[indent] Он ничего ещё не знал. Понял только в какой-то момент, что всё очень изменилось, а вокруг стало невыносимо холодно. Звуки окружили его сотнями, тысячами, миллионами, пытаясь разорвать нежные ушки новорождённого. Но, пусть те и были агрессивными, маленький комок мог ориентироваться только на них. Они были такими разными, где-то противоречивыми, а где-то очень даже поддерживающие друг друга. Ему понравились вторые. Всё осознавалось так странно, так непривычно, а как же иначе, ведь сегодня первый день его крошечной жизни. Среди всего этого хаоса чувствовалось и что-то родной, а с тем близкое. Ползти хотелось именно туда, упорно передвигая маленькими мокрыми лапками. Но были и другие. Они страшно пугали новорождённого, подгоняя самим фактом своего присутствия к тому единственному приятному объекту.
[indent] Всё внутри подсказывало, что теперь, когда он упёрся во что-то тёплое и мягкое, малыш в безопасности. Понимал, что теперь и ему надо заявить о своём существовании каким-нибудь звуком.
[indent] - Мяф! – получилось настолько громко, что сам он напугался, быстро вжавшись в тугой, как ему казалось, комок. Не хотелось малышу быть настолько громким и вызывающим, уже чувствовал, что по душе ему совсем иной путь. Он напрягся, чувствуя, что совершает что-то важное в своей жизни, собрал силу там, где, как ему думалось, рождались звуки, и попробовал себя контролировать.
[indent] - Мя… мя-я-я, мя-я-я-я-я, - получилось намного тише и нежнее. Это настолько успокоило кроху, что он решил остановиться. Окружение определённо уже должно было его признать. А вот что должно происходить дальше – непонятно. В итоге малыш затаился, решив дождаться дальнейшего развития событий, инстинктивно прижимаясь к тому, что сразу принял за что-то родное и приятное.

- Да ты всех нас ещё переживёшь, - отмахнулся от Крикуна Дроколап, в чьём голосе при этом прозвучало едва уловимое, но сожаление. В том, что этот боевой старик ещё его самого проводит к Звёздному племени, ученик целителя не сомневался ни капли. Однако его внимание резко переключилось на Веснянку, едва ту омрачила гримаса боли. Быстро смекнув, что происходит, он кинулся было к запасам, но мягкий голос наставника велел сначала заняться старейшиной.

- Веснянка, спасибо! - крикнул Дроколап, осознавая, что заниматься недугами Крикуна гораздо проще, когда сам Крикун лежит в бессознательном состоянии, а не оправдывает своё имя. Смазав подушечки лап старейшины, он деловито осмотрел получившийся результат и, поразмыслив немного, справедливо решил, что если уж старейшина сам лёг и притих, то беспокоить его он точно не станет. Если Полуночник захочет взвалить это бремя на себя, то... то предки ему в помощь.

Обратив взгляд на сестру, Дроколап безмолвно последовал советам Полуночника, стараясь не думать о том, что он может надавить куда-то неправильно. Единственными родами, где он оказывал помощь, были роды Воробейницы, которые ученик целителя запомнил плохо. Единственное, о чём он тогда думал - благодарил Звёздное племя за то, что не родился кошкой. И когда всё кончилось, ученик целителя моргнул, осознавая, что потерялся во времени.

- Съешь, - негромко подтолкнул к новоявленной королеве бурачник и пустырник Дроколап, чей голос снова стал ровным и деловитым. - И не выходи из палатки до нашего возвращения. Пусть о тебе заботится Лисохвост, - в нерешительности остановившись у выхода из целительской, юнец ещё какое-то время постоял на пороге, и лишь усилием воли заставил лапы двигаться в направлении главной поляны. Слишком уж он беспокоился.


