>Главная поляна
Тяжело казаться сильным и стойким перед всеми, когда изнутри тебя разрывает на мелкие кусочки и, врезаясь металлической дробью под ребра, бьет-бьет-бьет под дых. Звездопад тяжелой походкой вошел в свою палатку и тускло осмотрелся. Ничего не изменилось. Разве что стало менее уютно. То ли подстилку давно не меняли, то ли восприятие всего мира в целом значительно поменялось. Никогда еще Звездопад не загонял себя в рамки из-за провалов. И даже когда умирала Степь, он был самим собой, был Звездопадом, который до последнего вздоха Степи был рядом с ней. Сейчас же предводитель был обезоружен. Обычно, после посвящений своих учеников в воины, Звездопад чувствовал небывалый прилив сил, гордость, уверенность. А сейчас его сопровождали усталость, смятение и гнев.
- Какая же ты дура, - скрипя зубами, цедил предводитель. Подойдя к своей подстилки, он практически с разбегу завалился на нее и зарылся головой во мху. Застыв, он слышал свое сиплое дыхание и четко отстукивающий по полу хвост. Он устал. Устал от этой перебранки на Совете, от этих сложных решений. Устал отстаивать свое племя перед лесом, давать соплеменникам то, что они хотят - надежду и веру в будущее. Кот выгорел. А Воробейница лишь подлила масла в огонь своим безрассудным поступком. И случись бы у источника то, чего так вожделела рыжуха, кто знает - чем бы оно обернулось? Может, они сейчас любовно засыпали в этой самой подстилке, греясь друг о друга пушистыми боками. Звездопад бы обязательно попросил Степь прийти к нему во сне, чтобы та не серчала и одобрила выбор. А она бы одобрила. Сама перед смертью просила отпустить ее и продолжать жить. И вот появилась она. Воробейница. Та, в которой Звездопад рассмотрел это "продолжать жить", та, которая могла бы изменить его черствую натуру.
"Но не смогла."
От одной только мысли о том, что прямо сейчас Воробейница могла бы быть тут и они бы непременно обменивались добрыми словами и  вспоминали все моменты ученичества, еле сдерживая смех, Звездопад злился. Обмякшее на подстилке тело резко напружинилось и кремово-полосатый резко вскочил. Яростно зарычав, он начал зверски драть подстилку, разрывая ее на мелкие куски и разбрасывая мох по сторонам.
- Я же, - крупный шмат мха, перемешанного с травой оказался в пасти Звездопада и он резко отбросил его в стену, - хотел, - валявшийся под лапами камешек звонко отскочил от другой стены, - как лучше, - глухое рычание сменилось звериным немым криком. Звездопад открывал рот, пытался орать от злости и гнева, скопившегося в нем, но изо рта вылетал лишь едва слышный хрип. Он сдерживался, чтобы никто, никто не услышал, - Как лучше для нее, Степь! Она не понимает!
Вырвалось из глотки лидера и тот резко опустил голову вниз. Тяжело дыша, он смотрел на разодранную в клочья подстилку, от которой осталось лишь одно название и не понимал "За что мне было дано это испытание?" Он не хотел причинить боль Воробейнице своим грязным необдуманным поступком, а в итоге причинил боль в два раз большую. И как он это сделал? Да, он не сделал ни-че-го. Вот уж парадокс.
Глядя на бедлам в палатке, Звездопад недовольно фыркнул и завалился на холодную землю. Плевать он сейчас хотел на комфорт и удобства. Отвернувшись от выхода из палатки, предводитель осклабился и положил голову на передние лапы. Спать не хотелось. Было решено отлежаться здесь недолго и навестить Полуночника. Пусть накормит маковыми семенами.

главная поляна >>

Тихий шаг, плавное приземление на холодные камни. Суховей занимает свое привычное место возле входа, где еще маленьким котенком прятался, подслушивая разговоры. Только теперь он не прячется, а каменным сторожем сидит на выступе скалы, остроклювым вороном или, если угодно, крысиным королем, сопровождая взглядом каждого незваного гостя.

