- Всё я умею! — Рокот выпалил это так громко, что, казалось, палатка вся задребезжала.
— Тише-тише, — тихонечко промурчала Проныра, довольная, что всё-таки вывела воителя на правду. Было бы ещё замечательнее, если бы она смогла выудить из него то самое имя, но решила этого не делать. Всё-таки это было совсем не её дело. Кошке оставалось лишь догадываться, что это за таинственная дама сердца у юного разгоряченного воителя.
- Нравится вам, когда кот — матёрый вояка, а? А не какой-нибудь сынок предводителя, — обижено мяукнул Рокот, и Проныре хотелось прямо сейчас окружить его своими лапищами, прижать к себе и ласково, словно кошка-мать, прошептать ему, что всё будет хорошо.
- Как ты можешь знать, что нравится всем кошкам? — он смотрел на неё недоверчиво.
— Всех я не знаю, — призналась воительница, — но нет ничего прекраснее, когда возлюбленный запоминает о том, о чём ты говорила ему на днях: о том, что тебе нравится, а что не очень. Когда интересуется, как прошёл твой день и нужна ли какая-нибудь помощь. Когда выкраивает время для того, чтобы побыть вместе или водит в тайный уголок территории, где не будет никого, кроме вас двоих. Когда смотрит на тебя и говорит, какие прекрасные у тебя глаза, в которых он готов тонуть вечность, — и Проныра посмотрела прямо в глаза Рокота. — Внимание и забота: вот что для нас важно, — она помолчала, а затем добавила: — Другое дело, если это не взаимно, но никогда не стоит опускать лапы перед трудностями. Даже если тебя будет ждать множество испытаний, нужно быть готовым, чтобы пройти их, чтобы, в конце концов, быть рядом с тем, кого любишь.
Что-то она слишком красноречиво распелась. Проныра даже сама засмущалась, что делилась такими сокровенными мыслями рядом с Рокотом, который был слишком вспыльчивым и недоверчивым к ней, чтобы запомнить о том, что она говорила. Или это не так?

- Да ты что? Даже не хочешь взять её с собой на тренировку, чтобы подучить? — тем временем, разъярялся Рокот.
— Такое чувство, что это ты не веришь в себя или Искорку и ищешь любой повод, чтобы обругать остальных, — она пошевелила ушами. — Что за сомнения в себе, Рокот? Хочешь поговорить об этом? — Проныра вытянула вперёд лапы, приготовившись либо к порыву чувств, либо к новому взрыву.

- Я готов на что угодно ради племени, — рассуждал воитель.
— Это похвально, но если ты себя не будешь жалеть, то, в конце концов, свалишься без лап. Будешь лежать в палатке у Бражницы несколько лун, пока вновь не наберёшь силы. Нет ничего плохого отдавать себя всего племени, но необходимо знать меру. От тебя не будет толку, если ты себя загоняешь, — быть может, Рокот всё-таки поймёт, о чём она говорит? Если все её слова останутся без внимания, то не будет же Проныра самолично таскать этого взбалмошного воителя обратно в лагерь, вылавливая, словно мышь, из патрулей? Или будет?

Милый Рокот, словно цветочек по утру, помаленьку раскрывал свои ранимые лепесточки, всё больше и больше рассказывая об объекте своих привязанностей. Проныра же, как очень деловая воительница, внимательно сидела и слушала его. Но что-то ей подсказывала, что соплеменник не до конца с ней честен: явно не хочет называть имя этой кошки. Боится, что я подойду к ней и поговорю о Рокоте? Я бы его нахвалила — зря он так беспокоится. Не буду же я рассказывать про его плохие стороны. За кого он меня принимает?
- А потом оказалось, что мне нужна какая-нибудь другая хорошая воительница, — Рокот опустил голову, словно мысленно перенесся в тот момент.
Кошке стало его даже жалко.
- Если бы я хотел другую, я бы и пошёл. Что она обо мне думает? Что мне всё равно, какая соплеменница со мной будет?
— Не думаю, что это так. Она не хотела тебя ранить своим отказом, — задумчиво произнесла воительница. — Возможно, она запуталась в своих чувствах и пока не готова быть с тобой.
На кого это положил Рокот свой глаз? Кто эта самая таинственная незнакомка, которая отказалась быть его подругой? Интересно, ей тоже не понравилось, что у Рокота нет чувства юмора?

