— Пепелинка, после патруля мы с Шишкой найдем тебя. Нужно будет поговорить.
Будь Львёнок младше, после этих слов определённо начал паниковать, метаться или даже сразу бросился в лапы просить, хныча, прощения: я больше так не буду-у-у!... Но он, увы, уже перерос такой возраст, уже давно перестал мыслить под стать маленькому несмышлёному стеснительному мальчишке. Только сузил глаза, без тени страха встречаясь с нечитаемым взглядом Утросвета, тем самым показывая, что, коли тот считает нужным, отплатит по счетам, но только и всего. Его уже не запугать нависшей над ним, подобно грозной туче, угрозой наказания. Давно научился, что за всё надо платить, даже за свои убеждения.
Когда кот скрылся с патрулём далее по границе, он поднялся, взмахнув пышным хвостом, высказывая намерение удалиться - этот разговор предназначался только для старших.
- Я знаю, о чём вы будете говорить, - Львёнок остановился и обернулся к Пепелинке, взгляд его оставался всё равно твёрдым и холодным. - Если вы посчитаете нужным меня наказать, я приму это. Только ты не подумай обо мне плохо, пожалуйста.
Моргнув, он неожиданно с каким-то детским волнением оглядел свою наставницу, будто действительно самым страшным исходом для него было её разочарование им. Впрочем, может, она как-то иначе взглянет на эту ситуацию? С Утросветом-то всё понятно, а вот с остальными... Комета в открытую объявила клану о непринятии, остальные тоже морозились, отчего ему нужно было держать пасть закрытой? А если дело было в разговоре с Сивой? Что же, тут Пепелинка уже знает, в чём дело.
----> лагерь

—————————◄ Главная поляна

[indent] Три черных, словно смоль, фигуры неспешно вышли к нагретым камням. Хвойник и Утросвет шли рядом, в то время как сам Грачик немного отстал. Это был его второй выход из лагеря, неудивительно, что молодой оруженосец с восторгом оглядывался, поражаясь красоте своего леса. Величественные сосны, тянущиеся к небу и возвышающиеся над ним остались позади. Зелень сменилась на осенние потухшие краски, явно готовясь к смене сезона. В воздухе ощущался холодный ветер, игриво касаясь стана воителей, готовящийся к бежать наперегонки со стужей. Открыв пасть, словно собираясь поделиться с другими членами патруля своими наблюдениями, Грачик заметил еле видимый пар горячего воздуха. За все время своего рождения оруженосец впервые столкнулся с чем-то подобным. Он пришел в этот мир, когда царствовало тепло и повсюду цвели цвета. Наблюдая за сменой времени года черный только задавался вопросами: что вызывает такие перемены? Было ли это волей предков?

[indent] Маленькая фигура, по сравнению с двумя воителями, оруженосца шла слева от глашатая. Голубые, подобно озерной глади, глаза изредка отрывались от пейзажа с живым любопытством глядя на Утросвета, встречаясь с ним взглядами. Приподняв уголки губ в улыбке, скрывая в ней свое смущение. Он член патрульного отряда, но вместо наблюдения за воинами, идущими рядом, оруженосец открыв рот восхищался лесом.

[indent] Связи с последними волнениями по поводу вечного спора между Грозовым и Речным племенем на предмет Нагретых Камней, именно этим должны были быть забиты мысли молодого оруженосца. Однако, сейчас его больше привлекало таинство окружающей природы. После шести долгих Лун проведенных в ожидании зеленого цвета, не зазорно с восторгом любоваться родными местами. Случайная встреча взглядов с Утросветом успокоило бьющееся в волнении сердце юного ворчуна. Вздохнув, Грачик чуть прибавил скорости, становясь вровень с двумя грозными воинами.

— Хорошо, — моментально ответил на предупреждения глашатая Грачик, не задавая ненужных вопросов и с опаской глядя на бурную реку.

[indent] Река, на первый взгляд безобидная, оказалась двуликой и таила в себе опасность для жизни молодого оруженосца. Молодой член отряда решил позже спросить о ней у матери. Оторвав взгляд от непостоянной стихии, кот увидел еще одну неприятность — Львенка. Золотистый оруженосец, вместе с другими учениками, видимо возвращался с охоты. Само появление заносчивого лицемера ассоциировалось у Грачика с неприятной черной лужей. С одной стороны она завораживала яркой гладью, в отражении которой ты можешь четко увидеть себя; а с другой подсознательно знаешь — хорошего в ней мало. Именно таким и был Львенок.

— Мм, — не однозначно выразил свое приветствие черный оруженосец на приветствие Львенка.

— Грачик, — не громко произнес смольный, — Как твой папа? Наверняка он гордится таким способным сыном.

Взглянув на Хвойника Грачик приподнял уголки губ, в намеке на улыбку. Простой, на первый взгляд, вопрос, колыхнул сомнения таящиеся в его сердце. Гордость? Сложно сказать, что испытывал его отец. Все мысли и чувства недавно ставшего предводителя были скрыто от него за плотным пологом обязанностей, дел и простым отсутствием времени. Даже после церемонии тот лишь скупо кивнул уходя с кем-то поговорить. Все из чего оставалось исходить Грачику это домыслы и предположения.

