[indent] Соцветие была, как и обычно, показательно брезглива ко всем видам отношений, связывающих её детей с кем бы то ни было. Ветрогону нравилось наблюдать за её едкими речами, так бурно вырывающихся из её рта. Однако, понять он этого не мог, ко всем любовным отношениям, треугольникам, трагедиям и конфликтам на почве этого сладостного и дурманящего котов чувства, Ветрогон относился с предельным равнодушием и холодным бесстрастием. Ему не довелось узнать этого и вряд ли уже удастся, по крайней мере, особого желания он не испытывал. Ветрогон находил неимоверно занимательным наблюдение за другими, словно лиса, выслеживающая свою добычу, он сновал по лагерю, ехидно ухмыляясь над каждой любовной склокой, всё больше убеждая себя в том, что любовь – занятие весьма бессмысленное. Так же и сейчас, всё больше упиваясь ответами своей сестры, он понимал, что и ей это чувство давным-давно не нужно.
[indent] - Одна влюбилась по уши в местного героя сказок старейшин с необсохшим молоком на губах и теперь трясётся как мышь около него и слова связать не может, а вторая завалилась под первого встречного и понадеялась, видимо, быть счастливой. Было бы, чем будоражиться. А что, Ветрогон? Хочешь сыграть в хорошего родственничка?
[indent] Ветрогон рассмеялся, заливая уже успевшую стихнуть главную поляну своим грубым и тяжёлым смехом. – Я смотрю, одна из них пошла по стопам матери, а? – хмыкнув и оскалившись, Ветрогон повернул голову к Соцветие и прищурил глаза. – Честно говоря, я ставил на Галку больше. Обидно смотреть, как она превращается в тебя.
[indent] Немного поразмышляв, насколько хорошим «родственничком» он сможет стать, Ветрогон едко улыбнулся. – Из меня хороший родственничек, как из тебя речная кошка. - он сплюнул на землю, словно само сравнение с речными котами ему было противно произносить. Галка, сама того не замечая, превращала свою жизнь в подобие жизни своей матери. Ветрогону эти события казались порядком занимательными, ведь личную жизнь Соцветие он наблюдал все свои луны и теперь, когда под боком интересных для него судеб стало трое, и одна из них явно свернула не в ту сторону, личная жизнь его сестры уже никоим образом не трогала душевную составляющую этого грузного воителя. С Яблочницей, в принципе, всё было понятно, для Ветрогона там не было ничего интересного, а вот Светолап… Кажется, пора переключать фокус внимания на него, ведь он единственный пока не проявил себя, оставаясь оруженосцем в 14 лун.
- А Светолап… Может, тебе самой потренировать его? Глядишь, успею увидеть его посвящение в воители до того, как перетащу свой зад в палатку старейшин.

[indent] Ветрогон лишь сладко ухмылялся, слушая Соцветие. Довольно редко ему удаётся выцепить её из повседневных дел, чтобы перемыть кому-то косточки, однако, ему самому это было отнюдь не так необходимо, поэтому такие редкие разговоры были словно проливной дождь посреди долговременной засухи.
[indent] — Не неси чепухи, Ветрогон. Быстрее ежи полетят, чем этот котёнок отлипнет от своей молочной мамки по имени Ива. Не видел, что ли, как он за ней носится и в пасть заглядывает?
[indent] Ветрогон вскинул одну бровь, слегка удивленно скосив глаза на Соцветие. Он не замечал особенных отношений между Ивой и Светолапом, но этот весьма скучный и незатейливый факт совершенно не тронул воина, так как целительская жизнь было самое скучное и жалкое зрелище из всех, которые только можно было придумать. Да, они всенепременно заслуживали уважение и почёт среди соплеменников за их выбор, но это не отменяет того банального факта, что жизнь у них наискучнейшая. Поэтому Ива была отдалена от взора Ветрогона, посему он и не заметил располагающего отношения Светолапа к ней.
[indent] — А ты чего всё один и один? Где же твоя дама сердца, о, милый Ветрогон? Ты был бы прекрасным отцом, ты знаешь об этом?
[indent] Ветрогон снова хрипло рассмеялся в ответ. Племя кишело молодыми воительницами, на которых, он, несомненно, мог бы положить глаз, но кому нужно слушать эти глупые разговоры еще не повзрослевших малявок? Ветрогон не собирался выполнять роль отца, чтобы воспитывать под себя кого бы то ни было. Бесполезное, неинтересное и довольно глупое занятие, отнимающее время, силы и терпение. Ветрогон не привык всем этим делиться, поэтому жил особняком, не подпуская никого к себе ближе, чем на лисий хвост.   
[indent] - О, моя дорогая, - ощерился он, передразнивая сестрицу - неужели мне тоже нужно подкинуть в детскую еще кучу никому не нужных котят? - сощурив глаза, превращая их в две узкие щелочки, Ветрогон едко ухмыльнулся. - Надо быть мышеголовой дурой, чтобы попасть под моё влияние и под натиск моей невообразимо милой сестрицы, которая не сочтёт за труд тут же пройтись своими острыми коготками по чужой шкуре.

