[indent] →  земли ветра

[indent] — Знаешь, смотря в каких пропорциях и сколько этих трав вообще мешать. Во времена своей дурной юности я очень много экспериментировал с травами, приходилось иногда есть тысячелистника больше, чем кроликов и мышей за день, — рассказывая об этом ученику, Полуночник не испытывал боязни за то, что рациональный буро-белый будет пытаться повторить крайне увлекательный и весёлый опыт своего дурного наставника, однако лёгкое смущение присутствовало. Всё-таки Дроколап начал своё обучение у трёхцветного уже гораздо позже ухода Пустырника, заставившего Ветряного задуматься о своей жизни и несколько неправильно расставленных ценностях.

[indent] Полуночник неожиданно внимательно посмотрел на своего юного друга. Никогда прежде трёхцветный не рассказывал тому в подробностях об уходе своего первого преемника — воспоминания до сих пор отчётливо отдавали виной, тоской и болью. И вряд ли это когда-либо изменится, ведь за двадцать лун воинской стези у Пустырника не возникало мыслей покинуть племя, а за пару лун обучения у него, молодого и невнимательного… Добровольное изгнание для любого племенного было хуже смерти. Полуночник тихонько вздохнул, принимая решение. Он обязан рассказать.

[indent] — Да, верно, ночь Половины Луны уже очень скоро. Надо бы приготовить какие-нибудь гостинцы для остальных травников, — чуть отстранённо, без привычной лёгкой улыбки произнёс трёхцветный, отыскивая средь небольших пушистых снежных насыпей проглядывающие то здесь, то там сполохи кровь-ягод.

[indent] Трёхцветный всё же мягко рассмеялся, сначала услышав возмущённое бурчание, а после искреннюю заинтересованность — и в том был весь его буро-белый ученик. Полуночник тихонько вздохнул, осторожно собирая кровь-ягоды.

[indent] — Ты прав, Дроколап, однако тогда мной руководило вовсе не здравомыслие, хотя Звездопад всеми силами пытался наставить меня на путь истинный, — трёхцветный легко усмехнулся, вспоминая те далёкие луны и все откровенно забавно-неловкие моменты, что они разделили с хмурым предводителем, который никак не мог понять когда-то, за что ему достался такой целитель, — ты в мои луны куда более рассудителен, юный друг, — улыбка вновь померкла, и Ветряной тяжело уселся на относительно не заснеженное место, пытаясь устроить сломанный хвост поудобнее, — а я в твои стал врачевателем. Ржавохвост… Мой наставник, — впервые за долгое-долгое время Полуночник назвал это имя, — в ту луну говорил, что вот ещё лун десять — и он отправится в палатку старейшин, а я только посмеивался, считая это такой вот шуткой. Однако шуткой это не было. Пришла эпидемия, возраст и болезнь… убили его. Я не мог отделаться от мыслей, что, если бы стал целителем до прихода болезни, Ржавохвост бы не заболел. Просто не было бы нужды старику находиться так близко к больным, — Полуночник провёл дорожку по небольшому сугробу, собирая подушечками лап хрупкие снежинки да избегая смотреть на Дроколапа.

[indent] — Забота Ржавохвоста, его внимание и дружба не позволили мне опорочить имя наставника. Он стал мне настоящим другом, и эта связь, эти воспоминания давали сил идти дальше, — кот как будто весь сгорбился, сжался, — и я лишь надеюсь, что однажды ты сможешь сказать то же обо мне, что ты чувствуешь эту поддержку, ведь… Сам я уж точно никогда не назову себя хорошим наставником, — лёгкий смех Полуночника контрастировал с болезненной влагой в светло-янтарных глазах.

[indent] — Ты, наверное, знаешь, что ты — не первый мой ученик. И, разумеется, я не подразумеваю Иву. Не прошло и десяти лун с гибели Ржавохвоста, как он явился, указав на молодого воителя Пустырника, как на будущего целителя племени Ветра. С Пустырником нас связывали, мягко говоря, совершенно не дружеские отношения. Мы не доверяли друг другу, а я не стремился это исправить. Оказывал поддержку всем вокруг, учил маленькую Ивушку, оставшуюся без своей наставницы-Саламандры, и однажды, вернувшись с земель племени Теней, нашёл у палатки лишь свёртки с неразобранными травами, — трёхцветный горько усмехнулся, зажмурившись и словно вернувшись в тот злополучный день, — а Пустырник был… Очень педантичным, знаешь. Но он оставил лекарства. А вместе с ними — племя, — Полуночник хотел было добавить «и меня», однако дрожавший голос, наконец, треснул, и на несколько мучительных мгновений над лощиной застыла печальная тишина, — для любого племенного худший страх — вовсе не смерть, — теперь врачеватель говорил спокойно, почти буднично. Знавшие его хорошо могли бы сказать — слишком спокойно, — изгнание. Так вот эта история о том, как мой ученик предпочёл такому наставнику изгнание, Дроколап.

