Are you ok?
No, I’m fine
[indent]Над головой шуршали ветки, под лапами хвоя, в шерсти листочки и палочки, оставшиеся после погони за добычей, в мыслях - глупые слова. Обрывки разговора звучали в ушах, угрожающим бормотанием нарушая тишину ночного леса. Иногда непослушные губы даже повторяли их вслух: “Нет, ничего… извини…” и голос при этом звучал хрипло и болезненно, словно во время лихорадки. Глаза сверкали зеленцой в свете уходящей луны, зеленцой, которая казалась неестественной после счастливого янтаря, которым они лучились около часа назад.
Ну, все ученики вроде похожи, но это не значит, что мы с тобой друзья.
[indent]Клюковка шла медленно. Мотая головой из стороны в сторону и шаркая грязными лапами, она уже не переживала о том, что не принесла в лагерь обещанной белки, испачкалась, с разбега упав в лужу, и расплакалась, ударившись щекой о камень на дне. Было даже не больно, но слезы лились так, словно она потеряла глаз в борьбе с жестоким течением. Они, эти горькие слезы, лились отчаянно, выгоняя последние остатки чувств из сердечка девочки. Теперь она не была грустной, нет - она с удивлением понимала, что ощущает себя потерянной. Чувствовала гулкую пустоту где-то под сердцем и безразличие, удушающее безразличие, от которого становилось физически плохо.
Нельзя выбирать между другом и защитой родного племени. Племя всегда должно стоять на первом месте, и дело не в тебе или во мне.
[indent]Казалось, ее сейчас стошнит. Хотелось лечь на хвою и остаться здесь, в темном лесу. Хотелось побыть в тишине.
Тебя накажет Комета, если ты не будешь драться, когда должна! Тебя вообще могут из племени выгнать! Да куда смотрит твоя наставница!
[indent]Когда ученица пришла в лагерь, было далеко за полночь. Золотистой тенью проскользнув под оградой, она пробралась к своему родному убежищу, в котором находила утешение не раз, не два - всю жизнь. Небольшое укрытие, затесавшееся между Детской и тисовой стеной, было именно такого размера, чтобы в него поместился худощавый, дрожащий от холода и слез оруженосец. Раньше Клюковка могла проводить там по нескольку часов - было достаточно места, чтобы удобно устроиться и не волноваться о том, что длинный хвост или лопоухие уши будут видны всему лагерю.
[indent] - Кажется, скоро я не помещусь сюда, - тускло прошептала она.
[indent]Мысль о том, что ее крошечная пещерка скоро будет вне досягаемости, была невыносимой.
[indent]Рвано выдохнув, Клюковка осторожно пробралась в свой домик, до сих пор сохранивший запах молока, украденных из подстилки перышек и мягкой, еще совсем детской шерстки. Тут и там виднелись следы крошечных лапок, едва-едва сохранившихся на поверхности дерна.
[indent]“Кажется, и они пропадут через луну-другую. И тогда ничто не будет напоминать о том, что я здесь пряталась,” - грустно подумала девочка.
[indent]Положив морду на лапы, она полуприкрыла глаза, стараясь ни о чем не думать. Голова была мутной и ужасно болела. Лапы болели. Глаза болели. Спина болела. Болело горло, словно застуженное. Болела царапина. Через пару секунд она улыбнулась через силу, сверкнув в темноте рядом белых зубов. “Даже улыбаться больно,” - и провела грязными лапами по щекам, словно пытаясь растянуть улыбку шире.
[indent] - Почему мне так плохо, - не с вопросом, а будто стыдливым признанием просипела она.
[indent]С силой закусив губу, она почувствовала, как улыбка задрожала. Задрожала и рассыпалась вдребезги, превратившись в жалостливую “улыбочку”, как у ребенка на празднике, когда хочется расплакаться и закричать от обиды, но мама просит “Улыбнись, малышка!”
I hate those dry tears, you just want to cry, but nothing comes out of your eyes, the sadness is just trapped inside of you and you're accepting the feeling that you're sad and it just turns into emptiness