совет

[indent] Веснянка зажмурилась, длинная и самая болезненная схватка скрутила все тело и резко отступила. "Я умерла?" Приоткрыла один глаз, вроде все как раньше, осталась только тупая боль внизу живота. Шумно выдохнув, кошка подняла полные благодарности глаза на целителей и тут же спохватилась, находя глазами маленький, мокрый комочек, что издавал звуки.
[indent] - А остальные где? - глупо похлопала глазами, аккуратно подгребая малыша лапой ближе, - Один что ли? А ощущение будто их там не меньше десятка лезло.
[indent] Она улыбнулась с благодарностью слизывая небольшую горстку трав, что подал ей Дроколап. Она потянулась и мазанула щекой по его щеке, ласково замурчав. Он, наверное, страшно переживал за нее, а она, кулема, даже не удосужилась справится у него пораньше о своем состоянии.
[indent] - Спасибо вам... спасибо.
[indent] Она подняла взгляд на Полуночника и прижала уши. Лисохвост. Он ведь ничего не знает. А как отреагирует? А если он будет недоволен, не обрадуется новости о своем внезапном отцовстве. Веснянка нервно лизнула сына несколько раз, прижимая ближе к себе. А котенок? Что с ним делать то? Благо Воробейница еще ходит в королевах, может подскажет чего. Реальность свалилась на светленькую слишком резко и неожиданно.
[indent] - Позовите Лисохвоста, - она подняла голубые глаза на Полуночника, - Хотя нет-нет, не нужно. Хотя чего это... Хотя..., - она перевела молящий взгляд на Дроколапа и тот принял окончательное решение.
[indent] Через несколько мгновений, стоило целителям уйти, рыжий возлюбленный оказался на пороге целительской явно встревоженный. Тревога постепенно сменялась опасением и удивлением. Воительница замерла боясь даже вдохнуть лишний раз, во все глаза глядя на соплеменника, в ожидании его реакции.
[indent] - Получается наше.
[indent] Его реакция была схожей с той, если бы из Веснянки вылез кролик, а не котенок. Пока она не понимала как реагировать на поведение самца, ведь сама все еще была в шоке с того, как за один день они, совершенно внезапно, стали родителями.
[indent] - Я сама в шоке, - честно призналась голубоглазая, округляя глаза, - По ощущениям там целый боевой отряд прорывался. А тут он один. Красавец.
[indent] Она подняла глаза, встречаясь взглядом с любимым, который наклонился к ней, явно не стесняясь в проявлении нежности. Кошка подалась навстречу, прикрыв глаза. Облегченный выдох вырвался сам собой. Лисохвост не злился, не отвернулся. И кажется, даже был рад.
[indent] - Я хочу чтобы ты дал ему имя.

[indent] Веснянка прикрыла глаза, тихонько урча. Пусть происходящее было трудно осознать, но плохого точно ничего не случилось. Лисохвост был рядом, под боком сопел плод их любви. И плевать, что подумают остальные. И плевать что будет дальше. Сейчас воительница, вернее уже королева, была абсолютно счастлива. Для молодых родителей настоящая награда Звездного племени - один единственный котенок. Не нужно будет бояться, что не уследишь. Этот малыш будет самым любимым и счастливым во всем лесу.
[indent] - Чудесное имя, - мурлыкнула кошка.
[indent] Ли-пуш-ка. Такое нежное и невероятно подходящее их сыну. Будущему воителю. Осталось только разобраться как того воспитывать, кормить и не раздавить во время сна. Да, к материнству Веснянка была решительно не подготовлена. Но наверное ей подскажут. Определенно подскажут.
[indent] - Я никогда не жалела и не пожалею, - она улыбнулась в ответ, - Как можно жалеть, когда рядом лучший кот во всем лесу? Поможешь нам перебраться в детскую?
[indent] Собственно, помощь не то чтобы прям требовалась. Скорее Ветрячку просто успокаивало нахождение Лисохвоста рядом. Да и пройти по поляне с крошечным комочком под взглядом остального племени было волнительно. Светленькая аккуратно поднялась со своего места и подняла Липушку. Так бережно, как могла, это ведь самый ценный груз!
--> в детскую (мотаем луну)

[indent] → главная поляна

[indent] — Очень здравая мысль, мой дорогой ученик. И ты как раз напомнил мне о том, что давненько мы не занимались исследованием нового и неизведанного, — Полуночник вновь солнечно улыбался, ведь даже спустя практически три десятка лун целительства трёхцветный не потерял искреннее любопытство и способность восхищаться тем, сколько загадок в себе таили абсолютно простые на вид листья да цветы. Окидывая родные своды убежища Ветряных врачевателей внимательным тёплым взглядом и мысленно отмечая, чего не хватает в углублениях и насыпях, кот чувствовал себя удивительно спокойно. Правильно.