Степь.

Имя матери колит язык, утяжеляет веки.
Теперь еще и с мертвыми разговаривает, - скупой вздох. Каждое обращение к прошлому было удушающим. Сложные отношения отца с погибшей матерью не столько настораживали, сколько напоминали о счастливых временах и делали Звездопада каким-то удивительным образом виноватым во всем, что случилось. Но по-настоящему колющим было то, что Звездопад все еще помнил об их старой семье и это имя на его языке как будто бы и правда возвращало мать на эту землю, а это было отвратительно невежливо по отношению к тому прошлому, потому что он уже однажды разрушил счастливую семью и у него теперь нет никакого права собирать ее по кусочкам спустя десяток лун.
Да и вообще, что за неуважение к мертвецам.
Дал бы матери помереть уже спокойно.

Гончая выглядела серьезной. Раскиданные внутренности - нет.  Это было некрасиво и смешно, поверить в такое сложно, если ты не видел эти кишки своими глазами. Неужели сумрачные правда думают, что Звездопад был бы способен на такой отчаянный провокационный жест? Неужели сумрачные на Советы не ходят, дальше границ своих ничего в упор не видят? Но Вей оценил эту выходку, кто бы там ее не совершил. Это было настолько в его духе, что он даже пожалел, что сам до такого не додумался.

Отредактировано Суховей (16.11.2018 10:51:10)

Гончая кратко кивнула Суховею, несмотря на то, что чёрные губы оставались сомкнуты: говорить помногу она не любила, а в случае с сыном предводителя и вовсе предпочитала не ввязываться в никакие словесные перепалки. Возможно, среди испытываемых эмоций по отношению к молодому воину было даже некоторое понимание - кажется, она сама лишь недавно научилась держать язык за зубами, глядя на тех, кто уступал ей в воинском и охотничьем ремесле, но не закрывал свою пасть ни на мгновение.

- Кто был с тобой в отряде? Ты запомнила запах трав? Сможешь описать его Полуночнику? - обратил своё внимание на неё Звездопад. Серебристая кошка дёрнула кончиком хвоста, обозначая начало процесса копания в собственном подсознании и памяти. Длился этот ритуал, впрочем, пару мгновений: все детали происшествия, столь сильно запавшего ей в голову, плавали на самой поверхности подкорки и ловились на коготь так же легко, как дохлая рыба в пересыхающей луже.

- Шершень, Свиристель, - коротко отозвалась Гончая. - воняло чесноком. Возможно, было что-то ещё, но запах перебила эта вонь. - на секунду она помедлила. Янтарные глаза холодно сверкнули, стоило ей коснуться взглядом Суховея, однако кошка не сказала ни слова: раз Звездопад полагал, что тот не должен быть выгнан и может греть уши, пусть так то и будет. - Вокруг не было никаких следов разделки туши. Ни тела, ни крови, ни шерсти. Эта дрянь появилась из ниоткуда на нашей стороне границы, а потом её протащили в сторону племени Теней. Чтобы нытики Кометы смогли это осуществить, им потребовалось бы протащить свой подарок по воздуху на наши территории и затем вернуть обратно уже обычным путём.