— У него много дел, — нейтрально отозвался он в итоге. — Да, думаю гордился. А как прошло твое посвящение в оруженосцы?

[indent] Ему было интересно узнать, что чувствовал этот воитель во время своей церемонии посвящения. Была ли она для него особенной и какие яркие моменты оставила в памяти. Неожиданный разговор о деде заинтересовал оруженосца. Взглянув на Хвойника, Грачик отрывисто кивнул, соглашаясь на небольшую аферу, которая останется исключительно между ними.

—————————► грозовое племя — речное племя

Отредактировано Грачик (21.12.2020 16:32:18)

с главной поляны

Снегопад застал их на выходе из лагеря. Тропы, которые и без того то и дело скрывались от глаз под слоем снега, вновь норовили укрыться от глаз воителей и сбить их с маршрута - на радость им, каждый Грозовой кот знал эти дороги вдоль и поперёк. Лапы обмёрзли почти сразу же, но на такие мелочи приходилось не обращать внимания - всем было нелегко в этот сезон. Мысли Смерчёзвзда умело отвлекали его от покалывания в подушечках: с наступлением темноты они имели свойство становится особенно громкими и навязчивыми. Не имея достаточно пыла и желания, чтобы противостоять им в разгар сумерек, предводитель покладисто поддался их голосам, а потому большую часть пути они прошли молча.

Их шкуры успели покрыться небольшим слоем снега, когда деревья перед глазами воителей начали потихоньку расступаться, а ещё дальше появились очертания тех самых камней. Даже в мрачную ночь, когда никакого особого света не ниспадало на лесные земли, они умудрялись выглядеть заманчиво и величественно: этакий утёс, чарующий высотой и обманчивой безмятежностью своих склонов. Невдалеке почувствовался и запах речных меток, по привычке раздражавший ноздри, и кот едва заметно напряг спину - также, по привычке. И не успел он оглянуться на Иволгу, как та первая подала голос, не выдержав гудящего молчания снежной ночи.

- Я и не собирался, - незатейливо и даже сухо отозвался кот, - В племени нет лишних воителей.

Негромко хмыкнув себе под нос, черношкурый ненадолго озадачился тем, отчего Иволга так переживала за своё не самое удачное появление в багровом лесу, но быстро оставил свои попытки, вспомнив, что разум кошек - потёмки хлеще самой беспросветной ночи. Хоть Смерчезвёзду нынче и было положено проявлять большую проницательность, пользоваться ею он предпочитал избранно из-за беспокойства за собственную голову - она и без того часто трещит.

- Но постарайся не свалиться в реку сама, - в прежнем тоне продолжил черношкурый, - Здесь много льда. А лёд скользкий.

Не выдержав потешности ситуации, кот сдавленно усмехнулся, смерив Иволгу нарочито строгим взглядом - и вправду, несмотря на столь неоднозначную загадочность, кошки умели быть забавными исключительно в своём духе. А когда же луны и обстоятельства поставили кота во главе племени, такие нелепые случайности становились ему отдельной отдушиной. Пусть Смерчезвёзд ещё толком не знал, какой предводитель выйдет из него спустя время, но наверняка был уверен в том, что не станет брюзгой, не способной хоть изредка посмеяться.

Но даже сам запах, витавший вокруг нагретых камней, не располагал на смех - и Иволга, и Смерчезвёзд чувствовали это. Предводителю казалось, что он порою преследовал его и в лагере, и в лесах, словно безмолвная и бестелесная тень - запах грядущих событий. Его было невозможно ни описать, ни выследить - он просто был, изредка сотрясая воздух в ожидании своего времени. Принюхиваясь к нему, черношкурый медленно поднялся на один из камней, степенно вглядываясь вдаль.

- Это затишье перед бурей, - ответил он Иволге, не отрывая взгляд от противоположного края реки.

Если бы были какие-то силы, которые могли позволить обычному коту хоть разок взглянуть на чужой лагерь сквозь тернии лесов, Смерчезвёзд бы так и сделал. Покуда тянулись дни, пусть и не столь долгие, а весточек от Речного племени всё не было. Грозовой патруль доложил рыболовам о смены предводителя в племени, и с тех пор, казалось, затянулось затишье. Кот чувствовал его шкурой и был ему совершенно не рад.

- Нет, не в Снегопад, - продолжил он разговор, - Созвездие теперь королева, и не поведёт племя в бой в перерывах между кормлением котят, да и не лучшее это время для войны.

Но не Созвездие и не морозы беспокоили Смерчезвёзда. Впрочем, своими переживаниями он не спешил делиться с соплеменниками, хоть они с каждым днём и искажали его морду больше и больше. Черношкурому не терпелось как можно скорее встретиться на границе с предводителем рыболовов сам, пусть даже временным - она-то и беспокоила кота чаще всего.

