Полоз удивлённо моргнул, когда эта крошечная кошка заговорила, выстраивая, к тому же, вполне осмысленные предложения. Он переглянулся с Щукой и Морозом, безмолвно спрашивая - а сколько, собственно, этой крохе лун? Глашатай, честно говоря, в таких вопросах перестал разбираться ровно с тех самых пор, как сам вырос из ученической палатки.

- Еда? Конечно, - кивнул рыже-белый кот, приветливо улыбнувшись, - мы живём в большом лагере, где много еды и мягкие тёплые подстилки. Мы отнесём тебя туда, а потом поищем кошку, с которой ты жила, - во всяком случае, сам Полоз искренне верил в сказанное. Он был согласен со Щукой, что кошка, лишившаяся котёнка, могла пойти на многое, но всё-таки... Не мог не посочувствовать ей, если она не бросила кроху намеренно.

- Да, - гораздо тише сказал глашатай Речного племени Щуке, когда Мороз, подняв с земли Пятнышко, первым направился в лагерь. - но я бы вернулся потом сюда с патрулём. Один раз, - вздохнул Полоз, сочувственно косясь на пятнистую кошку, чудом выжившую в сезон Голых Деревьев. О том, что будет, когда в лагере его начнут спрашивать, зачем и откуда они принесли эту кроху, глашатай предпочитал не думать. Разбирайся с проблемами по мере поступления - кажется, так это называется?


лагерь речного племени

Он не собирался есть, но от молчаливого приглашения Лепестинки разделить добычу отказываться не стал. Половинка мышки, поглощенная в пару быстрых укусов, хоть немного согреет желудок на пути обратно. Рогоз быстро облизнулся, пригладил усы и подхватил сверток с травами.
— Если вдруг тебе потребуется какая-нибудь помощь или... или ты просто захочешь поболтать, знай что я всегда тебе рада.
Кот только приподнял бровь. Он не чувствовал острой необходимости общаться с кем-то, кроме Выдры. И уж тем более речи не шло о "дружеской болтовне", которой так любили заниматься на закате многие коты и кошки. Рогоз промолчал, лишь дивясь подобной открытости Лепестинки, которая была уж очень чужда и непонятна ему. "Помощь. Ты не знаешь, что я проделывал в одиночку, пташка". Впрочем, быть на хорошем счету у будущей целительницы могло оказаться вполне полезным, поэтому воитель не спешил выказывать собственное пренебрежение. Пускай Лепестинка считает Рогоза другом, воителю не впервой было притворяться тем, кем он не являлся.
Кот пропустил будущую целительницу вперед, теперь она и сама могла без труда пройти через снег, а сам поплелся позади, с каждым шагом раздражаясь на эти ягоды, что так и норовили выскользнуть из ноши, все больше и больше. По пути в лагерь он не один раз останавливался и перехватывал старый лопух поудобнее, чтобы он не порвался раньше времени.

>>> лагерь, закрытие разрыва

--> гп реки

Засланный забирать новые территории Плющевик не был рад тому, что его отправили вот так сразу, когда он после битвы оправиться то еще не успел. И Хотя на теле его не было глубоких ран, душевно он не довольствовал. Если бы только все кот Речного племени смогли показать такой же результат, как он сам. Крапина его не подвел и пускай в попыхах он позабыл поздравить того с посвящением - не суть, он взрослый кот, должен его понять. Результаты тренировок бывший ученик показал на поле боя и этим самым, продемонстрировал качества Плющевика как наставника и воина. Жаль только, что никто это вроде и не заметил. Даже и слова не сказал, по типу: " — Эй, старик, да ты молодец. "

Мрачное заброшенное гнездо двуногих хорошо виднелось среди еще не до конца позеленелых ветвей. Меньше всего Плющевику нравилось находиться близ таких мест, где когда - то обитали эти кожаные. И хотя явных признаком присутствия недоброжелателей не было — Речной оставался на чеку.

— Не хочу тут долго задерживаться. Я после нагретых камней полевки в рот не брал, желудок скоро станет размером с орех, — Бурчал полосатый, озираясь по сторонам. Здесь пахло дичью и уши воителя хорошо улавливали шорохи и взмахи крыльев, — Я думаю стоит поохотиться тут, после того, как расставим метки. Ты иди на право, а я пройду ближе к этому Цапову гнезду.