[indent] Прости, Пустырник, мне жаль, мне правда очень жаль...
[indent] и я так боюсь однажды потерять тебя, Дроколап.

с главной поляны

Пускай и их поход больше походил на незатейливую шалость оруженосцев-переростков, обоих воителей беспокоили отнюдь не безмятежные вещи: Жара всерьёз была настроена разведать, не поджидает ли Степной отряд какая беда вблизи гор, словно не понимала, что это совершенно ни к чему - в путь отправились сильнейшие из воителей, и если уж кто и мог разобраться с исчезновением Соболя, то только они. Но, конечно же, понимала, просто дела складывались как обычно - понимание не приносило Жаре никакого облегчения. Рыжая знала и то, что снег неминуемо нагрянет на их степи сразу же, как последние жёлтые листья упадут на землю, но каждый раз встречала его с таким недовольством, словно впервые. Понимание вообще ничего не облегчало.

- разве что.. думаешь, могут объявиться последователи Макоши? - продолжал тем временем Шершень их тему, только подогревая серьёзный настрой рыжей.

- А этого мало? - настойчиво поинтересовалась кошка, бросив серьёзный взгляд на своего напарника, - Забыл, чего одна Макошь нам стоила? Если отпрыски пошли в неё, то и не на то горазды...

Или пошли в отца? Кто он, кстати? На секунду это и вправду стало интересно полосатой - это бы сделало их воительские будни ещё более запутанными и обременёнными, ну, если бы отцом всех этих котят, давно доросших до внушительных котов, оказался кто-то любопытный, а главное - не из Степного племени. Тогда все осуждающие взгляды направились бы на другое племя, попадись ещё повод - вот это и вправду было бы забавно. На шагу рыжая усмехнулась, воображая себе красоту той картины, и едва ли заметила, как Шершень шагнул в сторону - в её сторону, но отчётливо почувствовала удар горячего дыхания кота на шее, который, впрочем, на удар был не похож совершенно. Полосатая замедлила шаг, может, на одно мгновение, как кот отстранился, и они продолжили путь. Так те забавные мысли о возлюбленном Макоши не смогли надолго задержаться в голове воительницы, а разговор их утих.

Забрались воители уже и вправду далеко, но путь к горам никогда не был близким или лёгким. Выпавший снег только осложнял его: шаг становился медленнее, а лапы мёрзли, сколько ни старайся шагать быстрее. Шкура котов уже успела покрыться лёгким слоем снежной насыпи, но так и не сумела скрыть их яркие шкуры на фоне сугробов - снегопад точно не был их сезоном. Попутный ветер было решено обогнуть, и воители свернули с пути. Оно было и к лучшему - ни к чему было попадаться на глаза своим же. Жаре и самой не хотелось, чтобы их великодушный порыв был расценён неверно, но поодаль это вряд ли случится. На какое-то время кошка призадумалась о своей ученице: помнится, в прошлый раз при большом похоже Ржанка сумела доставить неудобства, и в этот полосатая звать её не собиралась - им легче управиться с Шершнем, ведь на их дуэт выпадало уже не мало не самых гладких происшествий. Ну, может быть, легче. Обременённая большой страстью поскорее повстречать кого-то из горных котов, а лучше - сразу Куницу, Жара неохотно размышляла о чём-то другом.

— Сдаётся мне, мы отстали, - наконец подал голос Шершень, и Жара практически остановилась.

- Потеряли след, - неохотно согласилась кошка, - А ближе лезть не стоит.