- Отношения между племенами больше не будут складываться, как раньше - я не Солнцезвёзд, и за меня его никто не примет. Пока Созвездие не сможет явиться на встречу со мной, гадать о том, как сложатся дела, толку мало. Но она не будет собой, если не попытается вернуть Нагретые камни - этого хочет её племя. Говаривают, что поступить иначе ей будет трудно.

саунд

- Но запахнет обязательно, - мрачно протянул кот, не испытывая никакого удовольствия от собственных слов, - Рано или поздно, но над этой рекой разразится гром. Я шкурой чувствую это.

Совершенно невозмутимое выражение морды кота в этот момент казалось словно неестественным - нелегко говорить о сложных вещах, не меняясь во взгляде, но Смерчезвёзд постепенно входил во вкус. Это было довольно странно - ощущать в себе столько смятения и сомнений но не иметь привилегий выпустить их наружу, как прытких птичек. Так они и оставались внутри, трепыхаясь и беспокоясь, что никогда не увидят солнечный свет. Спустя недолгое время только не весёлая, словно болезненная смешинка сорвалась с пасти кота - нет, не так он это себе представлял. Даже заняв место глашатая, глядя на Солнцезвёзда, ему тяжело было представить, что лидер опасается чего-то или в чём-то не уверен - он, казалось, был рождён делать то, что делает. Наверное так думало и всё племя. И вот, как это закончилось. Что же творилось в его голове все эти луны?

— Ты не Солнцезвезд, - заговорила вновь Иволга, внезапно, даже чуть резко. Казались, эти слова не долго вертелись у неё на языке прежде чем сложиться воедино и наконец прозвучать. Смерчезвёзд настороженно дёрнул ухом - воля судьбы или сущее чудо до сих пор уберегло его от разговоров об этом, и кот, признаться, был этому раз.

С интересом кот заглянул в глаза воительницы, которая уже пустилась в речь - да, наверное каждому в племени было, что сказать по этому поводу, но они либо не хотели, либо не решались. Слишком многое случалось за последнюю луну, чтобы гадать, да и Смерчезвёзд не пытался. Но пусть и прерывисто, пусть и вызывающе Иволга продолжала - так, словно невозмутимая морда предводителя её абсолютно не брала. Черношкурый слушал её внимательно, пусть и не хотел. Почти последнее, что нужно было ему сейчас - чтобы кто-то принялся скрести когтями по его нутру и выискивать сусеки, которые чудом до сих пор были не тронуты. Кот прекрасно знал, что его шкура не так толста, как хотелось бы, и что доскребтись до них можно - пусть и вскользь, пусть и случайно. Степенно вздохнув, именно поэтому от отвернул морду в сторону - не надо. С ночного мутного неба по-прежнему спешно падали крупные хлопья снега, спешно покрывая всё в округе. В этом было что-то умиротворяющее.

- Его наследие, - без броского энтузиазма отозвался в ответ кот, - Куда больше чем земли.

Вокруг царила такая тишина, что на мгновение коту показалось, что он слышит, как снежинки касаются его шкуры. В глубокой ночи остались только двое Грозовых - их прерывистое дыхание да замысловатый разговор, зародившийся сам собой. Даже мысли черношкурого утихли, повинуясь ночному покою. Предки, как не хотелось их будить!

- Иногда мне кажется, что и я - его часть, - продолжил кот неясной фразой, неспешно возвращаясь взглядом к своей собеседнице, - Когда Солнцезвёзд выбрал меня глашатаем, в моей голове не было ничего, кроме ветра и щепок. Долгие луны он делал из меня кого-то, кем я бы никогда не стал, но так ни разу и не сказал, как ему жить.

Когда-то, уже очень давно Солнцезвёзд сказал Смерчешкуру - если тебе что-то не понятно, обратись сначала ко мне. Помнится, черношкурый тогда столь ярко полыхал со стыда, что не предал его словам сильного значения, но даже тогда бывший лидер донельзя прекрасно знал, что, как и когда говорит. Но воспользовался ли этим Смерчезвёзд достаточное количество раз, уже не узнаешь. Но, к счастью, Иволга зацепилась за другую тему, и кот спешно её подхватил.

- С нагретыми камнями Созвездие смогла бы вернуть веру своего племени в себя саму. Вспомни, как вели себя рыболовы на минувшем Совете - так не под стать воителям, уважающим своего лидера. Теперь это далеко не просто земли.

К сожалению, это было похоже не правду. Пускай Смерчезвёзду ещё и не довелось повстречаться с предводительницей Речного племени, ему казалось, что его появление во главе Грозового племени станет лишь лишним поводов для соседей поскорее выйти в наступление - не казалось, чтобы Речное племя стремилось к тому же миру среди лесов, на которой с вожделением надеется сердце Смерчезвёзда. Слишком много камни стали значит для них.

- Хоть мне и не радостно об этом думать, - добавил после кот, с осторожностью выпуская наружу своё искренне нежелание принимать бой. А в мыслях тем временем негромко зашептали слова Филина, с которыми он даровал молодому лидеру одну из жизней. Эта жертва не будет напрасна - чем чаще прокручивал Смерчезвёзд это в голове, тем больше домыслов рождалось следом. Совсем не таких, в которых хочется провести бессонную ночь.

