Сивая спокойно реагировала на все новости. По крайней мере, внешне, и уже за это Созвездие была ей благодарна. Ей сейчас хватало собственного непредсказуемого вулкана внутри, однако весь запал, к счастью ли, осел, казалось, на серый камень и остался там на главной поляне. Она до сих пор была на девяносто процентов уверена, что осилила бы эту битву и вышла бы из нее победительницей. Поэтому лишь вяло кивнула на поздравление целительницы, впрочем, все же выдавив под конец кривую улыбку. Кошка вполне отдавала отчет своим действиям и понимала, что такое может произойти, так как совсем недавно пошла на поводу своих чувств к Карпозубу и дала им обоим шанс на настоящую семью. И все равно, новость о беременности принесла не только радость, но и тревогу в ее сердце.
- У ручей нет девяти жизней, и если стычка с Солнцезвездом унесет ее единственную жизнь, вина за эту потерю ляжет на мои плечи, - устало ответила, качнув головой. - Пусть это и будет верное решение предводительницы в моем положении, но рисковать жизнью соплеменника лишь потому что сама не можешь вступить в бой - это трусость, - убежденность в бирюзовом взгляде было не изменить. Созвездие бы хотела донести до собеседницы, что дело было не в том, что на месте глашатая была Ручей. Совсем не в том. Пятнистой было не страшно рисковать собой, но вот увидеть шею соплеменника, зажатую в клыках неприятеля она бы во второй раз не хотела. Оставалось уповать лишь на понимание. Сивая всегда была проницательной, поэтому речная не стала ей ничего объяснять.
- Мы обязательно расспросим Уклейку обо всем, когда она отдохнет с дороги, лишь бы невредимая вернулась, - кивнула Созвездие, давая понять, что вовсе не порицает избранницу Звезд. По правде говоря, любопытную натуру грызло самое настоящее любопытство.
- Разве можно договориться с завоевателем? - она поднялась на лапы не слишком нуждаясь в немедленном ответе, раздумывая над словами мудрой соплеменницы и подруги. Идти на грозовую границу перед большим советом, как планировала изначально уже не казалось настолько хорошей идеей. Кошка все еще не знала, какие слова говорить тому, кто силой и подлостью отнял у них кусок земли, чтобы при этом не начать новое противостояние. Или продолжить старое - как кому больше нравится. Куда проще было бы пойти прямо сейчас в бой, наплевав на все. Тогда в гомоне толпы она отчетливо услышала слова Рогоза:
-Ты должна была приказать, - не то рыкнул, не то прошипел молодой воитель, и в глубине яростно пылающей души Созвездие была с ним наполовину согласна. Она могла бы приказать, заставить котов пролить кровь перед Голыми деревьями, пусть даже победить, однако потом не смогла бы спокойно смотреть на плоды этого побоища. В племени оказалось достаточно разумных воинов, чтобы опровергнуть ее предложение идти в бой. Она слышала их и понимала, но тем сложнее было успокоить поднявшийся в душе ураган чувств от комичной несправедливости происходящего.
- Если это такой знак предков, я бы предпочла его не получать, - недовольно хмыкнула про себя бирюзоглазая, коротко поблагодарив Сивую. Подошла к выходу и столкнулась со скользнувшей мимо нее Трясогузкой. Молодая кошка потеряла свой глаз, когда несколько дней назад вместе с Карпозубом и тогда еще Рыжинкой пыталась не то прогнать гусыню с речной земли, не то отбиться от разъяренной птицы. Можно было бы сказать, что речные воины обошлись в этот раз малой кровью, но пятнистая хмуро проводившая взглядом пострадавшую снова почувствовала поднимавшуюся в груди злость и желание оттаскать своего избранника за хвост, как старшего воина, допустившего трагедию.
Хлестнув себя хвостом по еще не округлившемуся боку, Созвездие остановилась, повернув голову в сторону кошек. Холодный взгляд замер на симпачной мордашке голубоглазой сестры Рогоза. 
- Потеря глаза - еще не потеря жизни, - глухо рыкнула она. - Ты сильная кошка, Трясогузка и я не собираюсь так быстро списывать тебя со счетов. После Совета начнем индивидуальные тренировки, надеюсь, за эти дни ты не растеряла силы в лапах, - не дожидаясь ответа, предводительница Реки покинула палатку целительницы. Уговаривать ее она не собиралась. Трясогузка сама должна была принять для себя это решение.

