— Кто вы такие? Эти земли принадлежат Речному племени.

Ну вот. Как скоро произошло именно то, чего больше всего опасался Лоренцо в сегодняшнем походе — стычка с племенными. Он был практически уверен, что они смогут добраться до лежащей в глубине леса реки, не пересекая при этом территорий, на которых обосновались мышеголовые и при этом опасные воители. Городской конечно никогда бы не признал, что у него на загривке шерсть дыбом становится от одной мысли о кровожадных лесных сородичах и их когтистых лапах, так и ищущих, чем бы и кем бы поживиться, однако пока Лазарь с Цербером пытались решить сложившуюся ситуацию мирными переговорами, наш герой предпочел остаться в стороне. Так хотя бы в случае чего успеет удрать.

Неожиданная встреча, не станем врать, нехило поусмерила дерзкий пыл Лоренцо, с которым он по началу наехал на одиночек. Но вот теперь им, кажется, придется как-то объединяться, коль появился общий противник. Хорошо, думалось серому, что в их компанию чудом забрел Цербер. Уж если дело дойдет до драки, то он уж точно сможет за себя постоять, а голубоглазому нетрудно будет спрятаться за его здоровенной спиной. Сейчас Лоренцо стоял слегка поодаль и старался как бы поменьше привлекать внимания, наблюдая за поведением лесной компании. Единственная представительница женского пола вела себя явно наименее адекватно — именно такими безумными и яростными представлялись ему воители. В ушах мелкого с оглушительным шумом проносилась кровь, казалось, все это происходит во сне, и вовсе не наяву. Когда серо-белая бросилась на Маркуса, перед глазами Лоренцо повисла пелена переполняющего его до самой макушки страха. Он совершенно не умел драться, и именно поэтому старался никогда не доводить до лапоприкладства. Ведь ему очень быстро мог бы настать конец. Среди всех присутствующих здесь одиночек он был самым некрупным и слабым. Спустя длившееся ничтожно мало мгновение перед глазами городского мелькнула пестрая шерсть. Драка началась. Кот сжался в комок и замолотил беспорядочно лапами воздух, зажмурив крепко-крепко глаза, совершенно не понимая и не ощущая, наносит ли он тем самым удар по противнику. Острые когти пару раз полоснули его по бокам и морде и Лоренцо бессильно взвыл. Когда его тело кто-то больно швырнул о землю, серый был практически уверен, что находится на том свете и успел несколько раз попрощаться с жизнью. Все затихло, и он, не двигаясь, прочувствовал лапами траву, на которой лежал. "Я не умер."

Тело ломило просто несусветно, и голова болела еще больше. Лоренцо открыл глаза — мир плыл. Он попытался встать и снова зажмурился от яркой боли, пронзающей тело со всех сторон. Хотя бы эти безумцы не разорвали его на куски. Уже радостно. Удержав, наконец, после нескольких неудавшихся попыток равновесие, кот осмотрелся. Возле отвесного склона мелькнул светлый хвост. Здесь был Цербер, Маркус, двое речных. Но где Лазарь?...

— Уходите и больше не появляйтесь на наших землях. Хватит и одной жертвы.
Голубые глаза Лоренцо округлились всепоглощающим ужасом. На несколько мгновений он замер на месте. Мир стал расплываться еще сильнее.

— Л-л.. Лазарь, нет... Вы не могли этого сделать. — серо-коричневый помотал головой, отчаянно пытаясь привести себя в чувства, и еле-еле переставляя лапы доковылял до обрыва. Очертания реки двоились, и кроме этого он ничего не увидел. Вдалеке блеснул серо-белый силуэт, и в голове Лоренцо наконец сложилась картина во всей ее полноте. — Ты... Ты! Ты убила его! Сумасшедшая, безумная тварь! Ты убила Лазаря! Он ведь ничего, ничего вам не сделал, черт бы вас всех тут побрал!