Проныра внимательно глянула на Рокота: он говорил с таким чувством о своей возлюбленной, что Проныра с трудом удержалась, чтобы не спросить, а как же её зовут. Не стоит в это лезть. Буду внимательно следить за Рокотом: может быть, сама догадаюсь.
— По тебе видно, что ты влюблён. Не оставляй своих попыток и не сдавайся: даже ледяному сердцу свойственно оттаивать, — промурлыкала воительница. И когда это они с Рокотом перешли на новый этап отношений, чтобы она ему давала любовные советы? Можно ли сказать, что они стали друзьями?

- Может, моя мера просто гораздо больше, чем у остальных, — гордо ответил ей Рокот. - Не надо меня недооценивать.
— Даже самому крепкому, стойкому и сильному воителю нужен отдых и передышка для новых подвигов. Ты разрываешься на столько частей ради племени или ради неё? Думаешь, она оценит твою необъятную меру? — и она скептически приподняла бровь, а затем громко вздохнула, понимая, что воитель вряд ли к ней прислушается: скорее наломает деревьев. Возможно, таким как он и стоит учиться на своих ошибках. — Что ж, — воительница свернулась калачиком на подстилке и уставилась на Рокота снизу вверх. — Если ты окажешься в палатке у Бражницы, я буду тебя навещать. Быть может, даже принесу мышку, если хорошо себя вести будешь, — и вновь она улыбнулась и закрыла глаза. Уголки губ всё ещё дергались в стороны: она была довольна этим разговором.

— Добрых сновидений, Рокот. Иногда я дёргаюсь во сне, поэтому не серчай, если тебе прилетит лапой, хорошо? — и, хихикнув, воительница навострила уши в ожидании того, что же предпримет соплеменник после её слов: отодвинется или протяжно вздохнет? Во всяком случае, Проныра никуда уходить не собиралась.

Слушая стрекот насекомых, шуршание веток и соплеменников, Проныра постепенно погрузилась в сон.

—> главная поляна

----> белое озеро *разрыв #2, после охотничьего патруля*

Дело клонилось к ночи, когда ноющая боль в мышцах и ранах отпустила Ледолома, и с  палатки целителей на следующий день он ретировался в палатку воителей, тёплую и уютную в эту безлунную ночь.
Он устало рухнул на свою подстилку, чувствуя, как неприятно жжёт ссадина на плече и царапина на горле, и прикидывал, как быстро подействуют травы, что дала ему целительница на крепкого сна, на его ноющую от тупой боли голову.
В палатке было от сил два или три кота, ведь все остальные до сих пор находили на главной поляне, обсуждая недавно произошедшее и не понимая, что им делать дальше. Ледолом, как старший воитель, с удовольствием бы присоединился к этим важнейшим беседам, но его силы иссякли, и вряд ли он сможет что-то толковое предложить.
Но надеялся, что его идею с просьбой о помощи у Речных подхватят.
Кто-то из толпы презрительно глянул на него - что ни проблема, так этого полукровку несёт к Речным - стоило ему только предложить это. Ледолом сделал вид, что не заметил, хотя в душе кипела ярость.