Думал ли юный кот о том, как именно проведёт сегодняшний день?.. Пожалуй, он представлял это мгновение ещё с тех пор, как только научился ползать по детской и вообще узнал, кто такие настоящие воители. И пускай даже последние луны его ученичества не были такими яркими и героическими, как того бы хотел Сипуха, всё же они удались на славу, а теперь посреди главной поляны шастали четверо молодых воителей племени теней, смакуя свои новые имена и гадая, в какой угол воинской палатки положат свои подстилки. Сипуха не без откровенной гордости пушился возле Багрянки и Лютоволка - как и полагает молодому воину, и там даже позабыл, какой силы стыд испытал перед глашатай, возвращаясь со своей последней охоты.

Позабыл Сипуха и всё то, что планировал на свой первый воинский день. Планировать ведь было гораздо легче - в мечтах всё было каким-то очень простым и доступным, а теперь он просто оглядывался и сильнее пушил шерсть на шее, но его ещё не позвали на Совет и даже не взяли в патруль к новым границам. Впечатлительной натуре начинало казаться, что ещё немного и день пройдёт зря, а этого нельзя было допустить.

- А чего ты тут стоишь, молодая воительница? - поинтересовался Сипуха у единственной сестры, приближаясь к той сбоку. Возможно, Эхо вела какой-то относительно серьёзный разговор, но Сипуха не был бы собой, если бы обратил на это хоть какое-то внимание. - Пора идти совершать воинские подвиги! Ты со мной?

[indent] - Нет дела ей… Можно подумать, у нас этих любовных утех хоть отбавляй. - хмыкнул Ветрогон, сладко потягиваясь.
Соцветие решила, что было бы неплохо попробовать изменить мнение Ветрогона о котятах, приведя в пример Яблочницу и Светолапа, носившихся с детьми Галки, как со своими собственными. Вечное волнение, переживания и излишние эмоции этих молодых котов забавляли Ветрогона, особенно при виде холодного взора Галки и её явным раздражением от того, что ей пришлось оставить свои воинские обязанности. Однако, ненужные котята остаются ненужными, сколько бы нянек с ними ни сидело. – Яблочница и Светолап не заменят им мать, и ты это прекрасно знаешь, - холодно пробасил Ветрогон, косясь в сторону детской. – Но, надо отдать им должное, они не теряют веру в счастливую семью.
[indent] Он в очередной раз усмехнулся, искренне надеясь, что отсутствие Галки в детской не отразится на подрастающем поколении. Пусть у него и не лежала душа к созданию своей собственной семьи, он полагал, что другие коты должны умело распоряжаться своими чувствами, дабы пополнять племя сильными и преданными воителями, которые, в свою очередь, будут поступать точно также. Шум и веселые крики из детской зачастую раздражали воина, но это путь к светлому будущему племени Теней, и ради этого, возню малышей можно было потерпеть.
[indent] — А что насчёт Кометы? Вот уж точно не мышеголовая дура! Или Багрянки? Чего ей с этим городским выродком возиться, привлёк бы её своей сумрачной чистокровностью, а?
Ветрогон замер от неожиданного «предложения» своей сестры, ведь Комету он считал достойной кошкой, которую уважал и искренне симпатизировал ей, но, быстро взяв себя в лапы, ответил Соцветие в своей угрюмо-надменной манере.
[indent] - Багрянка пусть и дальше волохается со своим городским выродком, как ты четко успела подметить. А что на счёт Кометы, у меня нос не дорос, - ехидно заметив в своей голове кучу недостатков и проблем, не позволяющих ему даже и помыслить об этой связи, Ветрогон пытливо посмотрел на Соцветие. – Ну, а что на счёт тебя?

