[indent]Лоселап чуть заметно фыркнул, едва удерживаясь от недовольного закатывая глаз, наблюдая, с какой показательной тщательностью Шершень помечал свою ветряную границу. Конечно, он имел на это полное право, потому что это были его территории, чтобы там оруженосец не успел себе понапридумывать относительно этого ельника. Но, учитывая, как безалаберно соседи все это время относились к своим границам…
[indent]Эх, если бы он был предводителем – территория племени Теней была бы теперь раза в два больше… Ну или хотя на одну пятую. Тоже же земли, правда? Зачем этим поедателям кроликов такая прекрасная территория, которой они даже пользоваться толком не умеют – только метить.
[indent]— Да, Лоселап, — он распушил темно-палевую шерстку, привычно стараясь казаться больше и мускулистее, чем он был на самом деле, хотя пока тренировки не дали свои плоды – это действие можно было назвать скорее комичным. — Мы ловим целых ящериц, зачем нам хвосты? — оруженосец чуть слышно возмущенно фыркнул, не улавливая легкую иронию в словах Шершня – с подобными саркастическими фразами у него были легкие проблемы.
[indent]— Их там не было с Падающих Листьев. Если бы наш запах унесло чуть-чуть дальше Гремящий Тропы – они бы даже не заметили, — он недовольно пнул лапой камушек под лапой, перекатив его на чужую сторону дороги. Ветряк ему не понравился, хотя и Лоселап не мог сформулировать адекватной причины, выпендриваясь просто из вредности.
[indent]«Ромашка правду про них говорил, что никто из них с племенем Теней и близко не сравнится, но все равно продолжают что-то из себя изображать».
[indent]Палевый послушно потрусил вслед за наставницей, в голове придумывая гениальные планы своего собственного правления. Он ведь наверняка когда-нибудь станет предводителем. После Кометы. Янтароглазый скосил чуть взгляд на шагающую глашатую. Ну и после Багрянки, получается? Наверное. Это же сколько ему ждать… он ведь совсем состарится к тому времени.
[indent]«Багрянка до сих пор ждет, а ей ведь уже... сколько? Лун сто, наверно. Ее котята уже стали воителями… Хотя мои родители еще молодые, хотя я тоже уже скоро им стану!»
[indent]— Поохотиться? Прямо сегодня? — он встопорщил округлые медвежьи ушки, восторженно глядя на свою наставницу – если он сегодня уже научится охотится и сможет что-нибудь принести в племя, все остальные просто лопнут от зависти. — Да я полон сил, честно-честно, — он подпрыгнул для показательности, в радостном возбуждении догоняя Багрянку.
→ ежевичные заросли

Отредактировано Лоселап (13.06.2022 22:08:04)

Разрыв (вероятно, до главной поляны)

Скользкая хвоя под лапами аккуратно холодила и покалывала подушечки лап, внимательный взгляд зеленых глаз блуждал по окружению молча, когда меж деревьев вдали уже начала рассеиваться мгла и проблески солнца говорили о раскинувшейся по ту сторону гремящей тропы степи. Когда Рассвет бывал около нее в последний раз, она поросла уже травой. Прежде была укрыта снежным одеялом. А до этого чернела, изглоданная огнем, так что, стоя по свою сторону границы, палевый кот впервые за множество лун испытывал злорадное счастье от мысли о том, что от племени Ветра их отделяла неподвластная пламени дорога двуногих.
К сожалению, возможностью захватить чужие земли, пока те пустовали, они не воспользовались, и замечал это воин с нескрываемым неудовольствием. Впрочем, открытая местность не была для них уютным местечком, бродяги больно активно сновали по округе, а под боком жужжал осиным ульем клан. "Может, и не до племени Ветра им было со всей этой напастью", — усмирял себя кот, хоть лапы так и чесались прибрать к себе пустовавшие ранее земли.
— Как думаешь, с приходом холодов на границах будет так же тихо?
Однако, да, в последнее время было тихо. Даже как-то слишком.
— В прошлый сезон Голых Деревьев не было ни одной стычки и даже перепалки, — скучающе протянул Рассвет с полной уверенностью, что не упустил бы такую новость, повисни она над главной поляной, а после слабо усмехнулся, стрельнув взглядом в сторону собеседницы.
— А знаешь, надеюсь, что нет, — признался он свободно, — Хотя бы попробовать наконец этих стражей на вкус, — добавил шутливо и дернул усами, прищурясь. Они так и продолжали сыпать проклятьями в горцев, но позволяли им просто мирно примоститься рядышком без намека на бой.
Для Рассвета это было чуждо.
Может, потому в свое время предки и решили, что не дело столь шебутным личностям заправлять целительской.
— Интересно, может, у кого-нибудь из ветряков остались проплешины от огня...
Глухой смешок.
— Встретим — узнаем, — игнорируя жест собеседницы, мяукнул кот. Обычно он об этом не задумывался, даже на Совете почти не всматривался в побитые фигуры соседей: не до того было.
Но, чем ближе они подходили к границам, тем более явно становилось то, что среди высокой травы с иной стороны не скрывался никто, кроме, может, дичи, да насекомых.
— Ну или не встретим, — дернув плечами, отметил и тихо фыркнул под нос, всматриваясь в открытые пространства и надеясь уловить меж зарослей макушку или хвост.
— Думаешь, они уже отъели бока у рыбоедов и решили наконец вернуться к себе?