Никто не вспоминал о его происхождении ровно до момента, когда не приходилось сталкиваться лицом к лицу с соседями и вновь и вновь доказывать свою незыблемую преданность Грозе. Но шутки о его большой любви к "рыбомордым" или сомнения в его полноценной верности преследовали время от времени Ледолома. Особенно когда вся твоя внешность - включая сердце в рёбрах - говорит о любви к воде. Он к этому давно привык.
Томную тишину палатки нарушил шорох, и в следующее мгновение воителя объяло ароматом, принёсшим с собой погребённые на дне чувства, о которых Ледолом предпочитал помалкивать.
- Ласточка? - позвал он в темноту, и два ярких, как огонь, глаза сверкнули в полутьме.
Нет, это была Сойка.
Но трепещущее чувство внутри не сошло на "нет", лишь слегка поубавилось.
Молодая королева только недавно вновь перебралась в палатку воителей, и здесь для неё вряд ли было место. Оруженосцы опять не позаботились об удобстве старших.
- Все подстилки заняты, а новых пока нет, - приподнявшись, пояснил рыскающей воительнице Ледолом, - Можешь лечь на мою.
Он поднялся, и взгляд его невольно упал на место, где раньше была подстилка Кунички, которая так удобно располагалась рядом с собственной. Воин и позабыть успел, что его ненаглядная ученица предалась детским воспоминаниям и вынуждена была ночевать теперь в палатке оруженосцев. Не сунется ведь сюда вопреки запрету, да?.. Иначе крупно огребёт от любимого наставника.
Ледолом занял место на холодном полу, не сводя внимательного взора с Сойки.
Он настаивал на её удобстве.
Сойка пахла лесом и ветром. И ещё кем-то.. кем-то знакомым.
Но её личный запах напоминал ему Ласточкин. И, цапову мать, как ему хотелось податься вперёд и зарыться в любимую чёрно-белую шерсть лицом, сделать то, что он никогда не позволял себе с не взаимно любимой воительницей.

- Мне жаль... - выдохнул воитель, встречаясь взглядами с той, - ...малышку Свиристельку. Она не заслужила этого. Ты не заслужила этого.

Но по крайней мере, у неё был шанс всё начать сначала.
У него не было.

— Благодарю, Ледолом, но я пока в состоянии набрать мха и соорудить себе подстилку собственными лапами.

Он усмехнулся.
Конечно.
Гордая, прямо как сама Ласточка. Ледолому не привыкать к такой гордости.
И его сочувствие участи Свиристельки и молодой королевы тоже оказались ни к чему, о чём ясно и прямо высказалась Сойка. Ему почудилось, что ли, какой разбитой издалека она казалась тогда на главной поляне?

- ...Просто мне не повезло в этот раз чуть больше, чем всем остальным.

Будь на месте Ледолома кто-либо другой, более праведный и вспыльчивый, наверняка бы возмутился - как это, смерть маленького котенка, который мог вырасти в настоящего защитника Грозового племени, назвать обычным невезением?! Хвала предкам, полукровный воин был не из таких.
Такое слепое мужество, отдалённо напоминавшее Ласточкино, но так сильно приправленное юношеской бестолковостью, поразило его. Сон и усталость как рукой сняло, пусть тело старшего воителя до сих пор требовало покоя и крепкого сна, Ледолом лишь подтянулся, сложил лапы под себя и заинтересованно взмахнул пушистым хвостом.
Когда ещё ему выпадет шанс пообщаться с кем-то из отпрысков самой строптивой кошки Грозового племени?
по совместительству чем-то бóльшим для него самого.
Давно, в юности, Ледолом убеждал себя, и саму Ласточку, что никого, хотя бы близко похожего на неё, не существует в этом мире. Что же, пришла пора убедиться в своей правоте.

— И если ты уступаешь мне свою подстилку из жалости, то мне дважды это не нужно.

- Нет, я уступил её не поэтому, - уклончиво возразил Ледолом. - А потому что ты выглядишь хуже, чем я. И это не смотря на то, что сегодня меня потрепала стая бобров. Но если ты не хочешь принимать моё предложение, - он поднялся, - мне легче сейчас притащить за шкирку кого-то из оруженосцев и заставить его соорудить тебе подстилку. Хотя бы временную, из того, что есть в лагере. Это не заденет твою гордость?
В полутьме можно было различить, как насмешливо сверкнули глаза Ледолома. Он знал, что играет с огнём, и это почему-то его страсть как забавляло. С Сойкой можно было себе позволить то, чего Ласточка одним своим видом не разрешала делать. И в воителе, вне всяких сомнений, разгорался лёгкий огонёк воодушевления.