Отредактировано Смерчезвёзд (20.01.2021 00:54:59)

— Конечно нет, - чуть смущённо ответила воительница, и кот не повёл и ухом. Оно было понятно - едва ли кто-то в племени бог умышленно преуменишть наследие их прошлого лидера, да и ненароком никто не хотел быть обвинённым в этом. Впрочем, даже если кто-то осмелится, едва ли поделится этими суждениями с Смерчезвёздом, по крайней мере, сам кот хотел так думать.

Но не преуменьшение наследие Солнцезвёзда волновало черношкурого. Всё чаще и чаще кот думал, что едва ли и сам догадывается об его истинном размере и величии. Восторгаясь им с поста глашатая, он, конечно, рисовал себе относительно красочные картины того, что было не подвластно его уму, но никогда крепко не думал о том, какими станут эти картины, когда он наконец сможет и сам разглядеть их воочию. Теперь они мерещились ему всюду: и в смущённом взгляде Иволги, и в ночной темноте, в замёрзшей реке и неспешно падающем снеге. Мерещились, но видел их очертания кот хуже и хуже с каждым днём - они, расплываясь, только дальше отдалялись от него, и взгляд Смерчезвёзда мрачнел всякий раз, когда они в очередной раз уплывали вдаль, оставляя позади только тревожный осадок.

— Впрочем, не бери в голову, - заключила кошка следом, шагнув назад, и черношкурый покладисто отвёл взгляд от её морды - ни к чему было грузить кошку своими переживаниями, да и не по чину ему нынче эта роскошь. У Солнцезвёзда всегда хватало сноровки справляться с собственными мыслями самостоятельно, и Смерчезвёзду оставалось стремиться к тому же. Покуда ночная хандра не захватила его полностью, Иволга поспешила сменить тему. Вестимо, ей то ли не понравилась помрачневшая морда предводителя, то и самой лишний раз не хотелось задумываться о наступивших переменах. Так их разговор перешёл к переменам тем, которым ещё только было суждено случиться.

- Для кошки её поста утрата доверия своего племени равносильна гибели, - рассудил кот, как считал, справедливо, - Или чему похуже, - продолжал черношкурый, хоть и конкретные доводы не лезли ему в голову, - Но она крепкая кошка. Покуда есть, за что сражаться, сражаться она и будет.

Повод сражаться возлежал прямо под лапами патрульных - неприметные каменные глыбы, которые уже на протяжении многих лун оставались местом преткновения двух племён. Если задуматься, это можно даже найти забавным - кто-то лунами залечивал раны, а кто-то и вовсе попрощался с жизнью из-за каменных глыб, но такова уж была их жизнь. И только время покажет, потребует ли этот уступ ещё большей крови, чем та, которой он уже намыт.

- Сможем, - сдержанно, но и горделиво продолжил речь кот, когда Иволга обронила совсем короткую фразу о возможном отпоре племени, - И вправду, сделаем это достойно. Если придётся.

Рассуждения кота прерывались неаккуратным движением хвоста воительницы: он, словно потерявший опору, в движении прошёлся по щеке предводителя, стряхнув с неё россыпь снега. Смерчезвёзд только обернул вслед за кошкой озадаченный взгляд, как та тут же продолжила разговор, завершив свои слова непростой, но неоспоримой фразой - без жертв величия не достичь. Отголоски этих слов сумели отвлечь кота от неаккуратного хвоста Иволги, за которым он приглядывал теперь особенно внимательно, и даже довели его спину до неприятной дрожи.

- Не достичь, - сухо отозвался черношкурый, не отводя более от воительницы глаз. Он неспешно глядел то на её морду, то на хвост, который того и гляди - вновь начнёт жить собственной жизнью, а после напряжённо выдохнул, - И пока все лидеры будут уверены в этом, войны никогда не прекратятся.

Выпустив на волю давно вертевшуюся на языке мысль, черношкурый перемялся на лапах: вслух она звучала ещё более дико, чем в его голове. Вестимо, ему было не тяжело рассуждать о таких вещах - своё звёздное имя он носил не так долго, чтобы понять все грани этой участи, и осознание этого только больше раздражало Смерчезвёзда - почти так же, как крепкая вера в свою идею. Впрочем, от идей мир не менялся ещё ни разу - его меняют события. И пусть в глазах Иволги черношкурому мерещилось понимание, он не мог придумать ни одного оправдания, чтобы грузить воительницу этим, а оттого раздражённо покачнул хвост.

- Но не бери в голову, - посоветовал после паузы кот, постаравшись звучать умиротворённо, - Тяжёлые мысли имеют свойство просыпаться с наступлением ночи, но нельзя давать им одержать верх - так можно и рассудка лишиться.

- Может и повезло, - сухо согласился черношкурый, не находя в себе никаких остатков желания продолжать эту тему. Может, она давалась бы ему легче, если бы он был чуть более бодр или хоть на каплю больше уверен в том, повезло ли кому-то с этим или нет. Но так оно не было. И чем усерднее Смерчезвёзд думал о том, как оно всё-таки было, тем громче гудело у него в висках.