Плющевик мелкой рысью преодолел несколько десятков лисьих хвостов. Перед самым гнездом он принюхался, желая удостовериться, что здесь действительно нет Двуногих. Наконец отбросив излишнюю осторожность, он оросил метками стену гнезда, про себя подмечая, что давненько не занимался подобные воинскими обязанностями. Уж больше луны наверное конкретно его меток не было на границах племени ... и как он это допустил?

Оставив еще одну метку чуть дальше от гнезда, Плющевик вернулся к месту, где разошелся с Громушкой, — Ну что, поймаем пару белок или кого тут еще можно поймать? — Наземную охоту воин не очень любил. Но мысль о том что реки оттаяли и  о свежей рыбе, так и ждет, пока ее поймают — согревало душу.

разрыв

- Ничего, - дежурно отвечала воительница всякий раз, когда Полоз принимался извиняться за давно уже отложенный разговор. Оба они неспешно семенили в сторону новых территорий речного племени в один из патрулей, и взгляды их были настырно направлены в плохо изведанные дали - цап его знает, что за наглецы могли явиться сюда по строгой памяти. А зря. В глазах Щуки-то явственно было видно, что ещё как "чего". - У глашатаев дел по горло. Куда уж историй, - размеренно и откровенно суховато добавила она наконец, не торопясь измеривать и без того какого- беспокойного Полоза осуждающим взглядом. Не было Щуке особого дела до той истории и лагере племени ветра, честно, но ровно до тех пор, пока рыже-белый не пообещал её рассказать. И не было в ней ничего интересного - говорил Полоз о каких-то камнях, пустынях - о сущей скуке, но Щука слушала вкрадчиво, довольно получая то, чего ждала.

- По ним оно и видно, - вынесла свой вердикт кошка, сдавленно усмехнувшись. Звучал лагерь племени Ветра не впечатлительно, да и выглядел поди тоже. Как и, думалось Щуке, сами степные воители. - Какое нормальное племя станет жить в ямах среди камней, как какие-то крысы. А ведь тогда бы многое, что происходило между их племенем и племенем Ветра становилось бы вполне очевидным - выходит, ветряки куда больше похожи на тех самых крыс, чем Сумрачное племя. Покуда Тени, говаривают, только делят с ними болота, Ветер же решил перенять у них куда большее.

- А что Звездопад, - чуть свернула кошка в мыслях, когда потеряла надежду услышать что-то приличное о образе жизни котов там, - Небось был особо рад увидеть вас в гостях? Дорогу-то запомнили? - более весело усмехнулась она напоследок, потихоньку отходя от недовольства за всё время ожидания.

Полоз, казалось, потянулся было отвечать, да резко оборвался на полуслове. Интуитивно Щука замедлилась вслед за ним, но совсем не сразу поняла, что так не понравилось глашатаю. Привыкшие к ночной тьме в самых поздних патрулях, коты не часто оборачивались на луну, но будто во мгновение ока мрак сгустился настолько, что луны больше и видно-то не было. Чернота теней вокруг стала непроглядной, и обернись они сейчас - с трудом разглядели бы кончик собственного хвоста. Да только взгляды обоих так приковало к себе место, где ещё недавно светил лунный круг, а по телу прошёл такой неприятный, дикий холодок, что шевелиться вовсе не хотелось.

- Вижу, - так же тихо отозвалась в ответ кошка, словно этот мрак вокруг мог их услышать. Оторваться взглядом от пугающе странной луны Щука не могла, будто не могла насмотреться, хотя, если честно, чем дольше она смотрела, тем больше ей становилось не по себе. Растерянность была воительнице настолько не к лицу, что та с самой юности остерегалась выказывать её хотя бы взглядом, но скулы немного дрогнули, а лапы напружинились, будто готовые прыгать, да только не понятно, куда. - Это не к добру.

