Одним из первых выскочив из лагеря, Лебедь нёсся вперед, ощущая, как в спину и плечи дышат его соплеменники, такие же быстролапые и полные решимости, как и он сам. За прожитые луны кот привык вести за собой: не раз и не два доводилось ему возглавлять патрули, будь то пограничные или охотничьи, однако первый раз в жизни он не просто принял временно делегированные права, но позвал котов сам. И ему не было стыдно за свой порыв, он не чувствовал, что тяжелая лапа общего порицания прижимает к земле его плечи за тот дерзкий и искренний призыв, что вырвался из его груди в момент острой нужды. Он поднял племя, призвал воинов и теперь вёл их за собой, но при этом совершенно не чувствовал себя лидером: все они были единым сердцем, душой и духом, единой боевой мощью, что летела вперед, на помощь своим друзьям, своим родным, своей семье. И если раньше Лебедь частенько задумывался о том, что же будет с ним, когда Моросинка отправится к далеким звёздам, а Яблочко утянет за собой дорога приключений в поисках себя, то сейчас, в этот самый момент, он поймал себя на ясной, до глупости очевидной мысли, что вот она - его семья. Та семья, которую он так долго желал обрести, которая не бросит его, не покинет, которая была и будет с ним всегда, с первого и до последнего его вздоха.
Это - та семья, которой мне удалось добиться, - думал кот, скользя взглядом по спинам соплеменников. - Пусть я не могу поверить им своих личных переживаний, но, что бы ни случилось, я точно знаю, что могу доверить им свою жизнь. Я могу доверить им Ласку...
Слегка помедлив, пропуская вперед более резвое молодое поколение, Лебедь поравнялся с Медведицей, чтобы узнать хоть какие-то подробности происходящего. И то, что он услышал от запыхавшейся пушистой кошки, повергло воителя в глубокий шок. Ему показалось, что за его спиной резко распахнулись крылья, словно он позаимствовал их на время у той птицы, в честь которой его назвали - так быстро понесли его лапы, игнорируя все преграды на пути, будь то корни деревьев, припорошенные снегом кусты или заледеневшие лужицы. Словесные перепалки, шипение со вздыбленной шерстью и взрывающие приграничную землю когти всегда были в порядке вещей в жизни воителя, порой случались и стычки, но то, что успела выпалить кошка, походило на Сумрачный лес на земле. Как до такого дошло? Как так вышло? Яблочко сказала, что Созвездие взяла с собой Чернику, что недавно устроила свару на границе вместе с оставшимся в лагере Крестовником, но этого было явно недостаточно, чтобы превратить мирные переговоры в бойню. Неужели ветряные коты совсем обезумели?!
Или... речные всё-таки решили дать сдачи?
Еще издали разноглазый услышал кошачьи крики и едва не пошатнулся от повисшего в воздухе, ударившего наотмашь в нос запаха крови. Да уж, в таком он не участвовал очень давно... а участвовал ли вообще? Куда больше ему помнились относительно спокойные, мирные времена, много-много лун назад, когда можно еще было дышать полной грудью и приветствовать соседей при патрулировании границ улыбкой, а не оскалом. Раздался очередной знакомый визг, и воитель поднажал, нырнул в запорошенный снегом куст и выскочил прямо на лёд, уже крепко связавший протекавшую тут, а ныне молчаливую реку. И, не успев выпустить когти, проехался вперед, с размаху влетев в кого-то. Хотел было извиниться, но потом осёкся - слова застряли поперек горла, и далеко не потому, что размениваться любезностями сейчас было не время и не место. Широко распахнутыми от ужаса глазами кот увидел своих друзей, визжащих и извивающихся под напором более многочисленного отряда воинов Ветра, увидел лужи крови, стекающиеся в одну алую реку, незамерзающую, молчаливую, зловещую. Это была не просто пограничная стычка, а воистину самый настоящий Сумрачный лес. В котором, похоже, останутся по окончании и победители, и проигравшие...
Краем глаза Лебедь заметил какое-то движение и интуитивно отскочил назад, прежде чем в его бок врезались чужие лапы. Похоже, прощать внезапный налёт ему не собираются. Подняв голову и оглянувшись, белоснежный кот увидел перед собой Грома.
... - Привет, меня зовут Громик, а тебя? - А я Лебяжий. Приятно познакомиться. ... | |
| ... - Поздравляю, Гром! Отличное имя, тебе подходит. - А сам-то! Уже луну как воином ходишь, а мне не сказал! - Как бы я по-твоему это сделал? Отсиживал хвост на границе в ожидании? ... |
- Гром... Гром это же я!...
Но, казалось, старый друг не узнавал его теперь. Кровавый туман, похоже, уже всем здесь застилал глаза или же его голос просто не достигал ушей плюшевого. Стиснув зубы, белоснежный кот заметил царапины на боках серого товарища по молодой и буйной. Напружинив лапы, как в бытность оруженосцем, он прыгнул на спину Грома и что было сил прижал его к земле, не давая двигаться. Раньше он, наверное, мяукнул бы что-то забавное ему прямо в пушистое ухо, но сейчас не было ни времени, ни моральных сил подбирать слова, и Лебедь просто попытался схватить кота за загривок, намереваясь хорошенько встряхнуть и тем самым привести в чувство. Но Гром был далеко не промах, собственно, как и прежде, и ловко прекратился, сбросив старого друга и вдогонку оставив следы от когтей на оказавшемся незащищённым животе белого. Острая боль пронзила разум воителя, и он что было сил отпихнул соперника подальше от себя, переворачиваясь и поднимаясь на лапы. Чувствуя, как намокает от его крови длинная белая шерсть.