А от такого гула не мудрено и оглохнуть. Он то нарастал, заглушая последние мысли и даже голос Иволги, то чуть притихал, позволяя разуму нагрузить кота ещё чуть-чуть - так, чтобы можно было продолжить скрипеть челюстью от прежнего гула. Такой незамысловатый получался круг, и выхода из него черношкурый не видел - ещё не нашёл. Может, и Солнцезвёзда свалило с лап то, что он так и не смог его отыскать? Впрочем, не похоже - прошлый лидер прожил слишком долгую и величественную жизнь, чтобы подозревать его в неумении совладать с собственной головой. Может, это приходить с лунами? Тогда скольких лун оставалось ещё ждать? Или это уже есть - там, где Смерчезвёзд по той или иной причине ещё не искал. В лагере, среди собственных отпрысков и Бурецапки - там, где он так давно не был, не представлял, как чертоги лагеря огораживают их семью от невзгод и проблем, решить которые внутри себя было мало - тех, в которых слишком мало зависит от нас самих. Может быть.

Может быть - недостаточно. И Смерчезвёзда валила с лап эта неопределённость, только не в буквальном смысле. Восседая поверх одного из камней даже немного лениво, черношкурый лидер продолжил вглядываться в заснеженную даль, чуть щуря глаза - так в них попадало меньше снега, и кот не лишался зрения спустя всего пару мгновений. Упускать из внимания хвост Иволги кот по-прежнему не решался, как и спрашивать, не испытывает ли та проблем с твёрдостью лап - это и так, казалось бы, очевидно после появления воительницы в багровом лесу. Наткнувшись в голове на мысли о прошедшей охоте, Смерчезвёзд выдохнул - этот день запомнился многим хорошим. И Иволга, словно шкурой почувствовав, как глубоко кот удалился в собственные мысли, учтиво провела время в тишине. До определённого момента.

— Интересно, лёд уже достаточно крепкий? - поинтересовалась воительница после пары других слов, чем и пробудила Смерчезвёзда от своего забвения.

- И куда ты? - хмуро поинтересовался черношкурый, поднявшись на все четыре лапы от удивления, - Не лезь к границе.

Не пытаясь скинуть с морды очевидно недовольного выражения, черношкурый спешно перепрыгнул на камень, что был ближе к поверхности замёрзшей реки, и не без труда удержал равновесия - не та была погода, чтобы разгуливать по валунам. И уж точно не время и не место разгуливать по льду.

— Знаешь, в чем главная прелесть ночи? - ненавязчиво продолжала Иволга, словно не слыша Смерчезвёзда и не предполагая его реакции, Ночью ты можешь делать все, что захочешь, и останешься незамеченным.

- Не на границе с племенем, от которого мы ожидаем войну, - в прежнем тоне процедил кот, ступая ещё на шаг ближе к самому льду, - Не заставляй меня вытаскивать тебя за хвост.

Образ предводителя племени ещё не так прочно въелся в шкуру Смерчезвёзда, чтобы он злился на то, что Иволга пропускала его слова мимо ушей, но очень схожее чувство начинало зарождаться в его груди. И всё же оно перекрывалось беспокойством - не хватало ещё, чтобы речные патрульные явились сюда средь ночи и застали их у самой черты их территории. А от рыболовов можно ожидать чего угодно - без рыбы они, очевидно, дуреют.

- Иволга, - вновь настойчиво окликнул её кот, не желая принимать, что воительница слушать его не собиралась.

С серьёзной мордой было не трудно делать вид, якобы кот совершенно не понимал, к чему Иволга клонит. А он понимал, да ещё как - она хотела, как лучше. Хотела помочь черношкурому выдохнуть по-настоящему и провести немного времени беззаботно, так, словно битва не ожидалась в том же месте, где сейчас стояла кошка, так, словно лесные проблемы не стояли позади горизонта и не дожидались своего часа. Так, как он часто проводил его с братьями и Бурецапкой до всего этого. И черношкурый на время умолк, вглядываясь в пусть и даже мнимое, но беззаботное выражение морды Иволги.

- Выходит, на льду ты стоишь крепко, - неспешно проговорил он после молчания, желая ненавязчиво намекнуть Иволге на её прокол.

Передние лапы предводителя неспешно ступили на лёд, стремясь прочувствовать, выдержит ли он двоих котов, но лёд казался крепким. Затрещи он, и дело решилось бы само собой - им пришлось бы возвращаться в лагерь, покуда никто не оказался под водой, но задние лапы последовали за передними столь же легко и ненавязчиво.

- Пройдёмся, но не долго. Смотри, не скатись на другой берег, - добавил кот, негромко усмехаясь сквозь налипший на морду снег, и ступил несколько шагов в сторону воительницы. Бесстыдник.