- До утра? - неуместно ехидно, но всё же вовремя иронично поитнтересовалась кошка, ведь казалось, что ночь наступила совсем недавно. И ведь она совсем не злилась на Полоза - вряд ли у глашатая был какой-то другой выбор. Даже предводители были не в силах изменить погоду силой мысли и раздвинуть мрачные тучи... Или что это вообще такое. Щука и сама не знала, что делать - именно это и раздражало её больше всего, даже намного хуже, чем непроглядная тьма, что окружала теперь котов, и кончик хвоста серо-белой напряжённо дёргался, щупая, где заканчивается её собственный бок и начинается этот непонятный мрак. Полоз размеренно, насколько было возможно, обошёл воительницу сбоку и устроился позади неё, явно не желая упускать какую-то часть земель из виду - предкам известно, кто мог заявиться сюда в такой смутный час. Шерсть глашатая невзначай случайно прошлась по боку кошки, и та хотя бы вспомнила, пускай и с удивлением, что их тут двое. А это явно лучше, чем по одному. Неспешно выдохнув, воительница опустилась на круг, щуря глаза туда, где всё равно ничего не видно.

- Когда-нибудь-то оно наступит, - намного мягче добавила кошка, пытаясь убедить себя саму в этом. Когда-нибудь, думалось, и вправду наступит, а что произойдёт за это время - большой вопрос. Едва ли кто-то в лесах понимал это сейчас лучше, чем они с Полозом, и кошке неволей думалось о том, что происходит сейчас в лагере - наверное, многие испугались не на шутку. Хорошо, в поздний патруль отправились именно они - молодые, смелые. Хочется верить, что достаточно смелые. Смотреть "в глаза" такому мраку было и в самом деле не по себе - это не то же самое, что выслеживать добычу и встречаться взглядами с противником перед тем, как схлестнуться в бою. Это что-то... Что-то другое. Полоз старался держаться бодрячком изо всех сил, настойчиво отвлекая их обоих, разбавляя тишину той самой историей про степных и их лагерь.

- На то оно и лагерь, - усмехнулась в ответ кошка, охотно поддерживая эту идею, - Представляешь, как они все такие толстые, наетые кроликами выплывали бы из нашей заводи? Как камни - сразу ко дну, - продолжила она мысль, и их не такие уж омрачённые голоса кое-как разбавили эту странную тишину. А где-то вокруг, знала Щука, рисовались очертания заброшенных некогда садов, потихоньку зрели яблоки, а не деревянных уступах остались ещё следы когтей, нарисованные бродягами за долгие луны, когда эти земли никому ещё не принадлежали. Но мрак рассеивался по округе настолько плотно, что ничего этого не было видно. - Как думаешь, - более сдержанно начала вновь кошка, не сильно оборачивая морду через плечо, - Вот это - это какой-то знак? Всем нам?

- Поэтому они дерутся с нами в сезон Голых Деревьев? - усы глашатая дрогнули в невольной улыбке, - Чтобы не пойти ко дну реки?

- Всем нам - определённо, - после недолгого молчания согласился Полоз, думавший о том же. Вопрос, который наверняка тревожил не его одного, состоял в другом: кому этот знак предназначался? Учитывая масштаб происходившего, видимо, всем племенам разом - с одной стороны сам глашатай вздыхал спокойнее, зная, что вина не лежит на ком-то одном, с другой... Он никогда не видел ничего подобного, да и рассказы старейшин если и говорили о сокрытии луны, то в настолько искажённой и переиначенной форме, что связать это с происходившим прямо сейчас у кота никак не получалось. - Случилось что-то очень серьёзное. Или должно случиться. Иначе я не понимаю, зачем все племена должны видеть такое, - покачал головой глашатай.

Он не был уверен, сколько времени прошло - несколько мгновений или час, - но когда у его лап забрезжил слабый луч лунного света, то кот не поверил своим глазам. Он вглядывался в этот робкий всполох света, постепенно становящийся всё более ярким, и не мог оторвать от него взгляда. Наконец, подняв глаза к небу, Полоз увидел, как тень отступает, вновь обнажая белоснежный диск луны.

