, и не должна была срываться в ответ, но если его злость найдет в молодых сердцах отклик, то такие как Крестовник будут появляться в нашем племени от луны к луне, - проведя плечом, пятнистая замолчала. У Ручей еще было, что сказать.
[indent] — Ты уверена, что переговоры будут мирными, но наши воители уже нападали на племя Ветра. Звездопад придет с боевым отрядом, я тебе гарантирую, и нам нужно быть готовыми, - в её  голосе прорезалась сталь. Бирюзоглазая смотрела на серую бесконечно долго, не произнося ни звука.
[indent] - Если ты ошиблась, это только усугубит ситуацию, - произнесла самка. - Но я сама выбрала тебя, и поэтому доверюсь. Утром соберу собрание.

Никогда до сегодняшнего дня Щукатая не ощущала желания скрыться в чьей-то тени, но сейчас, когда Созвездие шла вместе с ней к могиле Бурана, юная кошка с радостью в ней укрылась, всё ещё надеясь, что от разговор и других глаз можно было скрыться. Это было как-то жестоко: стоять, глазеть и обсуждать такое горе. Словно никому другому оно знакомо не было, но Щукатая знала, что было. Слышала часто и много о том, как котята, вырастая в воителей, не возвращаются с битв, как братья теряются в пучине вод, как погибают отцы и матери... Просто всё ещё не могла примириться с тем, что это коснулось и её семью.

Как ошалённая, подмороженная и горем, и холодным снегом, уже щедро укрывшем её макушку и спину, Щукатая дошла до свеже перекопанного холмика. Поверх него уже также лёг тонкий слой снега, словно одеялко, и выглядела могила мирно и спокойно, будто её появлению не предшествовали такие беды. Созвездие попрощалась с Бураном - вероятно, из-за поисков ученицы она пропустила и сами похороны. Вот и Щукатая, к сожалению, тоже. Помедлив и проводив Созвездию взглядом, Щукатая вжалась ещё сильнее и приблизилась к отцу, почти что уткнувшись в могилу носом. Пахло землёй.

- Прости, что опоздала, пап.., - подавив тихий всхлип, негромко произнесла кошка.

Это оказалось труднее, чем Щукатая могла предположить. Впрочем... Она не предполагала, что вообще придётся это однажды делать. Это был очень тяжёлый и болезненный день для такой юной особы. Сестры, братьев или матери рядом не было, но так было лучше: Щукатая хотела сейчас быть с Бураном только вдвоём. Умолкнув ненадолго, кошка прилегла рядом с могилой, робко протянув к ней лапы и морду. Снег неприятно холодил брюхо, но уж сейчас Щукатая точно не думала, что может заболеть.

- Я так хотела тебя найти... Но я не успела. А они... Они даже не пытались, пап! Ты там не злись, что я убежала, - неспешно разговаривала кошка, неподвижно глядя на земляной холмик, - Они все врут и не понимают, ходят с важными мордами, страдают ерундой. Только ты понимал.

Щукатая вздохнула. Не время было жаловаться о своей трудной жизни - всё было не так трудно, ничего не имело особо большого значения, кроме того, что было зарыто в землю перед её лапами.

- Я люблю тебя, пап. И скучаю. Сильнее, чем ты можешь представить.

Кошка затихла. Если бы ей и нужно было куда-то торопиться, то она об этом не думала и близко: никто не мог, не имел права заставить её прощаться с отцом быстрее. Она сделает это так, как посчитает нужным, ведь это касалось только их двоих. Щукатой начинало казаться, что она трижды взболтнула лишнего и не могла найти слов для самого главного, будто бы и вовсе не умела их составить. Лёжа на промёрзшей земле перед могилой Бурана, Щукатая, наверное, впервые почувствовала себя такой маленькой, неумелой и даже беззащитной, какой она была на самом деле. Словно весь запал, все силы, которые у неё были, ушли вместе с отцом туда, в землю под её лапами. Ловя мало связанные мысли, кошка пролежала здесь долго: казалось, что небо уже начинало темнеть, или, быть может, от усталости у Щукатой стали слипаться глаза. Встала на лапы ученица только тогда, когда брюхо замёрзло так сильно, что стало больно покалывать.

