[indent] Присматривать... Но ведь это так мало! - от остроугольного кома, обдирающего горло, было больно глотать, и Ясенница лишь просипела в ответ что-то невнятное, щурясь и плотнее прижимаясь мордой к тёплому материнскому телу, стараясь хотя бы на несколько секунд вернуться в то далёкое, беззаботное детство, после стольких лун на чужбине кажущееся какой-то насмешливой сказкой, плодом чьей-то извращённой фантазии. Разве бывает вот так вот, просто и уютно, надёжно и легко? Без страха, боли, недоверия и обиды? Подумать только, сколько всего отняли у неё, у её семьи поступки двух дурных самодовольных кошек: Щербатой, которой хватило мозгов отправить маленьких несмышлёных котят одних в лес, и той злостной похитительницы с её псиной. Это не просто четыре луны, выкинутые из жизни, это всё детство, все первые ступени становления проведённые вдали от матери и отца, от родных земель и их традиций, от племени. Столько возможностей, моментов, просторов для нежности... Быть может, колючая юница могла бы стать добрее, не сломай это похищение ей жизнь? Быть может, она смогла бы защитить Львинозвёзда и он остался бы жив?
[indent] Глаза жгло так сильно, что хотелось выцарапать их к чёртям щучьим и просто-напросто забыться. - Мама, - как же ей всё-таки этого не хватало. Только теперь вместо живота подросшая, оперившаяся девчушка зарывалась в светлую шерсть на груди, так, чтобы слышать сердцебиение. Ритмичное, успокаивающее, живое. Не способное избавить от боли, но возвращающее землю под лапы, а вместе с этим чувством реальности и неожиданное понимание того, какую же толпу их клан собрал вокруг себя. Слишком много лишних глаз, чтобы демонстрировать свои чувства. И, в последних раз ткнувшись носом в шею Лаки, Ясенница отстранилась, гордо расправляя начинающие набирать ширину плечи. Смысла плакать по утекшей воде уже не было, даже если её убежало так много.
[indent] Только почему же, смотря на то, как радуется, предвкушая своё посвящение, Берёзка, золотистая чувствовала, что не может также? Почему из головы не шли мысли, что их бросили в чужом племени на целых четыре луны, позволив врагам решать, кормить их или нет, согревать или нет, а теперь, когда пришло время использовать боевую, охотничью мощь окрепших, подросших котят, их наконец-то соизволили забрать, чтобы тут же посвятить и отправить отрабатывать, чтобы вновь украсть у матери? Почему Созвездие даже не пришла в голову мысль искупить свою вину, ещё хотя бы на половину луны продлить котятам то, чего по вине ужасной ошибки целого племени дети Реки были лишены? К чему эта преступная, отвратительная спешка? Горько и мерзко. Не зря она всегда мне не нравилась.
[indent] К Берёзке, пушась от обиды, подлетела Ракушка, но Ясеннница была слишком погружена в свои мысли и чувства, чтобы из ревности к братцу надавать девице по щам, зато фигура Черники и её верещание очень неудачно для последней попались на зуб. - В племени Ветра, конечно же. Даже мелочь знает, а ты до сих пор нет, - смерив глупую кошку холодным взглядом, едко прошипела Ясенница, демонстративно отворачиваясь. Ты бы и сама эта знала, если бы удосужилась искать получше. Если бы кто-то из вас вообще сподобился нас искать, а не ждал бы, пока кто-то другой сам приведёт нас к вам в лапы, - опять больно. От каждой мысли, от каждого жеста, каждого взгляда. Когда оказываешься на Родине, выкинувшей тебя из своей жизни, предавшей, забравшей самое дорогое, отнявшей близкого, но вдруг решившей вновь попользоваться, наверное, всегда так. Словно проглотил семечко, и теперь терновые колючки растут внутри тебя, разрывая каждую клеточку.
[indent] Когти впиваются в податливую почву. Как, как убедить себя, что всё хорошо? Что это действительно дом? Как перестать метаться, как загасить эти выжигающую душу ярость, обиду, чувство несправедливости, горечь? Зависть... Всем, даже братьям, таким лёгким и беззаботным, что хотелось отвесить каждому по смачному подзатыльнику для равновесия. Как вернуть себе преданность племени, сумевшему растоптать её в сердце крошечного двухлунного котёнка, который долгие луны сидел на пороге чужой палатки и ждал? Безнадёжно, напрасно, глупо. Ждал, а потом вырос. Всё понял. И устал надеяться. Как, если за четыре луны те, чужие, вражеские, морды стали родными, а все, окружающие теперь здесь, на принадлежащей по праву крови поляне, такие далёкие и неродные, словно незнакомые? Как заставить себя привыкнуть и вновь поверить? Как? - слишком много вопросов для такого юного создания.
[indent] Уши дрогнули в ответ на щебетание Лепесточек. Прищурившись, Ясенница чуть склонила голову набок. Эту мелкую она тоже не помнила. Да и не могла, ведь на момент пропажи они с братьями были единственными котятами в племени. Значит, эта родилась после. - Лис не видели. Но к нам на поляну прилетал орёл. Это такая большая, громкая и страшная птица. У неё каждый коготь как целая ты. А ветровые... Ну, разные такие, знаешь. Некоторые ужасно злые и противные, а другие ничего. Мне некоторые понравились даже, заботливые и добрые, - не в пример речным соплеменникам. Золотистая неопределённо дёрнула плечами. - Раз уж нас посвятят, хорошо бы с ними на ближайшем Совете увидеться, - как раз соскучиться успею. А как вы хотели? Четыре из шести лун - с ними. Сами виноваты. - Тебя то как зовут хоть?
Отредактировано Ясенница (17.03.2019 01:44:36)