на главную поляну

Отредактировано Созвездие (30.09.2020 12:30:01)

гп >>>

- Трясогузка? - воительницу не сложно было отыскать в палатке целительницы. Её светлая шерсть привлекала внимание даже в сумраке пещеры.
Он так и не поговорил с сестрой после того инцидента. Только издалека видел её изувеченную морду, но подходить не решался. Вернее сказать, не видел в этом смысла. Рогоз и Трясогузка не были близки никогда, еще в детстве они отдалились друг от друга, и разница характеров не позволяла найти общий язык. Рогоз считал Трясогузку легкомысленной добрячкой, которая не могла увидеть этот мир таким, каков он есть. Жестоким, суровым. Жизнь для Трясогузки была удивительным приключением, однако, возможно, увечье немного отрезвило ее. Может, Рогоз пришел именно за тем, чтобы убедиться в этом.
- Выглядишь ужасно, - голос его был холоден, кот не собирался поддевать сестру, лишь констатировал факт.
В темноте сложно было детально разглядеть зияющую дыру в том месте, где когда-то был красивый голубой глаз, но понять, что выздоровление Трясогузке не светит, вполне можно было.
- Что Сивая говорит в твоем будущем? - Рогоз вполне был готов к тому, что сестру упрячут в палатку старейшин. Едва ли она когда-нибудь сможет сражаться или охотиться так же хорошо, как другие воители. Калека. Кот чувствовал, как по спине бегут мурашки: он бы не смог жить, зная, что стал обузой для племени, что стал бесполезным.

— Прогоняет меня из своей палатки. Здесь мне больше делать нечего, как она говорит.
Так все и кончается. Трясогузке не может помочь ни целитель, ни Звёздное племя, ни кто-то еще. Для Рогоза всё было очевидно - её жизнь как воительницы окончена, племени больше ничего от нее не нужно. И всё-таки грусти в глазах сестры было слишком мало. Грусть - не отчаяние. Неужели она всё ещё не осознала?
— Созвездие хочет тренировать меня, представляешь?
- Созвездие известна своей привязанностью к калекам, - фыркнул воитель. Посвящение Роя в воители всё ещё вызывало у него изумление, непринятие. А теперь ещё и Трясогузка. Мало Речное племя поднимают на смех? Глухие и одноглазые воители, конечно, только ещё больше повеселят соседей. А, может, Сивой тоже пора оставить травничество и идти в бой? Рогоз заметно скривился.
- У воителей много дел. Патрули, охота, защита земель племени, - Рогоз дернул ухом, совершенно не чувствуя вины за подобное пренебрежение к сестре. Они всегда были чужими, и это увечье не заставит его проникнуться сочувствием и пойти на сближение. - Я и сейчас зашел лишь потому, что спать после Совета совсем не хочется. Впрочем, раз уж сама Созвездие пообещала вернуть тебя в строй, полагаю, мы будем видеться чаще. Если, конечно, у вас что-то получится.
Рогоз вновь обернулся к выходу. Ему нужно было вернуться к Выдре, когда та закончит свой разговор с предводительницей.

— Созвездие известна своей привязанностью к калекам, - ай. Трясогузка удивлённо обернулась на Рогоза, не веря в слова, которые змеиным ядом вытекали из его уст. Он знала брата лучше многих, но его мнение на её счёт почему-то очень удивило кошку. Словно даже для него это было слишком...
Зачем ты пришёл?
В непонимание пряча взгляд в травах Сивой, пепельная воительница не верила своим ушам. Он теперь считает её обузой для племени? Но почему? Откуда такая жестокость? Да, они не были никогда близки так сильно как другие брат с сестрой, но должно же быть в этом коте хоть кто-то хорошее...или эта Выдра всё из него высосала, сделав свою мужскую копию.
- Ясно, Рогоз, - холодно мяукнула Трясогузка, осознав, что все её попытки наладить отношения  с братом были большой ошибкой. Чтобы породниться с этим монстром - нужно было стать похожей на него. Трясогузка никогда не будет такой чёрствой, высокомерной, желчной, бессердечной...- Надеюсь в следующий раз, когда тебе не захочется спать - ты минуешь меня стороной, - одноглазая кошка встала с подстилки и первой вышла из палатки.
>>> главная поляна