Выдохнув облако кучерявого пара, столь похожего на тот, который кошка столь недавно подметила возле своего уха, Жара раздражённо оглянулась по сторонам - лощина не была самым гостеприимным местом, хоть и выглядела живописно. Слишком большое количество крон, пусть и совершенно лысых, но крон раздражало кошку, как и горные пики, окружившие их - совершенно не похоже на их родные степи. Слишком мало места и слишком мало воздуха. Шершень, впрочем, надолго не растерялся и мигом переключился на охоту, покуда Жара всё так же не могла найти себе места.

- Очень мило с твоей стороны, - процедила сквозь зубы кошка, хоть и не имела дурного мнения о предприимчивости воителя, - Мы не брюха набивать сюда пришли.

Смерив Шершня довольно обеспокоенным взглядом, полосатая продолжила хаотично обнюхивать землю вокруг, надеясь зацепиться хоть за какой-нибудь запах - горные коты всяко спускались сюда, а оставаться поодаль от главных действий Жаре стало вмиг труднее, чем та предполагала по пути сюда. Уже и не казалось такой плохой идеей попасться под лапы самому Звездопаду и снискать его гнева, как гневался бы наставник на удравших не вовремя оруженосцев.

- И что здесь забыл Соболь, - вновь подала голос кошка, так же напряжённо процеживая слова сквозь зубы.

Никаких запахов в округе не было - Жара уже поняла это. Если кто и бывал в лощине недавнее время, то его уже и след простыл. Но кошке всё ещё не хотелось принимать, что их поход превратился в простую прогулку. У Куницы когда-то хватило прыти забраться достаточно далеко, чтобы познакомиться с ними, вот и у Жары хватит, чтобы вновь найти свою старую подругу. Нехотя оставляя свои потуги, рыжая сдалась лишь на время, чтобы разделить с Шершнем мышку. Мы ещё доберёмся до тебя.

Пусть мышка и была костлявая, зато - тёплая. В сезон Снегопада не приходилось воротить нос от еды, особенно когда за тебя её ловил кто-то другой - такие мышки становились в разы вкуснее, даже если мяса в них не было и вовсе. Пусть эта дичь и пришлась от силы на два зуба, но какие-то силы из неё можно было выжать, а они воителям теперь очень кстати - они оказались довольно далеко от дома, а вьюга за чертогами лощины усиливалась и выла, как в последний раз. Обратный путь обещал быть не лёгким, хоть рыжей и не сильно хотелось так скоро оставлять свои планы не свершёнными.

- Дай подумать, - почти что охотно процедила кошка сквозь зубы, - Да, вроде как раз Куница, когда устала кидать нам пыль в глаза.

Хмыкнув, Жара внимательно уставилась на воителя: ну, и что теперь изволишь сказать, остряк? А Куница всё же была особенно большой колючкой в её шерсти: вытащить её так просто не получится, да и не то, что бы Жара особенно пыталась это сделать. Такие колючки в шерсти делали её жизнь более страстной и насыщенной что ли - ну, всегда было, на кого девать свои силы, если рутинная жизнь племени уж больно приедалась. Так уж не повезло Жаре не слишком пылко пропитаться всем этим чувством долга, которое так складно клеила воедино жизни других соплеменников. Да и у Шершня, судя по всему, с этим тоже были сложности, иначе он не слонялся бы с ней в подножья гор в Снегопады в поисках призрачной мести.

- Да и цап с ним, - довольно безразлично продолжила мысль рыжая, - Его памяти ради я в горы не полезу.

Фыркнув, полосатая на секунду попыталась представить, отчего полезли другие - ну, и ежу ясно, что Соболь был частью племени Ветра, но тот же ёж с не меньшей уверенностью скажет, что все те почести, которые положены соплеменникам, в миг забываются, если соплеменник это бывший. А в том, что Соболь напросто слинял из племени, пока никто не видел, Жара не сомневалась. Уж она-то точно знала, что тот, кто уходил из племени, не обронив ни слова, уже никогда туда не возвращается: не проходило и дня, чтобы полосатая не вспоминала об исчезновении своего брата. И лишь эти домыслы через слово вновь и вновь возвращали Жару к Соболю - больно неприятно отзывалось это дело в памяти, больно едко. Впрочем, Шершень славился своим умением разрядить обстановку, а если и нет - то хотя бы сменить тему. И прежде, чем открыть рот вновь, Жара не поленилась подняться, чтобы от всей своей промозглой души влепить воителю лапой по затылку.

- Вот ты сурок, - довольно в привычном тоне усмехнулась кошка, не сильно стесняясь в выражении своего негодования, - Помурлыкай ещё мне.