- Я буду приходить к тебе каждый вечер и рассказывать, как прошёл день, хочешь? Пока на небе не загорятся Звёзды, и ты не отругаешь меня за то, что я не слушаюсь старших и так поздно не сплю. Тогда я буду извиняться и возвращаться в палатку, ладно?

Щукатая прикрыла глаза. Надежды, что можно моргнуть, и всё это пропадёт, как дурной сон, вроде как и пропали, а вроде бы... Кошка перестала всхлипывать, полностью выдохлась. Её ждала та ещё работёнка, хоть подстилки старейшин и беспокоили её сейчас очень слабо, но так сказала Созвездие. Как и многое другое, дикое и глупое - может, не сегодня, может, не в эту лун, может, только когда Щукатая повзрослеет, и пятнистая начнёт воспринимать её по-настоящему взрослой, ей придётся объяснить, что в её понимании - не хватает лап.

- Я пригляжу за нашей семьёй, - на прощание сказала кошка, - И я обещаю тебе, что, когда вырасту, я сделаю всё, чтобы стать предводительницей, и тогда в моём племени ни одна дочь не будет прощаться со своим отцом зная, что никто не пытался его спасти. Никто никого не бросит.

Морда Щукатой посерьёзнела. Юная кошка столько раз металась в мыслях, то обвиняя Созвездие, то понимая её, что она запуталась трижды. Может, всё может быть, но и в словах Карпозуба мелькнула правда - если на то была воля Предков, значит, они ошиблись. У Щукатой будет ещё много вопросов и много лун, чтобы разобраться в этом. А теперь её ждали вонючие подстилки старейшин.
в палатку старейшин