> птичий дворик
Вся эта суета из-за ее прихода домой быстро утомила Уклейку, отчего она уснула, как только ее голова коснулась подстилки. После того, где ей приходилось спать во время путешествия, эта подстилка показалась ей мягче всех птичьих перышек. Сон был беспокойным: ей снились то полчища крыс, раз за разом нападающие на Короеда и Прищура, то злобный смех Макоши, то безухий бродяга, распарывающий брюхо трехцветки. Уклейка дернулась и резко распахнула глаза, чувствуя как сильно колотится сердце. Долгожданное спокойствие так и не наступило. Подняв голову, воительница оглядела пространство палатки. Привыкнув к темноте, кошка заметила, что в палатке никого нет, кроме нее. Однако она отчетливо чуяла свежий запах Рогоза и Трясогузки.
Неужели с ними что-то случилось?
Но спросить было некого. Форели не было рядом, и тоска вновь охватила Уклейку. Она испытывала самые смешанные чувства, но в особенности — разочарование в самой себе. Пусть она и была избрана для исполнения пророчества, но какая из нее мать, если она пропустила такое важное событие в жизни своих детей? Наверняка они теперь обижаются. Может даже разочарованы в ней. Трехцветка бы поняла, если бы они даже не захотели с ней говорить.
В особенности ее беспокоила реакция Полоза. Порой воительнице казалось, что после ее болезни они так и не смогли найти общий язык с сыном.
Надо обсудить это с Форелью.
Уклейка тяжело вздохнула, ожидая, когда кто-нибудь навестит ее в палатке целителя. Или хотя бы пусть Сивая с Лепестинкой вернутся. Кошка положила голову на лапы, прикрыв глаза, и снова встретилась с Макошью, бродягами и крысами.

— Уклейка, доброго утра, — непривычно близко раздался голос Форели, выдергивая кошку из состояния дремы. А ведь она почти победила того бродягу, еще бы чуть-чуть... Уклейка резко подняла голову и почти что столкнулась носом с воителем.
Как близко.
Трехцветка не отрываясь смотрела на кота, и с каждой минутой ее взгляд становился все осознаннее. И отчего-то кошка засмущалась, потупив взгляд, совсем как в ученическом возрасте, стоило ей остаться с тогда еще Форелькой один на один.
— Скоро наши юные воители сюда заглянут. Им после ночи бдения всем не терпится с тобой увидеться. Правда, я им пообещал, что встреча ваша будет не тут, а на поляне. Ты же.. лучше себя чувствуешь, правда? — кошка неопределенно пожала плечами в ответ на последнюю его фразу. Она сама еще не понимала, хорошо себя чувствует или нет. Морально она чувствовала себя подавленно, но надеялась, что Форель и дети быстро вернут ее боевой дух.
— Я очень жду с ними встречи. Кто-то говорил что-нибудь о том, что я ушла, никому не сказав? Я как представлю предстоящий разговор с Созвездие, так в дрожь бросает, — поежилась Уклейка, словно от холода, — Уф-ф, надеюсь Лепестинка и Сивая меня подлатают до встречи с детьми, — она бросила критический взгляд на свой облезлый бок и подранный хвост, боясь даже представить, как выглядит ее морда, — Ты... Спасибо, что пришел навестить меня, — она нежно боднула его лбом в плечо, высказывая свое расположение.
— Знаешь, мы так давно не виделись, что я уже успел забыть, как ты прекрасна, — вдруг сказал Форель. Уклейка склонила голову набок, отчего кисточки на ее ушах забавно шевельнулись, а на ее морде застыла игривая полуухмылка.
— Ты сейчас заигрываешь со мной или мне кажется?.. — томно выдохнула трехцветка, переплетая свой хвост с его. — Я тоже скучала. Правда. Ты ничуть не изменился с нашей последней встречи. Даже пахнешь так же. Я так старалась сохранить твой образ в памяти, ну знаешь, на случай если... — Уклейка вдруг замялась и замолчала, пристально вглядываясь в глубину медовых глаз.
Он должен был понять.

Отредактировано Уклейка (08.11.2020 16:29:52)