Ящерка выдавала мысли, о которых Рассвет вряд ли когда-то задумывался: драка была дракой, и, дойди ситуация до войны, он бы не был испуган. Нет, сейчас, еще не столкнувшись с действительностью, кажется, он ещё воображал себя и свое племя всесильным и непобедимыми, он ещё был уверен в том, что битва способна принести в первую очередь славу и честь, и не оборачивался в сторону раненых, а потому, поведя усами в ответ на размышления собеседницы, принял их с явной задумчивостью.
— Мирное время оставляет бездельничать и копить неприязнь, пограничные стычки не дают ничего, кроме рваных шкур и мимолетного превосходства, о котором не вспомнят даже на Совете, — заметил воин с практически несвойственной ему серьёзностью, а после слабой усмешкой. И с досадой заметил, что не участвовал даже в таковых. Он посмотрел на пеструю воительницу, выжидая ее реакцию, а после добавил:
— Знаешь, я был бы не против, если бы наше племя получило нечто большее.
Но, кажется, Ящерка не разделяла подобного порыва, и, даже если Рассвет не слишком всматривался в нее, он невольно ловил крупицы неуверенности, проскальзывающие в ровном поведении соплеменницы. Казалось, она не хотела драки, но это в голове палевого тут же сталкивалось с противоречием, так что он не готов был утверждать, что проблема была в том. Может, Ящерку тревожили совсем иные вопросы, в которые ему лезть и вовсе не стоило. Они даже не были друзьями.
По крайней мере, разговор о погорелых шкурах ветряков хотя бы немного резал натянувшиеся в разговоре нити напряжения и, возможно, непонимания. В этой стезе соплеменница возвращалась к более шутливому настрою, и Рассвет готов был ее поддержать.
— Могут посмотреть, если глаза не дороги, — подмигнув и осклабившись, вставил он свое слово, прежде чем покоситься вновь в сторону поросших зеленеющей травой равнин. Можно было говорить долго о том, что степь восстанавливалась, а метки обновлялись, но сейчас по иную сторону было пусто. Может... Впрочем, Ящерка опередила ход мыслей своего спутника, и он почти засмеялся, покосившись на нее.
— А хочешь я перегоню, а ты посмотришь? — озорливо спросил он, продолжая шутку, вместе с тем шагнув ближе к гремящей тропе и осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, что вдали не блестели глаза чудовищ двуногих. И затем, гордо вскинув нос, верно, стремясь произвести впечатление, взглянул на соплеменницу вновь.

