Умение просыпаться рано никогда не входило в список врожденных талантов Шершня. Его едва ли не за шкварник выдернули из мелкой дремы, и он дернулся — сам не понял, от чего, - однако, ощутив ряд настойчивых пинков, просто не смог совладать с очаровательной улыбкой соплеменницы, в один момент резко возникшей перед его сонным, недоумевающим взглядом, и слегка притупленным, но все же чувством долга, бесцеремонно вынудившим его оторвать свой зад от подстилки и тащиться в патруль.

- Нет в тебе жалости, рыжая, - саркастично протянул кот, все ещё не шибко впечатленный утренним променадом. В морду бил колючий, резкий ветер, и ледяное голубое небо над головой отнюдь не прибавляли энтузиазма трудиться. Шершень толком не успел вдоволь насладиться жарой Зелёных Листьев, но смутно, инстинктивно скучал по яркому и тёплому солнцу, щебету птиц и шуршащему вереску под лапами.

- Так мы, получается что - кроликов загонять будем в лунки? - с видом, полным вселенской тоски и скуки, осведомился он, пока они медленно, но верно, направлялись вглубь территории. - Или, может, найдём какую посвободней для нас двоих? Что скажешь, рыжая? - Шершень скосил взгляд на названную спутницу, нагло усмехнувшись в усы.

Все-таки, несмотря на ранний подъем, у него было относительно неплохое настроение, и он, оценивающе разглядывая родные просторы, будто и не пытался найти в серости унылых окрестностей сильно приметные изъяны или же следы потенциальной дичи. Шершень, впрочем, не выглядел особо заинтригованным этой прогулкой, даже и не пытаясь производить впечатление добропорядочного воителя, заинтересованного в поиске пропитания для племени. Холод располагал к безделью и тёплой подстилке, однако, опять же, этим утром у него выдалось на удивление хорошее настроение, но это не отменяло факта того, что на середине пути, от бесцельной монотонной ходьбы, у него не на шутку начали подмерзать лапы.

Держась почти вровень с кошкой, то и дело перебрасываясь с ней обыденными любезностями и обмениваясь взглядами, Шершень плавно начал ускоряться, сам не замечая того, как лапы вывели его к источнику. Как позже оказалось - не зря.

- Вот те на, - хмыкнул Шершень, заметно оживившись при виде живописного зрелища следов крови на снегу и останков дичи. - Похоже, нас тут ждали, рыжая.

Похоже, его предложение разделить тяжкое воинское бремя таким необычным способом ожидаемого одобрения не вызвало. Шершень остался почти оскорблен ответом Жары - столь искренней была его подача, сколько соплеменница его откровенности не оценила.

- Просить - не по моей части, - проговорил кот, скалясь ухмылке, уверенный, что уж такая игра приведёт его к желаемому успеху. Оставалось только удержать интерес соплеменницы и с чистой совестью отправиться на поиски подходящей почвы. - Но ради общего блага нашего с тобой удовольствия, могу прикинуться услужливым, - на этом моменте тон стал вкрадчивым ровно настолько, чтобы не потерять привычной остроты, но чтобы Жара, по мнению самого Шершня, смогла купиться. Впрочем, планам его сегодня было сбыться не суждено, потому как интерес кошки плавно сместился на обнаруженную ими находку.

Пропустив мимо ушей комментарий по поводу своего недооценённого приступа артистизма, Шершень легко переключился на маячившую перед носом проблему и напряжённо дёрнул плечом под скользящий порыв ветра, принюхиваясь получше. Запах, что застал их врасплох, определенно точно не принадлежал ни кому-то из соплеменников, ни им самим - тем более, не был результатом чьей-то неудачной охоты. Во всем буквально прослеживался намеренный штрих. Благо, что холод ещё не успел притупить чуткость обоняния, и Шершень уверенно двинулся в примерном направлении источника проблемы.

- Даже не знаю, что поражает больше: такое расточительство наших ресурсов или отсутствие фантазии, - разочарованно усмехнулся Шершень, обнаружив ещё несколько следов крови ниже по руслу ручья. Ситуация удивительным образом копировала ту, что случилась в лесу сезоном раньше, едва ли в этот раз вызывая не то чтобы интерес, но серьёзные опасения.