Ответ Суховея заставил Звездопада напрячься всем телом и, скрипя зубами, медленно повернуть голову в сторону сына. А сын ли вообще? Хотя гляньте, ко-пи-я. Неужели в таком же возрасте и сам Звездопад был невыносим? Вспоминая все косяки прошлого, даже в горле ком встал. Но быстро придя в свое прежнее состояние, предводитель лишь сухо отфыркнулся.
- Конечно, совсем забыл, - съязвил в ответ кремово-полосатый и нервно дернул хвостом. Переведя мимолетный взгляд на Гончую, он безмолвно извинился, на мгновение прижав уши к затылку. Но и молчать уже не было сил. Слишком долго кот держал в себе все эти закипающие внутри эмоции.
Как только Гончая приступила к рассказу, Звездопад медленно втянул воздух в легкие и задержал дыхание, стараясь выхватить из рассказа воительницы как можно больше информации. Когти то и дело боронили почву под лапами, желая впиться не то в наглую морду Суховея (чего отец конечно бы не сделал), не то нагнать сумрачный патруль и засунуть им эти кишки в свое законное место. Ни то, ни другое сейчас бы не удалось сделать. А жаль. Суховей слишком много себе позволял. Даже будучи родной кровью предводителя, он не имел права на такие вольности. Но проблемы племени уже давно стали первостепенными вопросами в жизни Звездопада.
- Говоришь, следы тянулись исключительно с нашей территории? - кремово-полосатый еще сильнее нахмурился. Тут явно кто-то очень хорошо поработал, - Это как-то слишком умно для жабоедов. Разве что попробовать пронести потроха в каких-нибудь листьях лопуха, - перед Гончей Звездопад не боялся высказываться и выдавать предположения. Она была из тех немногих, кому он мог доверить в принципе любую тайну. Относился к своим ученикам предводитель очень трепетно, старался быть для них и другом и отцом, если потребуется. По итогу каждый из учеников, прошедших через лапы Звездопада по праву становился надежным и верным другом. Даже если эта дружба заключалась в перекидывании парочки стандартных фраз, предводитель знал - им можно доверить все.
В этой суматохе даже ситуация с Воробейницей обрела какой-то философский характер и отошла на второй план. Племя Теней явно сделало свой первый ход. Хотели ли они разжечь на этом фоне войну или просто унизить соседнее племя - еще предстояло узнать. Но нестандартное появление кишок на территории Ветра напрягало лидера и он не мог отвязаться от мысли, что подсобить жабоедам мог и кто-то на стороне. Или кто-то, кто так или иначе был несогласен с политикой собственного ветряного племени. Льдистый взгляд перескочил на Суховея.
— Либо обмазаться чесноком с дерьмом и прогуляться по нашей территории. Может, кто-то из сумрачных решил под шумок развязать войну межлесную? У меня даже есть догадки. Комете только повод дай, поллеса разнесет. Лучше заняться серьезной боевой подготовкой племени, пока не стало слишком поздно, - предводитель едва заметно осклабился и подошел вплотную к сыну, так, что его грудь коснулась чуть менее широкой груди кремового Суховея.
- Ты поучи меня как племенем управлять, - срываясь на рычание, прошептал Звездопад и, чуть напирая на сына, тут же отступил. Позволить себе поднять лапу на родную кровь Звездопад бы никогда не позволил. А порой хотелось влепить пару оплеух. Впрочем, сам был виноват. Если бы отец и сын не отдалились бы так друг от друга, то из Суховея наверняка вырос бы куда более смирный и воспитанный кот, - Шутки шутить вздумал, да? Уши греешь. А ну, вон пошел! - клацнув зубами в конце фразы, Звездопад выставил переднюю лапу вперед, указывая на выход.
Обернувшись к Гончей, лидер раздраженно взмахнул хвостом.
- Идем. Нужно собрать отряд и выдвинуться к Теневым. Я это просто так не оставлю, - подойдя к Гончей, предводитель благодарно потерся щекой о щеку воительницы, побуждая ее двинуться вперед. Внутри что-то приятно обожгло. Но только голубой взгляд коснулся Суховея, предводитель добавил, - Идем, - уже адресовав сыну, пробасил кот.
Ему и впрямь хотелось бы иметь хорошие отношения с Суховеем, но как же он вымораживал своим бестактным поведением. Да только понять, что проблема-то тянулась из-за самого Звездопада и что именно из-за него сын стал таким, лидер понять еще не мог. Проще было скинуть все на врожденную строптивость и личную обиду Суховея на непутевого отца. А Звездопад просто не мог находиться рядом с Суховеем. Слишком уж больно кололо под сердцем. То ли от воспоминаний о счастливой семье, то ли от осознания, что предводитель эту семью разрушил.