Упс, напугала. Рыжинка ожидала, что на подходе котенок ее заметит, но  все пошло не по плану. Впрочем, менять своих слов она не собиралась. Рыжая легонько коснулась хвостом малышки в успокаювающем жесте. Речушка быстро оживилась и затараторила.
- Приёмы маскировки! Я открыла их! Надо сделать так! – котенок рыхнула в снег и активно заерзала лапками. Усы рыжей задрожали. Глядя на непосредственность котят, сложно было не улыбнуться. - Чтобы посмотреть, есть ли кто впереди, подпрыгнуть. Вот! Речушка показательно подпрыгнула. Удивительно, сколько в таком маленьком комочке может быть энергии. Рыжинка невольно подумала, что из малышки может получиться неплохая наставница в будущем. Рыжинка припала на передние лапы, чтобы на снегу появился след.
- У тебя отлично выходит! Только следи, чтобы на снегу не было
таких “неожиданностей”, - Рыжинка встала и указала на появившийся слепок. – И еще запах.
Рыжая дернула ухом в сторону Форели. Все знали о том, что произошло на границе. А теперь и многие наблюдали за их ссорой. Как только он позвал королев, то ученица удивилась. В голосе были странные нотки отчаяния? Поиграть с котятами в прятки несложно. Но он будто не понимал, как можно находиться рядом с детьми. Рыжинка готова была поддержать игру, хоть и понимала, что не горит особо желанием играть. Неприятный осадок и мысли до конца не хотели отпускать кошку.
И как видно не ее одну. Рыжинка переключилась на голос наставника, поведя ухом в сторону. Она вскинула голову и обернулась. Карпозуб вышел из себя и спорил с Созвездием. Вернулась Щукатая и теперь судорожно искала Бурана, не веря этой новости. Рыжинка со смятением наблюдала, где-то в груди тоже ощущалось болезненное покалывание.
Всем было больно. Каждый переживал эту боль по-своему. Кому-то нужно было уединиться, кому-то выпустить пар. В этот раз они столкнулись невовремя. Ясенница тоже? Рыжая сочувственно взглянула на наставника. Теперь и еще одна жертва. Слишком их много. Ей тоже хотелось бы возмутиться, не хотелось бы терять. Ощущение пустоты противно скребло душу. И наверняка так было и у других. Рыжинка тоже задавалась этими вопросами: Зачем? Зачем Звездные предки забрали их, молодых, юных, взрослых? Вот только неужели они хотят этого? В голове Рыжинки это никак не складывалось. Это резонировало с тем, что она слышала в детстве.
- Ты станешь отличной воительницей! – Рыжинка вернулась мыслями к котенку, чтобы отвлечь их от этой ситуации. Котята не должны думать, что племя разделено между собой. Хотя в последнее время это проявлялось все больше.
Их разговор не шел из головы. Рыжая выглядела все равно отстраненно. Она не могла понять, с кем согласна больше. С Карпозубом или же с Созвездием. Если Звездное племя просто так может забрать по своей прихоти, то ей не хотелось жить вот так – зная, что в любой момент по чьему-то желанию кто-то еще уйдет от нас. Рыжая поморщилась. Но вот неужели предки такие злые? Ведь они же заботятся и следят за нами, разве не так? Может стоит поспрашивать Сивую? Тогда можно будет и сложить целую картину. Рыжинка была в сильной расстерянности, идеальная картина дала еще одну микротрещину, которая либо даст плод либо зарастет.
Ученица вздрогнула от голоса наставника, она слишком ушла мыслями куда-то далеко. Она обернулась на котенка.
- Наставник зовет. Поиграем после возвращения, я загляну. Покажешь мне еще свои приемы маскировки, - Рыжинка улыбнулась, кивнув подоспевшей Птице, а затем двинулась к Карпозубу.
Рыжей не требовалось дополнительных объяснений, оруженосец последовала за Карпозубом. Выслушав их план на ближайшее время, она кивнула. Травы сейчас целителям сильно нужны. Особенно учитывая всю ситуацию. Пока они шли, Рыжинка все решала дилемму в голове. И все же решилась.
- Карпозуб, - Рыжинка запнулась, вновь не решаясь хоть что-либо еще сказать. Стоило ли говорить? Или лучше не стоит? Ученица, все же решив что-то в своей голове, тише произнесла: - Мы все, все племя, рядом… - рыжая столько пыталась вложить в последнее слово: и то, что они чувствуют тоже и что они готовы поддержать друг друга, - И сделаем все, что в наших силах.
А могут ли они это гарантировать? Но они могут хотя бы что-то сделать. Все предусмотреть невозможно, но хоть что-то. Перфекционизм Рыжинки тоже подсказывал, что если они объединятся, то все смогут.
Они подошли к Сивой и Змейке, рядом стояла недавно прибежавшая Лепестинка. Рыжая кивнула всем в знак приветствия. Сейчас перед ними была крайне важная задача – помочь целительнице. Рыжинка даже распущилась. А потом повернулась в сторону выхода из лагеря. Тростинка, тебя уже долго нет. Надеюсь, что все в порядке. Рыжая мотнула головой и в ожидании посмотрела на Сивую.
К ним вдруг подошла Созвездие. И Рыжинка прислушалась. Отряд на границу с племенем Ветра. Рыжая заволновалась. Чем это закончится? Она так устала от постоянных волнений и беспокойства. Хотелось спокойной жизни. Но сейчас нужно было сделать все, чтобы подготовиться. Быть готовым ко всему. Ученица посмотрела на Сивую, предводительница же говорила, что она получила сон от Звездного племени. Рыжинка нахмурилась, мысли не располагали к радости. Все это ей не нравилось. Но вот единственное, что она могла – ждать и готовиться встать на защиту.

Отредактировано Рыжинка (23.12.2019 19:55:12)

