Тренироваться было утомительно, особенно когда юные лапки ещё совсем не окрепли, и то - весь прошедший вечер провели за поиском сокровищ. Юная серошкурая кошка вымоталась так, будто это она самолично выуживала камни из зыбучего холодного песка, а не Камыш, и уже позже остаток сил потратила на украшение подстилки Камыша ракушками. Невероятно серьёзные и утомляющие занятия для маленького котёнка, а теперь - вот, ещё стойку тренировать! Синичка смотрела внимательно то на Метеора, то на свои лапы, и старательно пыталась расставить их примерно так же, но быстро теряла равновесие и чуть ли не падала, снова. А краешки любопытных глаз то и дело стреляли в сторону сестёр, неутешительно отмечая, что Ручеёк и Плотвушка не такие уж криволапые. Синичка вздохнула: - у меня не получается, пап! Жалобно всхлипнув, Синичка притопнула лапкой. Как так?

Но развести нюни она всё же не успела: наконец мимо ходом мелькнул знакомый бурый бок, и Синичка вмиг подлетела обратно на лапки:

- Камыыш! - пискнула Синичка, словно не видела старого друга много лун. И всё же ей не терпелось узнать, как воитель оценил её подарки, - Ты видел, видел? Я принесла тебе сокровища! Подлетев поближе к воителю, юная кошка уселась невдалеке от пятнистых лап с гордо поднятым подбородком и в очевидном ожидании похвалы. - И украсила ими твою подстилку, теперь на ней хоть спать можно. В нетерпении от скорой благодарности, котёнок только вскользь оглянулась назад, где сёстры ещё пытались сообразить на троих охотничьи стойки. Вот с ракушками как-то было попроще.

Но это созерцания привычной суматохи лагеря Синичку отвлекла одна из старейшин, имени которой серошкурая не припомнила, но её крики смутили юницу, что бы они не значили. От непонимания поджав и хвост, и уши, Синичка мигом метнулась прямо за лапы Камышу. Он же воитель, а воители и воинствуют! Разберётся. - Мамочки, что с ней? Толкнув Камыша в лапу, требуя одновременно и ответа, и спасения, и решения всех без несчастной старейшины, Синичка только спряталась получше.

Карпозуб толком не ответил, может, сомневался в точно ответе, а может прекрасно его знал и не хотел расстраивать товарища. Иногда о некоторых вещах лучше умолчать, дабы лишний раз не тревожить старые раны. Возможно когда - то Плющевик свыкнется окончательно и не буду ему как раньше милы ежедневные охотничьи патрули и вылазки к границам.

— Карпозуб, Плющевик, — бурый поднимает взор потускневших глаз на Щуку. На мгновение он вдруг задумался о том, что крайняя стадия его старости придет в тот момент, когда он станет забывать имена соплеменников. Разумеется котята любили потревожить стариков время от времени, не сказать что это было плохо. Покуда Плющевика не терзали головные боли, ломота в лапах и прочее раздражающие недуги — можно и порадовать молодежь. Хоть какая - то польза будет от сотни прожитых лун.

— Конечно, Щука, — он натягивает на морду легкую улыбку, — не зря ж я столько лун в передряги попадал, — жаль только истории его не особо отличались красками. Не успел как следует по геройствовать, хотя многие скажут, что защита племени и есть геройство. Хотелось бы что - то по безумнее, что - то яркое и хорошо запоминающееся ... кстати о безумии.

— БОБЁЁР!

За раздумьями о самом себе, о прошлом, о том, как многое он еще не успел сделать, Плющевик совсем забыл о будущем. А в будущем его ждет, для начала, бесцеремонные пихания в бок. Далее громкие вопли рыже - буро бестии, что выскочила из палатки старейшин. И такой будет с ним чуть ли не каждый день, ведь ему предстоит соседствовать с Кувшинкой.

Или нет?

— Кувшинка! — обеспокоенно произнес имя старой кошки полосатый, когда та вдруг заговорила о смерти. Не так страшно было прознать средь котят бобром, чем наблюдать как дух уходит из тела столь энергичной старейшины. Рановато она, кажется, сложила все свои дела. Если б голова по лучше соображала, а может, всему виной худое зрение ... может и послужила бы еще лун пять. Хотя куда ему судить, он ведь еще не родился когда буйная дама ступила на воительский путь.

— Присмотрись, Кувшинка, какой же я бобер, — он приблизился к поутихшей, — или я стал таким старым, что во мне и кота трудно разглядеть?