— Посмотрим, что принесет нам следующий Совет. Мало ли, вдруг что-то в лесу изменится — может, Комета снова захочет задать кому-то трепку. Или ты, — звучит тихий голос Ящерки, после чего Рассвет ловит на ее мордочке улыбку, и, не сдерживаясь, отвечает ей тем же с нескрываемым самодовольством. Может, драка с Оттепелью на прошлом Совете и оставила на его репутации грязный отпечаток, но то мало тревожило палевого кота. Ему было важнее, что его помнили, а то, что помнили за такую дурацкую шалость, — было уже второстепенным фактом.
— Если попросишь, то обязательно. Обращайся, любой твой враг — мой враг, — даже в шутку мяукнул воин негромко. Он бросил эти слова небрежно, словно в них не было ничего особенного, вместе с тем не собираясь принимать никаких возражений, если бы пестрая вдруг решила поспорить. Вместо этого он обратил взгляд к гремящей тропе, к которой и было приковано все его внимание после.
Конечно, добычи в лесу хватало, и от двух мышей никто бы не обеднел: сезон Зеленых Листьев благоволил диким котам, не давая вспоминать о голоде сезона Голых Деревьев, — но в этой шутливой задумке "перегнать мышек" было нечто иное, что делало ее будто бы запретной. И Рассвет, покусившийся на хвост удачи, поймал, как веселье тут же исчезло с мордочки собеседницы, стоило ему почти что воплотить идею в жизнь. Кажется, он стал забываться и даже отвык в компании Ромашки и Дятла, что далеко не все и не всегда готовы поддерживать дурацкие выходки, а потом смеяться над результатом или, в крайнем случае, собой.
Вот Ящерке подобное было не по душе, испуг в ее движениях отразился удивлением во вскинутых светлых бровях.
— Ну хорошо-хорошо, — воин примирительно заворачивает вбок, вставая напротив соплеменницы и мирно слегка усмехается, — Ради нашего будущего похода на Совет, — если бы в этот миг он мог поднять лапы, он бы так и сделал, а пока, поведя хвостом, лишь с любопытством наблюдал за реакцией спутницы.

— Вот и хорошо. Мы пришли заниматься тут взрослыми воительскими делами, да?
— Взрослые воительские дела бывают такими скучными...
— Метки сами себя не обновят.
Рассвет вздыхает, усмешка соскальзывает с его морды, и неохотно воитель оборачивается, чтобы очертить взглядом пограничные сосны и кусты, на которых им следовало бы оставить метки. Такое себе занятие, определенно не интереснее, чем гонять мышей через границу, и палевому не хватало только демонстративно зевнуть, чтобы выразить все свое отношение. Но этого он не сделал. Сам ведь согласился оставить шалости на потом. Дернул только усами и прищурился.
Даже не было никакой надежды на то, что они найдут вдруг чьи-то следы или посторонние запахи, которые могли бы разнообразить их слишком уж мирную жизнь. Кажется, Смерчезвезд на Совете что-то говорил про банду Макоши? Так их и вовсе не было видать. Чем дольше длилось это безмолвие, тем сильнее становилось недоверие и более терялся интерес к этой шайке блохастых. Рассвет хотел верить, что они найдут... хоть что-то. А если бы нашел он, мог бы даже немного покрасоваться перед соплеменницей.
Подойдя к стволу дерева, он принюхался,  очертил взглядом окружение. Ничего. Все чисто, спокойно, неинтересно... Даже ни одной странной штуковины Двуногих. Рассвет трётся о ствол, обновляя запах.
Раздается голос Ящерки, и палевый оборачивается на него.
— М?
Соплеменница продолжает, и губы воина растягиваются в усмешке.
— Судя по тому, что мне даже дали ученика, Комете нравится мой настрой, — подмигивая, протянул молодой воитель с нескрываемой гордостью, вместе с тем упрямо игнорируя собственную задержку в палатке оруженосцев. В то время, как Ящерка в пятнадцать лун была воительницей, он еще щеголял с именем Светолап. Палатка оруженосцев буквально стала его третьим домом (после целительской и воинской), но об этом говорить было не принято: это сомнительный повод для хвастовства — уж лучше переселиться в палатку предводителя.
— Ну... — смешливо фыркает в усы, — И Ива тут тоже помогает, — не смог не признать заслуг бывшей наставницы палевый, отводя взгляд в сторону. Хотелось, конечно, сказать, что, нет, он сам такой молодец, но это одно из немногочисленных имен, которые бы Рассвет не придал забвению.
— Зато Багрянке рано или поздно это надоест, — он дергает кончиком хвоста, но говорит без нужной серьезности, легко, почти шутливо, привычно озорливо щуря свои зеленые глаза: — Уже боюсь подумать, что она сделает со мной, когда станет предводительницей.