Ручей повела ухом на рассуждения Созвездие о крапчатом воителе, хоть и каждый раз язык поворачивался назвать его оруженосцем. Серая совершенно не ощущала, что этот юнец вырос, созрел, и, возможно, все они слишком рано записали его в ряды воителей Речного племени.
- ...Я говорила с ним, Ручей, пыталась предотвратить худшее, верила в него, как бы верил он, - кошка запнулась, и Ручей спокойнее вскинула голову. Уже не больно, честно говоря. Время идет так же незыблемо и быстротечно, как и их кормилица-Река, оставляя светлую грусть.
- Я говорила про наказание. Не разговоры, - отчеканила Ручей, впрочем, не желая продолжать тему Львинозвезда. У него каким-то образом хватало характера и благородства одновременно, чтобы вести племя вперед. Неужели ему было проще потому, что он был самцом, и его уважали априори?
Отчего-то вспомнилась Комета, и Ручей задорно хмыкнула.
Кто бы что ни говорил о черношкурой, а все ее недолюбливали и уважали одновременно. Странное сочетание.
— Отравленную лапу отгрызают от тела, чтобы заражение не распространилось на него, но чтобы понять, что отравление стало необратимым должно пройти время, — сухо и максимально мрачно произнесла злато-черная.
- Я об этом и говорила тебе прежде, - невзначай промурлыкала Ручей, вылизывая лапу.
- Еще после стычки на границе. Нам к холодам ни к чему такие воители, которые добавляют проблем, а не мышек в общую кучу. Смотри сама, дело твое.
Но Крестовнику никто, кроме слепо преданной Черники, не доверяет.
— Племя Ветра ещё не враги нам в отличие от Грозы и Сумрака.
Ручей вскинула голову, изумленно поднимая брови.
- И я надеюсь сохранить с ними хотя бы нейтралитет,  поэтому иду туда утром с вами.
Приоткрыв рот в немом возмущении, серая выдохнула.
- Я готова взять ответственность за Чернику, Созвездие, но кто, позволь узнать, нам враг, если не племя Ветра? С ними связана гибель Львинозвезда, как бы кто ни отрицал, и может они сами покрывали эту Макошь? Мы ведь не знаем! А теперь... Ну нет, Созвездие. Я сильно сомневаюсь, что нейтралитет вообще возможен.
Наверное, где-то Ручей могла ошибаться и действовать сгоряча.
Наверное, так же сгоряча пятнистая собеседница могла думать, что взрослые воители-ровесники не будут сплетничать за спиной.
Рассеянно кивнув на пожелание по патрулям, Ручей встала, сказав напоследок:
- Мне лестно, что ты послушала меня по поводу боевого отряда, и скажу вот еще что: я готова быть неправой, но не готова придти к нашим почти врагам налегке и без воителей в защиту. Тем более, ты так печешься за безопасность, - встрепенувшись, серая, впрочем, почти не сомневалась в том, что права. Дернув ухом, она повернулась на голос и изумленно вытаращила глаза:
- Уклейка! - бодро мяукнула глашатая, и морок прошедшего тяжелого разговора словно немного рассеялся. Трехцветная стояла, слабая, но стояла.
Какие они с Сивой умнички.
Наконец добрые новости.

Ни за что не зацепиться. Из пряток в догонялки, и смутные представления играли в её сознании. Она то умелая охотница, то скрытная разведчица, то выслеживающая врага преследователь, и всё-то легко! И мир-то для неё - волны, рябь, неугомонная, сверкающая всё новыми идеями. Представьте, как осенний ветер подбрасывает, играючи, листья. Сезон-то уж за спиной, а она помнила, как прыгала вслед за ними, как не хотела, чтобы они улетали, и радовалась, когда новые гости влетали в нору. А минул-то месяц. Всего!
Юная непоседа приготовилась к игре и выстроила в голове план действий, даже зафиксировала самый высокий сугроб.
- Идеальная маскировка, - сердечко в такт застучало в волнении.
Предвкушение щекотало её, она готова была тотчас, без команды, рвануть прямиком в белую массу, лишь бы скрыться в ней быстрее братьев. Ящерка шустрый, вдвоем прятаться - ненадежно, да малышка не хотела в данном случае делиться с ним им.
- Вот папа удивится!
Только всё вышло совсем не так.