- Посмотри, луна возвращается! - обернулся к соплеменнице глашатай, вновь улыбаясь - широко и искренне, подогретый надеждой, теплившейся в груди. И замер, ощущая, будто его ударили под дых: он впервые понял, кто стоит рядом с ним. Конечно, подобные ощущения, более притуплённые, периодически возникали у Полоза, но он не замечал их, поглощённый другими мыслями и обязанностями глашатая. Но сейчас, когда всё это ушло на второй план, он лишь стоял и смотрел на Щуку, освещенную мерцающим лунным светом, и видел в ней не ровесницу и соплеменницу - он видел перед собой красивую молодую кошку, прекрасную воительницу, которой она уже давно стала. И это знание почему-то потрясло глашатая гораздо сильнее, чем опустившаяся на лес темнота, - Щука... - слова начали рваться с языка сами собой, не подчиняясь разуму - и, наверное, всё-таки сорвались бы, как и всегда, если бы в голове вспышкой не промелькнуло и другое открытие.

В отличие от Полоза, у других воинов Речного племени всё-таки были глаза, которые помогали разуму делать выводы. Например, всё это имелось у Беркута, который регулярно составлял Щуке пару в патрулях и охоте, чаще, чем то обычно бывает у соплеменников. И пока это нараставшее понимание отдавалось в груди болезненными и такими медленными ударами сердца, глашатай закончил свою фразу: - ... ты тоже думаешь, что нам можно возвращаться в лагерь?

[indent] Не совсем ожидаемое молодым котом движение соплеменницы привычным полчищем мурашек отозвалось близ едва выпирающего из-под светлой шерсти позвоночника, от чего длинные лапы на несколько быстротечных секунд предательски замерли на месте и словно бы отказались пока что двигаться дальше. Немного задумчиво нахмурив брови и неопределённо взмахнув кончиком пушистого хвоста, Журавль с неразличимой смесью одолевающих его эмоций покосился на вновь отдалившуюся Ракушечницу и неспешно пожал угловатыми плечами, тем самым молчаливо признавая правоту своей собеседницы и в очередной раз искренне удивляясь её силе воли. Не стремясь перебить её собственными копошащимися в светлой голове мыслями и размышлениями о столь незнакомых самый вопросах, как роды и это сакральное для многих кошек их возраст та материнство, воитель сам не замечал того факта, как дольше положенного засматривался на аккуратные, ни разу не подпорченные беременностью формы кошки.

[indent] — Да уж, — чуть опешив от разрезавшего воцарившуюся недавно тишину голоса и сразу же стремительно проморгавши словно бы накатившее на него огромной волной необъяснимое, идущее откуда-то изнутри наваждение, негромко пробормотал Журавль и уже в следующее мгновение расплылся в прежней лучезарной улыбке. — Удивительно, что нас здесь не встречают с распростертыми объятиями. Было бы хорошо, если бы дичь сама прыгала к нам в лапы... Или парочка одиночек лежали и разрешили бы себя поколотить, да? — несколько широких шагов в сторону замершей около старого Гнезда Двуногих соплеменницы и шумное втягивание здешнего воздуха, отзывающееся сморщенной на несколько быстротечных мгновений переносице. — Да какие с ними могут быть проблемы, они же одиночки? Вряд ли в сытые периоды у них есть мода сбиваться в банды, им же всегда самим мало еды. Так, просто никто им ещё не показал на когтях, что эта территория занята. — и вдруг, едва ли хитро прищурив глаза, кот всё же покосился на Ракушечницу и наконец озвучил давно интересующий его вопрос. — Что там у вас с Изморозью?

[indent] — Да уж,
[indent] — Я уж думала, ты там уснул, — после затянувшейся паузы оборачиваясь к Журавлю, протянула Ракушечница. От неё не укрылась заминка воителя, его пристальный взгляд на себе кошка почувствовала спиной. — Не выспался? Или что-то беспокоит? — поинтересовалась из чистой вежливости она, обводя глазами рощу. События в Речном племени сменялись с удивительной быстротой, не оставляя равнодушным никого — во всяком случае, Ракушечнице хотелось верить, что ни у неё одной голова была забита мыслями о племени и предстоящем Совете, где речные должны предстать в наилучшем свете после всех прошедших сезонов. Удастся ли им это, учитывая проигрыш грозовым и предательство воителей? Интересно на это посмотреть.