Горло разрывалось жутким хрипом от пронзающей сердце боли несправедливости. Пусть они с Лазарем были несильно близки, но он был к нему бескорыстно добр. Он был хорошим котом. Убитым зазря, просто так, для развлечения. Лоренцо стоял у обрыва, как казалось ему, еще бесконечность. Затем, сделав над собой непомерное усилие, встал и поплелся, понурившись, куда-то вдаль. Цербер, кажется, шел рядом, что-то бубня себе под нос. Лоренцо не отвечал.

-> куда-то

вр. разрыв из лагеря >>>
[indent] Звездопад целым и относительно невредимым возвратился в лагерь Речного племени и даже нашёл в своём измотанном теле остатки сил, чтобы наконец провести посвящение некоторых котят и оруженосцев, но Кленовница с первого взгляда на палевого лидера видела, что что-то было не так. Искренняя тревога, и без того уже как сутки поселившаяся глубоко в кошачьей душе и своими ледяными объятиями душащая молодую кошку, теперь лишь нашла для себя очередное пропитанное и стала беспощадно разрастаться в невидимое, но совершенно точно кружащее над пёстрой спиной чудовище. Кот, обычно держащийся абсолютно стойко и показательно статно, голубизна глаз которого извечно хранила опыт всех тех прожитых лун, что остались за его широкими плечами, а из пасти срывались только обдуманные и осмысленные со всех сторон фразы, всего за несколько часов превратился в обычного, уже задетого возрастом и временем старейшину с какими-то собственными признаками то ли прошлого, то ли настоящего, и это изменение вместе с осевшим на его шкуре беспокойством без особого труда передавалась трёхцветной. Лишённая родного дома, уже почти окончательно утратившая надежду на счастливое и спокойное будущее и всё никак не могущая взять себя в лапы да собрать рассыпавшийся разум в единое целое да залатать прожженные бушующим огнём дыры, глашатая не находила в себе смелости сопротивляться происходящему.

[indent] — Да. Сивая и Тростник подлатали меня на славу, хочу поймать им что-нибудь в благодарность, — мимолетно покосившись в сторону собственных лап и уже покрывшихся заживительной корочкой ожогов, с лёгкой улыбкой на тонких губах негромко пробормотала Кленовница и взглянула на мускулистую фигуру Ярокрыла. — Ты как себя чувствуешь? Поздравляю тебя с выпуском оруженосца, Пепел обязательно станет хорошим воителем!

[indent] Ржанка, бывшая ученица погибшей от когтей кланового кота Жары и воспитанница трёхцветной старшей воительницы, которая занималась её дообучением, тоже наконец получила перед ликом Предков заслуженное имя воительницы, что не могло не греть душу её временной наставницы. Сейчас, когда племя Ветра со всех сторон окружили то нескончаемые проблемы и несчастья, то пугающие предзнаменования на будущее и будто бы какие-то совсем очевидные, но непонятные пророчества, любые крохотные радости и счастливые моменты были наиболее ценны и важны. Таким же событием, незаметно проникающим в жизнь глашатаи и просачивающимся тоненькими струйками чего-то ранее незнакомого, поселившегося где-то совсем около сердца, каждый раз становилось общение с этим палевым соплеменником и вот такие незамысловатые прогулки.

[indent] — Давай пока что постоим здесь, хорошо? — уверенно подставляя пёструю мордочку прохладному, летящему прямиком с укрытых пеплом пустошей ветерку и невольно расслабляя затёкшие мышцы по всему туловищу, добродушно промурлыкала Кленовница и спустя пару мгновений обернулась на товарища. — Я помню ту нашу прогулку в ущелье, тогда ещё была эта злосчастная засуха… Могли ли мы знать, что этим всё закончится?.. — фактически сразу же отрицательно замотав аккуратной мордочкой, кошка лишь громко фыркнула и с лёгким смущением прижала треугольные уши поближе к затылку. — Извини, что я снова об этом. Ты хотел о чём-то со мной поговорить? Или мы просто выбрались поохотиться в спокойствии?