Детская обида уколола Речушку. Слова прозвучали заботливо и строго. Она бы рада улыбнуться, послушаться, но ей не хватало внимания. Сейчас, в разгар самой гениальной идеи, его присутствие необходимо! А он снова в делах, и малышка не без грусти отметила, что жизнь взрослых - сплошная кутерьма, метель, которая по вечерам завывает снаружи. Они беспокойны, как стихия, усталые, всё меньше улыбаются. А попытки развеселить их становятся с каждым разом всё слабее.
- Неужели я никогда тебя не развеселю? Ласке и Птице нравятся мои задумки, братья в восторге, - недоумевала она, слегка наклонив голову, глядя на полосатого, размытого воина снизу вверх.
- Ну паа-а-п, - протянула Речушка.
Котёнок приподнялась, желая тыкнуть его своим маленьким, розовым носиком, но тот отстранился быстрее.
- Но я совсем не замерзла!
Несмотря на мелкую дрожь, что пробивала её тело, она готова была продолжать веселье, и даже нерасторопные братья могли бы позавидовать её чрезмерной активности. Точно звездочка, она одаривала своим мерцанием самых близких, во всех смыслах. Она продолжала разглядывать кота и водить ушками. Порывы ветра шумели, заботливо подталкивая вперед. Мысли всё никак не угомонятся, только ни за одну из них не зацепиться. Она совсем не знала, что делать дальше? Какая игра задержит его? Она припала к земле. Голос отца показался ей очень громким. На миг она подумала, что он собрался её ругать, но на деле обратился к Птице и Ласке.
- Мы с тобой никогда не поиграем? - с явной горечью, едва не плача, обратилась она к нему.
А к горлу подбиралась таинственная, неприятная судорога. Она сводила лапки, произрастала по гортани, вызывала слёзы. Они вот-вот сверкнут в её чистых, пронзительных глазах, сверкнут и выдадут её. Ей хотелось попросить его, громко, чтобы голосок не только был услышан, но и проник внутрь, в небезразличное, усталое сердце защитника, в которого она так верила. Она хотела соприкоснуться резко и требовательно своим лобиком с его, почувствовав, что он крепок, совсем не устал, ощутить признание родителя, который готов на всё ради семьи. Но она была слишком маленькой, чтобы оказаться услышанной.
- Не уходи! - запищала она, когда тёмное пятно ушло в сторону.
Она хотела кинуться вслед за ним, но её остановила Птица.

Речушка осела. Она не знала, что именно испытала в этот миг. Но тяжесть свалилась на её маленькие плечики. Она хотела услышать привычное: "Я вернусь", но ни слова. Она посмотрела расстроенно на надзирательницу, от которой не уходила смена настроения. Малышка доверяла ей, как своей маме, но сейчас не могла ничего ей сказать. Только зрачки бегали в искреннем непонимании влево да вправо. Она ждала, что кошка вмешается, остановит понурого воителя, но та ласково замечает о холоде. Котёнок задрожала, когда ветер в который раз одарил её своим потоком. Теперь он был суровым, неприятным и чуждым, как одиночество. А оно похуже скуки будет.
- Почему он ушёл? Я провинилась?
Хотя бы со слов, что он сделал что-то плохое, в то время как буквально недавно Ящерка говорил об обратном, появилась ассоциация о наказании. Но разве так надо? Это несправедливо! Детские желания вдруг отяжелели, но по-прежнему были очень ценны и важны для маленькой мечтательницы. Она на миг позабыла о рыжей воительнице, пока та не оповестила о своём уходе.
- Но почему? - обида вновь сжала мешочек счастья, который пару раз ощутимо стукнул в груди.
- Почему?
Как будто в жизни воителей нет и минуточки на расслабление и игры!
Речушка сжалась от очередного порыва и спрятала нос в шерсть Птицы. Скрыть слёзы, не распустить публично нюни, не запищать, как в детстве, от страха и неприятных ощущений - она глубже зарылась носиком, закрыла глаза, замерла. Будто ей в мордочку попал рой снежинок, он ужалил её, и теперь она пыталась сделать вид, что ей совсем не больно. Она не хотела ничего объяснять: слова канули в дрожи, тихом плаче возникшей, если не вспыхнувшей, обиды. Она такая маленькая. А мир - вновь велик.