[indent] Когда-то здесь он находил удовольствие в уединении, отпугивая потенциальных собеседников и Звездопада бестактными остротами. После ухода Пустырника из племени удовольствие сменилось болью и тоской, одиночество стало тяжестью и бременем. Теперь, каждую ночь слушая мерное дыхание своего ученика, а утром просыпаясь под ворчание о нелюбви некоторых вроде бы взрослых и ответственных целителей к подъёму вовремя, Полуночник, наконец, ощущал уютное спокойствие.

[indent] — Что ж, Дроколап, — лёгкая лукавая полуулыбка, — у нас тут кое-чего не хватает, знаешь ли. Какие три ягоды более всего любят первые заморозки и леса? Подсказка — названия у них весьма… Оригинальные, — трёхцветный иронично фыркнул, с подначивающим игривым любопытством оглядывая принявшегося за раздумья юного друга, однако игривость настроения неумолимо растаяла, стоило Дроколапу перед ответом продолжить их разговор на поляне.

[indent] Бесспорно, слышать от крайне скупого на восторженность и восхищение буро-белого подобные слова и видеть такую сильную веру было потрясающе. Однако вместе с очарованием момента приходил и страх — Дроколап, несмотря на свою, казалось бы, непробиваемую рациональность, действительно привязался к нему, обалдую, и доверял настолько, что полагал даже эпидемию несущественной угрозой их жизням. Сердце Полуночника болезненно сжалось, и он отвернулся на мгновение, отводя заблестевшие от влаги янтарные глаза.

[indent] — А пустырник с мяун-травой мешать пробовал? И то, и другое, ударной силы успокоительные, конечно, но иногда попадаются действительно особенно… Буйные больные, — с лёгкой улыбкой Полуночник выслушал причитания ученика относительно буквально сверхъестественных способностей их крайне своенравного старейшины удирать из внимательных лап целителей, — или можно разложить по палаткам сушёную лаванду. Её действие очень лёгкое, но зато и оруженосцы засыпать быстрее будут, без громких вечерних обсуждений своих успехов, и старейшинам спокойнее будет, — трёхцветный обвёл взглядом песчаные углубления, выискивая нужные серовато-сиреневые соцветия, однако таковых, к несчастью, не оказалось, — ох, или мы её использовали уже всю, или пропустили время цветения в прошлый раз. Печально, конечно — всегда лучше иметь под лапой и сильный вариант лекарства, и лёгкий. Потому что, сдаётся мне, если мы разложим по палаткам мяун-траву, вставать в рассветные патрули наши соплеменники совсем перестанут, — тихий смешок, и Полуночник уже обдумывает, у кого бы из соседей можно попросить немного лаванды в обмен, скажем, на медуницу. Её ветряные травники запасли впрок.

[indent] Выслушав ответ Дроколапа на свой вопрос, трёхцветный довольно улыбнулся, с искренней гордостью оглядев серьёзную буро-белую морду.

[indent] — Молодец, мой юный друг, ты абсолютно прав. И нам действительно необходимо собрать всё перечисленное, но прежде, чем мы к этому приступим, вот тебе ещё одно, скажем так, наставление. Сейчас я обдумывал, у кого из наших соседей можно попросить немного лаванды, обменяв её на медуницу, — предвидя возможную реакцию трепетно относящегося к их запасам ученика, Полуночник мягко указал на весьма внушительную ароматную горку сиреневых цветов и вытянутых зелёных листьев, — и, очень вероятно, что все наши знакомые будут рады оказать нам эту услугу. Да, не в последнюю очередь потому, что им медуница тоже нужна. Однако то, как сейчас дружны меж собой все травники леса, тоже очень важно для такой взаимовыручки и поддержки. Это тебе к списку причин ходить на Советы, — если Дроколап пока не особенно горел желанием общаться тепло и тесно с лидерами их племени, то, быть может, он найдёт близких по духу среди таких же врачевателей? В конце концов, с чего-то надо начинать. И Полуночник улыбнулся ученику, кивая на выход из палатки.