[indent]  Уверенность и некоторая тонкая, почти неприметная чужому глазу здоровая упрямость беспощадно начинали таять и испаряться из молодой кошки, стоило лишь той вдру остаться наедине с палевым соплеменником, от чего все испытываемые чувства и навязчиво жужжащие прямо над ухом непростые размышления в такие моменты отчётливо обострялись и в то же самое время словно бы наконец опускали кошачью душу. Формально остающаяся глашатаем натерпевшегося и теперь оказавшегося без родного дома племени Ветра и всё ещё без особых усилий ощущающая на своих плечах несоизмеримый груз своей ответственности перед товарищами и особенно Звездопадом, здесь и сейчас Кленовница вдруг невольно позволяла себя превратиться вновь в обычную, знающую не больше общеизвестных фактов старшую воительницу, и слабая улыбка от одного лишь осознания этого трогала тонкие губы. Хотя в жёлтых глазах не переставало танцевать отблесков прежнего охватившего теперь чернеющие степи пожарища и оставшейся после него болезненной горечи, а в стройной фигуре виднелась становящаяся для ветряков уже привычной напряжённость, самка старательно отодвигала все эти обременяющие чувства как можно дальше в укромные уголки своей души и разрешала чему-то абсолютно иному, ранее незнакомцу и привязанному к одним лишь янтарным глазам захватывать над ней мнимую власть.

[indent] — Мне тоже тесно здесь, — честно пожимая узкими плечами и на несколько мгновений отведя потемневший собственный взгляд в сторону обуглившийся пустоши, негромко пробормотала трёхцветная и тут же нахмурила брови. — Холодает. Сезон Голых Деревьев уже совсем близко…

[indent] Шёпот заиндевелого пепла, пропитавшегося речной влагой и остатками осенних дождей, донесённый до чувствительного слуха кошки рваным порывом прохладного ветра неприятной дрожью прошёлся вдоль позвоночника и осел где-то совсем близко к костям, от чего лёгкая судорога свела кошачьи челюсти и буквально заставила те шумно щёлкнуть друго о друга. Щекотливый, будоражащий всё нутро и в то же самое время охватывающий то в ледяные тиски неизбежной смерти запах остатков гари, всё ещё липко оседающий в глотке и лёгких, почти рвотным позывом отзывался у глашатаи, чей задумчивый взор неспешно скользил по знакомым просторам, но уже через несколько быстротечных секунд она лишь пару раз моргнула и наконец вновь обернулась к скрывшемуся в тени утёса Ярокрылу. Эмоции и чувства, смешавшиеся в единый запутанный клубок и теперь не представляющие из себя ничего, кроме, разве что, грозовой тучи в самом конце поздней весны, этим днём без труда забирали поводья разума и душевных порывов к себе, и Кленовница уже больше не находила в себе каких-либо сил сопротивляться этому, поэтому неторопливыми шагами самка приблизилась к соплеменнику и села на холодный камень настолько близко к чужому туловищу, что их плечи почти невесомо соприкасались. Юркое, теряющееся в манящем чужом тепле смущения одним мгновением отобразилось в коротком вздрагивании кончика пушистого хвоста, но трёхцветная убеждала себя, что всё это не больше, чем попытки согреться. Явной ли была эта ложь или нет отчего-то уже было совершенно не важно.

[indent] — Знаешь, иногда… — аккуратно, ненавязчиво и с ощутимой осторожностью укладывая голову на палевое плечо рядом с собой, совсем тихо зашептала глашатая и с отразившимся на мордочке расслаблением прикрыла жёлтые глаза. — Иногда мне просто хочется забыться. Оставить все переживания и трудности где-нибудь в стороне и остаться наедине со своими мыслями и чувствами, — будто бы случайно скользнув щекой чуть выше и мимолетно обжигая подбородок товарища своим дыханием, задумчиво продолжила Кленовница. — Но разве я могу позволить себе такое? Особенно сейчас?

