> главная поляна
За пределами лагеря было тихо и спокойно, можно было отдохнуть от суеты и постоянных разговоров соплеменников. Нависала тишина, которую изредка прерывал ветер, раскачивающий ветки и различную траву, но это лишь еще больше расслабляло. Хоть и уже было холодно, все равно умудряешься не замерзнуть - весь потный, как будто после длительной пробежки, а морозец помогал сбросить весь груз. Лапы тоже тяжелые, однако все еще была возможность идти дальше. Небо окончательно затянулось облаками, и лишь тусклый диск луны проглядывался через пелену. Ни небосклона, ни звезд. Ничего. Неужели Звездные предки так разозлились?
Соболь ступал медленно, как будто машинально хотел растянуть прогулку. Ему не хотел возвращаться в лагерь? Кто знает. После разговора со Звездопадом не хотелось видеть предводителя снова, а уж тем более обсуждать все произошедшее. Глашатаю было стыдно и досадно, ему казалось, что своим молчанием он подвел племя Ветра. А что если тот наглец Сабельник подумает, что раз дело замялось, то он может вновь и вновь переступать границу с Ветром? Соболь ведь не всегда будет там, чтобы надавать по черно-белой морде. Все пошло совершенно не так, как хотелось бы бежевому коту. Совсем не так.
Однако нахождение Овсянки рядом чуть-чуть улучшало ситуацию: родной и приятный запах воительницы пропитывал Соболя изнутри, от чего мир не казался таким злым, а ситуация безнадежной. Касаясь к теплому боку дочери, глашатай чувствовал себя нужным. Изредка поглядывая на нее, глашатай ловил себя на мысли:
- Как же она похожа на Медь. И внешностью, и характером... Смотришь ли ты сейчас на нас? Гордишься ли ты тем, как я вырастил Овсянку? - янтарные глаза смотрят в небо, но звезд там совершенно не видно. Одни облака. - Я знаю, я верю, что ты где-то там, ты наблюдаешь. Я скучаю.
Медь до сих пор была духовной опорой для полосато-бежевого кота. Хоть он и не видит ее постоянно, но иногда белая воительница появляется во снах у вислоухого. Слышен ее сладкий, словно мед, голос, и, вроде бы, чувствовалась ее теплая и мягкая шерсть. Она есть. До сих пор есть в сердце Соболя.
- Почему вы опоздали? - завел свою шарманку глашатай. Он довольно долго оттягивал разговор, потому что думал, что еще рано. А сейчас пора что ли? Возможно. Ветряки подошли к Полянке Люпинов - стебли растений слегка покачивались, да и был период, когда люпины цвели во всей красе. Их лилово-розовые бутоны очень нравились Соболю, иногда он заглядывал сюда на охоту, а так же хотел привести сюда свою возлюбленную, но не успел. - Знаешь, если вы еще раз опоздаете, то будет ли смысл брать и тебя, и Длиннолапа на совет? Мы должны показывать себя с самой лучшей стороны, ты же знаешь. - тяжело выдыхает и качает головой, а затем останавливается, пытаясь удобно устроиться среди цветов. Когда, наконец, это получается сделать, то обвивает хвостом лапы. - Это была тяжелая ночь, очень тяжелая. Я стараюсь делать все правильно, но так до конца и не понимаю, получается ли у меня. Овсянка? - смотрит прямо на нее. - Я тебя люблю. Я не хочу, чтобы ты думала, что я забываю о тебе.
Он был сильно привязан к дочери и не смог бы пережить ее потерю. Сначала он лишился одного, а затем потерять второе? Ну уж нет, Соболь оберегал дочь всеми силами. Такую дыру в сердце не в силах закрыть кто-то другой.