- Эй, рыжая, - обернулся Шершень к Жаре, занятой тем же самым, и отсалютовал кровавым снежком, привлекая внимание. - Поиграем в следопытов или продолжим то, что так и не начали?

На пару след взять было не трудно, и, следуя ему, коты очень быстро наткнулись на виновника: поверх каменного валуна восседала рыжая кошка. Только завидев незнакомку, Жара замедлилась и поторопилась подать голос:

- Глянь-ка, а.., - ухмыляясь, сказала кошка, словно не верившая, что Шершень сам посмотрит, куда надо.

Ненадолго зыркнув на Шершня, словно убеждаясь, что тот всё такой же рыжий, кошка вновь уставилась на незнакомку, без зазрения совести рассматривая её, как причудливое пёрышко. Чужачка явно была немного смущена - уж вряд ли она ожидала увидеть воителей, поохотившись на их земле... Да уж, и впрямь странная ситуация. Незнакомка поторопилась заговорить первая, но Жара пропустила это мимо ушей.

- А я всегда тебе говорила, что ты подкидыш, - Жара продолжила, оглядываясь на воителя, - Вот сестёрнка и пришла по твою душу. У вас рожи прямо одинаковые, с таким выражением, словно ёж к заду прирос. Не иначе.

Полосатая довольно хмыкнула - ей наверняка безошибочно удалось определить эту поразительную родственную связь. Впрочем, кошка прекрасно понимала, что это было не так... Скорее всего. Но было бы забавно, если бы это оказалось правдой. Так было интереснее, чем когда её саму записывали Шершню в родичи. Не меняя довольной ухмылки на морде, Жара вернулась взглядом к незнакомке, строго оценивая её с кончиков ушей до лап. Взгляд у неё был немного растерянный вроде как, шубка так себе - у Жары лоснилась лучше. Не слишком уж нравилась воительница эта особа, да и была бы даже она сестрой Шершня, место его подруге уже было занято ею. Чужачка могла оказаться забавной, но только не надолго и подальше отсюда.

- Так а что ж ты, подруга.., - наконец обратилась рыжая к незнакомке, подходя ближе, - Не пришла поесть к нам в лагерь? Там еды больше, сородичи есть... Тебе бы блох пересчитали, помогли. Дорогу найти было трудно? Так мы тебя сводим.

Жара подошла практически вплотную к камню, словно то ли не опасалась, что незнакомка сиганёт на неё с когтями, то ли забыла подумать об этом, то ли заранее списала мороку их разнимать на Шершня.

- Не трясись, родная. Я давно тебя искала. Всегда мечтала о подстилке из рыжей шкуры, а его.., - Хельга кивнула в сторону Шершня, - Всё жалко как-то было.

[icon]http://s8.uploads.ru/t/8oETU.jpg[/icon][nick]Незнакомка[/nick][status]кто здесь?[/status]

- Не припоминаю такого, - самодовольно осклабился кот в ответ на шипение соплеменницы, но затем захлопнул пасть, раскрыв ее лишь в момент, когда чужачка пришла в движение, демонстрируя неожиданную ловкость.

- Глянь, порхает, как пташка, - довольно присвистнул воитель, даже не сдвинувшись с места, только бросил взгляд на Жару, которую, видимо, чудеса чужой сноровки не впечатлили. - Это вас в горах такому учат? - поинтересовался он у незнакомки, вальяжно обходя кошек и становясь наконец сбоку от Жары, ни на толику не выказывая той же враждебности. Смелость незнакомки была приятна и вызывала довольную улыбку, отражающую внутреннее удовлетворение, и рыжий понимал, что выпутать что-то дельное можно было только путём взаимной любезности, хоть и слабо представлял, что именно хотел узнать нового от кошки, очевидно, ни к городским, ни к домашним не имеющей никакого отношения.