[indent] Ненавязчивое прикосновение палевого подбородка ко лбу и будто бы случайно задетые согревающим дыханием надбровные вибриссы едва ощутимой дрожью прошлись по всему туловищу замершей и вдруг почувствовавшей себя совсем маленькой по сравнению с сидящим рядом соплеменником кошке и невольно вздыбили её и без того пушистую трёхцветную шёрстку. Она, давно привыкшая и уже даже в некоторой степени полюбившая своё одиночество и некую культурную, не бросающуюся в глаза отстранённость от близкого общения с товарищами, сейчас с пробивающим электрическим током осознанием понимала, что так её ещё никто не касался, но прекращать всего этого и отстраняться от тёплого бока Ярокрыла не хотелось. Прижимаясь совсем осторожно, будто бы каждую секунду боясь спугнуть этот мимолётный, но такой важный и необыкновенный момент, Кленовница с лёгкой, почти смеющейся улыбкой приоткрыла один глаз и с проблескивающим среди остатков тревоги и усталости около детским озорством покосилась на старшего воителя, впрочем, не спеша его перебивать.

[indent] — Ты прямо как голос здравого разума, — реакция молодого кота то ли на местами ошибочное и, может, не совсем правильное поведение соплеменницы, то ли на собственные некоторые мысли и размышления глухой вибрацией клокочущего глубоко в глотке рыка коснулась треугольных ушей трёхцветной, и она едва ощутимо поддалась чуть вперёд в попытках хотя бы немного… успокоить? — Но я не уверена, что меня нужно от чего-то спасать. Я жива, здорова, близкие мне коты и кошки тоже не пали под натиском беспощадного огня, судьба… даже она, казалось бы, этакая злодейка, всё равно преподносит мне ежедневные сюрпризы, — секундно беззлобно усмехнувшись собственным мелькающим, подобно маленькие тайфуны, мыслям в голове и переведя задумчивый взгляд в сторону заиндевелой пустоши, где когда-то был их дом, с неприкрытым спокойствием в голосе мяукнула глашатая и выдохнула скопившийся в лёгких воздух, с неудовольствием наблюдая то, как он без особого труда обратился в белый пар на морозе и тут же испарился где-то выше кошачьих голов. Теперь, когда сезон Голых Деревьев уже окончательно вступил в свои права и начинал окружать весь и без того жуткий и пугающий мир своей ледяной тюрьмой, надежд на нечто простое совсем не оставалось. — Я не стыжусь быть слабой, я просто… наверное, боюсь, что эта слабость поглотит меня подобно речной воде, и мне уже будет не всплыть обратно на поверхность. И мне не хотелось бы совершать такой ошибки, зная, что возможности исправить её у меня просто нет.

[indent] Ухо, до которого сквозь весь этот внешний холод и падающий с затянутого серыми тучами небосвода снег вдруг коснулся тёмно-розовый нос, невольно дёрнулось и тут же завороженно замерло, в то время как точёная мордочка на каких-то неизвестных, заложенных где-то очень глубоко и ранее не знакомых инстинктах потянулась к палевой шее, тихо, словно скрываясь ото всех, втягивая в себя чужой аромат. Хотелось хотя бы на несколько быстротечных и незаметных чужому глазу мгновений зарыться поглубже в мягкую шкуру то ли простого соплеменника, то ли уже кого-то большего и раствориться в охватывающей душу и сердце пьянящей эйфории, действительно забывшись и освободив голову от излишних невесёлых дум.

[indent] Аккуратно, ненавязчиво и в то же время с ощущающейся в каждом малейшем действии требовательностью хотя бы какого-нибудь ответа прижимаясь своим пёстрым боком к сильному палевому плечу рядом с собой и по-наивному, словно жизненный опыт на закалил их сердец и не надел на те почти не пробиваемые доспехи, вслушиваясь в звучащие негромко слова соплеменника, Кленовница без какого-либо страха вглядывалась в насыщенные янтарные глаза товарища и будто бы искала в них некую глубину всех тех звучащих вопросов и речей. Безумствующий вокруг холодный, пробирающий до самых костей и замораживающий да превращающий в вечные ледники все внутренности ветер, всё ещё приносящий с выжженных пустошей отчётливый запах гари и влажного, измоченного дождями и снегом пепла, уже не ощущался таким беспощадным и жестоким, а прежние раны и лишь начавшие заживать шрамы, оставленные острыми языками алого пламени, хотя бы на несколько мгновений перестали навязчиво напоминать о себе. Волнение, безостановочно скручивающее желудок в крепкий и тугой узел где-то внизу живота и заставляющее пёструю шерсть невольно, без какой бы то ни было причины топорщится в разные стороны, ко всему прочему позволяло молодой кошка наконец в полной мере ощутить себя не только обычной, рядовой воительницей, которая всегда готова выполнить приказ своего предводителя, и не только ответственной за жизнь и счастье каждого близкого, друга и просто знакомого из племени Ветра, а тем, кого могут и кто достоин тех чувств и эмоций, которые нутром чувствовались в каждом движении Ярокрыла.