[indent] → на сбор трав в лощину

разрыв
[indent] Что-то где-то у Крикуна почёсывалось. Он когтями задней лапы остервенело рвал на себе свалявшуюся колтунами серую шерсть, но добиться тем самым ничего не мог. Насытившись безразличием пустоты палатки старейшин, показывать неприятности свои кот принялся на главной поляне, чуть ли не касаясь специально воителей и оруженосцев. И не убегай те в ужасе от «приступов нежности Крикуна», так старейшина бы с коварной ухмылкой тёрся бы об какую-нибудь несчастную жертву. Так сильна была в нём обида за то, что никто не прибежал к старику, демонстрируя силу мышиной желчи, что ветровой готов был… кричать: «Тебе блох! И тебе блох! Всем блох за счёт моих блох!». Да начни он об этом распространятся, игра потеряет смысл. Вот подойдёт к нему молодой негодяй какой-нибудь с предложением помощи, так всё будет правильно. Но почему-то никто не спешил…
[indent] В момент очередного умелого использования лапы старейшина почувствовал жжение, а с тем и лёгкий запах крови. Он растеряно оглянулся, теперь-то ожидая толпы желающих помочь, но как-то ничего такого не происходило. Кот ещё немного почесался, издавая вздохи умирающей куропатки, но должного эффекта это не возымело.
[indent] «ХВАТИТ ЭТО ТЕРПЕТЬ!!!»
[indent] Наполненный решимостью, Крикун встал и двинулся к целителям. Место занимают? Занимают. Едят? Едят. Так пусть отрабатывают места тёплые, столь удачно уединённые, и мясо нежное, которое должны на деле носить старикам. Блошиным ураганом старик ворвался к травникам, мигом оказываясь в центре палатки. Никого.
[indent] - Хе-е-ей, где вы? – подбитой косулей взревел кот. Тишина.
[indent] - М н е  н у ж н а  п о м о щ ь!!! – и столько боли и страдания было в этом мяуканье, что проводи раз в новолуние у Четырёх Дубов собрания, посвящённые инсценировке событий прошлого, разыгрываемых котами настоящего, так Крикун был бы тем, ради кого коты выпрашивали место быть на этом мероприятии. Увы, но сия талант целителей не призывал.
[indent] - Да где вы шляетесь? Шо за дела, творятся! Коль не Тёмный Лес вас пожрал, так нет причин, чтобы бросить старика одного… В наше время такого не было, точно не было. Да, Малина? – он посмотрел куда-то вбок, а потом понял, что никого там нет, и печально повесил голову.

[indent] Никого не было. Старик так и сидел один, сгорбивший и будто, наконец, поверивший в свой возраст. И пусть орал он каждый день о древности свой, сравнимой с самими Четырьмя Дубами, да сам не чувствовал всей этой старости до этого момента. Малины так и не появилось.
[indent] — Ясного неба, Крикун, что привело тебя к нам? — кот дёрнул ушами и повернулся к источнику шума. Сначала усталый и несчастный, но быстро переменившийся в настрое, когда оказался в чужом поле зрения. Старейшина бодро встал и гневно осмотрел травников, то сужая, то вытаращивая глаза. Сердце его наполнилось возмущением по поводу доли всех больных и несчастных, что переживали это без целительской помощи. Крикун ту страдает, Крикун мучается, а Полуночник с Дроколапом прыгают вдвоём где-то там на равнинах, наслаждаясь обществом друг друга и назад совершенно не спешат.
[indent] - Шо, шо! – проворчал старик, - Целитель вроде, знать должен, что помощи у вас ищут. А во-о-от в наше время травники в мгновения осознавали проблему. Но то не вы… эх… - старейшина уже хотел ткнуть разобранным местом над хвостом Полуночнику в нос, но задумался. Чуть переменился в морде и вплотную подошёл к врачевателю.
[indent] - Не понимаешь ты, Полуночник, не понимаешь, - Крикун устало привалился к травнику, чуть ли не втираясь в него собственной щекой, - Жить-то мне осталось сколько? Луну… не больше. Стар я… - с печальными вздохами и ахами старик чуть передвинулся, максимально плотно прижимаясь к врачевателю и укладывая голову ему на спину, - Вы, конечно, рады будете, вам лишь бы от меня избавиться. Да и мне уже пора, всё равно никто меня не ценит, а там, на Серебряном Поясе, мои друзья… Полуночник, полуночник, - старейшина снова передвинулся, но в этот раз он чуть отстранился.
[indent] - А пришёл я вот по какому делу… - Крикун чуть приподнялся и поднёс израненное место к носу Полинучника, чуть ли не втыкаясь в его нос, - Сделай что-нибудь. Хочу прожить последние деньки без цаповых ран, - старик уселся, готовый к лечению. А потом как ахнул, будто в удивлении.
[indent] - Ох, совсем старый, забыл совсем. Блохи проктящие атаковали, жрут меня без стыда и совести, прям как Звездопад с Шипом, - и с  последними глазами старик страдальчески закатил глаза.