>главная поляна

— Это как-то слишком умно для жабоедов. Разве что попробовать пронести потроха в каких-нибудь листьях лопуха, - серебристая воительница задумалась над данным вариантом на мгновение, однако, помедлив, качнула головой в знак отрицания. Янтарные глаза сощурились, пока кошка вновь, по самым крошечным крупицам, восстанавливала картину мира, развернувшегося на границах. Затем холодный рассудок обработал и слова Суховея - вряд ли слова сына предводителя предназначались ей и именно для этих целей, однако о таких упущениях Гончая предпочитала размышлять на досуге. Сейчас её разумом всецело владела загадка, как и кто сумел провернуть то, что им представилось на границах.

- На носу сезон Голых деревьев, а вся зелень уже давно завяла и пожухла. В тех жалких лоскутах, которые уцелели от лопухов, невозможно отнести куда-то пару желудей, не говоря уже о чьих-то внутренностях. Ещё и не пролив ни капли крови по дороге, - заметила молодая кошка. Кончик хвоста покачивался в такт её голоса: анализ ситуации ещё не заканчивался. Полностью оправдывая своё имя - жаль, что она не была вхожа в говор двуногих и не могла в полной мере оценить всю иронию, - будто охотничья собака, Гончая рвалась по туманному следу, стремясь выловить в омуте догадок постановщика всей этой пьесы. В ушах иногда, кажется, даже отдавался призрачным эхом насмешливый голос, путавший её и разжигавший азарт сверх всякой меры.

Уловив взглядом движение и повернувшись из собственных мыслей на голос, среброшкурая в полной мере оценила напряжённые отношения между Звездопадом и Суховеем. И, как подобает хорошему солдату, промолчала. Её голоса здесь не просили, а потому каждому будет лучше сделать вид, что она не застала ни слова из столь неловкой и погребённой под пластом привычного лицемерия сцены. Прикосновение к щеке предводителя теплом отдалось в её собственном разуме. Привычно невозмутимые черты дрогнули, на самое краткое мгновение оставив её той, кем она являлась: совсем ещё молодой кошкой, отчаянно старающейся стать лучшей для единственного в племени, кто мог достучаться до душонки, прятавшейся за стеной иронии от окружающих. Старающейся показать, насколько для неё это важно, но не имевшей никогда под носом ясных примеров того, как можно сделать это живыми словами. Наверное, она бы сама удивилась тому, насколько хорошей казалась на вид, позволив себе искренне улыбнуться: столь резок был контраст с тем, как холодно, почти уродливо кривились её губы ранее на границе, стоило ей услышать слова того грязнокровного.

- Разумеется, - отозвалась Гончая, говоря о патруле и его целях как о уже почти решённом вопросе. Выходя из палатки, она невольно глянула на две спины, шествовавшие впереди. Так ли различаются отец и сын, как им хотелось бы думать?



главная поляна.