— Да, Синичка, я видел, - наконец сознался Камыш, и серошкурая разошлась в улыбке ещё шире, довольно кивая: ну конечно, а как такую красоту-то и не заметить? Особенно, если она целую ночь впивается в твои бока, но о таких небольших деталях юница ещё совсем не думала. ...думаю, мне уже нужно выставлять кого — то на охрану подстилки. Неожиданно осознав, что такие риски действительно существуют, Синичка нахохлилась: это что же, не только котята вредничают, но и взрослые воители тоже?

- Фр. Не посмеют, - строго заявила юница, впрочем, искренне ни капли в этом не сомневаясь: - иначе мы расскажем всё-всё Метеору, и воришку заставят чистить отхожее место до конца своих лун. Вот как. Ухмыльнувшись, Синичка даже хихикнула, представляя себе эту картинку. И всё же ни капли, ни на секунду серошкурая не сомневалась, что отец не согласиться на более мягкое наказание для того нарушителя, кто посмеет украсть ракушки его дочери. Наверняка же - самой любимой дочери, верно?

Но всё это немножко меркло во внимании юницы, покуда старейшины продолжали голосить на добрую половину поляны, если не на всю. Синичка не торопилась выглядывать из-за Камыша, чувствуя себя тут спокойнее, хоть и довольно потешно, особенно когда воитель нагнулся посмотреть на такую трусишку. Но Кувшинка, как сказал Камыш, смутила юницу достаточно, чтобы вжаться в лапы пятнистого ещё плотнее. — не бойся, она не опасна. Просто иногда ей становится скучно, - добавил он, но Синичка помотала головой.

- Не похоже, - фыркнула она, явно не веря, что это всё действительно безопасно, но ещё больше в юной голове не вязалось всё то, что именно старейшина кричала и что это такое хотела от её папы. И почему - так громко? - Она же шутит, да? У нас же нет бобров в лагере? - вдруг смекнула она, резко прикинув, что, возможно, это и вправду бояться нужно не старейшину. - Бобры что, существуют!? Правда-правда? Настоящие? О бобрах и о том, как племя сражалось с ними, Синичка уже слышала от Щуки, но почему-то относилась к этому не серьёзнее, чем к другим сказкам, которых пугают котятами. Но он ведь были уже большие, и не боялись такой ерунды... Или боялись?

Не заметив на мордах соплеменников того же беспокойства, с которым ворвалась сюда сама, Кувшинка опешила, покуда лёгкие распирало от отдышки. Запыхавшись, она ни сразу смогла сфокусировать своё внимание на оживившимся Плющевике и вновь чуть не споткнулась о предводительских котят: они, наверно, единственные, кто был действительно готов ринуться защищать палатку старейшин он вредителя.

— Присмотрись, Кувшинка, какой же я бобер, - наконец дошли до старой кошки слова полосатого. Подняв на него глаза снизу вверх, Кувшинка обеспокоенно моргнула: - Ты? Плющевик старался говорить размеренно, словно норовил унять её пыл, словно точно знал, что никакого бобра там нет... Или что совсем не в бобре дело. — или я стал таким старым, что во мне и кота трудно разглядеть?

- Постарел ты уже давно, - прокряхтела она, не унимаясь, - а бобёр был в моей палатке сегодня! Сейчас! Недовольно стиснув зубы, старейшина вновь огляделась по сторонам: и вправду, не похоже, чтобы её трагедия беспокоила кого-то так же сильно. Но ведь если это был не бобёр... - А что это ты делал в моей палатке, Плющевик?

Кажется, какие-то тростинки в голове старейшины сомкнулись и наконец соединились в более-менее понятную линию. Позабыв Метеора и сновавших вокруг мальков, Кувшинка сделала несколько шагов вперёд в сторону полосатого и повыше задрала морду, глядя теперь пристальным прищуром в подбородок Плющевика. - это что это ты там забыл, ну-к рассказывай! Фыркнув в его усы, Кувшинка была готова услышать, что он всё же бобёр, чем то, что вода Плющевика действительно уже утекла... И теперь притекла в её палатку, которую Кувшинка не планировала делить ни с кем в ближайшее время, даже если речь шла об ещё более-менее сочных котах.

- Ээ-эй, да разве Раколов смог бы справиться с бобром? Юный голос отвлёк старейшину от созерцания полосатого подбородка, и рыжая нехотя опустила свой взгляд на Аистовника: - ты не Раколов. Передёрнув бровями, Кувшинка поторопилась от него отмахнуться: вот если бы они, молодые, этот пыл да и в нужное русло...

- Так что можешь спать спокойно — этот лагерь под моей охраной! Но было-то оно не так просто. - Этого я и боюсь, мой мальчик. Некого охранять скоро будет, если целитель будет плыть к пострадавшим половину луны!