[indent] Довольно-таки умело пропустив мимо своих ушей малейшее затрагивание темы так называемого материнства и якобы следующего сразу же за этим понятия некой счастливой семьи, о которой, честно говоря, бурой было известное целое ничего и которая не вызывала в ней абсолютно никаких эмоций, помимо, разве что, совсем крошечной, поселившейся глубоко-глубоко в еще девичьей душе зависти, Соцветие без особого труда позволила новой теме их с братом разговора увлечь её с кончика тонкого хвоста до краешка любопытного носа и с лёгким прищуром принялась наблюдать за реакцией собеседника. Её, всю жизнь испытывающую под собственной шкурой неудержимые бури самых различных эмоций и в полной красе ощущая всплески тех или иных, порой полярно противоположных чувств, сложно было бы обвести вокруг когтя и хотя бы попытаться обмануть с искренностью, от чего мимолётное смятение на широкой морде родственника вызвало лишь надменную улыбку, ядовитой змеёй расплывшуюся по тонким губам. Желание вцепиться в свежую капельку чужой крови, которая свидетельствовала лишь об одном особенно великолепном и приятном результате собственных действий, и зубами да когтями разодрать ту до конца глубоких, оголяющих все нутро ран приятно жгло изнутри и подгоняло молодую охотницу действовать еще более нагло и настырно, лишь ленивая отмахиваясь от лишних ответвлений и бестолковых вопросов – она-то уж точно знала наверняка, что умеет держать себя в лапах от и до. Загоревшееся, правда, совершенно невовремя воспоминание о том, как буквально парочку или тройку рассветов назад совсем еще котёнок моховой подстилкой стелился к ее лапам и практически клялся в готовности служить верно и преданно, заставило взгляд светло-карих глаз на недолго потемнеть и спешно скользнуть по главной поляне. Интересно, уже пора поздравить его с посвящением?

[indent] — О, нет, я в это дерьмо больше ни единой лапой не вступлю. Насытилась уже предостаточно, — коротко насмешливо усмехнувшись и отрицательно покачав головой из стороны в сторону, отчётливо фыркнула сумрачная и самым кончиком языком скользнула по показавшимся белым клыкам. — Ты же достаешь ей до загривка? А большего ведь и не надо, немного не то племя и характеры для всех этих романтических похождений и признаний в любви под луной, — лениво передёрнув узкими плечами и широко ухмыльнувшись от юрко проскочившей в голове мысли о том, что братец может не понять прямых намёков сестры, непривычно размеренно протянула кошка и хитро сверкнула глазами. — Хотя, возможно, даже этого не понадобится. Вполне возможно, что даже в отношениях Комета занимает... Доминирующие позиции, так что хвост в зубы и идёшь делать маленьких, чёрненьких жаб.