Соболь ожидал оправданий, но вряд ли хотел их слышать. Почему-то он просто думал о том, чтобы Овсянка усвояла урок и больше никогда не опаздывала на такие важные мероприятия, на которых действительно нужно показать себя с самой-самой лучшей стороны как предводителю с глашатаем, так и остальным соплеменникам. Дисциплина, разговоры об отличном состоянии внутри племени, хорошее настроение - все это показатель сильного и сплоченного племени, с которым лучше не связываться, ведь может надавать по морде... По морде, как тогда на границе. Вообще этот эпизод насмерть застрял в песочно-бежевой голове и еще не очень скоро выйдет от туда, да просто потому что именно в тот день Соболь мог погибнуть очень глупой смертью, потерять все, что он добился, все, что он имеет. Ведь не просто так он сейчас глашатай - труд дает плоды, причем довольно большие и сочные.
Но правильным ли он был глашатаем? Ты пытаешься представлять из себя самого правильного кота, который беспрекословно соблюдает воинский закон и того, кто готов пасть бою, защищая родное племя. Но однако ты позволяешь себе молчать о наглости какого-то жалкого жабоеда, к слову, позволяющего себе подшутить над твоей дочкой. И чем ты себя оправдываешь, глупец? Тем, что он спас тебе жизнь. Как эгоистично, как смешно и иронично. Разочаруется ли Звездпад? А может быть он уже разочаровался? Смешно, даже, так сказать, ржачно.
- Охота для Первоцветик? Дело, конечно, благородное и правильное, однако вы все-таки задержались. - тяжело выдыхает и качает головой. - Твой ученик, ну, Длиннолап... Мне не нравится его поведение. Слишком уж он беспечный малый, и когда-нибудь сама жизнь накажет его за это.
Валентин Стрыкало - Бесполезно
Дальше Овсянка ложится вниз и задает, казалось, очень простой вопрос, но не для Соболя... Он отдался каким-то длинным эхом в сознании, а голова начала болеть; лапы подкосило, да и перед глазами помутнело. Как будто сейчас в голове пронеслась вся история его любви, в мельчайших подробностях. Тело стало тяжелым - не бессонная ли ночь в этом виновата? Песочно-бежевый кот ложится на холодную почву, сразу почувствовав сильнейшую сонливость. Под боком было тепло, поэтому глашатай позволяет себе положить голову на лапы, вслушиваясь в пение птиц, уже просыпавшихся после столь длинной ночи.
- Медь? Медь... Конечно я ее помню! Она никогда не станет для меня прошлым, она навсегда останется моей духовной опорой. Она была близка мне так сильно... Лишь ты сейчас настолько родная мне, как Медь. - стало очень грустно на душе, очень-очень грустно, да можно сказать тоскливо. Никто, даже Круглолика не может заменить ее. Она была другой, не такой как все остальные. - Любил. Я очень любил ее, ты веришь мне? Знаешь, давай я расскажу тебе все с самого начала, если тебя это действительно волнует. - переворачивается на бок так, чтобы между ним и Овсянкой был зрительный контакт. - Когда я только-только стал воителем, то в моей жизни не было каких-либо особенных дней. Все было одинаковым - я жил только ради племени Ветра, ради его благосостояния, ради того, чтобы все всегда были сытыми. Я не замечал ничего вокруг, я лишь хотел охотиться и ходить в патрули. Я был таким глупцом... Я был серой массой, я ведь даже почти не общался ни с кем, понимаешь? А потом... - а что потом? - А потом я "встретил" Медь. Я не сразу понял, что она какая-то особенная. Да, мы начали общаться, но влюбился я в нее не сразу. В ней было все: и прекрасная внешность, и замечательный голос, прекрасное чувство юмора, а самое главное, что она мыслила точно так же, как и я. Понимаешь? - янтарные глаза глашатая начали заполнятся слезами. - Я влюбился в нее, у нас была замечательная жизнь. А потом я узнал, что стану отцом, о Звездные предки. Я был самым счастливым котом на свете...
Чтобы продолжить дальше, Соболь должен был остановиться. Ему было тяжело морально - тело дергало, и кот плакал. Как маленький котенок плакал! Он чувствовал себя беззащитным. Зажмурившись, полосатый прохрипел:
- Я люблю ее.