Казалось на секунду во взгляде кувшинки что - то переменилось, как будто она все - же осознала, что никакого бобра нет. Но то была лишь иллюзия, секундная вспышка прозрения, тут  - же погашенная очередным порывом старческих причуд.

— Постарел ты уже давно, — как приятно, — а бобёр был в моей палатке сегодня! Сейчас! — Плющевик стиснул челюсть от безысходности. Едва ли у него вообще есть шанс убедить Кувшинку в том, что бобров в лагере никогда не было. Пока буро - рыжая оглядывалась по сторонам, в поисках незнамо чего, полосатый уже подумывал о том, как бы унести лапы отсюда незаметно. Зря он вообще вмешался, но его опередили,  — А что это ты делал в моей палатке, Плющевик?

Ну конечно, за все это время палатка старейшин стала ее палаткой. Ее настроение переменилось, она приблизилась, смотря на буро - серого с прищуром, явно подозревая его в чем-  то не том.

— Теперь уже нашей палаткой, Кувшинка. Я и Карпозуб уходим на отдых, — осторожно отвечает старейшина, боясь, что такое соседство придется не по душе старой кошке. Что касается его самого, то уже было понятно, что ночи будут крайне непростыми. Днем то, хотя бы, можно провести время вне стен укрытия, по дальше от огненной бестии.

Хотя, признаться, порой она была забавной. Особенно что касалось ворчания в сторону учеников, тут уж, казалось и Плющевик скоро будет поддерживать эти игры. Чем же еще заниматься старейшинам, кроме как не ворчанием? Быть может, Кувшинка научит его как правильно проводить досуг.

Подоспевший Аистовник получил сладким словцом, что не удивительно. Нечего лесть под горячую лапу, еще и такой кошке.

— Оставь, Кувшинка.  Если хочешь, можем сходить и проверить, есть бобер или нет, — он подался чуть вперед и заговорил тише, — если его нет, притворимся, что негодник сбежал, — попытка расположить Кувшинку к себе? Возможно. Удачная ли? Не совсем.

Отредактировано Плющевик (09.12.2023 20:49:21)

Чем дольше Синичка думала о бобрах, тем более жутко ей становилось, да и слова Камыша как-то очень уж живо перетекали в юное детское воображение. Серошкурая представляла бобров такими, как в сказках, как в страшных сказках: такие бобры придут ночью в палатку и покусают непослушных котят. Ну, или старейшин - они тоже видимо плохо слушаются. — они и сами то не очень гостеприимные. Как заметят, сразу поднимут панику и начнут кусаться. А кусаются они очень и очень больно. Синичка напрягалась всё больше, постепенно вжимаясь в лапы воителя как маленький камушек.

— конечно, если ты не бобер. Тогда они кусать тебя не будут. Тихонечко охнув, Синичка наконец постаралась приосаниться и перевела взгляд на друга. С Кувшинкой, кажется, Плющевик сам справлялся, да и крики старейшины вроде уже не были такими пугающими. Теперь юницу гораздо больше беспокоили бобры, которых она никогда в жизни не видела да и не очень-то хотела это исправить.

- Ничего подобного. Я не буду бобром, - буркнула она, хоть и дрогнувший голос откровенно выдавал неподдельный, искренний страх, - я сама их покусаю. Синичка поспешила присесть - кажется, лапки слишком сильно дрожали от одной только такой мысли. - Или ты их покусаешь, да? С надеждой на уверенный и утвердительный ответ, серошкурая уставилась на Камыша. Пятнистый одной левой находил самые удивительные сокровища этой реки, так и с бобрами он тоже справится, верно? Метеор вот справится всяко!

— Вот будет мне лун сто пятьдесят. Камыш наклонился к Синичке поближе, мигом заинтересовав - небось ещё одну секретную тайную собирается поведать, и юница навострила уши, хотя сразу после рассмеялась: - и кричать будешь, как Кувшинка? Синичка понятия не имела, что такое сто пятьдесят лун - она с трудом доживала пару оставшихся до посвящения, но даже представить кричащего старого Камыша было достаточно, чтобы немного позабыть о бобрах, хоть сразу следом за не слишком внимательный ум сразу зацепилась и следующая мысль: - а это будет скоро? Ты что, такой старый? Любопытно наклоним голову вбок, Синичка принялась дожидаться ответа. Сдружившись с Камышом, она мало думала о том, как оруженосцам стоит лучше разговаривать с воителями, да и разве можно иначе - как ещё ей узнать этот мир?