- Видимо, здесь твоя удача тебя подвела, - скептично усмехнулся ветряной воитель, кивая в сторону неумелых попыток замести за собой следы. - Впрочем, не ты первая, не ты последняя, - хмыкнул в усы кот и коснулся хвостом бока стоящей рядом соплеменницы, дабы та не рубила с плеча раньше нужного времени. Сохраняя непринуждённый вид, Шершень отвел взгляд чуть в сторону, осматривая пустошный горизонт и виднеющиеся вдали темные силуэты гор, на секунду задумавшись, сколько понадобилось бы времени и сил, чтобы пересечь такое расстояние и, самое главное, причины, которые могли бы сподвигнуть кота настолько кардинально сменить охотничья угодия. Голод? Скука? Вероятно, и то и другое. - Почему-то многие в последнее время находят земли племени Ветра живописными. Но ты, полагаю, не на местные красоты купилась, - продолжил буднично рассуждать Шершень, между тем, чувствуя, как мышцы под шкурой напрягались по мере того, как поднималась рыжая шерсть на загривке Жары, чье терпение в любой момент могло иссякнуть, а хваленая ловкость чужачки подвести. - У нас тут, как видишь, тоже кролики сами в лапы не прыгают. Чего не скажешь о симпатичных бродяжках, - губы искривились в хищной улыбке. Шершень хотел сказать ещё, как ей на самом деле повезло наткнуться именно на него, но решил промолчать, дабы не углубляться во все красочные подробности случайной встречи с теми же лягушатниками. Или с его славной напарницей в одиночку.

Внезапно четко ощутив настрой соплеменницы, Шершень в очередной раз заострил внимание на глазах незнакомки и задумчиво присвистнул, все ещё не оставляя надежд на чужую сообразительность. Было и вправду жаль портить такую милую мордашку, но исключать метод кнута не приходилось.

- Советую, не нарываться.

Попытки прогнать чужачку сработали не совсем сразу, и Жара успела задуматься, откуда в этой особе в не её землях взялось столько храбрости. Очнулась от своих мыслей полосатая на тех словах, в которых Шершень предположил, что это в горах, видите ли, бродягу сумели научить такому. Помимо того, что ловкость одиночки в целом возмущала Жару, слова соплеменника не понравились ей ещё больше, и она поторопилась встрять первыми домыслами, которые пришли ей на ум, оборачиваясь к Шершню:

- Ставлю свой ужин на то, что её мамашу приложил к земле на досуге ветряной кот, - сообщила рыжая, - Того и гляди, твой папаня в край отчаялся.

Под конец своих слов ехидно усмехнулась. Впрочем, если возможность подколоть Шершня её ещё как-то забавляла, то вот более серьёзные мысли о том, что незнакомка могла иметь кровные связи с их племенем, были по-настоящему противны, потому Жара попыталась отмахнуть от себя эти мысли, недовольно шикнув на Шершня: не стоило так щедро одаривать комплиментами любого, кто подворачивался под лапу. За воителем нужен был глаз да глаз: едва ли тот мог упустить возможность распустить язык при новых кошках на горизонте. Жара бы могла подумать иначе, если бы эта особа не успела начать так её раздражать.

Обернувшись обратно к незнакомке, Жара с сожалением обнаружила, что та решила второпях удалится. И вроде как именно этого полосатая от неё и хотела, но, может, и нет. Жаре было зачастую тяжело уразуметь, что именно из всего ей в итоге-то надо. Ей не хотелось продолжать эту странную беседу, но и позволять чужачке в родных угодьях решать, как и когда разворачиваться, не хотелось тоже.

- Ну и что ты стоишь, забыл, как лапы ходят? - недовольно спросила рыжая у Шершня, - Моя подстилка дала дёру!

Голос кошки стал громче и даже злее, а шерсть, только недавно улегшаяся на привычное место, вновь вздыбилась.

- Шевели обрубками, - поторопила она кота, - Я серьёзно. Нам нужна эта шкурка.