Рассвет даже тихо зафырчал под нос в ответ на такие комментарии про гремящую дорогу. Хотелось возразить, что, никак нет, сколько бы он ни любил Комету, пережить себя он ей не позволит, даже если будет скакать под лапами чудовищ, как угорелый.
Между тем он вернулся к нанесению меток, шествуя от одного пограничного дерева к другому и трясь о него своей палевой шерстью, чтобы оставить запах. Он не выпускал ни одного слова Ящерки мимо ушей, и не скрывал лёгкой усмешки, принимая тот факт, что, может, еще не заслужил такого сильного гнева от глашатой, как ему представлялось. Или не заслужил такого уж внимания? В ответ на такое мысленное замечание воин задумчиво повел усами. Ему нравилось думать, что верх племени не спускает с него глаз, но, может, он преувеличивал свои заслуги? Неприятное сомнение, которое угрожает толкнуть на необдуманные поступки.
— Или думаешь, не без её лапы тебе пришлось так долго ждать посвящения?
Ну, или не совсем.
— О, ну, зато я помню тебя еще юной ученицей, и даже успел поваляться неподалеку, — заметил Рассвет шутливо, покосившись в сторону Ящерки, попытавшись переменить тему их небольшой беседы на более дружеский лад. Возможно, не слишком удачно, ведь вот-вот, и разговор уже зашел о возвращении в лагерь. Светлый воитель тихо вздохнул и окинул взглядом границу. Дело и правда было закончено. А ветряки так и не захотели высовывать нос из своих степей.
— Надеешься урвать себе кого из юных оруженосцев под крылышко? — полюбопытствовал воин на ходу, подходя ближе к соплеменнице.

--> Возвращаемся в лагерь?

Чуткая маленькая воительница семенила рысью следом за бывшим наставником, понуро опустив голову. Взглядом она сверлила землю под лапами, хвост был опущен и едва ли не волочился по земле. Горе сжирало её изнутри. Привычно солнечная и источавшая мягкий свет Медянка словно растеряла всё своё сияние, осунулась, исхудала.
Общее горе охватило племя Теней. Потеря предводительницы сказалась на всех: от самых маленьких котят до старейшин, подготавливавших тело Кометы в последний путь. Медянка оставалась в тени, наблюдая за процессией издалека, лишь янтарные глаза слабо светились в темноте. Она до последнего не отводила взгляда от тела предводительницы, пока ту не унесли за пределы лагеря. А потом вместе со всеми громко приветствовала новую предводительницу племени Теней, Багрянку. В надежде, что свет вновь озарит их.
Иголки мягко кололи подушечки лап, Медянка слабо дёрнула ухом в ответ на вопрос наставника о том, в порядке ли она.
- Я справлюсь, - гордо вскинув голову, отвечает палевая, решив не позволять себе казаться слабой - это то, что Медянка ненавидела больше всего, - Ради Багрянки, ради племени, я справлюсь, - уже более тихо, но твёрдо произносит девчонка, давая понять, что не посрамит новую предводительницу и ни в коем случае не посрамит бывшего наставника - теперь уже нынешнего глашатая.

Жизнь в лесу продолжалась, мирно текла своим чередом, и они когда-нибудь привыкнут к этим переменам, которые станут неотъемлемой частью их жизни. Племя Теней было растеряно, но не потеряно.