>разрыв с главной поляны

Как же ему сейчас хотелось просто побыть одному. Ветролап надавил слишком глубоко, заставил рану вновь кровоточить и хлестать тонкой струйкой алой жидкости. Как же сложно быть предводителем и простым лесным котом. Как же жестко приходится разграничивать себя в понятиях и заниматься раздвоением личности. Для племени ты Звездопад, а в душе Соломник. Как бы не запутаться.
Одно лишь могло обрадовать предводителя пустошей - Медведица и Краснопёрка были совершенно другими. В их телах текла иная кровь. Не та, что жаждет мести и власти. Это были самые простые кошки, в которых отражалось столько женственности и мольбы мира, сколько б у всех воинов не наскребли бы за душонками. С другой стороны, нужно было понимать, что это кошки. Они от природы призваны быть матерьми. У них есть этот невесомый, но такой сильный дар материнства, поддержки и заботы. И пусть две из представительниц прекрасного пола занимали места предводителей... они обе были кошками. За их властными словами и деяниями стояли хрупкие, заботящиеся не только о своих шкурах, готовые спрятать под свое крыло всех своих соплеменников, кошки. Котам этого было не понять. Сколько б у них не было сыновей и дочерей, сколько б в них не было благородства и заботливости, они оставались каменными скалами, не способные чувствовать этот мир так тонко.
Звездопад, войдя в палатку, облегченно выдохнул. Наконец, можно было снять с себя напряжение, уйти от глаз соплеменников и избежать конфликта. Точнее, убежать от конфликта. Бегство, не иначе. Палево-полосатый жестом позвал за собой речных кошек, сам же устраиваясь возле своей подстилки. Тишина в палатке грела ухо, а осевшая на земле пыль казалась такой родной и необходимой прямо сейчас. Здесь его единственная возможность побыть наедине с собой. Здесь, он мог быть Соломником.
— Твой сын не понимает и капли того, в какую грязь окунает свою честь, - подала голос Медведица и Звездопад устало выдохнул. Тяжелый взгляд коснулся глаз Медведицы, а затем предводитель покосился в сторону выхода из палатки, — В нём больше твоей сестры, чем тебя.
- Ох, нет Медведица, к сожалению, нет, - тяжело признаваться в своем провале,  - Он и есть я, - в голове всплывает стычка с соплеменниками, из которой Соломник выходит униженным, побитым. Как Ветролап сейчас, - В нем сейчас больше меня, чем во мне самом, - голубые глаза упираются в грудь Краснопёрки и Звездопад небрежно цокает языком, - мы все вынуждены притворяться, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь, - уже более уверенно заключил предводитель, осознавая, что начинает копать слишком глубоко, - Это послужит всем хорошим уроком.
Кота разрывало на части от того, что он ничего не мог сделать с этой системой. Хотел он того или нет, но ему придется до конца жизни быть кем-то, но не собой.
- А чьи воины будут рады появлению воителей другого племени у себя в лагере, - усмехнулся предводитель и сел, обвив хвостом лапы, - И все же, что-то заставило вас прийти сюда. Созвездие?
О, он и не удивился бы, если бы оттуда лапы росли. Одно он понимал точно - если все исходило от предводительницы Речного племени - ей ни за что нельзя было узнать о том, что сейчас произошло на главной поляне. Нужно было в срочном порядке искать рычаги воздействия на Медведицу и Красноперку.
- Она может хотеть лишь одного - истребления наших устоев и жизней, - голубоглазый нездорово откашлялся. Простуда давала о себе знать, - Нужно рвать шаблоны и заставить предводителей посмотреть чуть дальше, чем друг другу в морды. Иначе войны не избежать. И если того потребует ситуация, как бы мне не хотелось это говорить вам, я буду вынужден на когтях доказывать вашему племени свою правоту, - как бы ему ни симпатизировали Краснопёрка и Медведица, у них была своя предводительница, свое племя. И они, так же как и Звездопад, были готовы отстаивать честь своего племени. И друзьями они могли считать лишь в мирное время. А вынуди их случай - придется драться. Этим лесом правят жесткие устои.

Пока Звездопад отрывисто говорил о своём сыне, Медведица не без печали на сердце вспоминала, с какой яростью и уверенностью Ветролап плевался до ужаса грязными вещами прямо посередине их лагеря, и никак не могла представить, что в нём могла быть не то, что бы большая, а хотя бы малейшая часть от его родителя. Или, быть может, их кровь и впрямь дряна, и даже от Звездопада стоило держаться подальше?.. Макошь была тому дополнительным доказательством. Хоть какие-то похожие мысли и мелькнули в голове серошкурой, убеждать себя в их правдивости она почему-то не стала.

- В нём больше голоса, чем ума, - неожиданно заявила серошкурая, - И редкая беда в голове серьёзней, чем эта. Так жаль, что одной доброй крови мало, чтобы её избежать.., - закончила кошка, вновь уведя глаза в полумрак.