Наверное, уж куда больше шкурка нужна была Жаре, нежели Шершню, но эта полосатая владела природным даром убеждать в неправде. Но, если задуматься, то есть в этом и кое-какой интерес Шершня: хоть и вскидывать брови перед чужачкой Жара бы ему не дала, то уж явно попытается к сегодняшнему же закату сжить со свету, если не получит своего желанного. Чтобы убедить соплеменника в полной серьёзности своих намерений, полосатая смерила его серьёзным взглядом насупившийся, словно обиженной поведением незнакомки мордой, но поторопилась в сторону скал. Нехотя пересекая опасную тропу, полосатая пустилась, что было мочи, не признавшись даже себе в мыслях, что так оскорбило её не то, что чужачка решила удалиться, а то, что в её словах, казалось, была какая-то правда: лапами и впрямь она умела шевелить довольно быстро, словно была в ней какая-то ветряная, свойственная лишь их племени прыть.
за рыжей

главная поляна

Внушительные сугробы снега, в коих утонуть было раз плюнуть, уже почти растаяли под гнетом потеплевшего солнца с приходом сезона Юных Листьев. Пожелтевшая, промокшая, прижатая к земле трава уже вовсю выглядывала с быстро разрастающихся в размерах проталин. Все еще прихрамывая на заднюю лапу и неаккуратно шлепая по лужам, Гром рысцой пересекал раскинувшуюся во все стороны степь, прислушиваясь да принюхиваясь. Запах сырой травы был приятен, но с дорогим сердцу вереском никогда не будет стоять на равных.
На секунду Гром остановился, кажется, услышав совсем неподалеку копошение мышки. В то же мгновение он пригнулся, едва касаясь брюхом отсыревшей земли, пополз-захлюпал неосторожно по лужам, скрепя зубами и сдерживая рвущуюся наружу досаду. Мышь не была глуха или серьезно покалечена, к большому сожалению здоровяка, а потому не стоило труда услышать что-то страшно шлепающее и пыхтящее, прямо подбирающееся к ней. И дала деру, что Гром и догнать ее не смог. - Другого ожидать и не стоило, - тяжело вздохнул он и последовал дальше, ближе к источнику, где дичь еще не была распугана его чудовищными звуками. 
Недавние травмы сильно сказывались на его охотничьих навыках, несмотря на то, что Гром никогда не был выдающимся охотником. Но раньше он был в состоянии поймать хоть какую-то захудалую полевку или костлявую малиновку, а сейчас даже и их наверняка упустит. Но расстраиваться раньше времени он еще не планировал, все-таки, попытка не пытка. За последующей жертвой он следил с особой тщательностью и щепетильностью. Старался лишний раз не хлюпать водой и следил за перестановкой лап. Крошечная птичка что-то выклевывала из-под талого снега, совсем не замечая охотника. Это был такой прекрасный шанс, который Гром по неуклюжести упустил. Едва его когти успели коснуться пернатого хвоста - птица взмыла ввысь и упорхнула, оставив старшего воина ни с чем. Удрученно покачав головой, серый кот хлестнул себя хвостом по боку и разлегся у кромки озерца.
Старые раны вновь неприятно засаднили от резких телодвижений, но повязки еще держались крепко. Услышав чьи-то приближающие шаги, Гром развернул голову и приветливо улыбнулся трехцветке. - Рад тебя видеть, Капель. - он перевернулся на спину и вытянулся во весь рост, лениво потягивая лапами. - Сегодня я охотник совсем никудышный. Нашумел и натоптал так, что будь здоров. Уверен, что теперь как минимум до завтра в наших окрестностях не появится ни единой живой души благодаря мне.