- Некого охранять скоро будет, если целитель будет плыть к пострадавшим половину луны! - Аистовник закатил глаза.

Да уж! Только старейшины могли хотеть, чтобы к ним прибежал целитель и начал усиленно лечить какими-то вонючими и горькими травами. Будь воля Аистовника - он бы всю жизнь держался от этих врачевателей подальше! Он-то был молод, здоров и полон сил. И всегда таким будет. Да?

В любом случае, Кувшинка уже нашла себе замену целителя в лице Плющевика. Видимо, ей хотелось не столько полечиться, сколько побузить. А на такое у оруженосца времени не было!

Вот только куда-то сбежать под шумок у него совсем не получилось. Откуда ни возьмись на него налетела Пылинка с какой-то звездоцаповой штукой в зубах. У Аистовника аж дыхание перехватило от такой наглости - кинуться на него! Посреди главной поляны! На глазах у всего племени. Вдобавок, он совсем не ожидал чего-то... Такого. Наоборот, чёрно-белый кот уже успел расслабиться от речей и прибауток Кувшинки. Поэтому он немного сдал... Ну, как немного... Совсем. Не смог отбиться ни от одного выпада - и, кажется, вообще еле понимал, что происходит.

Зато понял, когда услышал смешки со стороны.

- Что ты делаешь! - рявкнул кот. Ему бы надрать уши нахалке - да лапы предательски заплетались. - Отойди! - уже более обиженно брякнул Аистовник, недовольно щурясь от того, что Пылинка, видимо, решила вдоволь по нему поскакать. В горле предательски запершило, и осознание того, что он опозорен перед всем племенем, радости не добавляло. Вот его изваляли по всей земле - и кто? Не какой-нибудь опытный и мудрый воитель, а всего лишь... Другой оруженосец. Ужас.

Аистовник весь распушился. Пусть он и проиграл физически, но никому не победить его словесно! Обычное пёрышко, которое они всей детской раньше радостно гоняли по лагерю, теперь казалось выходцем из Тёмного Леса.

- Настоящие коты воители со спины не нападают, если ты не в курсе! - в подтверждение своих слов, он громко чихнул.

— Нет, думаю, мой голос будет не такой мелодичный и громкий. Скорее он будет похож на скрежет когтями по камню. Синичка скромно хихикнула, хоть и представить не могла Камыша таким же старым, как Кувшинка. Для неё он уже был старый, ну, хотя бы взрослый, а все взрослые воители были более-менее старыми. Просто Камыш ещё умел играть в ракушки и не всегда ходил со слишком серьёзным выражением морды, как остальные воители и старейшины. Наверно поэтому серошкурая так настойчиво увязалась за ним, да и ведь теперь у неё было, чем хвастаться перед сёстрами - у неё есть друг воитель. А у них - нет. Хих.

— Это очень не скоро, Синичка. Мы еще успеем с тобой поохотиться тысячу раз, прежде чем я уйду в палатку старейшин. Юница спокойно слушала, не отводя взгляд от разборок старших, и не торопилась отходить в сторону, зато подрасслабилась, на какое-то время даже забыв о страшных зубастых бобрах. И всё-таки довольно быстро в её юную голову закралось неожиданное понимание, как всё действительно меняется вокруг со временем, а, согласитесь, для юного котёнка это не так легко. - Что, правда? Мы сможем ходить вместе в патрули? А это будет раньше? Раньше, видимо, чем им предстоит составить компанию Кувшинке и Плющевику.

- Ого, - тихо пискнула Синичка, когда на поляне завязалась потасовка. - а так можно? Глянув снизу вверх на Камыша, юница непонимающе моргнула. В лагере-то нужно вести себя хорошо - это она точно знала, да и что нельзя других задирать, вот как Пылинка сейчас - Аистовника. Или это у них тренировка такая? Или Синичка просто чего-то не поняла. Казалось, Аистовник и Пылинка просто играют, но они играли в какую-то драку. Серошкурая вряд ли понимала, что это они так посреди поляны, и всё же почти сразу перестала хмуриться, а только завороженно глядела, как ловко Пылинка уложила целого Аистовника на лопатки. И под конец уже стало не так важно, что это и почему вообще это было. Они сильнее, чем даже Остролапка! — Неплохо она его.   

- Я тоже хочу так уметь! - казалось, Синичку впервые посетило такое искреннее желание. У неё особо не получалось даже обогнать сестёр на пути в детскую, но Пылинка ведь тоже этому где-то научилась, верно? - У меня получится? Если Пылинка меня научит?