[indent] — Почему ты думаешь, что хотя бы один раз в жизни не можешь оказаться полным эгоистом? — говоря вкрадчивым, похожим на убаюкивающий шелест свободолюбивого воздуха среди бескрайних степей шёпотом и весело щуря жёлты глаза, очевидно беззлобно пробормотала Кленовница и ласково прижалась цветастым затылком к скуластой щеке. — К тому же, всегда можно просто спросить и не терзать себя лишними мыслями. Ведь приятнее знать, что задержаться здесь и сейчас хочешь не ты один, да?

[indent] Доверительно расслабившись от навязчивого натиска пробудившихся где-то глубоко внутри ощущений и ранее почти незнакомых, но, как оказывалось, совершенно не хватающих для полной картины мира чувств и осторожно, стараясь не надоедать, переплетя собственный пушистый хвост с хвостом друга, трёхцветная протяжно выдохнула и с каким-то необъяснимым восхищением проследила за тем, как крошечное белёсое облачко взъерошило светлую шёрстку на шее соплеменника. Её, обычно спокойную ко всему происходящему и заранее привыкшую чуть ли не ко всем поворотам жизни да судьбы, взрослую и уже наученную горьким, болезненным опытом кошку прямо в этот момент искренне удивляли и радовали подобные крохотные, обычно незаметные глазу мелочи и совершенно точно пьянил сладковато-терпкий аромат, исходящий от самца. Живо, будто бы это обязательно произойдёт и ничто не сможет изменить всех этих девичьих, по истине порой глупых и детских фантазий, представив, как теперь именно этот запах будет убаюкивать старшую воительницу на ночь и мягко будить ранним утром, наполняя душу неиссякаемой мотивацией и добром, глашатая даже невольно расплылась в довольной улыбке и размеренно замурлыкала.

[indent] — Как ты думаешь, у нас… получится?

[indent] Кленовница таяла рядом с этим палевым котом подобно многолунным сугробам в сезон весенней оттепели и превращалась из некогда изваянной из камня и цветастого мрамора статуи в живую и умеющую чувствовать что-то большее, нежели просто доброта или спокойствие, кошку, у которой была впереди ещё целая готовящая множество сюрпризов жизнь. Лениво, так непривычно и незнакомо для себя обмякая в этих единственных верных и нужных объятиях и ненавязчиво, совсем тихо, ощутимо лишь для одного сидящего вплотную к ней Ярокрыла мурлыкая какую-то незамысловатую мелодию себе под нос, старшая воительница больше не позволяла лишним беспокойным и тревожным мыслям проникать в её голову и мешать крохотному зародышу счастья укореняться где-то в глубине девичьей души. Мимолётные, уже не достигающие их двоих – или лишь её одну, закрытую боком друга? – порывы морозного, несущего на своих переливчатых волнах слишком большое количество различных запахов, совсем неслышно шептали о роящихся в голове самца мыслях и растягивали тонкие губы в беззлобной, лёгкой улыбке, в то время как сыплющий с затянутого серыми тучами небосвода белоснежный снег все больше и больше становился похожим на некую спасительную ширму, за которой двое осознавших свои чувства и эмоции могли бы скрыться от всего остального мира и позволить друг другу полностью захватить их внимание.