Разговоры о Меди выбили из тела последние силы, поэтому с каждый секундой веки становились все тяжелее, да и лапы совсем не двигались - оставалось только лежатьи глубоко вдыхать и выдыхать прохладный воздух. Так редко удается пообщаться о том, что было раньше (о прошлом, то бишь), ведь сейчас так много дел и забот... нужно смотреть только в будущее, чтобы все было хорошо и благополучно, чтобы всем всего хватало. Об этом Соболь мыслит практически постоянно, иногда забывая о самом главном - своей семье. Он действительно любил свою дочку так же сильно, как и ее мать. Однако жизнь на потере возлюбленной не заканчивается, и внутри души, может даже сердца, зарождается что-то новое и светлое, вроде новой любви, но на данном этапе такие чувства можно назвать лишь симпатией. Круглолика пусть и не подпускала Соболя к себе близко, но и не отталкивала песочного, поэтому опускать хвост глашатай и не думал и продолжал оказывать знаки внимания.
Соболь все еще лежал с закрытыми глазами, лишь прислушиваясь к различным звукам: и к ветру, и к щебету просыпавшихся птиц, и к возне рядом. Овсянка... волновалась? Возможно так и было, хотя вислоухому ее было не понять, ведь он никогда не общался со своим отцом о таких тяжелых темах, как влюбленность. Наверное поэтому любовь пришла в жизнь Соболя поздно, да и для того, чтобы понять, почему же так сильно стучит сердце, а в голове туман, потребовалось немало времени. Все пришлось делать самому, к сожалению, и именно сейчас янтароглазый понимал всю серьезность их с дочерью диалога, и не в коем случае не хотел переходить на другие темы.
- Я понял, что влюблен, когда... - шумно сглотнул накопившуюся слюну и через силу открыл один глаз, чтобы хоть чуть-чуть видеть свою драгоценную дочь и ее эмоции. Кот старался говорить как можно мягче и медленнее, потому что хотел, чтобы Овсянке было комфортно. - Когда я осознал, что хочу быть рядом с Медью рядом и защищать ее. Когда я понял, что она мне не просто симпатизирует, а нравится. Я увидел в этой кошке целую вселенную, которую хотел исследовать. В моем животе постоянно было какое-то волнение, в голове только радость, а перед глазами пелена тумана. - слегка улыбнулся, ведь разговоры о таком прекрасном чувстве не могут не радовать! - Для меня любовь - это желание делать того, кто мне дорог, счастливым.
Холод отступил, наступила теплота. А действительно ли погода стала лучше? Может это самообман? А может все-таки наступает рассвет, поэтому так хорошо? Опять очередные вопросы. Небо уже не закрыто тучами, но... Но солнце встало - звезд не видно. Не поднимая головы, Соболь глядел на переливающийся красками небосклон, и пытался найти там хоть одну звездочку! Ну хоть одну! Ту самую, которой и является Медь, ведь она не могла не слушать этот разговор - он же так важен для родителей. Неужели она не здесь сейчас?
- Мы будем здесь, пока не придет наше время. Нужно жить дальше, ведь куда Племя Ветра без нас? Мы важны. - удовлетворительно кивнув (ну как кивнув, это было больше похоже на ерзание головой по лапам), успокоился Соболь. - Солнышко ты мое, если ты чувствуешь, что ты влюбленна, значит оно так и есть. Любовь невозможно как-либо изобразить, она приходит сама, и ты ее обязательно почувствуешь, веришь мне? Если ты хочешь поговорить со мной о своем объекте... воздыхания, то я готов.
Затем он все-таки поднимает голову и смотрит на свою дочь.
Новый день начался именно сейчас.
И он будет непростым.

Ничего кроме воспоминаний так не вызывает эмоции у Соболя. Как сильно он не любил бы свое племя, Овсянку, Круглолику, Панциря, просто свое окружение - все это настоящее, но самое важное осталось где-то там, позади. Все всегда боятся чего-нибудь потерять: семью, важную должность, возлюбленного... А Соболь потерял. Он конечно же думал, что это горе обойдет его стороной, многие ведь так считают, даже есть фраза такая: "Всех коснулось, ну а меня пронесет!". Сейчас вислоухий кот уверен, что это - полный бред, и любая беда может затронуть и тебя.
Как жить после такого? О, на этот вопрос глашатай пытался ответить очень долгое время, пока наконец-то не понял, что твое существование все еще продолжается, а в жизни есть другие радости и ценности, такие, как дочь, например. Соболь старался показать Овсянке всю ее важность, а она, в свою очередь, была рада такому сближению с отцом. Идиллия.
На втором месте - долг племени. Как говорилось уже не раз - Соболь беспрекословно следует воинскому закону, и ненавидит тех, кто смеет нарушить его, и не важно соплеменник это или чужак. Ярким примером патриотизма может служить та самая история на границе, когда Сабельник переступил на территорию племени Ветра. Тогда глашатай теряет контроль над собой, входит я яростное состояние, когда его разум затуманивается, а тело само несется в драку. Это так же помогает забыться.
Но сейчас ситуация сложилась так, что Соболь оказался каким-то... беззащитным. Он не мог убежать от этого разговора сам - осознавал всю его значимость для Овсянка, а та точно не собиралась переводить тему. Вислоухий янтарными глазами осматривал светло-песочную кошечку перед собой и тяжело вздыхал, ожидая развития событий.
Тот факт, что Овсянка все-таки испытывает на себе такое особенное чувство, как "влюбленность", вызывает чувство гордости вперемешку с переживаниями... Девочка растет! Скоро будем ждать внуков, ведь так?
Соболь все слушал и слушал, слегка покачивая головой.
- М? Стой... Стой... - Соболь совершенно не успевал за быстротой происходящего. Старый стал совсем. - Кто же этот счастливчик? Не уж то ли твой ученик? То-то же ты его защищаешь!Или тебе нравится кто-то постарше? Шип? - начал говорить с восторгом, приподнимаясь на лапах. - Я так взволнован! Но... - опускает взгялд вниз. - Овсяночка, не сдерживай своих чувств и показывай их - это в разы правильнее, чем топтаться на месте. Прогоришь - ну и ладно, ведь жизнь на этом не заканчивается. Лучше попробовать, чем потом жалеть, понимаешь?
Соболь подвинулся вплотную к дочери, слегка мурлыкая. Эти звуки были тихие, но слышимые. Уткнувшись носом в ее полосатый бок, глашатай закрыл глаза.
- Если ты кого-то полюбила, то он и есть твой идеал. Понимаешь?