[indent] — Было бы замечательно, если бы страх перед племенами был у них заложен на уровне инстинктов, — чужаки и раньше забредали на племенные территории, в большинстве своём слабые и настолько потрёпанные жизнью, серьёзной угрозы они не несли. Однако практика показывала, что не все. Даже среди жалких падальщиков встречались индивиды, способные нарушить покой леса и привнести в его жизнь настоящий хаос. — Макошь и ее приспешники тоже были просто одиночками, но это не помешало им выкрасть из под носа речных котов выводок котят, убить предводителя и терроризировать целый лес, — холодно отрезала Ракушечница. Остальные могли сколько угодно тешить себя сказками о трусости и немощности бродяг, воительница предпочитала быть на чеку. Она привыкла смотреть в лицо угрозе.

[indent] «Научись смотреть вперёд, — внезапно зазвучал в голове знакомый голос, воспроизводя в памяти образ обладателя, отчего взгляд Ракушечницы на пару мгновений потемнел. — Хороший воин предугадывает следущий шаг противника»

[indent] — Впрочем, ты прав в одном, — ни один мускул не дрогнул на ее лице, лишь хвост качнулся за спиной, выдавая тщательно сдерживаемые эмоции. — Кем бы ни был наш следующий противник, язык силы понятен всем. Даже безмозглым бродягам, — голубые глаза какое-то время в спокойной сосредоточенности смотрели вглубь леса, словно силясь разглядеть там потенциального нарушителя, пока внимание кошки не отвлёк шорох вспорхнувшей пташки в кустах. Тёмное ухо только невозмутимо дёрнулось. Что ж, дичь здесь определенно была, ещё не потревоженная присутствием  регулярных охотничьих патрулей, ее даже не пугали двое котов.

[indent] — С Изморозью? — вплотную проходясь около дерева, Ракушечница оставила на нем свой запах. — А что у нас с Изморозью? — и развернулась к соплеменнику, желая видеть, как меняется выражение его лица. Если уж деликатности Ракушечнице не доставало, то интуиции было не отнять, и она подсказывала кошке, что вопрос был задан не спроста. — Он отец Синички, и я не хочу лишать ее его внимания. Пока мне удаётся поддерживать видимость полноценной семьи для неё, не вижу смысла что-то менять. Котёнку ее возраста ни к чему лишние драмы. А там она уже подрастёт, и ее мысли должны быть заняты не родителями, а предстоящим обучением.   

Но вряд ли Журавль переживал за судьбу растущего котёнка - очевидно, его интересовали их отношения с сыном предводительницы. Даже понимая это, Ракушечница не стала бы говорить больше. Это было только между ней и Изморозью.

[indent] — Того, кто сможет воспитать из неё мое достойное продолжение, — казалось, разговоры о собственных котятах должны были сопровождаться потеплевшим голосом и взглядом, но Ракушечница оставалась невозмутима, лишь задумчиво пошевелила ушами. Порой она наблюдая за королевами, что так и лучились от счастья и гордости за своё потомство, удивлялась, но быстро отметала любые мысли на этот счёт. Пустые сомнения — Синичка росла здоровой и крепкой, не обделённой вниманием и заботой взрослых, у неё были все шансы стать достойной воительницей. Остальное не имело значения. — В Речном племени, благо, пока хватает хороших воителей, Но решать не мне. Надеюсь, Ручей Звёзд сделает правильный выбор, — кошка многозначительно дёрнула усами. На ум впрочем приходило не так много имён, но озвучивать их она не спешила.

[indent] — Ну, Макошь всё же какое-то время была племенной кошкой,
[indent] — И все же, многих она вдохновила. Мы не можем быть уверены, что ее отпрыски не захотят вдруг отомстить племенам за смерть своей матери, — воительница нахмурилась, в холодном взгляде читалось недоверие. Племена были настолько поглощены пограничными распрями, что вполне могли стать удобной мишенью для угрозы извне. Она вдруг вспомнила Янтаря, пару лун назад встреченного ею на границе. Бывший ветряной воитель покинул племя по собственной инициативе, очевидно, недовольный правлением своего предводителя — как не были довольны речные коты. Нельзя отрицать, что всю эту цепочку событий повлекли за собой вероломства Макоши. Она поселяла эту смуту в леса несколько сезонов назад, и до сих пор ее отголоски ощущались в племенах, больше всех пострадавших от ее действий. Впрочем, смута была ничто в сравнении с настоящим хаосом. Хаосом, который творился в душе речной кошки.