— Что ты сказал, восславляют? — кошка перекатила непривычное слово на языке, вкушая его специфичные оттенки. Это слово, да и сказанное в адрес трехцветки, было крайне непривычно. Она по-доброму усмехнулась, посмотрев на Форель. Темно-серый был непривычно рассеян, отчего Уклейке хотелось задать ему кучу вопросов. В голову сразу закрались самые плохие мысли.
Пока меня не было, он сблизился с Выдрой и Рогозом? Я не забыла их странный разговор у берега реки.
Воительница положила голову на плечо Форели и устало прикрыла глаза. Если он спросит что-то о путешествии... Предстоял тяжелый разговор, который нельзя было откладывать. Ощущение того, что кошка одна несет это тяжкое бремя, терзало душу и сердце. Готов ли он узнать об этом?
Уклейке хотелось много чего рассказать, но Форель молчал, а сама она не решалась завести разговор. Ему неинтересно? Тишина в палатке удручала, так что трехцветка приподнялась, заглянув в родные янтарные глаза.
— Уклейка, ты должна кое-что знать... Я... Я очень люблю тебя. — наконец прервал молчание кот, заставив воительницу вздрогнуть от неожиданности. Она наклоняется, касаясь его носа своим, выражая ответные чувства.
— Форель, что-то случилось? С момента моего возвращения ты будто сам не свой. Тебя очаровала Выдра, пока меня не было, — заинтересованно склонив голову на бок, попыталась пошутить трехцветка, — А если серьезно, то твой вид выдает тебя с головой, так что же я пропустила?
Она снова легла рядом, придвинувшись к Форели вплотную. Пришлось постараться и вытянуть шею, чтобы дотянуться до ушей темно-серого. Все же их разница в размерах была весомой. Медленными ритмичными движениями воительница начала вылизывать его затылок и уши, приглаживая шерсть воителя. Уклейка лишь хотела успокоить Форель и показать как она соскучилась.
И настроиться на тяжелый разговор.
Кошка чуть отстранилась, а ее взгляд остекленел.
— Знаешь, Форель, кое-что случилось. Прости за то, что я сейчас скажу и... Пожалуйста, выслушай до конца. Дело в том, что после нашей последней встречи... — Уклейка запнулась, чувствуя, как начинает дрожать голос, — Я ждала котят. Я пошла в путешествие так, просто я узнала слишком поздно и... Было поздно отступать. То, что произошло — это моя вина, и я пойму, если ты не захочешь больше говорить со мной. Мне жаль, что всё так получилось, — тихо договорила воительница, не осмеливаясь поднять взгляд на Форель.

Уклейку заметно расслабила обстановка безграничной нежности и ласки, царившая в палатке целителя. Она даже порадовалась, что Сивая и Лепестинка так вовремя куда-то удалились, позволив ей и Форель побыть наедине. Воительница блаженно прикрыла глаза, когда темно-серый ответил на ее ласки. Ей этого ужасно не хватало, особенно когда она засыпала одна на холодной земле. Кошка хмыкнула, когда он принялся уверять ее, что у него не было ничего с Выдрой.
Но я же просто пошутила. Неужели не понял?
Трехцветка подозрительно покосилась на него, однако больше ничего не сказала. Больше всего ей сейчас не хотелось отвечать на сложные вопросы Форели и снова проваливаться в пучину болезненных воспоминаний. Однако реакция воителя была не такой негативной, как сначала подумала кошка. Уклейка глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.
— Котенок. Это был котенок. Плешивый бродяга ранил меня и... Я не смогла сохранить ему жизнь. — отрешенно глядя на свои лапы, речная снова и снова проживала внутри себя тот момент, когда копала яму для маленького тельца, — Он был похож на тебя. — подняв голову, она не смогла долго выдержать растерянный взгляд его янтарных глаз и уткнулась в пушистую шерсть на его шее, словно это было ее спасением.
— Пожалуйста, давай эта трагедия останется между нами, я... Не смогу сказать это Полозу, Исток и Лососю. Они не поймут, — глухо пробормотала трехцветка, не отрываясь от Форели, — Не хочу, чтобы они считали меня плохой матерью. Хотя я и есть плохая мать, я не уберегла нашего котенка, Форель. Ты... Ты скажешь что-нибудь?

→ детская
[indent]
[indent]Карпозуб был заметно вымотан. Последние несколько часов были слишком богаты неприятными событиями. Казалось, что несчастьям не будет ни конца, ни края, и отчаяние незаметно подкрадывалось к душе воина, который все же упорно сопротивлялся надвигающемуся унынию. Карпозуб с беспокойством проводил взглядом котят, но Снежинка, подмигнув, уверила воителя в том, что с малышами будет все хорошо и она постарается отвлечь их, как сможет, так что старший был спокоен за своих детищ – они были в надежных лапах. И все же волнение не покидало черногривого. Созвездие выглядела плохо, ее веки трепетали, словно она видела кошмары. Единственное, что мог сейчас сделать для нее Карпозуб, это быть рядом.

[indent]Когда черногривый шел следом за Сивой, он все еще прихрамывал, но благодаря стараниям расторопной Лепестинки, кот чувствовал себя намного лучше, чем до первой помощи. Тем не менее, последствия от сражения с лисицей пройдут нескоро. Однако так ли серьезны ранения Карпозуба в отличие от тех, что получила Созвездие? Он понимал, что они несовместимы с жизнью. Возможно, даже с двумя. Думать об этом было страшно и совершенно не хотелось. Обернувшись черным пушистым клубком, Карпозуб лег рядом с пятнистой предводительницей, грея ее своим теплом и надеясь, что Сивая сможет поставить на лапы его возлюбленную. Кто, если не она?