[indent] Не назойливые, не надоедающие, но в то же время твёрдые и чувственно уверенные прикосновения соплеменника то к одному участку трёхцветной шкуры, то к другому маленькими, будоражащими нутро разрядами тока расходились во все стороны и без особого труда расслабляли остатки напряженности в стройном туловище глашатаи. Она же в свою очередь, неспешно, словно бы растягивая весь этот момент и не хотя из него вновь возвращаться к жестокой и беспощадной реальности, опускала поводья хотя бы малейшего управления и смело предавалась в распоряжение сильным палевым лапам, позволяя Ярокрылу теперь вести её по извилистым тропинкам этой то ли сказочной фантазии, то ли слишком приятного сна. Просто, без лишних мыслей и догадок позволяя другу широкоплечей тенью нависнуть над ней, Кленовница с благоговением заглядывала в насыщенные янтарные глаза и с лёгким, похожим на тихий шлейф чего-то запрятанного поглубже, вызовом в слегка опьяневшем взгляде улыбалась.

[indent] — Тогда я хочу… — секундно задумавшись и подтянув цветастую голову прямо к самому уху палевого, прошептала кошка и обожгла его нежную кожу своим горячим дыханием. — …тебя.

[indent] Шёпот чего-то более высокого, совсем неуловимого обычному взгляду и обычному, теперь уже прижатому к затылку уху, донёсся до замершей меж двух полосатых лап кошки в тот самый момент, когда горячее дыхание единожды обожгло её шею, а после будоражущим нутро разрядом тока пробежалось вдоль позвоночника и буквально заставило ещё чуть прогнуться. Щекотливо ли ерошил негодник-ветерок, бесстыдно подглядывающий за чем-то абсолютно личным и ни для кого, кроме этих двоих, не важным, трёхцветную шерсть на боках, или она просто сама ходила ходуном от лёгкой дрожи по всему стройному туловищу — самка уже давно перестала обращать на всё это своё драгоценное внимание и теперь лишь отчаянно концентрировалась на собственном участившемся серцебиении. Это всё было слишком похоже на ту самую сказку, о которой тайно мечтала Клёнушка в своём далёком, далёком детстве и которую каждый день видела у своих по уши влюблённых друг в друга родителей, и по этой самой причине расслабиться в крепких, но нежных объятиях друга и раствориться в охвативших их обоих чувствах не составило для пёстрой глашатаи никакого труда.

[indent] — Я не привыкла ничего обещать и загадывать, — юрко промелькнувшая мысль о том, что они с Ярокрылом уже немного задержались и, вполне возможно, её кто-нибудь потерял неприятным весом ответственности вновь осел на узкие плечи, и Кленовница невольно передёрнула ими, будто бы пытаясь ещё не надолго задержаться в этом моменте. Явно после всего сейчас произошедшего и только что прозвучавших подобно шёпоту родного ветра слов просто встать и двинуться в сторону лагеря Речного племени было бы абсолютно безрассудно и даже в некоторой степени по-грустному смешно, и кошка лишь осторожно поддалась вперёд да покрепче прижалась к палевому подбородку. — И мне не нужно никаких обещаний от тебя, Ярокрыл. Просто будь рядом со мной, хорошо? А в остальном уж... — аккуратная, но не исключающая своего озорства улыбка тронула тонкие губы и растворилась где-то меж прозрачных усов. — Я знаю, на что ты способен.
закрытие разрыва