[indent] — Остаться на ночь? — воительница усмехнулась вслух, повернувшись к коту. Теплое дыхание коснулось кончиков его усов. — С тобой, надо думать? — она внимательней вгляделась в его морду. Ее все чаще начинало казаться, что в контексте его шуток она что-то из раза в раз упускала. Смятение? Волнение? Боль? Возможно, всего лишь тоску по ушедшему брату? Немногословный и угрюмый Цаплекрыл никак не решался завязать с ней разговор о Рогозе, хоть Ракушечница и видела в его глазах это желание. Может быть, от неё даже ожидали поддержки. Надежды. Но слишком серьёзной и озабоченной внутриплеменной политикой Ракушечнице было не до залечивания душевых ран товарищей.

[indent] — Мне не нужен один жалкий нарушитель, — глухо произнесла кошка, и в ее голос снова прокрались стальные нотки. — Мне нужно, чтобы мое племя боялись и уважали. Одиночки, изгнанники, такие как Макошь, другие племена. Все, — жить в постоянном ожидании угрозы? Не лучше ли стать этой угрозой самим? — Но, видимо, я хочу слишком многого, — Ракушечница усмехнулась, отводя  потемневший взгляд в сторону. Речное племя пережило слишком много потрясений и утрат, но ни на шаг не приблизилось к тому, чтобы стать сильнее. Один за другим предводители вели его не к пику величия, но тянули на дно пропасти. Могла ли она всерьёз остужать тех, кто не захотел в неё падать вместе с остальными?

[indent] — В любом случае, нужно поставить в известность Ручей Звёзд и Полоза. Может быть, наш глашатай даже догадается усилить сюда патрули. Или не сочтёт угрозу внушающей опасения, — она пренебрежительно фыркнула, возвращая взгляд собеседнику. К тому что все важные политические обсуждения приходили без участия молодого глашатая можно было привыкнуть. Но Ракушечница никак не могла смириться с тем, что будущее племени может в один момент оказаться в столь слабовольных, безответственных лапах. Впрочем, это было не первое решение Ручей Звёзд, которое вызвало у Ракушечницы искреннее непонимание.

[indent] — Идём. Здесь нам больше делать нечего. — Ракушечница в последний раз метнула взгляд в сторону границ и развернулась. — Если, конечно, ты правда не собрался здесь ночевать.

Почему-то в этот момент Полозу вспомнился первый урок плавания, который когда-то - по ощущениям сотню лун назад, - ему преподавала Ручей Звёзд. Он стоял перед кромкой прохладной воды, погрузив лапы во влажно поблескивавший песок, и всё смотрел, как река неспешно бежит вперёд и скрывается за камышами; он знал, что ему нужно войти и поплыть, как и знал то, что в конце концов, когда испуг пройдёт, он испытает радость. В конце концов, он был Речным котом.

И теперь, ожидая ответа Щуки, достаточно проницательной, чтобы суметь заметить неловкую заминку, глашатай ощущал ту же самую смесь страха и надежды. В сущности, он надеялся, что она заметит - надеялся, что его толкнут в воду, лишив выбора, и ему останется лишь поплыть. Но Щука, проявив тактичность, согласилась с ним, и Полоз лишь криво улыбнулся в ответ, надеясь, что вокруг по-прежнему слишком темно, чтобы кто-то мог разглядеть выражение, мелькнувшее в янтарных глазах.

- Тогда поспешим, - кивнул глашатай, - знаешь, я думаю, мне очень повезло, что это, - он кивнул на диск луны, - застало меня, когда я был с тобой, а не с кем-то из других воителей, - хмыкнул Полоз, безмятежно отряхиваясь и направляясь к лагерю. Но напоследок он, вопреки собственным же словам, обернулся и остановился на несколько секунд, силясь запомнить всё, что случилось сегодня: буйно разросшиеся кусты, островок вытоптанной кошачьими лапами земли, высившуюся тень заброшенного жилища и это прикосновение серо-белого бока к его плечу, заставившее его сердце биться вдвое быстрее.

Я наберусь смелости, - сказал рыже-белый кот сам себе, следуя чуть впереди, И наплевать, как глубоко в гальке меня зароет Беркут, - добавил голос из подсознания. Мотнув головой, чтобы прогнать эти мысли, Полоз чуть замедлился, и пошёл рядом с Щукой. Кажется, рассеянно улыбнулся чему-то.



лагерь