--- кувшинковая заводь

Чувствуя, как гордится и пыхтит на ходу под тяжестью их улова Подберезка, Лебедь нарочно шёл совсем-совсем медленно, чтобы ученик мог хоть немного передохнуть при необходимости. У него и самого в пасти была примерно того же размера ноша, только воителя тяжесть добычи не утруждала, а скорее согревала при мысли, что их патруль оказался крайне успешным. Всё-таки ему доверили воистину талантливого оруженосца, обучать которого словно было мечтой всей его воинской жизни, о существовании которой он узнал только сейчас. И почему раньше он был так слеп и не задумывался о том, чтобы попытаться заслужить себе ученика? Скольких бы уже успел воспитать, сколькими бы гордился! Вроде бы пытался уйти с головой в свой долг, а по факту что? Охота и патрули, охота и патрули. Скучная, серая, граничащая с бессмысленной жизнь. Если вот сейчас вдруг всё же случится война с соседями... что он оставит после себя в этом мире? Ни семьи, ни котят, ни учеников... Он потратил всю жизнь на мечту, всё возложил на алтарь своей любви.

Как же, наверное, теперь это слепо и глупо...

Лагерь встретил их непривычным молчанием. Позволив Подберезке и Лепестинке самим решить, что они сделают со своей добычей, Лебедь направился к куче. Сбоку незаметной тенью возникла Яблочко, прижавшись к боку брата. Только сестра могла видеть незаметные другим следы мокрых дорожек на пушистых щеках кота. Только она по одному лишь брошенному ей взгляду могла понять, сколько из сердца вылилось боли и какое запустение там сейчас царило. А он по ответному слабому кивку головы прочитал то, о чём догадался на подходе в родному лагерю - Речное племя только что проводило в последний путь своего старого глашатая. Они, кажется, немного опоздали, и Лебедь твёрдо решил, что чуть позже возьмёт с собой Подберезку и сходит к свежей могиле сказать несколько слов и славному коту, и той славной эпохе, что ушла так внезапно вместе с ним...

- Ручей пережила смерть друга и приняла пост глашатая из его лап, - прошептала Яблочко, выбрав из кучи только что сброшенную туда Лебедем свежую рыбку. - Это достойно своей легенды племён.

- Не думаю, что она хотела бы войти в легенду племён ТАКИМ образом, - хмыкнул белый кот.

- Понятное дело, - кивнула кошка. - Но у неё остались его дети. Лучше любить, получить любовь в ответ и потерять, чем не любить вовсе.

А если просто любить и потерять, не получив ничего?...

Обведя глазами притихшую поляну, Лебедь невольно вновь остановил взгляд на белой с чёрным королеве, что аккуратно устроилась около детской, вместе с Птицей присматривая за малышами Уклейки. Вероятно, они собрали всех котят рядом, чтобы те меньше обращали внимание на общий траур взрослых. Плющевик всё еще находился подле своей подруги, рядом с ним обнаружился и Подберезка, и прекрасный образ идеальной семьи едва не вырвал из груди воителя и без того уже слабо бьющееся сердце. Он отвёл глаза, ругая себя, проклиная за то, что предательские желтый и голубой огоньки всё пытаются поймать ей взгляд, вырвать из той красивой и правильной картины, которая выстроилась вокруг, найти в её глаза воспоминания о тех словах... Кот выпустил когти и впился ими в промёрзлую землю.

Он должен смириться, иначе мысли о ней сведут его с ума

- Уклейка! - голос всё еще сидящей рядом Яблочко донёсся до него словно с противоположного конца лагеря. - Смотри, Уклейка пришла в себя! Есть всё же у Звёздных предков немного счастья и для Речного племени!

Проследив за взглядом сестры, Лебедь и правда заметил хорошенькую пёструю шерстку слегка покачивающейся, но упрямо переборовшей болезнь кошки. Всё-таки какие же они удивительные, эти королевы! А он... а ему следует думать о своих обязанностях. Поднявшись, он аккуратно подошёл к Ручей, стараясь никоим образом не доставить неудобства больной, которую та поддерживала.

- Мы были на кувшинковой заводи, - доложил белый воин. - В той части река практически полностью замерзла. Кажется, время рыбалки до Юных Листьев закончилось. Надеюсь, Грозовое племя умерит свой аппетит Нагретыми Камнями и не станет проверять, насколько крепок между нами лёд.