[indent] Морозишка, не будь дураком, точно знает, что беспокоить воинов нельзя. И нарушать их покой, когда они спят в своих гнёздах тоже. И ещё много чего нельзя. Котёнок считает себя предусмотрительным, а потому совершенно, совсем однозначно не собирается мешать котам. Он всего лишь… Осмотрится. Белоснежный слышал от оруженосцев, что его попросили разобраться с небольшой змеёй, что спит в воинской палатке и пугает бедных воителей. И потому голубоглазому ничего не остаётся, кроме как выползти из детской, заползти во «взрослую» и торжественно встать на входе, задирая малюсенький хвостик.
[indent] Тут он замечает змею, которая, в тот же миг заметив его, лишь суетливо подрагивает, сливается с сумраком палатки и надеется, что грозный юный хищник на неё не обратит совершенно никакого внимания. Но Морозишка не был так прост. Шипелка его научил, что нельзя верить ничему из того, что видишь и слышишь, а потому малыш в прыжке бросается на ужа, который внезапно переродился в хвост воителя. И всё же котёнок далеко не прост, как могла бы подумать змея, поэтому он всё же с силой кусает её и обнимает всеми лапами, понимая, что это её проделки. Может быть, ему и не рассказывали о таких штуках, которые превращаются в хвосты, но Морозишку уже далеко ничем не удивить, потому что он, к счастью, знаком с Шипелкой…

[indent] Что ж, змея эта была серьёзной противницей – Морозишка с трудом пытался удержаться на её пушистой шкуре, но буквально пара мгновений – и юный воитель оказался повержен. Ему пришлось воинственно отступить, забиться в угол палатки, предварительно споткнувшись о чужую огромную подстилку. Котёнок выгнул спину и распушился, показывая зме… хвосту? Моргнув, и ещё пару раз, Морозишка понял, что у змеи-то есть продолжение в виде внушительного полосатого тела Ежевики. И что змея диковинная, от которой нужно защищать племя, оказалась всего-навсего хвостом.  Хвостом самого страшного и сурового Ежевики, который, как гласит предание, уводит непослушных котят в лес и делает с ними такое, что они не возвращаются…
[indent] Морозишка сглатывает, осознавая весь ужас ситуации. Он мог бы рвануть, извиниться на ходу, броситься спасаться, но случайно забился в ту сторону, чтобы покинуть которую нужно было или перепрыгивать через воителя, либо максимально по стеночке бежать. Ах, если бы кто придумал раньше сделать два, нет, три выхода из воинской! Как раз для таких маленьких беленьких Морозишек.
[indent] Ежевика, по-змеиному извернувшись на подстилке, приближает большую морду к котёнку, изучая чужой испуг внимательными глазами. Белое нечто старается не дышать.
[indent] — Мама не знает! — дрожащим голосом заявляет голубоглазый. — Я сам ушёл! Я искал змею, чтобы спасти Грозовое племя от неё! — объясняется виновный. — Она превратилась в твой хвост, Ежевика… — грустно заключает Морозишка, просвещая воина, чтобы тот озаботился это проблемой после того, как расквитается с котёнком. — Только, — он внимательно, чуть не рыдая, смотрит на взрослого кота, который, как казалось, как раз сейчас встанет и как возьмёт его за загривок, отнесёт в тёмный лес и оставит там в сугробе или в полом пне… — Пожалуйста, не забирай меня в лес! Я больше так не буду!
[indent] И Морозишка громко зарыдал о своей участи, не веря тому, что он очередной раз вляпался в неприятности.

Отредактировано Морозишка (11.12.2022 23:49:38)

[indent] Морозишка с облегчением выдыхает, когда понимает, что Ежевика не будет уносить его в тёмный лес. Кот укладывается на место. Сердце белоснежного может больше так усиленно не нестись вперёд.
[indent] — Я не знал, что воители знают, что в палатке змея, — ворчливо оправдывается котёнок, загружаясь тем, что ему точно не хватает информации о мире. — Если её здесь нет, то где она?... — тогда спрашивает он, озираясь. — Извини, Ежевика, что обознался. Я не хотел, но если тут змея, то будь осторожнее, — назидательно советует Морозишка, не забывая максимально искренне извиниться.
[indent] — Мама тебе рассказывала про сов? — утопив свою большую голову в лапах, Ежевика почти что хитро взглянул на котёнка. Или тому так показалось? Тем не менее, снежный утирает лапами глаза, стараясь выглядеть как минимум достаточно здоровым, чтобы Ежевика не посоветовал ему затеряться в лесу самостоятельно. Вдруг он как раз и намекает совами об этом…
[indent] — Нет, не рассказывала, — честно признаётся котёнок, вздыхая. — Меня они в лес заберут, да? — печально выдыхает, готовясь к новой своей участи. Видимо, Ежевика слишком устал, чтобы самостоятельно его относить в лес.

