Небольшой разговор ободрял, оставляя на морде Росомахе легкую улыбку. Это нельзя было назвать семейной идиллией, но все же серый кот желал найти что-то общее, даже если бы остановилось оно на том, что Жаболапка просто показала ему, что уже умеет, а он, может, рассказал ей нечто ещё. И все же он чувствовал, что упустил шанс втянуть дочь в свои увлечения, ощущал, что она была частью племени, его порядков и старой неизменной системы.
Это заставляло его прикрыть глаза и задумчиво перебрать факты в голове. Задумчиво смотреть на Алтея, на то, как оправдывалась перед ним ученица. По правде говоря, у серого воителя даже на мгновение возникло желание наступить на хвост старшего — шалость, которую он, правда, не мог бы позволить себе провернуть на Совета, особенно, в присутствии посторонних лиц.
— ...И кто сказал, что я одна на бобра прыгать собираюсь? У меня есть Выдролап, например. В парном бою мы ведь сможем справиться?
Угомонить Жаболапку было сложно. Впрочем, возможно, и не слишком нужно. Расстраивать ее нудными речами, поддерживая хмурую атмосферу не хотелось, поэтому, улыбнувшись, серый кот кивнул:
— Ничуть в этом не сомневаюсь. Бобры будут трепещать от страха и слагать о вас легенды, которыми будут пугать своих бобрят.
Они еще могли поговорить о том, как живут бобры, каковы их повадки и поведение потом. Не сейчас.
Вместе с тем, неожиданно Алтей смягчился и серый кот взглянул на него с определенным оттенком примирения.
Росомаха не ждал, что к их и без того немалой компании присоединится кто-то... ещё. Становилось тесновато, впрочем, серый исполин скрыл легкое недовольство резко сомкнувшимся окружением и сохранил на морде своей достаточное дружелюбие, чтобы приветливо кивнуть горянке, что подсела рядом с ними.
Манера ее приветствия показалась ему забавной. Возможно, это было грубо, но серый исполин с трудом сдержался, чтобы скрыть усмешку.
— Рад знакомству, я Росомаха.
Он решил умолчать уточнение о длине горного имени, решил не пытать удачу лишний раз и не пытаться выловить хвостик чужого звания. Ему было достаточно простого "Пихта". И если этого же было достаточно и бурой кошке, возражать ему было не о чем. Впрочем, скоро "хвост" был пойман, и держала его в зубах Жаболапка.
Их компания стремительно разрасталась: вот уже в нее вклинился и упомянутый прежде дочерью Выдролап, несущий в пасти ветку с желудями, и, также мирно поздоровавшись с ним, речной воитель с какой-то даже надеждой бегло осмотрелся по сторонам в поискал более укромного угла, куда мог бы удалиться, когда беседа закончится. Возможно, его несколько утомляли подобные разговоры, а, может, он был в глубине души раздосадован мыслью, что не мог узнать ничего нового (распрашивать ловчую о Рыке ему казалось неуместным). Кроме, может, имени горной кошки, что казалось ему сейчас мало полезным. Ну и кроме того, что теперь у него в копилке была история о том, как Жаболапка едва не потеряла зуб...
Нужно было глубоко втянуть воздух, чтобы не засмеяться. Возможно, это было очень заметно.
Он не успел рассказать о том, что открывать желуди таким образом — не лучший вариант, не успел таинственно предложить рассказать, как это делается, когда они вернутся домой: слово у него выхватила горянка. Конечно, это было не слишком комфортно. Впрочем, Росомаха сдержался и кивнул в подтверждение ее слов, взглянув на лежащий на земле орешек.
— Не сильно болит? — поинтересовался исполин, слегка пройдясь хвостом по спине дочери и взглянув на нее сверху вниз.
Наверняка, пострадай зуб серьезно, здесь не обошлось бы одним лишь бормотанием, но проявить участие никогда не казалось лишним.
Алтей между тем все же попытался поймать обитательницу клана на неудобном вопросе, на что Росомаха внимательно взглянул на него и на Пихту, ожидая ее ответа.
Планы резко были нарушены.
Сияние, что вспыхнуло на небе и шепот множества голосов заставили каждого насторожиться. Росомаха ни за что не признал бы, что испугался, — страх был где-то глубоко, на поверхности — любопытство.
Он внимательно слушал каждого предводителя и каждый шепоток вокруг, он чувствовал напряжение, что окружало его, ощущал испуг, что источали чужие шкуры. Аккуратно он все же привлек дочь ближе к себе, внимательно взглянул на Выдролапа, чтобы понять, нужно ли ему чужое присутствие, но то не было стремлением защитить от опасности, скорее дать знать, что бояться нечего. Пока нечего.
Речи о том, что Звездное племя покинуло их, звучали не впервые. И не было никакой ясности, что происходило сейчас.