Вглядываясь в зелёные глаза, Терновник не заметил, как злость в них сменилась мимолётной растерянностью. Словно его чувства были отражением чувств Огнецапки, кот напрягся, попрежнему ощущая исходящие от кошки волны молчаливого негодования, будто он должен сказать что-то ещё. Чего она хотела от него ещё услышать? Как будто угрызений совести воителю недостаточно. Не верит, что он действительно жалел? Терновник мрачно нахмурился, когда Огнецепка отстранилась. Кот едва заметно покривился сам, заметив, с каким облегчением она выдохнула, словно его присутствие, несмотря на сказанные прежде слова, было ей все еще противно.
— Теперь можем возвращаться в лагерь? Ты прервал мой ужин.
— Можно подумать я тебя насильно сюда вытащил, — фыркнув, кот с раздражением встряхнулся, тоже отворачиваясь, намереваясь пойти дальше. Но внимание всё никак не хотело перескакивать с кошки на более важные вещи, вроде поисков добычи, например, и Терновник резко остановился, услышав голос соплеменницы, впиваясь когтями в землю. Его хвост несколько раз ударил по кустам. Он спиной чувствовал, что воительница тоже выведена из себя, не меньше ее раздражённый вырвавшимися из собственной пасти словами. Теперь же всё спуталось в ещё не полностью остывшей от эмоций голове, и проще было поверить, что монстр, питающийся одним лишь негативом в их отношениях, обоим был больше по душе.
— Давай, раз уж мы всё равно начали. Меня вот бесит, что ты никогда не улыбаешься, — словно специально его подначивая, Огнецапка продолжала язвить, и Терновник, только успокоившийся, снова вспыхнул, не в силах сдерживаться.
— Я извинился перед тобой, чего ты еще хочешь от меня услышать?! Что ты мне тоже не безразлична? Что меня бесит, когда вокруг тебя вьются другие коты? Что я готов стереть с морды каждого эти чертовы ухмылки? — заклокотал воитель, распушив бурую шерсть. — Я хочу… я пытаюсь измениться ради тебя, но ты упорно, — он сделал шаг вперёд, снова угрожающе нависнув над кошкой, — продолжаешь меня злить, Огнецапка. Если тебя не устраивает то, какой я есть, может, нам не стоит даже пытаться прийти к этому примирению? — под конец его голос сорвался, охрип, стал суше, и кот зло выдохнул сквозь зубы, опалив усы кошки горячим дыханием. Что она сделает теперь? Снова отстранится? Терновнику вдруг нестерпимо захотелось самому оставить ее в покое. У них, видимо, никогда не получится достичь понимания.