Отредактировано Соболь (09.11.2018 21:55:57)

Соболю совершенно не хотелось выходить из своего исходного положения, ему было хорошо и удобно. Так ему не было с тех пор, как Медь покинула Племя Ветра и отправилась к звездным предкам, бороздить бескрайние небесные просторы, бегать среди млечных путей и каждый день наблюдать за теми, кто живет в лесу, оберегать их своим вечным взором. Глашатай совсем никак не желал сравнивать свою бывшую любовь и нынешнюю, но это получалось неосознанно, как-то на автомате...
Ведь эти две кошки были совершенно разные: мягкая, эмоциональная Медь и серьезная, твердохарактерная, решительная Крутобока, которая была сейчас рядом с ним. Однако незаметно для самого себя он проводил грань, но только в положительных эмоциях, потому что каждый достоин испытывать такие чувства, которые сидели у него глубоко внутри. Сейчас ему хочется забыть даже о долге перед племенем, о том, о чем он никогда не забывает даже в самое сильное горе... Крутобока творила нереальное.
Она ответила взаимностью. В-з-а-и-м-н-о-с-т-ь-ю. Сердце забилось в тысячу раз сильнее, ушки слегка затряслись. Каменное сердце серебряной воительницы начало трескаться, показывая то, что внутри. А внутри него теплый и яркий свет, способный обогреть всего Соболя разом за считанные секунды. Больше ничего не хотелось говорить, хотелось просто действовать. Сорваться с места, чтобы показать Крутобоке все свои чувства, но светло-песочный кот сдержал себя.
"О Звездные Предки, неужели я не сплю?" - чтобы прийти к такой близости с Крутобокой, Соболь потратил очень много времени, он никогда не отступал, делая то аккуратные, то огромные шаги к ее сердцу.
Молча кивнув в знак согласия на предложения серо-полосатой воительницы, Соболь приподнялся, освободив подругу от лишнего веса своей туши. Встряхнув шерсть, скидывая с себя ветки и траву, глашатай потянулся: сначала передними лапами, затем задними, а после сладко зевнул и направился в сторону Полянки Люпинов.
> пасека
О, дивная Поляна Люпинов! Сколько же всего тут произошло - все-таки это место обладает какой-то волшебной, теплой и сильной атмосферой. Вдыхая приятный аромат цветов, глашатай шел, упираясь в теплый и пушистый бок возлюбленной. Цветение только-только начиналось: бутоны словно перерождались после тяжелой и суровой зимы, одаряя все вокруг пыльцой. Как и любовь между Соболем и Крутобокой - она тоже расцветала после "морозов".
- Цветение люпинов превосходно, - янтарные глаза резко переключились на воительницу. - Надеюсь, это будет теперь у тебя ассоциироваться с тем, как мы стали парой. И так же я надеюсь, что и в следующем году мы с тобой вернемся сюда, словно как по-традиции...
И, слегка напрягая лапы, кот бросился вперед, прямо в цветы; потревожив местных бабочек и остальных жуков, мирно дремавших в траве, Соболь остановился, наблюдая за всей красотой: и пыльца, и насекомые очень сильно гармонировали между собой, создавая прекрасную картину. Глашатай взглядом зазывал Крутобоку за собой, чтобы она так же, забыв обо всех проблемах, смогла побыть самой собой и просто побегать.