О, Медведица перевидала многих котят, хоть так и не дала жизнь даже одному. Не в каждом из их сердец ютилось столько злости, сколько сочилось аж через саму морду Ветролапа, но юность так же гуляла сквозь их умы шаловливым пустым ветерком. Благо, чаще всего он довольно скоро иссякал. Наверное, только не из её сестры... Гораздо позже Медведица ещё предположит, что едва ли сама так хорошо знает Звездопада, как его собственный сын. Да что там - она вообще его не знает... И хоть Ветролап уже не был котёнком, это всё ещё не казалось ей чем-то значимым.

- Не всегда ведь тропинки к нашему процветанию и счастью должны лежать поперёк шей друг друга, - уже немного нервно продолжала Медведица, ведь слова о таких серьёзных и даже далёких вещах были часто чужды даже её мыслям, - А мы ведь все хотим-то по сути одного. Неужели племена перестали видеть друг в друге таких же простых сородичей?..

В голосе воительницы слышалось плохо прикрытое отчаяние, несуразно напоминавшее ещё совсем-совсем детское. Дрожащий её голос обрывисто растворялся в полумраке чужой палатки, но кошка надеялась только на одно - на то, что он всё-таки касается ушей Звездопала. И его внимательный, хоть и всё ещё неловко тяжёлый взгляд давал на это надежду.

- Мы пришли говорить с тобой не как вражеские воительницы, а как кошки, - добавила кошка, плотно натянув изнутри воздухом все лёгкие, - Кошки, которым страшна война. Которые не хотят, чтобы их близкие содрогались от лишнего шороха вблизи территорий, а котята не страшились увидеть за сводами детской войну. Не только наши, речные, но и твои.

Не без опаски Медведице плавно дёрнула взгляд к Краснопёрке, уже на которой фразе забыв сыскать одобрение на морде старшей. Как ни крути то, что пятнистая уже благосклонно отошла в ряды самых старших и уважаемых воителей племени, не могло не давать ей меньше почтения, чем самым главным мордам племени. Впрочем, едва ли хоть малая часть этой их вылазки могла заслуживать хоть малейшего одобрения в глазах тех, кто уполномочен раздавать его в пределах их дома. А Звездопаду-то оставалось и после их ухода искать слова, чтобы объяснить своим подданным такое резкое появление чужаков в самом сердце их лагеря... Попадись он ей также на границе, совсем один и в самой дали от всяких глаз, кроме вездесущего взора самих Предков, то было бы куда легче. Всё равно от Звёзд было не утаить и то, о чём они шептались в этой палатке, поэтому, быть может, для Медведицы и Краснопёрки они уже уготовили свой самый дальний, самый тёмный кусочек на небе.

главная поляна --->

Воробейница спиной чувствовала взгляды, и ответом им была гордая, львиная осанка молодой воительницы.
Это невысказанное (а в случае Ветролапа - явное) предосуждение удивляло рыжую кошку. Что предосудительного в том, что в племени образовалась еще одна пара? Соболь куда более явно, как оказалось, демонстрирует свои чувства к Крутобоке, но разве же кого-нибудь из них осудили?
Эта мысль возмущала воительницу и не давала покоя. Неужели зависть? Так чему завидовать? Воробейница понимала, что гораздо легче и проще их счастье обошлось бы им, будь Звездопад обычным воителем - и спали бы они в одной палатке, и никому бы не было дела до их счастья.
А тут - "подстилка".
Где же это видано, чтобы за любовь в племени так называли? И племя ли это после такого?
Воробейница упрямо отвела уши назад, даже не оборачиваясь. Весь мир сейчас сконцентрировался в палатке предводителя, куда ей все же немного, но было страшновато попасть - вот так, перед всеми. Осуждение прочих удивляло ее, кошка попросту не могла принять, поскольку в осуждении этом не было ни капли логики. Быть может, только в случае Ветролапа - ревность, обида, и только.
— Они тебя не трогали, пока меня не было в лагере? — указав носом на главную поляну, Звездопад хмуро взглянул на Воробейницу, и та с малейшей заминкой помотала головой.
- Ветролап в своем духе, а так... Я не понимаю их, Звездопад, - высказала свои мысли Воробейница, застыв неподалеку от порога. В глазах молоденькой воительницы как нельзя откровенно отражались ее эмоции.
- Разве дело в возрасте? Так Соболь вон неровно дышит к моей Крутобоке, и разве это - дурно? - повела плечами рыжая, закусив губу. Известный по легендам прошлого грозовой кот Дым некогда влюбился в свою воспитанницу Тростинку, и никто не смел осуждать их - напротив.
- Если они осуждают, значит племя у нас как то яблоко. Червивое, - скривилась кошка.
— Побудь со мной, пожалуйста, - попросил Звездопад, и Воробейница удивленно отвела уши назад.
- А я никуда и не собиралась, - упрямо хмыкнула она, переступая через палевого и укладываясь чуть позади него, да так, чтобы по-хозяйски положить голову ему на спину. Почему-то сейчас казалось, что не ей, а лидеру нужно свернуться комочком и позволить себя утешить, и Воробейница на удивление была к этому готова.
А что до племени... Их осуждение не имело никакой почвы. Ни одним законом - ни воинским, ни жизненным - их отношения не запрещены, и если это кому-то так сильно въелось в печень... Что ж, в лесу еще целых три племени.
- Ты как? - короткий вопрос где-то за лопатками предводителя.