- Ничего страшного. И даже хорошо, что никто не придет. Мне бы не мешало немного тишины. Гром, - ответила Капель ему улыбкой, устраиваясь рядом. Грузно перевернувшись на другой бок, Гром поджал под себя лапы и принял более комфортную позу для общения, ведь негоже сверкать пузом, если собеседник не настроен также раскрепощенно валяться рядом с тобой. - Скажи, как ты понял, что влюблен в Корицу?
Удивленно дернув ухом, Гром все же не поспешил отвечать, глубоко задумавшись над заданным вопросом. Как он понял, что чувства к Корице стали намного глубже и серьезнее, чем были когда-то? Кажется, что еще недавно он искренне радовался ее первому пойманному кролику, с интересом наблюдал, как она росла и взрослела, и был безмерно счастлив появлению их котят. И когда же только была пройдена черта, разделяющая щепетильную заботу об ученице и сильную, осознанную любовь к кошке?
- Все хорошо, Капель, - он накрыл трехцветную лапу кошки своей и с уверенностью заглянул в светлые глаза, желая ее немного приободрить. Милое смущение соплеменницы не ушло от внимания Грома, отражаясь на его губах глупой улыбкой. Милая, милая Капель. Все такая же немного неуверенная и скромная, как в период ученичества. Будто бы ничего и не изменилось с тех славных дней. Выдержав небольшую паузу, чтобы собрать все мысли в кучу, серый здоровяк мягко продолжил: - Вряд ли я смогу дать тебе точно ответа, какой ты ожидаешь услышать... Да и наверняка мимо тебя не проходили байки старейшин о юных воительницах, полюбивших соплеменника с первого взгляда.
Он добродушно рассмеялся в усы, припоминая пару наивных историй от старшего поколения. - Как бы не хотелось верить этим рассказам, но они в редких случаях оказываются правдой. Ведь порой бывает трудно отличить глубокую любовь от временной влюбленности. Это понимание приходит со временем... Именно в тот момент, когда осознаешь, что по-настоящему счастлив рядом с ней. Что ты видишь в ней кого-то больше, чем просто соплеменницу. - мыслями бугай погрузился в теплое озеро далеких воспоминаний, согревающих душу, и даже не сразу осознал, что говорит слишком расплывчато. Живо встрепенувшись, словно выйдя только что из сладкой дремы, Гром поднял рассеянный взгляд к небу, будто пытаясь найти там ответы. Когда-то мы также смотрели на небо и любовались звездами. Может быть, именно в тот миг я понял, что глубоко люблю ее?
- Знаешь, чем отличается дружеская любовь от сердечной? С другом ты делишь горе и радость, счастье и печаль, а с любимым ты делишь еще и сердце, - басовитый тон поутих, почти переходя на слышимый шепот, хотя рядом не было ни единой живой души, от которой стоило что-то скрывать. Этот разговор стал для него по-своему сокровенным, немного интимным и предназначенным только для ушей Капели. - Однажды один очень мудрый старейшина после очередной сказки о пылкой любви сказал мне, что зримо одно лишь сердце и самого важного глазами не увидишь... а затем треснул меня со всей силы по голове со словами "забудь всю ту чепуху, что я тебе наплел" и погнал прочь, - пытаясь разрядить атмосферу, серобокий кот не сдержал рвущегося наружу смешка и довольно натопорщил густые усы. Кто бы знал этих чудны́х стариков и что порой взбредает в их головы, хранящие несметные богатства в виде житейской мудрости. Вряд ли последние сказанные седым котом слова были какой-то чепухой. Возможно, он просто не хотел делиться познанными таинствами жизни с кем-то еще и потому так забавно поступил.