Стряхнув с себя пыльцу, Соболь успел уловить тот момент, когда Крутобока, переборов свои внутренние устои, побежала ему навстречу. Улыбка вновь появилась на морде глашатая, в глазах засияла самая настоящая радость. В этой кошке он видел огромные перемены: обычно хмурая и хладнокровная, сейчас веселится и показывает своё истинное "я".
Неужели так сильно влияет на нее любовь? Внизу живота появилось странное чувство... Что это? Это были не те "бабочки", которые ощущались несколько мгновений назад. Это было что-то иное, такое чувство, забытое давным-давно, но очень узнаваемое. Жар пробежался вдоль спины, лап, и если бы морда Соболя не была покрыта шерстью, то можно было заметить, что она тоже полностью покраснела.
Дыхание участилось, стало более шумным, тяжелым - благо ветер шумел громче, поэтому Крутобока вряд ли что-то заметила. Собравшись с мыслями, Соболь подошел вплотную к серебряной воительнице, прямо близко-близко, да так, что еще чуть, и переносицы соприкоснулись бы. Глашатай смотрел в прекрасные пшеничные глаза, находил там целую вселенную. Его вселенную.
- Ты прекрасна настолько сильно, что я хотел бы остановить время и быть с тобой столько, сколько влезет... Возможно бесконечно. - обойдя кошечку, вислоухий слегка надавил на нее, чтобы та вновь легла на землю, в траву, рядом с расцветающими бутонами люпинов. Покой растений был нарушен, именно поэтому пыльца опять посыпалась на светлую и полосатую спину Соболя. Забавно чихнув, глашатай прилег рядом и замурлыкал о своем. - Повторюсь, с тобой так хорошо, что я готов забыть обо всем.
Соболь был опьянен любовью; его рассудок чутка помутнел, поэтому он совсем не отдавал себе отчета. Своей головой он протерся о шею Крутобоки, закрывая глаза и вдыхая аромат ее шерсти. Набравшись смелости, янтароглазый налег на возлюбленную, проводя языком по носу и щеке, затем по шее воительницы.
Они были близко друг к другу, но хотелось... Хотелось еще ближе. Хотелось быть одним целым. Но согласится ли она? Нужно ли спрашивать? На момент Соболь пришел в себя и отодвинулся.
- Я хочу.
Она должна была все понять, по крайней мере глашатай надеялся на это. Нужно просто дождаться ее "да", именно это слово отделяло эту пару от непередаваемого удовольствия и близости.

Отредактировано Соболь (26.09.2019 19:30:55)

разрыв

— Я не думаю, что ты прямо так уж всё позабыла за время своего... отсутствия, однако мне бы хотелось узнать, на что ты способна, — Утёсник останавливается перед расстелившимися ковром люпинами и поворачивается к Сияющей. — Может так статься, что шкура оруженосца тебе уже давно мала, — Утёсник с искусственным интересом прищуривается, затем расслабляется и легко улыбается новоиспечённой ученице. Сияющая, несмотря на свой возраст, продолжает спать в палатке оруженосцев. Утёсник знает историю юной кошки и знает, сколько сейчас шуму и внимания вокруг её персоны в племени, а потому хочет показать, что готов к ней относиться так, как наставник должен относиться к ученику: непредвзято и даже немного дружелюбно.

Ещё Сияющая — его первая ученица. Для "вечного ребёнка" Утёсника это большая ответственность, и он во что бы то ни стало просто обязан вырастить из этой кошки нечто стоящее, чем кем гордилось бы племя Ветра.
[indent]
Может так статься, и сам Утёсник всё-таки вырастет.
[indent]
— Итак, для начала, покажи мне охотничью стойку, — оценив ученицу и добавив пару комментариев, воитель бесшумно отходит в сторону и командует: — А теперь — принеси мне самую сочную дичь на этой поляне. Вперёд!