[indent] — Совы очень опасны, они могут утащить котёнка и даже щуплого оруженосца в своё дупло, — уклончиво мяукает Ежевика, вероятно, скрывая свои настоящие замысли. Но Морозишка не был простаком – он общался с Шипелкой, рыжим непоседой, а это, между прочим, накладывало большой след на сознание белоснежного.
[indent] — А что там в дупле? — тревожно уточняет малыш, надеясь, что там хотя бы есть свежая подстилка, чтобы можно было пережить ночь.
— <…> …такому приметному котёнку, как ты, по ночам лучше не выбираться из детской, — подытоживает рассказ воитель, окидывая хмурым взглядом котёнка. Зловещий тон, которым сопровождался рассказ не внушает Морозишке никаких светлых чувств, поэтому он, кивнув и ещё раз, бочком направляется к выход. Кажется, ему придётся проверить свою удачу в том, не унесёт ли светлую тушку сова сейчас.
[indent] — Хорошо, Ежевика, я понял, — убитым голосом отзывается котёнок, представляя, как он шагнёт за порог – и сова сразу же снесёт его с лап, унесёт к себе в гнездо. И будут они там жить вместе, а Пепелинка только и гадать, где же белоснежный сын. А может она даже и не вспомнит о нём! — Передай тогда маме… что я её очень люблю, — траурным голосом бросает малыш, шагая вперёд, за порог воинской палатки.

[indent] Он зажмуривается, ожидая, что крылатая птица оторвёт его от земли. Но ничего не происходит. Поэтому Морозишка всего лишь с писком мчится в детскую, обещая себе больше никогда не пытаться спасти Ежевику от змеи.
→детская

откуда-то из рутины >>>
[indent]Каждые Голые Деревья Огнецапке казалось, что нет ничего более мерзкого, чем глубокие топкие сугробы и мокрый снег, превращающий красивую статную кошку в больного ежа. Но потом приходили Юные Листья с их слякотью, Листопад с противной холодной моросью, и Огнецапка снова мысленно шипела на любой каприз погоды. Интересно, существует ли такое место за пределами леса, где тепло не уходит, а Зелёные Листья не уступают другим сезонам? "Ага, и в том чудесном месте я уже давно была бы глашатаем". Хотелось то ли пожаловаться кому-то на собственное несчастье, то ли посплетничать о тех, кому повезло ещё меньше, то ли просто покапризничать как котёнку.
[indent]Воительница фыркнула себе под нос, шагая к своему гнезду прямо через центр палатки. Когда под лапами мелькнул пятнистый хвост, она не задумываясь сделала ещё шаг. Реакция подвела? Нет, наверное, если бы захотела, Огнецапка успела бы отдёрнуть лапу и переступить через него. Но если кто-то не хочет следить за сохранностью своих конечностей, почему это должна делать она? Пусть даже этим кем-то был несомненно уставший и вымотанный после целого дня честного труда глашатай.
[indent]- Ой, - с улыбкой выдохнула воительница, не сразу убирая лапу и дожидаясь, пока кот поднимет морду и встретится с ней взглядом. - Я нечаянно, извини. Обычно я возвращаюсь, когда ты ещё усердно трудишься на благо племени, - "или патрулируешь границы с Речным племенем". - Не хотела мешать твоему отдыху. Но хвост лучше закинь на подстилку, в палатке скоро станет тесно.
[indent]Огнецапка оглянулась на выход из палатки. С главной поляны слышались приглушенные голоса, видимо, вернулся последний патруль. Воители скоро потянутся ко сну, и вряд ли она единственная, кто в темноте не разглядит драгоценный глашатайский хвост.