Ступа по льду, лапы то и дело норовили ускользнуть от остального тела и опрокинуть его обладателя на лёд, но когти помогали держаться. Не лучшее место для битвы - спешно допустил кот на ближайшее время последнюю мысль, которая не будет касаться Иволги. Сама же воительница уже пребывала в праздном торжестве - ей удалось затащить предводителя на лёд. Может, оно и вправду было потешно, но сам кот этому значения не придавал. Его взгляд, казалось бы, совершенно бесстрастно застыл на морде воительницы и продолжал потихоньку плыть в её сторону, и лишь из самой близи было видно, что этой самой страсти в них намного больше, чем во многих других.

— Давай, Смерчезвезд, мне кажется, я уже достаточно тебе намекнула, - наконец заявила кошка, добившись всего внимания черношкурого. Её лапы пошли в обход предводителя, нарочито медленно огибая кота. Но Смерчезвёзд шкурой чувствовал, что замедляться ещё больше воительница не собиралась. Столь же изящно шагнув дальше, Иволга уже обвела его кругом, подначивая напряжение, но Смерчезвёзд ещё не пошевелил и ухом. Его, признаться, раздражало, что воительница вертелась то тут, то там, но он стоически держал себя в лапах. Впрочем, только настолько, насколько хотел.

Иволга перешла на шёпот, и следующие её слова отозвались вожделенным теплом в груди кота - то, что вблизи границы этой ночью они и вправду были одни, не заметить было нельзя. Да и не знал ли Смерчезвёзд? Наверное, всё-таки знал, раз умышленно вытащил воительницу в столь поздний патруль. И если совесть кота имела свойство беспокоить его, то здесь им судьи были только нагретые камни. А эти валуны, как племена уже знают, весьма беспрестрастны.

- Достаточно, - помучив кошку паузой, Смерчезвёзд продолжил умело выражаться сухо и безразлично, покуда огоньки в его глазах загорались и меркли в густом ночном сумраке, - Но дать мне достаточно ты не сможешь. Не с твоим нравом.

Нарочито ехидно усмехнувшись, кот наконец повернул голову на Иволгу. Снег, налипший на их морды за последнее время, ощутимо мерк перед светом глаз, и в меду её радужек черношкурый, казалось, видел собственное отражение. Завораживало. Это правда. Неспешно набрав в лёгкие воздуха, предводитель отдалился было в свои мысли, в которых всё ещё сокрушался, как же многое в его жизни изменилось в последнее время, сколько же всего пошло не так вокруг и в нём самом, но не стал задерживаться на этом. Они были здесь совсем одни, и оба знали, в чём главная прелесть ночи. А что было ещё страшнее - оба знали, что Смерчезвёзду в последнюю луну так не хватало спокойствия и легкомысленного забвения, хоть это и так на него не похоже.

- Или можешь? - настойчивее поинтересовался черношкурый, скалясь в лёгкой улыбке. Она понятия не имеет, что мне нужно.

Усмехнувшись вновь, уже от своей мысли, Смерчезвёзд шагнул в сторону воительницы, помогая её любопытному носу наконец отыскать его плечо. Иволга вмиг оказалась так близко, что её запах ударил в ноздри, подобно дурману - это не сравнится с тем, что испытываешь обычно, когда по той или иной причине принюхиваешься к соплеменникам. Ухмылка спала с морды кота не до конца - где-то в глубине, далеко под шкурой его искренне забавляла игра, что затеяла Иволга - в шальных кошках предводитель умел находить особую прелесть, хоть и давно не вспоминал об этом. Что-то в их взгляде очаровывало его, особенно в молодости, но с тех лун много воды утекло. И всё же удержаться было трудно. Оттягивая следующий шаг на потом, кот так же неспешно потянулся вниз мордой, вскользь дотрагиваясь до щеки воительницы, хоть и остерегался вдыхать её запах - самоконтроль был ему слишком дорог, но отказать себе в этой игре не мог. Или просто не хотел. Ласково проведя по загривку кошки подбородком, нарочито подогревая её азарт, черношкурый прочнее встал на лапы, коротким, но броским шагом приглашая Иволгу плотнее прильнуть к его боку.

- Подумай хорошенько, - напряжённо мурлыкнул кот следом возле уха воительницы, легонько касаясь его носом. Тёплое дыхание предводителя белёсой волной разошлось по её затылку, а лапы прочнее вцепились в лёд. С шальными кошками иначе и не полагалось.

- Думаешь, дело в этом? - чуть более недовольно, чем следовало бы, поинтересовался кот, и хотел было настаивать на ответе, но разговор их потёк дальше, как по накатанной.

Ну конечно, он понимал, откуда у это идеи росли ноги - всё племя видело это по Бурецапке и Пустельге, и убеждалось всякий раз, когда кошки скалились на него, не отводя места раздумьям о том, а стоило ли, и Смерчезвёзд стоически воротил морду в сторону и уходил в дальний патруль, покуда его личные бури над лагерем не стихали. И так, наверное, казалось. А, может, так и было. Смерчезвёзд никогда не задавался вопросом о том, как это выглядело со стороны. Но слова Иволги немного расставляли это на места - застывши, сквозь хитросплетения всех возможных чувств воительница выглядела едва ли не оскорблённо, так, словно Смерчезвёзд сказал что-то поистине унизительное. И со своим ответом предводитель помедлил - может, он и вправду ошибся? Хотя бы немного.