Спокойный, бархатный голос предводителя убаюкивал, и рыженькая незаметно для него позёвывала за могучей полосатой спиной.
— Они еще не понимают, чего им это будет стоить, - вкрадчивый, уверенный голос Звездопада раздался дрожью по поджилкам, когда не по лунам уверенная в себе воительница ощутила, что вот он: куда сильнее, чем она сама, готов взять ответственность за их общее счастье и будущее. В такие моменты забывалось, что Звездопад - предводитель: рыжая была абсолютно уверена, что эту силу ему дали уж точно не звёзды.
- Я никому ничего доказывать не собираюсь, - хмыкнулось за загривком палевого, когда кошечка поежилась, потерлась щекой и скулой о его спину, ненавязчиво ласкаясь в моменты, пока якобы просто устраивалась удобнее. Она сделала кружок на месте, потопталась и будто бы заново легла рядышком, почти падая на Звездопада и бочком "стекая" по его сильному, широкому боку.
Как хорошо.
— Ты знаешь, — голос возлюбленного вырвал её из пелены легкой дремы, и Воробейница дернула ушком. Мордашка лежала между передних лап, и она приоткрыла один глаз в узкую щелочку, с интересом скосившись на самца: интонации она чувствовала остро.
— Нечего больше скрывать. Пусть видят остальные воины какую кошку они упустили. Пусть давятся желчью, ради Звездного племени. Это будет на их совести, — Звездопад приподнял голову, касаясь носом подбородка Воробейницы - а та уже потеряла всякий намек на сон, приподняв голову и с интересом в прищуренных глазах вглядываясь в черты лидера.
- Какую кошку? Ха, - удивляясь такой смелости в словах Звездопада, рыженькая зарделась и приняла небывалый комплимент в полной мере.
— Я тебя в обиду не дам. И чтобы уж наверняка, — кремово-полосатый перевернулся с живота на спину, приобнимая рыжую возлюбленную передней лапой, — Пока в племени все не восстановится, ты будешь спать здесь. На этой подстилке.
Нависая над Звездопадом, кошечка не сдержалась: игриво наклонила голову бочком, с чуть ускоренным сердцебиением осознавая, что сейчас получился еще один большущий шаг к их общей жизни в племени Ветра.
- Я же уже сказала: и не собиралась уходить, - медленно улыбнувшись, негромко ответила Воробейница. Пусть ее мнения Звездопад и не спросил, она все же дала свое согласие, подумав только, как объяснить бы это Крутобоке. И Шипу.
- Спи сладко, мой предводитель, - опустив подбородок ему на грудь, она чуть поерзала и уснула, поджав к себе переднюю лапу.