[indent] Вероятно, эта милая семейная беседа безысходно начинала заходить в так называемый тупик и превращаться в топтание четырех пар лап на одном и том же месте, потому что у двух родственников, никогда не бывших слишком близкими и важными друг другу, не находилось больше никаких тем для разговора помимо нескольких дежурных вопросов и парочки колких шуток в обе стороны. Говорить о погоде, которая в последнюю луну вела себя хуже любой истеричной и эмоциональной королевы, которой на сносях не сиделось в детской и хотелось то одного, то совершенно этому противоположного, не было абсолютно никакого желания, потому что почти не заканчивающиеся метели очень ощутимо сказались на всем племени Теней, обсуждать своих и чужих оруженосцев казалось уже настолько скучным, что даже язык не поворачивался назвать хотя бы одно знакомое из молодняка имя. Должно быть, приходило время заканчивать и вновь расходиться брату с сестрой по разным углам одного лагеря?

[indent] — Да было бы мне дело до сведения и разведения тебя с кем-либо, Ветрогон, — едва закатывая глаза с промелькнувшей в них почти беззлобной насмешкой, негромко промурлыкала сумрачная воительница и изящно потянулась, показательно прогибаясь в спине и выставляя передние лапы перед собой. — И чем планируешь заниматься? Как и всю свою жизнь, глядеть на всех с презрением и ворчать по каждому случаю? Или чего более грандиозное в своей голове держишь да не делишься с любимой семьей, братец? — живо недоверчиво прищурившись и заинтересованно склонив точеную мордочку чуть вбок, лениво растягивая каждое слово, произнесла Соцветие и громко фыркнула, выпуская наружу белёсое облачко тёплого пара.

Напарник ученицы оказался весьма наблюдательный, не прошли они двадцати шагов как Еловый сумел найти небольшую щель. Подойдя поближе и встав прямо напротив дыры, дабы закрыть возможным наблюдателям обзор, она присмотрелась.

— Нет, это будет слишком заметно. Давай - ка лучше ее заделаем, чтобы котята не пролезли, — заговорчески улыбнувшись, она потопталась вокруг себя, в поисках каких - нибудь стройматериалов. Откопав пару мерзлых веток и какие - то куски мха, она неаккуратно залатала ими щель. Чуть отойдя в сторону, кошка изучила работу своих лап и склонив голову на бок протянула:

— Ну, выглядит вроде не плохо, — Таволге еще не приходилось заделывать дыры в стенах, однако просто для маскировки от вездесущих котят было нормально, — ищем дальше.

Обернувшись через плечо, ученица оглядела поляну. Взгляд голубых глаз скользнул по присутствующим, в том числе и на Листвичку. В желудке кошки защекатало, она сжала челюсти и перевела взгляд на Елового. Наверняка она уже обратила на них внимание. Если они будут рыскать вдоль стен лагеря втроем, будет подозрительно.

— Как думаешь, она захочет отправится с нами в путешествие или из-за нее нам опять придется слоняться без дела?

> детская <
Иголочка юркой ящеркой проскользнула между лап старшего товарища и вылетела из пещеры, подобно пущенному снаряду, первая, тут же рывком остановившись и отчаянно разморгавшись от яркой белизны. Снег! Кругом было столько снега, что лагерь напоминал один большой сугроб. Иголочка видела снег на спине и лапах приходящих в детскую воителей, но никак не думала, что снаружи его так много! Змейка горделиво прошествовал мимо, и кошечка, проводив его взглядом, подумала, что братец наконец-то смотрится гармонично - белое на белом. А не случайно залетевшее белое пёрышко в чёрным-чёрное гнёздышко Галкиных птенчиков.

Задумчиво взглянув на относительно тонкий слой снега, где его, по-видимому, регулярно чистили, Иголочка перевела взгляд на сваленный вдоль стен палаток сугробы - выбор был очевиден. Предоставив Змейке изливать свой яд на ни в чём не повинную добрую и любящую Яблочницу, мелкая сгруппировалась, покачав бёдрами, нацелившись на особо большой сугроб - раза в два выше неё, - и подпрыгнула так высоко, как только могла, будто тренировалась охотиться на оленей. Прыжок вышел отличным, и впрямь очень высоким, и приземлилась Иголочка прямиком в сугроб - мягкий и пушистый, что было вполне ожидаемо. Поэтому последнее, что мог видеть Светолап, которому надлежало с племяшек глаз не сводить, это ещё по-детски тощий чёрный хвост, скрывшийся в сугробе.