— С чего ты взял, что я вообще о тебе думаю? - поинтересовалась она следом, неловко вздрогнув под подбородком черношкурого, словно того не ожидая, и во мгновение ока остыла. И продолжала размеренно, неспешно, потихоньку зарываясь глубже в подмёрзшую шерсть на груди кота и согревая её своим дыханием. Продолжала, пока не упёрлась в неё.

Смерчезвёзд поёжился. Он не был наивен или безрассуден - знал, что без этого вряд ли обойдётся их поздний патруль. Это не могло избежать их сейчас, а что самое страшное - не могло избежать после, но то тепло, которым наполнялась грудь черношкурого от степенных касаний Иволги, сглаживала эти опасения. Здесь они были совсем одни - в этом была прелесть ночи, как стало уже ясно им обоим. И покуда они здесь, сокрытые медленным снегопадом и мраком от чужих глаз, проблем как прошлых, так минувших, предводитель искренне ощущал, как всё постепенно меркло, будто бы растворялось в глуши. И Иволга отстранилась, отшагнула назад, чтобы заглянуть в глаза кота, которые не померкли, а только пуще загорелись сдержанным интересом, которые с новой силой раскалили внутри него слова воительницы. Чуть покачнувшись на лапах, предводитель с неподдельным интересом обернул к ней морду, дожидаясь следующего шага. Но разве можно ещё считать это игрой? Может, и можно - в своём роде.

— Но можешь ли ты мне дать достаточно? Больше, чем одна ночь? Кот усмехнулся, беззлобно и глухо.

- Больше, чем звёзд на небе. Чем возможно представить, - выдержав паузу, отозвался он, - Меньшего мне не достаточно.

Но кот не мог торопиться. Если и его душа оказалась потёмками, в которых о таких поворотах он не догадывался, то чужая оставалась ещё запутаннее и неизвестнее. Тепло тела Иволги совсем рядом с его грудью манило кота обратно, хотело, чтобы тот прижался к боку кошки вновь и с пущей силой, а лапы начало изводить от нетерпения - кошкам, вестимо, приготовлено отдельное место в Тёмном Лесу за то, что те с лёгкой лапы умели вытворят даже с самыми стойкими котами. Но то успокоение, та неприкрытая теплота дурманила голову черношкурому так, что он был готов позабыть об этом, да и о многом. Это успокоение - нечто более заманчивое, чем запасная жизнь. В нём хотелось тонуть. И пускай у Иволги оставался шанс махнуть хвостом на запросы предводителя и возвратиться в лагерь, где наверняка можно сыскать пути полегче, как и самому Смерчезвёзду, кот подался вперёд вновь, настойчиво притягивая к себе воительницу и пододвигая её под собственную грудь. Шея черношкурого вытянулась, о плечи распрямились - он навис над кошкой так, чтобы оказаться к ней на предельной близости, которую мог допустить до её ответа, и всё не мог оторвать глаз - её взгляд приманивал его ближе и ближе, когда ближе, казалось, было почти некуда. Передняя лапа опустилась по другой бок от Иволги, а нос с особой жадностью вдохнул побольше запаха, её запаха, заставляя, как казалось, непреклонное нутро кота вожделенно трепыхать, как молодого котёнка. Но меньшее ему было не достаточно, и он медлил, крепко цепляясь лапами за лёд. Решай.

- По очень тонкому, - согласился кот, только двигая лапу ближе, прижимая воительницу к себе.

Податливость, с которой Иволга отвечала на его слова и такую незамысловатую ласку, не могла не манить кота ещё ближе. Судя по всему, Смерчезвёзд и вправду слабо представлял, из чего была сделана эта кошка. Была ли она излишне самодовольна, веря, что в действительности может дать коту больше, чем звёзд на небе, черношкурый лидер не знал, но то, что он видел в её глазах, говорило совсем об обратном. И в это хотелось верить всем нутром

- Обязательно, - отозвался черношкурый, по-прежнему не отрываясь от глаз кошки, - От неё теперь зависит и твоя.

Но что станет с его репутацию, с её, какие разговоры и взгляды придётся снести утром, когда лучи рассветного солнца разрушат их уединение. Когда лапы понесёт обратно в лагерь, где их ждут обязанности, патрули - всё это не просто меркло в сравнении с теплом, которое согревало сейчас их тела, а просто исчезало из головы. И чем сильнее выгибалась Иволга, чем плотнее прижималась к его груди, тем менее реальным становилось всё остальное.