...
- Ты чего такой кислый, Лебедь?
- Да так... Рыбка не ловится.
- И как же зовут эту рыбку, а?
...
- Гром... Перестань, Гром! Во имя памяти Первоцветик!
Сердце болело не хуже живота, но Лебедь запретил себе думать об этом. Хотя бы одна, хоть самая крохотная мысль о ней, и он потеряет всяческую бдительность, а вместе с ней - и шанс привести своего друга в чувство. Резким рывком вперед кот изловчился и зубами дёрнул серого за хвост, несильно, но вполне ощутимо - как тогда, когда тот едва не сцапал у Четвёрика заветную мышь, за которой охотился молодой Лебяжий. Они всегда были немного в своём мире, стоило встретиться, и сейчас, окруженные дерущимися котами, разноглазый видел лишь его. Своего друга.
Гром...
По-молодости шутливый, но теперь уже довольно увесистый удар лапой по уху Ветряка - если он не услышит, может, хоть это поможет вбить в его голову нужные, верные слова. Его слова. Он не хочет, не может себе позволить потерять кого-то дорогого себе. Пусть даже это воитель ныне враждебного племени, пусть кругом идёт война, в его сердце теплели мягким огоньком воспоминания о тех моментах, когда бой, кровь и повсеместные разноголосые крики были скорее захватывающими дух историями бравых вояк, чем остро нависшей над головами реальностью. Забавная штука - жизнь воителя. Пытаешься что-то объяснить - сражаешься. Не пытаешься что-то объяснить - сражаешься на смерть. Говорят, что порой донести что-то до другого можно лишь силой, и Лебедь сейчас как никогда ясно представлял, что это значит. Видя, что теснит серого, разноглазый попытался схватить друга за загривок и снова потрясти, но тот был еще слишком силён и сумел отбиться передними и задними лапами.
...
Ты сможешь это преодолеть, Гром
Я буду с тобой
Что бы ни случилось, я хочу быть твоим другом
...
- ГРОООООМ!!!
От крика звенит в ушах. А, нет, это просто тяжёлая серая лапа опустилась на макушку. Возможно, останутся шрамы. Да, скорее всего, останутся. Но что все эти шрамы по сравнению с тем, что сейчас творилось у него на душе? А что творилось в душе Грома? Слышит ли он его? Чувствует ли то же, что и он? Хочет ли, чтобы всё это было лишь дурным сном, который развеется от голоса зовущего в патруль глашатая? Лебедь надеялся, истово надеялся на то, что хотя бы старый друг в глубине души не считает всё происходящее стоящим хоть одного усика. Каждый из них стоит по разные стороны границы, но ведь границы эти коты создали себе сами. Спрятались за ними. Отделились. Отдалились. Может, и он сейчас точно также не слышит Грома, как тот не отвечает ему, может, они оба сейчас глухи и слепы из-за всего этого? Но что тогда делать, чтобы остановить это? Чтобы не сражаться больше со старым другом? Чтобы не видеть, как терпят поражение его товарищи? Как льются реки крови, норовящие поглотить всех вокруг? Багровые следы вмёрзнут в снег страшным напоминанием об этой бойне, но оба племени в самый разгар холодов с полными палатками раненых и, возможно, свежевскопанными могилками мёртвых будут лелеять мысли о тепле не ради свежей дичи, но ради предстоящей расплаты за победу или поражение.
Потому что ничего хорошего из этого не выйдет.
- Хватит! - громко завыл кот, ощутив сильный укус передней лапы и видя, что друг тоже едва держится. - Хватит!!! - он не знал, кричал он только ему или же всем, кто сможет услышать. - Кровь не принесет ничего, кроме еще большей крови! Ненависть не породит ничего, кроме ненависти! Раны будут следовать за ранами, убийства - за убийством. Великое Звёздное племя, если ты видишь это, останови нас... пока мы не потеряли себя...
Через силу кот отступил от Грома, прижимая хвост к животу и чувствуя, как каждым шагом зачерпывает лапами одну кровавую волну за другой. Он не видел себя, но чувствовал, что липкая жидкость с мерзким, кружащим голову запахом пропитывает всю его шерсть. Хотелось смыть с себя этот ужас, смыть произошедшее со всех присутствующих. Он пришёл сражаться за свою семью, но не нашёл в этой битве ни благородства, ни гордости, ни достоинства. Ничего, за что можно было бы гордиться воителю. По крайней мере, такому, как он. Медленно пятясь назад, белый, а ныне уже изрядно покрасневший кот замер рядом с Карпозубом, чья задняя лапа выглядела явно не так, как должна была бы при иных обстоятельствах.
- Как ты? - прошептал кот чёрному, готовый если что помочь ему подняться.
Своей боли он почти не чувствовал. Напротив, она помогла ему вспомнить.
"Ради тебя я без раздумий готов умереть и ради тебя же отчаянно хочу жить."
Отредактировано Лебедь (14.01.2020 22:10:10)