Иголочка ощутила мимолётную панику, не чувствуя под лапами твёрдой опоры - она провалилась так глубоко, что снег забился даже в уши, не говоря уж про нос и глаза. Что ж, физические свойства снега мы усвоили. Успокоившись, кошечка напрягла все мышцы, с усилием заработав лапами и подумала с удивлением, что как будто плывёт в сугробе.

«Так вот чем обычно занимаются речные коты? Только, наверное, вода не такая густая».

Не прошло и полминуты с того момента, как она нырнула, и вот уже из сугроба вновь показалась неутомимая мордаха, вся припорошенная снегом, с возбуждённо горящими жёлтыми глазищами.

- Вот это да, отличная тренировка! - прокомментировала она, не без труда найдя взглядом Светолапа; все мышцы и вправду огнём горели.

Выбравшись на твёрдую землю, где снег не доставал и до живота, Иголочка отряхнулась изо всех сил, искренне надеясь, что снег попадёт на Змейку, провела лапой по морде, очищая глаза и уши, и подняла хвост трубой, знаменуя победу над сугробом. Теперь можно было ещё раз осмотреться, ведь лагерь оказался на удивление большим и заполненным: там и тут коты, большинство из которых совершенно незнакомо.

«Неужели я когда-то буду знать всех по именам? Какие здоровые».

И тут - сердце дрогнуло и забилось сильнее - Иголочка увидела знакомую фигуру, узнав её ещё до того, как кошка повернулась к ним мордой.

- Галка! - сорвавшись с места, юница вихрем промчалась мимо дяди и брата к чёрной кошке, оставив всех соплеменников, услышавших её выкрик, теряться в догадках, почему трёхлунный котёнок зовёт свою мать всего лишь по имени.

Да и подбежав, остановилась резко, коготочками взрыв снег, но не стала ни мурлыкать, ни прижиматься. Щенячьим нежностям их не научили, и Иголочка не испытывала практически никакого желания физически демонстрировать эмоции - а если что-то похожее и испытывала, то уже, пока ещё неосознанно, но уже прятала это где-то в глубине души. Предстояло ли ей затаить на мать обиду так же, как это было с самой Галкой и Соцветием, неизвестно, но крохотные семена равнодушия и избегания, брошенные в холодное гнёздышко детской, уже начали проклёвываться.

- Как прошла... - Иголочка хотела спросить про охоту, но, окинув мать взглядом и не обнаружив никаких следов добычи, добавила после заминки, - ...прогулка?

Обожгла взглядом собеседника Галки - а, да, они же разговаривали. Должно быть, очень невежливо влезать в разговор взрослых. Как жаль.

- Привет, - кивнула как ни в чём не бывало серебристо-полосатому коту. - Я Иголочка, а ты кто? - требовательно, словно предъявляя претензию, и присаживается на снег, игнорируя холод, пробирающийся под младенческую шёрстку - теперь в вашей беседе три участника, и с этим придётся смириться.