Наигранно фыркнув, Жара завалилась на бок - ну, что тут ещё оставалось. Шершень довольно реалистично перечислил варианты их ближайшего будущего, и воительница неспешно глядела то на него, то на высящиеся всюду сугробы, то на мрачные своды скал.

- И предоставить им такое удовольствие? - непонимающе переспросила рыжая, силясь представить все последствия их прямого вторжения в Клан, - Племена спят и видят, чтобы Клан наконец осознал важность наших границ, а мы пойдём прямо к ним, чтобы верховным было, чем попрекать Звездопада весь следующий совет? Нет уж.

Впрочем, рассуждал Шершень справедливо - вариантов у них было немного. В Жаре одной хватило бы запала на них двоих, вот только с планами у неё не клеилось так уже удачно.

- Не знаю, - раздражённо шикнула кошка, неохотно признавая свой не самый удачный план, - Об этом я ещё не думала. Но отдаться им в лапы ты меня не заставишь, уж поверь.

- Прости, не знала, что ты такой неженка, - передразнила кота рыжая, без тени зазрения высунув язык из пасти, чтобы во всей красоте продемонстрировать Шершню, что она думает о ранимых цветочках.

Шальное настроение на мгновение напало на кошку, но отпустило тут же, как язык кольнул леденящий мороз, и воительница едва ли не поперхнулась: Снегопад всей своей сущностью явно пытался искоренить всё то радостное и весёлое, что ещё было у воителей между обязанностями и патрулями. Обозлившись на мороз, Жара спешно поднялась на лапы, что стряхнуть как можно больше налипшего снега с шерсти, но едва ли он собирался отцепляться от пушистой шкуры - больно глубоко и крепко засел, чтобы так легко оставить кошку в покое. Шершня же, казалось, всё это и вовсе не беспокоило - ни то, что Куницу они так и не нашли, ни холод, ни снег, ни беснующееся настроение Жары.

- То есть коты знают, чего хотят? - не меняя тона, поинтересовалась кошка, - А, ну - набить брюхо и завалиться на бок в кустах, если по-твоему. Великое дело.

Фыркнув, Жара пораскинула мозгами - может, в этом и вправду была великая мудрость жизни? Вместо всех этих приключений и гонкой за кошкой, которую она видела раз в жизни да и то в минувшей Снегопад, стоило лишний раз остановиться, отпустить мысли в вольный дальний пляс и завалиться вздремнуть, покуда глашатай не явился с оглашением ближайших патрулей или какая особо болтливая соседка по палатке с очередной невероятно скучной историей, которую Жаре нужно непременно выслушать от и до. Тогда жизнь была бы куда проще - может, даже слишком простой. А слишком простые вещи Жаре быстро наскучивали.

- Ой, не гни мне ветки, - недовольно фыркнула кошка, вновь возвращаясь на место под бок воителю, - Кто знал, что снегопады здесь такие дикие - никаких следов не видно. Может, наши Предки ещё столкнут какого горняка с утёса вниз, в лощину, пока мы здесь.

Мечтательно зажмурившись, Жара опустила морду на лапы, но вскоре довольно ощутимо прочувствовала, что едва ли усидит так долго - не мудрено превратиться в сугробы, если смиренно ждать, пока горные коты начнут падать с небес. Должен был быть какой-то способ подобраться к ним ближе, не нарушая границ, но он всё не приходил на ум и не приходил. Одно в радость - в разговоре воители как-то коротали время, пока это умная мысль всё спешила откуда-то издали.

- Ну брось, - довольно наигранно отозвалась кошка, искоса и довольно надменно глянув на напарника, - Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы не ожидать многого.

Хмыкнув, Жара вожделенно принялась дожидаться реакции - в этом было своё особо удовольствие. Искать и находить то одно, то другое место, за которое было можно поддеть, было у них что-то вроде увлечения, а заодно и самыми стабильными отношениями, которые только кошка поддерживала с соплеменниками. И раз хвосты ещё не примёрзли к земле, а та самая умная мысль ещё не достигла головы, продолжать стоило.

- Но я обещаю подумать, если ты придумаешь, как нам достать Куницу оттуда, - игриво усмехнувшись, добавила кошка и стрельнула глазами вверх - к горам. Туда, где Куница уютно засела много лун назад и носа больше не показывала. А жаль, очень, очень жаль.