[indent] По природе своей Полуночник был весьма добродушным, а ещё прекрасно знал, что старейшин за их заслуги перед племенем надо уважать и чтить, однако иногда в душе целителя просыпалось что-то вредно-ехидное времён дурной молодости. Иногда. Когда умирали терпение, выдержка и спокойствие. То есть практически всегда рядом с Крикуном, будем честны.

[indent] — Я очень рад, Крикун, что ты столь уважаешь таланты моего наставника, — после беседы с учеником, который, к слову, мгновенно принялся за выполнение работы, упоминать Ржавохвоста стало гораздо проще. Словно старая рана, наконец, стала лишь блёклым шрамом, при взгляде на который ты вспоминаешь не боль, а славные мгновения битвы и то, скольких ты защитил собственными лапами.

[indent] — И сколько же лун ты уже это говоришь, Крикун? — Полуночник улыбнулся слегка дразняще, но неизменно мягко, принимаясь за тщательную сортировку принесённых ягод, — лишь Серебряный Пояс знает, сколько тебе предначертано ещё жить, рассказывать истории прошлого и впечатлять, — или пугать, однако сего тактичный врачеватель не добавил, — своей мудростью молодняк, — и тут старейшина абсолютно неожиданно нарушил личное пространство Полуночника, который по роду своей деятельности был абсолютно непривычен к близкому контакту с кем бы то ни было. Пронеслась шальная мысль, что скорее уж он отправится к Звёздам от таких вот неожиданных выходок, чем причитающий старейшина.

[indent] Стоически продолжая улыбаться, Полуночник отстранился, зарываясь буквально по самые кисточки ушей в лекарственные растения и старательно их перебирая.

[indent] — Хорошо, Дроколап, — благодарно кивнув буро-белому, Полуночник продолжил, — сейчас мой ученик прогонит всех блох с твоей шкуры. И, на будущее, если ты знаешь, что они поселились в твоей шерсти, ни к кому близко лучше не подходить. Иначе потом нам придётся лечить от блох целое племя. Вот тогда точно рад никто не будет, — кот фыркнул, укладывая веточки солнце-ягод в углубление, — и смерти в племени тоже не радуются. Ни твоей, ни чьей бы то ни было, уж поверь.

Дроколап скептически задрал бровь, когда Полуночник постарался со всем присущим ему тактом начать беседу - вера в то, что такие мягкость и деликатность помогут в разговоре с Крикуном, казалась ему хоть в чём-то и умилительной, но всё-таки во всём прочем совершенно бестолковой затеей. Пожав плечами, он распотрошил мышь и промокнул кусок мха до безобразия вонючей желчью: к счастью, луны врачевания поспособствовали тому, чтобы у него хотя бы не слезились глаза.

- Извини, Крикун, я буду осторожнее, - машинально ответил зеленоглазый так, как его учил Полуночник, на деле же нисколько не меняя собственных движений. Этот ритуал, где пациент дурачил врачевателя и врачеватель дурачил пациента, кажется, будет существовать даже после того, как они оба окажутся в Звёздном племени. Дроколап досадливо поморщился - он ведь целитель, а значит, Крикун сможет приходить к нему в сны и поучать его ещё и там. Вот и милосердие предков.

Внезапная усталость старейшины его удивила - это было чем-то новым. Озадаченно склонив голову набок, ученик целителя внимательно наблюдал за тем, как светлошёрстный кот следует к... их подстилкам. Открыл было пасть, но уже было поздно - всё остальное случилось слишком быстро.

- КРИК-У-УН! - взревел раненым медведем Дроколап, чувствуя, как каждая шерстинка на его теле встаёт дыбом от гнева и искрится, как облака перед грозой. Он выскочил ко входу в палатку, но старейшины, естественно, и след простыл. Вернувшись быстрыми шагами в палатку, бурый кот молча начал рыться в их запасах, перебирая то одно лекарство, то другое. - Где слабительное? - прошипел он, размахивая хвостом, - я ему устрою, он ещё так пожалеет об этом... Битва проиграна, но война ещё идёт, - забормотал Дроколап. Предки, где нужная трава?!