— Ничего страшного пока не случилось, —  добродушно улыбается Утёсник, чувствуя внутреннюю досаду ученицы. — Попробуй ещё раз. Дичи здесь достаточно много.
Воитель чуть наклоняется над ухом Сияющей, опаляя ушные раковины дыханием:
— Старайся двигаться бесшумно и незаметно. Ты можешь ступать так аккуратно, что ни одна веточка не сломается под твоими лапами, однако ты также шевелишь цветы, и это может насторожить дичь. Поэтому двигаться нужно плавно и медленно. Идеально, если идёшь по направлению ветра, тогда добыча может подумать, что движения, вызываемые твоим приближением, — на самом деле лишь ветер. Просчитывай все свои шаги на несколько хвостов вперёд. Кстати, о хвосте: его чрезмерная активность может также вызвать подозрительные колыхания травы. Так что следи за ним.

Ощутив, что рассказал достаточно много об охоте, чтобы вызвать у Сияющей желание вернуться обратно к Двуногим, Утёсник коротко бросает:
— Смотри: сейчас всё покажу, — и почти бесшумно исчезает в люпинах.
[indent]
Ну очень показательно вышло.
[indent]
Утёсник мигом принимает охотничью стойку: опускается на лапы, приподнимает живот над землёй, опускает хвост и принюхивается. Сначала его окружает множество запахов, причем преимущественно люпинов, однако, сконцентрировавшись на более питательной для него добыче, вскоре ветряк выделяет из обилия ароматов запах полевой мыши. Осторожно передвигаясь вперёд, он, наконец, находит свой обед, лакомящийся, впрочем, чем-то тоже вкусным: в люпиновых зарослях, опасно повернувшись спиной к хищнику, сидит серая мышь — и, надо сказать, вполне упитанная. Утёсник делает шаг вперёд: тут же люпины с шумом начинают колыхаться.
Добыча настораживается, застыв на месте, и Утёсник уже готовится было позорно вернуться ни с чем, как лёгкое дуновение ветерка, появившегося словно из ниоткуда (но так вовремя, пробегается по растениям и успокаивается. Внимание полёвки тут же переключается на зерно, и в этот момент Утёсник, оттолкнувшись задними лапами от земли, передними хватает добычу и впивается когтями в мягкое тельце.
[indent]
Идеальное преступление.
[indent]
Схватив добычу за хвост, ветряк возвращается к Сияющей, самодовольно щурясь. Будет чем похвалиться перед Овсянкой.
— Вот так. Кстати, не советую кусать добычу в шею. Может очень быстро начаться нагноение, а гнилая дичь — так себе удовольствие, — произносит Утёсник, бросая полёвку перед ученицей. — Твоя очередь.

Соболь видел перед собой Крутобоку, ощущал ее тяжелое и теплое дыхание, чувствовал каждое движение ее тела, которое то напрягалось, то расслаблялось. Он знал, что перед ним нетронутое создание, которое еще не знало тот запретный плод. Она была юна и неопытна, но Соболь был готов провести ее, помочь и, самое главное, не ранить ее. Позвоночник глашатая слегка выгнулся, а шерсть на загривке взъерошилась. Сердце вновь забилось с ускоренной силой, вислоухий томно вздохнул, закрыл глаза и настроился.
Он был готов!
Готов настолько, что вновь надавил на Крутобоку, принимая удобное положение. Наклонившись к уху возлюбленной, он, мурлыкая и обтираясь об ее щеку, получал удовольствие, пусть даже от одного прикосновения к Крутобоке.
- Расслабься, - нет, что вы, он совсем не собирался проводить ей лекцию, просто Соболь... Такой Соболь, чего еще можно было ожидать. - Если тебе будет больно или неприятно - скажи сразу, пожалуйста. Я не причиню тебе вреда, я... - сглотнул слюну. Голос задрожал. - Люблю тебя! - сейчас ему было тяжело произносить это, в горле вставал сразу же какой-то ком.
Собравшись с мыслями, он сделал то, чего хотел последние несколько минут.
Теплота полностью пробрала это тело от лап до кончика хвоста и ушей - его всего передернуло, но удовольствие он получил такое, какое не испытывал давным-давно. Он чувствовал себя прекрасно не только от физического контакта, но и от моральных соображений.
Крутобока и Соболь - одно целое, они были так близко, насколько это можно представить. Соболь выбрал ее, выбрал Крутобоку как даму своего сердца, он выбрал ее как свою избранницу и надеялся, что никогда не пожалеет о своем выборе.
У глашатая такая преданная душа, что ему не нужно ничего, кроме того, что он выбрал сам. Звездопад - единственный предводитель, а Крутобока - единственная пассия. Он никогда не предаст, никогда не усомниться в своем решении.
Время потеряло счет....