— Да наши Предки небось уже из одной кучи с их духами едят, — фыркнул рыжий воитель, драматично возводя взгляд к небу, — и снисходительно смотрят, как мы тут скалим зубы друг другу в морды, — увлёкшись монотонной болтовнёй, Шершень спустя уши вслушивался в голос подруги, чувствуя, как между делом, перестаёт чувствовать подушечки лап. Недовольно распушив и без того всклокоченную рыжую шерсть, кот повел затёкшими плечами и медленно потянулся, разгоняя горячую кровь по телу.

— Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы не ожидать многого.— все не унималась соплеменница, продолжая испытывать терпение ветряка. Шершень демонстративно закатил глаза, прекрасно зная, как рыжую раздражает, когда её слова не воспринимаются всерьёз.

"Бестия."

— Просто признай, что напрашиваешься на трёпку, — напряжённо скрипнув челюстями, сухо ухмыльнулся кот. За годы общения с ней было не трудно привыкнуть к ее паршивому характеру, однако порой его посещало нестерпимое желание хорошенько ей наподдать..

— Если нам все таки свезёт, и мы таки найдём твою подружку — приподнявшись на лапы, Шершень деловито окинул взглядом местность, на которой им довелось застрять, наконец попытавшись приложить хоть какие-то усилия по обдумыванию плана дальнейших действий. — как думаешь, она тебе ее обеспечит, а? — глаза зацепились за небольшой каменный уступ, занесённый снегом. — Я бы посмотрел, как она тебе бока намнёт, — ну, правда, кто устоит от такого зрелища? — не все же мне тебя развлекать, — с этими словами он приблизился вплотную к скальному подножию, и, примерившись, взмахнул вверх, цепляясь за скользкий выступ передними лапами, отчего часть снега тут же прилетела ему в морду, заставив недовольно поморщиться. Когти проскрежетали по камню, и кот отнюдь не с грацией горного козла подтянулся, натужно пыхтя и топорща загривок.  "И как они выкидывают такое ежедневно?.. " Приняв более менее устойчивое положение, он обернулся на Жару, смотря сверху вниз в ожидании реакции: мол, вот, смотри я почти приблизился к цели достать из гор твою подружку.

— Ну, я тут короткий путь, кажется, нашёл и рассчитываю на поощрение.

[indent]==>>староречье

[indent]Лапы сами собой несли кота к землям, где обитали племена и клан. Нет, он никогда уже не хотел иметь дела ни с теми, ни с другими. Его тащило за собой какое-то нездоровое болезненное любопытство. Ну что они там, без него погибли все, объединились в одну большую дружную семью, чтобы каждый вечер вылизывать хвосты друг другу?
[indent]Живот его был полон, он был поражен тому, как легко ему охотиться для одного себя. Зверь привык ловить дичи куда больше, чем могут насытить одного кота, так что долгое время ему приходилось учиться скорее умеренности, чем наоборот. Зима в горах, где прежде жил его клан, была тяжелой не только на словах. Многие котята, да и слабые взрослые умирали, не в силах прокормиться, под снежными обвалами. А здесь, где легко было найти незамерзшие ручьи, крутилось столько дичи, что голова кота шла кругом от запахов, звавших его.
[indent]Добрые духи даровали ему успешную охоту и сегодня, кот блаженно растянулся на старом поваленном дереве, укрытым ветками других деревьев, и лакомился худой костлявой сорокой, постоянно отплевывая перья. Зверь много спал и много ходил последнее время. Сперва ему было странно ночевать всякий раз в новом месте, теперь же он считал это одним из самым изысканных развлечений своей никчемной, бесполезно протекающей жизни.
[indent]Уже пол луны он не говорил ни слова ни единому живому коту и остро нуждался в собеседнике. Так что одиночка бдительно оглядывал лес вокруг, собираясь позвать к себе любого, кого ему повезет заметить. Новости всё же лучше получать от живых котов, чем от костей дичи на границах.