— Да вроде все более-менее спокойно. Клан вот только выделывается со своей новой границей, но пока без войн.
Галка выглядела несколько растерянной. Видимо, это ее материнство утомило, ну или как там обычно у королев бывает. Коростель слабо себе представлял, чем занимаются матери со своими котятами целыми днями. Слушают болтовню и пытаются угомонить в перерывах между кормлениями? Пятнистый пожал плечами, понимая, что черная не была особо настроена на разговор, в который он ее из вежливости втянул.
Значит, можно его сворачивать и идти спать или заниматься своими делами. Коростель выдохнул с долей облегчения, но не тут-то было. Из детской, почему-то в компании Светолапа, вывалилась целая прорва мелочи, и вся направилась к ним с воплями, писками и хлещущей во все стороны энергией, от которой ему сразу стало слишком некомфортно. Только деваться уже некуда.
— Я - Коростель. Воитель, — черная мелкотня, очень похожая на свою мать, получила ответ на вопрос, и Коростель быстро отвел взгляд, надеясь, что больше к нему хотя бы этот котенок лезть не будет. Он с ними совершенно не умел общаться, да и желания особого не проявлял никогда. Эта Иголочка выглядела так, словно и мертвеца достанет.
— Они всегда такие шумные? — слабо поморщившись, Коростель поинтересовался у Галки и Светолапа, не обратив ни капли внимания на те небольшие странности, которые могли броситься кому-то в глаза. Например, что Иголочка мать по имени называла, а не мамой, как это обычно принято у котят. Пятнистый бывал внимательным лишь тогда, когда это касалось важных для него вопросов - тренировок, охоты, боевых вылазок. Сейчас же его мысли блуждали где-то далеко, а тело стремилось уйти туда же, чтобы побыть в спокойной обстановке.
Но уходить вот так - слишком невежливо, и потому он остался, плотно поджав губы, подле соплеменников и юного поколения, решив выждать еще немного, выдать пару-тройку заезженных фраз и лишь потом уйти, когда будет можно.

начало
[indent] Яркогрив вынырнул из полумрака палатки воителей и размялся, сладко зевнув, хорошенько потянувшись и прочертив когтями тонкие полосочки на притоптанном лапами соплеменников снегу. Изо рта вырвалось белёсое облачко пара, которое, устремившись к хмурому небу, быстро растаяло в морозном воздухе. Бывало полезно вздремнуть перед ночной охраной, чтобы не терять бдительность на посту.
[indent] Взгляд светло-зелёных глаз скользнул по главной поляне, ненадолго задержался на котятах, и на рыжей мордочке заплясала тёплая улыбка, кот довольно прищурился, тихонько мурлыкнул себе под нос — подрастающее новое поколение радовало его и вызывало приятные воспоминания о собственном детстве. Яркогрив невольно глянул в сторону палатки оруженосцев, которую покинул совсем недавно. Кажется, он ещё не до конца привык к своей взрослости, и лапы до сих пор иногда несли его, уставшего после долгого дня, немного не в ту сторону.
[indent] Он успел слегка пригладить растрёпанную пушистую шерсть, прежде чем над ухом раздался громкий голос. Тихо ойкнув и чуть подпрыгнув от неожиданности, но успев краем глаза заметить знакомую шубку, Яркогрив кувыркнулся вперёд и, приземлившись на спину, распластался на земле.
[indent] — Так недолго и Глухоухом стать! — шутливо проворчал кот, но напускное недовольство недолго продержалось на его морде, и котик звонко рассмеялся.
[indent] — О, нет! Предки, как я мог так провиниться? — молодой воитель в драматичном жесте протянул передние лапы к небесам, стремительно темнеющим, но ещё не ночным. Воробьиные перья! Как жестоко. Рыжий усмехнулся своим мыслям, вспоминая, как плевался, когда впервые попробовал съесть птицу. Вдоволь повалявшись, Яркогрив перекатился на бок и неспешно поднялся, отряхнулся от прилипшего к шкуре снега, после чего резво посеменил за Ольхой, чтобы присоединиться к ней в ночном дозоре и с честью принять своё «наказание».
[indent] — Да уж, дичь совсем попряталась, — задумчиво протянул воитель, усаживаясь поудобнее и накрывая лапы хвостом, чтобы не мёрзли. — Скоро всем племенем придётся идти замёрзших лягушек из-под снега выкапывать, — добавил он с очень умным видом и многозначительно кивнул, придавая высказыванию ещё больше веса.
[indent] — Я вот нашёл сегодня одну такую возле болот. Живую, но как будто неживую, представляешь? Вмёрзла в землю под мхом и сидела там, даже убежать не пыталась, — голос Яркогрива звучал восторженно, задорные искры плясали в ясных глазах, взгляд которых оказался прикован к собеседнице. Хорошо, когда на сторожевом посту попадается приятная компания.

Отредактировано Яркогрив (31.01.2022 23:26:42)