Одурев от ощущения кошки так близко, Смерчезвёзд, может, даже позабыл, что носит теперь звёздное имя - он не думал об этом ни гранью затуманенного ума, когда шире расставлял передние лапы, позволяя воительнице проскользнуть между ними. Не беспокоило его и то, что Иволга, может, не до конца понимала, что для него это значит - больше, чем можно представить, когда одна из лап ненадолго приподнялась в воздух, чтобы мягко направить кошку вниз, ближе ко льду - туда, к чему приходил в итоге их патруль. Остальные лапы кота подкосились в нетерпении, чуть проскользив по льду и оставив за собой неказистые следы, но кот не обратил на это никакого внимания - его нос уже жадно тянулся вслед за загривком Иволги, не желая отпускать его слишком далеко от себя. Зрачки кота расширись, сливаясь с остальной мордой, и видел он, казалось, намного больше, чем обычно - он видел её. Со спины, такую совершенно иную - не похожую на кошку, которая в порывах легкомыслия ворковала со всеми соплеменниками и елоизла по льду в багровом льду. Он видел её своей. Одурманенный этим зрелищем, кот лишь плотнее прильнул к её спине, не стесняясь наваливаться доброй половиной тела, и зарылся носом глубоко в её шерсть, не имея возможности насытиться этим запахом достаточно - ему было нужно больше. Не желая примеряться с этой несправедливостью, Смерчезвёзд ненадолго отстранился, но лишь для того, чтобы несколько раз медленно, мучительно неспешно провести языком по шее кошки, умышленно раззадоривая ту до неприличного предела. Бёдра кота так же неспешно сомкнулись поверх крупа воительницы, не торопясь растрачивать накопившиеся эмоции, а следом за языком показались зубы, которые пусть и ласково, но ощутимо ухватили кошку за загривок. Не желая терять и крупицы мгновения, кот зажмурил глаза - больше, чем возможно.

Лапы черношкурого окаменели и больше не могли позволить Иволге трепыхаться, даже если бы сам кот очень захотел - его мозг притих внутри тела, спрятался от того, что происходило с котами, и не имел над этим никакой власти. Бёдра предводителя сжимались плотнее и плотнее, а зубы теряли самообладания и сжимали загривок кошки, может быть, даже слишком сильно, но кот ни о чём не жалел - это трепыхающееся, игривое тепло, которое захватило его тело и собиралось где-то в районе живота, того стоило. И покуда искры не посыпались из его глаз, Смерчезвёзд не прервался ни на секунду. Но отстраняться от кошки он не торопился - лапы все ещё сводило, а дыхание не хотело возвращаться в норму. Нависнув над кошкой, кот позволил и ей самой перевернуться, чтобы вновь отыскать эти шальные глаза.

- Дальше - сложнее, - нехотя признал черношкурый, протяжно выдыхая очередной клубок белёсого пара.

Черношкурый дышал глубоко, стараясь возвратиться в норму. Не задать этот вопрос Иволга, наверное, не могла, и если для него и было время, то сейчас. И пускай Смерчезвёзд не был готов отвлекаться от отголосков того ощущения, что всё ещё разливалось волнами по его телу, но был должен.

- Если правда хочешь узнать, сколько я могу тебе дать, приготовься к тому, что может ждать нас в лагере, - размеренно промурлыкал кот, не отрываясь взглядом от затылка полосатой, - Это не будет легко.

- Я устал сражаться с теми, кто мне дорог, - глухо поделился черношкурый кусочком сокровенного, - Мне есть, от кого держать оборону. Углубляться в детали Смерчезвёзд не хотел - чуял, что Иволге не понадобятся ни имена, ни объяснения. У этой воительницы уже и без того получилось весьма неплохо и точно разгадать, что творилось у черношкурого под шкурой, и вряд ли это укрылось от её внимания. - Но я сражусь за тебя, если ты этого хочешь.

Не торопясь со словами, предводитель вновь медленно наклонился к шее воительницы и прислонился к ней лбом, чтобы ещё немного насладиться этой сокровенной близостью, которую так или иначе придётся прерывать с наступлением рассвета. Да и мысли эти коту не доставляли особой радости - он искренне не любил рассуждать о сражениях, тем более, когда на деле они не касались никакой войны. У него, предводителя, впереди этого было ещё предостаточно - на вкус и цвет. И лишних черношкурый не искал, вот только без них всё не обходилось.

- Это не лёгкая доля, - столь же расплывчато и неспешно продолжил Смерчезвёзд, не сильно поднимая головы от шеи Иволги, - И делиться я не буду.

Игры играми, но у Смерчезвёзда были свои правила. Не отродясь, но он обрёл их с течением лун - где-то помог опыт, а где-то собственный настойчивый голосок в голове, который твердил, что должно быть так, а не иначе. И отрекаться от них черношкурый не планировал, хоть и опасался, каким несправедливым зверем может показаться теперь, после всего, в глазах Иволги. Но она поймёт - так думал кот, замерев глазами на её морде, не настойчиво дожидаясь ответа, но с неподдельным интересом, огоньков поблёскивавшим в глазах. А если нет - он не сможет её заставить, несмотря на никакие свои желания.

- Рассвет приближается, - нехотя добавил он после небольшой паузы, когда наконец заметил, что сумеречный мрак вокруг них начинал постепенно рассеиваться. Утро приближалась вопреки тех же его правил, но оно никому подвластно не было. Пора возвращаться.