лагерь -->

Ее задорный вопрос потонул в неловкой тишине, и Рыжеушка как-то сразу присмирела, недоуменно обогнула медовым взглядом вроде все такой же силуэт палевого воителя и неоднозначно повела плечом. Может, поднятая тема для Роя была и не самой удачной, но не стоит же из-за этого играть с ней в молчанку. Она медленно выдохнула облачко пара в морозный воздух и чуть улыбнулась, ненадолго отвлекшись на красивый туманчик, исчезнувший прямо перед носом.
- Если тебе не нравится, то просто скажи, - так, чтобы услышал Рой даже сквозь свистящий ветерок, буркнула, чуть насупившись, рыжая. Шерсть на загривке растрепалась, и ледяной ветер проник под шкуру, заставляя поежиться. Бррр. Холодно. Загривок поднялся, лишь бы закрыть тело от пробирающего ветра.
- ..Или кто-то еще надоедает тебе этой темой? - удивленно округлила глаза Рыжеушка. Эта причина бы дала объяснение такой реакции. Если брата Подберезовика так сильно мучают с будущим потомством и подругой, то неудивительно, что он стал так отстранен, стоило им только задеть эту тему случайно. - Прости, я не буду больше.
Начинало темнеть, рано, как бывало в Голые Деревья. И если они хотели собрать мха, нужно было успеть это сделать быстрее, пока его еще можно было различить на камнях и стволах деревьев. Но заветного растения как не было, так и не появлялось. Лишь отгрызанные и порванные уже окоченевшие кусочки на стволах. Неудивительно, учитывая сколько за последнее время они уже сделали подстилок.
- Что-то не видно, мы уже дошли до утесов почти, - качнула головой воительница. Но возвращаться без мха не хотелось. Еще поищем, еще не совсем темно. - А, может тогда по...
..говорим о, - но договорить она не успела, неожиданно встрепенувшись от голоса Роя. Непривычного голоса Роя.
Лужица хорошая, - я думала, что тебя задела эта тема, - кошка перевела удивленный взгляд на палевого кота и прислушалась. Но... я не думаю, что смогу полюбить кого-то.
Последнее слово потонуло в завывании ветра, и как не силилась бы Рыжеушка, его она не услышала.
- Рановато ты так говоришь, - так, будто был обречен на одиночную жизнь уже давно. Так, будто уже точно знал, чего в его жизни никогда не случится. Рыжая даже растерялась в догадках.
И его вид.. неловко перебирающий лапой снег Рой выглядел как-то излишне стеснительно и робко. Неужели, чем-то помочь в итоге она могла? Потому что он будто еле-еле решался на слова, будто это было нечто важное и очень сокровенное.
Со мной? Даже не с Подберезовиком?
- Тогда я тебя внимательно слушаю, - ободряюще улыбнувшись и повернувшись к нему всем телом, она старалась показать, насколько она во внимании. - Помогу, чем смогу.

>>> лагерь речного племени
[indent] Ускользнув от королевы, Малиновка быстрым шагом покинула лагерь чужого племени, норовя и со мхом быстро покончить, и с охотой успеть. Голова была забита невесть чем – от переживаний за глашатую, у которой теперь помимо племенных обязанностей появились еще и материнские, до мыслей «что такого кошки находят в этих эгоистичных котах». Впрочем, такие мысли были для Малиновки не в новинку, поэтому не обращая на них должного внимания, кошка старательно собирала мох неподалеку от утесов. Раньше уровень воды был куда выше - это было видно по следам на камнях, но именно это и давало возможность воительнице собрать именно сухой мох, который нагрелся под ранним весенним солнцем. Дождь еще не успел его толком намочить, так что Малиновке, можно сказать, повезло - скатав большой шар, она осторожно оставила его под широким кустом, дабы дождь не испортил все ее старания, и направилась на поиски дичи, навострив уши и пробуя пастью воздух.
[indent] Неподалеку было гнездо - и оно не укрылось от глаз охотницы. Птицы рядом не было - возможно, она улетела на поиски пропитания своим птенцам. А вот сами птенчики были простой добычей. Даже напрягаться лишний раз не надо было, но вот оглядывать воздух и высматривать возможное приближение их матушки было не из приятных. Малиновка насчитала двоих птенцов, копошашихся в гнезде и приготовилась к прыжку. Но, не зная всех особенностей территории Речного племени, Малиновка, оттолкнувшись от земли, слишком поздно заметила влажную поверхность утесов и почувствовала, как одна из задних лап скользнула по камню и повела воительницу в сторону.
[indent] Острая боль пронзила конечность, когда кошка небрежно шмякнулась на камни, а птенчики, услышав громкий звук, живо выскочили из гнезда и ускакали на своих маленьких лапках подальше от горе-охотницы. Малиновка шипела и плевалась от злости и боли, но факт оставался фактом - добыча ускользнула, а она теперь хромая. С трудом поднявшись, черепаховая кое-как доползла до куста, где оставила свой шар из мха, и попыталась присмотреться к лапе. Она была слегка припухшая и горячая, боль пульсировала, не давая Малиновке возможности встать на лапу.
[indent]- Тупица неуклюжая! - Прошипела кошка, со злостью царапая землю. Оставалось только ждать, пока пройдет боль и как-то добираться до лагеря.