Она заглядывает наставнику в глаза, ловит ответный взгляд, а тот блуждает поверх её тёмных ушек, цепляется за воинскую палатку - должно быть, сухую и уютную, - и весь запал Жгучелапки, как волна о камень, ударяется об усталость Грача, лишь обдавая брызгами. Чёрный кот не срывается с места, не взмахивает залихватски хвостом и не бросается к выходу из лагеря - привести её на самый коварный участок реки, чтоб попробовать свои силы. От монотонного спокойного голоса хочется взвыть, и ученица досадливо ерошит когтями снег под лапами.

- А кто не рекомендует взрослым плавать в такую погоду? - дерзко вопрошает, дёргая усами. - Если никто не пробовал, то откуда можно знать? Разве мы, речные коты, не главенствуем над рекой? - упрямство выплёскивается этими настырными вопросами, покуда кошечка вертит головой, силясь приметить что-то ещё интересное - очевидно, что Грача ей переубедить не удастся, просто не хочется его так легко отпускать. - Кто тогда будет переплывать бурную реку, если не мы?!

Она мученически вздыхает, понимая, что поляной целиком завладели котята и старейшины. Что за кошмар! Единственным монохромным пятном, привлекшим внимание, оказался Аистовник, подскочивший успокаивать Кувшинку, а затем - выскочившая на поляну Пылинка, зажимающая в зубах длинное белое перо - лебединое, очевидно. Потухшие было золотистые глаза вновь азартно засверкали, и Жгучелапка вся напружинилась, мимоходом бросив взгляд на наставника и мяукнув "Не теряй мысль!", сорвалась с места, чтобы через пару мгновений настичь соседей по палатке.

- Не думала, что аиста может победить лебедь! - звонко мяукнула, со смехом глядя на извалянного и изрядно помятого приятеля.

Сощурилась, прекрасно понимая, насколько пострадало самолюбие оруженосца - и безжалостно разрывая его остатки на мелкие клочки.

- А ты разве не собирался защитить целый лагерь от нашествия бобров? - спрашивает, поднимая бровки домиком, со столь невинной гримасой, на которую только способна, пока сдерживает всё рвущийся наружу смех.

Зрителей на поляне становилось все больше и Камышу отчего - то стало не по себе. Какое - то странное ощущение, будто он находился среди толпы, которая в какой - то момент обратит многочисленные взгляды на него. Благо, все внимание привлекал совсем не он, а Кувшинка с парой оруженосцев. Боялся ли воитель внимания, не любил или просто для него это было в новинку — неизвестно. Последний раз, когда над ним кружилось множество котов — нападение лисы в детстве.

— Конечно. Может быть, я даже стану твоим наставником, кто знает, — он улыбается, слегка пожимая плечами. Признаться, он уже в какой - то степени ощущает себя учителем маленькой Синички. Пускай знания, которые он вложил в маленькую голову, не слишком похожи на те, что вкладывают в голову оруженосцев ... но все - же.

— а так можно? как? Пятнистый пару мгновений смотрит на серую малышку, не совсем понимаю, о чем та говорит. Но вернув взгляд на перепалку учеников, тут - же опомнился.

— А, так, — он замялся, — ну, они просто играют, — Камыш не особо следил за взаимоотношениями оруженосцев. Видимо, не очень интересно было ему. Или просто ученики не особо проявляли эмоции друг к другу перед воителем, — если натворят чего дурного, тогда уже разберутся наставники, — для этого ведь они и нужны.

— Ага-а, Синичка! — неоткуда появившаяся Остролапка напугала пятнистого, отчего тот дернулся. Шерсть на загривке чуть приподнялась, однако, увидев, что причиной беспокойства был котенок, взял себя в лапы, — Я видела, как ты выходила из детской с воителем! — из уст малышки это звучало как - то странно. Однако он не думал, что племя могло увидеть в их компании что - то странное. Пятнистый вернул внимание к котятам, откидывая эту мысль.

— Я тоже хочу так уметь! — Камыш хохотнул.

— Тоже хочешь прыгать на спину Аистовнику? Думаю, ты легко с этим справишься, — он переводит взгляд на Остролапку, — и у тебя тоже.

— Хотя, на вашем месте, именно на его спину я бы прыгать не стал. Ему это очень не нравится, как я погляжу, — того гляди стукнет случайно малышке сильнее, чем надо, без разбирательств не обойтись. Аистовник, конечно, не дурак совсем, лишний раз разбрасываться лапами не будем, но мало - ли что может произойти.

— Лучше дождаться, когда вам дадут наставников. Уж им вы сможете и на спину прыгать, и на хвост, и на голову. Куда хотите.