[indent] Гром слушал ее внимательно, не отводя взгляда и легко кивая. Он тактично промолчал, услышав имя Шершня, понимая, что сейчас не самое подходящее время расспрашивать, почему же ему потребовалась помощь. В конце концов, кто он такой, чтобы совать свой нос в чужие дела. Но воин не мог не отметить, что эта история чем-то похожа на его собственную. Когда Грому нужна была чья-то поддержка, рядом как нельзя кстати оказалась Корица, которая ему помогла. До того момента он и подумать не мог, что она станет для него намного ближе и у них появятся котята. И вот сейчас до ужаса похожий случай происходит и с Капелью.
[indent] - Послушай, Капель, - мягко начал серый здоровяк, улыбаясь одними глазами. - Я помню тебя еще маленькой ученицей, которая не умела ловить кроликов и ничего не знала о воинском искусстве. У тебя были взлеты и падения, но ты училась на своих ошибках, трудилась не покладая лап и выросла замечательной воительницей, которой гордится все племя. Ты умна и сильна. А слабостей не нужно стыдиться. Они есть у всех нас, - он замолчал, перевернувшись с одного бока на другой, чуть не касаясь прохладной воды.
[indent] - Иногда мы склонны говорить то, о чем потом сильно жалеем. Нам может показаться, что эти слова помогут заглушить боль, хотя никаких чувств на самом деле и не питаем... такой поступок точно не поможет. Но если слова идут от самого сердца.... если от признания становится легче, словно камень с души падает, то это уже не просто желание помочь. Это нечто глубже и сокровеннее.... и чтобы это обдумать и принять, может потребоваться время, - по всему телу растекалась теплая смесь счастья и умиротворения, согревая не хуже материнского бока. В достоверности своих слов Гром не сомневался. Каждый раз, когда она говорит Корице, что любит ее, он говорит искренне, от всего сердца и чувствует себя счастливее всех на свете. Он скорее превратится в зеленую лягушку, чем окажется не прав, что подруга призналась ему в своих чувствах не просто из сожаления и стремления помочь. Гром никогда не позволит себе усомниться в искренности ее слов, потому что знает - Корица не такая.
[indent] - Если Шершень хочет, чтоб ему помогли, он не отвергнет тебя, милая. Но лишь одним Предкам ведомо, какое он примет решение. - Гром проникновенно взглянул в желтоватые глаза Капели и поддерживающе лизнул ее в плечо. Он непременно желал для нее лучшего исхода, но не таил пустых надежд. Если произойдет самое худшее, здоровяк будет рядом, чтобы помочь и ободрить, прямо как в далекие времена ее ученичества.

[indent] Серый подбородок коснулся макушки Капели, стоило той прижаться к телу Грома. Он прикрыл от удовольствия глаза, наслаждаясь идиллическим спокойствием, и громко замурлыкал, сродни Чудищу двуногих. Рядом с ним была уже не маленькая Капля, но такие моменты относили далеко в прошлое, пробуждали приятные сердце воспоминания, что под своим серым боком Гром вновь мог увидеть юную ученицу, нуждающуюся в совете старшего. Пусть здоровяк по началу и сомневался, что сможет чем-то помочь, но, видимо, Капель смогла найти ответы на свои вопросы. И этого было достаточно, чтобы Гром растворился в умиротворении и счастье.
[indent] - Боюсь здесь тебя разочаровать, но схожих случаев с твоим у меня не случалось, - ответил он, ловя теплый взгляд трехцветки. - Я ухаживал за многими кошками, когда был юным и легкомысленным воином. Тогда я не думал о чем-то серьезном и меня не сильно беспокоили их отказы.... хотя, если быть честным, я переживал. Но быстро отходил, потому что знал, что в племени еще много прекрасных кошек, которые могут принять меня таким, какой я есть. Мир не ограничивался только на одной, - уши стыдливо прижались к затылку. Того прежнего себя Гром до сих пор не любил и не мог принять, а потому воспоминания тяжким грузом ложились на сердце. Кот понимал, что в ранние луны многие совершают ошибки из-за неопытности и юношеской горячности, однако его не оставляли мысли, что он мог ненароком разбить не одно доброе сердце из-за своей ветрености. И как меня тогда не угораздило не обзавестись котятами... Я не был бы хорошим отцом, это уж точно.
[indent] - Это очень мудрое решение, Капель, - пробасил Гром, поднимаясь с места и прогибаясь в затекшей спине. - Ты все делаешь правильно. Только по-настоящему любящий продолжит помогать любимому, несмотря на разбитое сердце. Это дорого стоит. - он тепло улыбнулся, с гордостью смотря на свою повзрослевшую ученицу. Ее сознательность и понимание грели душу Грому. Он воспитал ее правильно, хотя был не самым лучшим наставником.
[indent] - В лагере, наверное, уже многое произошло без нас, - мягко намекнул, что им следовало бы уже отправляться домой. Зная, как в последнее время стремительно развиваются события, здоровяк не сомневался, что по прибытии их будут ожидать новые вести. - Как думаешь, какая-нибудь глухая мышь с глухими мышатами еще остались в окрестностях? Я бы сейчас с радостью всех их слопал.

лагерь