Они вышли к границе племени Ветра. К удивлению Медянки, никакого патруля по ту сторону не было. Теневая по-своему злорадно хмыкнула: видимо, ветряки не стремятся рьяно защищать вновь свои границы... - пребывание в Речном племени их определённо расслабило. Что ни говорить, сумрачной гордыни в ней ни занимать.
Она посмотрела на Ветрогона в немом вопросе, мол, приступим? И двинулась аккуратно, припав к земле, с особой осторожностью, к Гремящей Тропе. Но прежде чем она успела уйти далеко, наставник задал вопрос, который заставил Медянку выпрямиться и обернуться, удивленно хлопая глазками.
- Иголка... - прокатила на языке имя ученицы воительница, потупив взгляд. Да, ей было, что о ней рассказать, но... - мы разговаривали с ней. Тогда я думала, что она просто устала, переутомилась на тренировке, но сейчас я понимаю, что ей нужны были слова поддержки, а не то, что я ей сказала, - воительница прижала уши к голове и с досадой пнула лапой небольшой камушек, отлетевший в сторону и стукнувшийся о ствол дерева, - Цапову мать, я просто не восприняла это серьёзно! Какая же я глупая.
Медянка вздохнула. Нужно было собраться и рассказать Ветрогону всё как есть. Без утаивания подробностей.
- Она сказала мне, что разочаровалась в жизни оруженосца. Что она ждала свободы, а не то, что получила, - Медянка склонила голову вбок, заглядывая в глаза Ветрогона. - Я сказала, что понимаю её, даже предложила отправиться с молодыми воителями на... - воительница запнулась, понимая, что сейчас сболтнула лишнего. Вряд ли старшим понравится, чем там занимаются желторотые юнцы. - Ну... знаешь... всякого рода ночные вылазки на болото... - про нейтральные земли стоило умолчать, никто в племени это не одобрит, а чем юношеское сердце порой не балуется. - Но, видимо, я её совсем не понимала.

Наставник ворчит, а Медянка по-детски хмурится. Неужели он смеет сомневаться в ней? Но позже Ветрогон заканчивает свою мысль, мягко напоминая бывшей ученице о том, что они - племя, и справятся вместе.
Багрянка поведёт их дальше к рассвету. И никто в лесу  не посмеет усомниться в силе и могуществе племени Теней. Граница уже была близка, но патрульных по ту сторону было не видать. Медянка притормозила, как всегда следовало при подходе к самому краю своих земель, и принюхалась. В воздухе даже не витало старого ветряного запашка.
- Неужели племя Ветра решило окончательно забросить свои границы. Или они до сих пор не оправились от пожара? - поворчала юница, шлёпнув хвостом по земле, - Им стоит быть внимательнее, этот ельник до самой Гремящей Тропы лакомое местечко.
Воительница облизнулась. Всё-таки она была сумрачной кошкой, и какой бы свет она не источала, в сердце её всегда было место тьме. И конечно, ей, как сумрачной кошке, хотелось только всего самого лучшего для своего племени. Палевая скользнула вперёд светлым вихрем прямо к границе, останавливаясь и обнюхивая старые и выветрившиеся метки. Патрулирования теперь стали особенно тяжелы для племени Теней, особенно когда им приходилось обходить не только границы с соседними племенами, но и границы у нейтральных земель, а также с кланом.

В голову вновь закрались мрачные мысли об Иголке, пока Медянка занималась своими делами.
— Не вини себя, - сочувственно произносит наставник своим грубоватым голосом, на что воительница совсем невесело, но благодарно улыбается краешками губ, чувствуя себя так, словно попала в прошлое, словно снова стала маленькой Медолапкой, расстроившейся из-за упущенной мышки на охоте.
- Мне просто стоило быть внимательнее к ней, - вздыхает устало воительница, - Что должно быть в голове юной ученицы, чтобы она захотела покинуть племя. Неужели это холодность матери так на них повлияла?
Медянка подняла переднюю лапу и уставилась на розовые, привычно потрескавшиеся от патрулей и охоты подушечки лап, в некоторых местах вокруг расщелин которых виднелись следы застывшей крови.
Её собственная семья никогда не была такой. Всё своё детство она провела в тепле и покое рядом с братом, не нуждаясь ни в чём, кроме его любви и поддержки.
- Не знаю, Ветрогон. В своё время ты дал мне всё, что нужно: умение пользоваться своим умом и силой, преданность племени, веру в себя. Этого было больше чем достаточно, чтобы я стала тем, кто я есть, - она внимательно посмотрела на глашатая, соприкоснувшись с ним плечами, после пташкой юркнула к другой стороне границы, намереваясь обновить метки там.