[indent]Заслышав шумные шаги незнакомца, Зверь улыбнулся, не сомневаясь, что это представление не просто так. Идущий к нему кот явно достаточно вежлив, чтобы не падать как снег на голову, это сразу расположило его к коту, которого ещё не было видно. Увидев же кота, Зверь изумился ещё больше, полосатый здоровяк был так же космат, как он сам. Словно им случилось родиться в одним гнезде.
[indent] - Доброй дороги тебе, угощайся, моя удача в охоте - заслуга духов, моя обязанность - поделиться удачей с тобой, - бродяга гостеприимно взмахнул хвостом, приглашая Гектора разделить свою трапезу. Сам он уже достаточно насытился, чтобы с чистым сердцем предложить того же первому встречному коту. Зверь вообще всю жизнь привык отдавать свой улов другим, так что его сердце тоскливо сжалось, стоило осознать это - насколько машинально он поступил.
[indent] - Меня зовут Зверь, Со... А - просто Зверь, - кот досадливо фыркнул, едва не представился старым именем. Тем, на которое больше прав не имел. - Давно ты в этих краях? Расскажи мне, что слышно вокруг? - Зверю стоило действительно большого труда, чтобы выждать приличное время, прежде чем завести беседу.

[indent]Какое-то время коты просто мирно беседовали. Немолодой кот был так приятно поражен тем, насколько легко нашёл общий язык с незнакомым котом, что вполне откровенно рассказывал и об охоте, и о местах, где успел побывать. Он умолчал лишь о том, что ранее принадлежал к Клану, который после покинул из-за разногласий с Советом. Ворона давно успела стать приятным воспоминанием, а коты не стремились расходиться, каждый своим путем. Зверь даже понадеялся, что какое-то время они смогут путешествовать вместе, ему последние дни остро требовалась хоть чья-то компания.
[indent]Череда странных звуков, хорошо и далеко летящих по влажному воздуху, вдруг прорезала вечерний воздух. Стук, крик Двуногого, лай собак... И всё это со стороны одного из племен, к границе которого так близко было место отдыха одиночек.
[indent] - Ты слышал? Пойдём посмотрим, что там? - предложил бывший ловчий, вскакивая на лапы. Ему отчего-то стало очень тревожно, и отнюдь не из-за возможной встречи с собаками, чьи голоса заполняли сейчас весь окрестный воздух своими истошными воплями. Зверь нетерпеливо посмотрел на своего собеседника, призывая его скорее отправиться туда, куда его самого тащат вдруг ставшие непослушными лапы.

===>>источник

Если ветер не подскажет путь, выметая следы из под лап, то кто поможет нам?
[indent]Пламя гнева, что обуревало и сжигало душу Торнадо там, на сеновале, уже начинало меркнуть, догорая в тлеющих углях раскаяния. Их дом остался позади, высчитывать расстояние в лисьих хвостах было делом смешным, в брошенных назад взглядах — еще смешнее. Но с того момента, как их лапы преступили границу родного племени в последний раз, выбор был уже сделан: пока они не докажут, на что способны, пока не справятся с миссией, что возложили на свои плечи сами же, путь обратно был для них закрыт. Вернуться героями или не вернуться вообще. Мысль горечью задерживается на языке, но Торнадо не останавливается, лишь ещё один раз бросает взгляд куда-то себе за спину.
[indent] Он верит: они вернутся. Верит, что их простит племя, семья, близкие, Кленовница... Иначе быть не может. И эта вера ведет его вперед, а мир вокруг меняется, не оставляя ничего от привычных бескрайних пустошей. Шум ветра сменяется шелестом листьев, яркое палящее солнце тенистой прохладой леса. Столь чужое и неродное, это все отталкивало, и взгляд зеленых глаз из раза в раз старался найти в этом странном необычном пейзаже нечто близкое. Торнадо не хотел признавать, что боялся. Боялся диких взоров из потаённых уголков чащи, неизвестности, боялся, что с наступлением темноты лес обхватит их своими ветвями и утащит куда-то вглубь, обрекая на смерть тихую, бесславную и мучительную. Его душа рвалась к привычным и ясным просторам, но твердость намерений заставляла идти с гордо поднятой головой в самую глушь леса до тех пор, пока ушей не касается щебет ручья, а среди деревьев не мелькают просветы. Словно услышав немые и незримые мольбы Торнадо, Звездное племя отзывается на них и выводит двоих оруженосцев к лощине.
[indent] — Мне кажется, мы ушли достаточно далеко, — первым достаточно громко подает голос пестрый кот, выбираясь из хватки деревьев и замирая, с блеском в глазах окидывая взглядом более открытую, хоть и не столь просторную местность, а после оборачиваясь к брату, — Может, остановимся здесь?