[indent]В палатке они явно были не одни, и в сумраке целительской Карпозуб узнал Уклейку и Форель. Кот было пытался улыбнуться, приветствуя их, но выходило криво. Вместо этого черногривый кивнул. Из груди невольно вырвался тяжелый вздох.

[indent]˝Когда же все это закончится?˝

[indent]— Как… вы себя чувствуете? — попробовал завязать беседу Карпозуб.

Отредактировано Карпозуб (06.12.2020 12:41:34)

>>детская

Она не почувствовала, как ее подняли широкоплечие соплеменники и вынесли безвольное тело на главную поляну, не задержавшись там, уложив уже в следующий момент на подстилку в целительской; не ощутила морозного прикосновения наступившего в лесу сезона Голых Деревьев; не услышала ободряющие нашептывания-увещевания встревоженного ее отключкой Карпозуба, который тенью следовал за подругой, не отходя от нее ни на шаг. Лишь единственная мысль за все это время ощутимо уколола в попытке вернуть пятнистую кошку в сознание - ее котята остались совсем одни, испуганные, но живые и невредимые. Вернуться к ним было жизненно необходимо. Вернуться и успокоить, заверив, что больше никто и никогда не посмеет навредить им, уж она о том позаботится, встретит грудью любую опасность, встанет на их защиту нерушимой стеной. Только для этого нужно сделать элементарное действие - открыть глаза.
Сны ее были неспокойными, тревожными, затягивая в свой омут все глубже, будто перенося мечущееся в лихорадке сознание в уже здоровое тело, которое не могло быть здоровым в реальности, где осталось ее племя, ожидающее возвращение своей предводительницы.
Осознав себя способной к свободному передвижению кошка бросилась сквозь плотно окутавший ее серый туман, спеша куда-то, одолеваемая уже знакомой яростью. Гибкое тело пружиной сжималось и растягивалось в широких прыжках. У этой Созвездие определенно была какая-то твердая цель и она летела к ней, игнорируя звуки битвы в тумане и кошачьи крики, почти не чувствуя как горят на теле свежие, но незнакомые, другие шрамы, которые она как-то умудрилась получить. Что-то вело воинственную хищницу, а именно ею себя пятнистая себя и ощущала, сбавляя темп на рысь, а затем на шаг, взбираясь на проступающий в тумане валун, оглядывая поле боя, которое четко видела перед собой. Она не успевала все осмыслить - та часть сознания, которая видела будто все со стороны не понимала происходящего, а тем временем, речная скользнула с валуна, чуть пригнувшись двигаясь в направлении неясных очертаний кота. Черношкурый воин, смутно знакомый ей, тот, которого она определенно знала, отбросил в сторону от себя бездыханное кошачье тело. Сердце глухо стукнуло об грудную клетку, пропустив удар - единственный, после которого плотно заложило в миг прижавшиеся к голове уши. Пасть открывалась, рождая злые, отрывистые, ядовитые слова, но она не слышала их звучания и не понимала смысла ровно так же как ответ того, кто нарушил Воинский Закон ступив на тропу, ведущую прямиком к Темному Лесу. Они сцепились с этим котом, в котором пятнистая с ужасом узнала Рогоза, вспарывая когтями плоть и впиваясь в тела друг друга острыми зубами в яростном желании не просто поставить на место, показав, кто сильнее в бою, а уничтожить, оборвать священную нить жизни. Эта дикая неуправляемая ярость была ей знакома. Опираясь на нее бирюзоглазая сражалась с лисой в Детской в том, другом, реальном мире, защищая свое потомство.
Она очнулась от застлавшей взор кровавой пелены, когда с врагом было уже покончено и испытав мрачное удовлетворение, впервые по-настоящему испугалась саму себя. Этот оскал на окровавленной морде, как торжество собственного триумфа, проник в нее, заставив заледенеть каждую жилку внутри.
- Это не я, это невозможно.., этого просто не может быть в действительности!.. - билось в агонии истерзанное этой картиной самосознание, и ужаснее всего было, что кошка чувствовала в себе мерзкие щупальца темного торжества, испытывая от новых ощущений истинное наслаждение, вкус которого был незнаком ей в той реальности, где справедливость и честь стояли для нее на первом месте.
Израненное тело забилось на подстилке, будто самка боролась сама с собой - с этой заразой, проникшей в кровь и отравившей ее. Пьющей жизнь живого создания и упиваясь властью над несчастной. Когда серый туман скрыл от бирюзового взора последние детали падения той другой Созвездие, в сознании ее всплыла четкая морда, оскалившейся лисы. Израненную спину пронзили тысячи игл боли, от которой речная предводительница в последний раз широко распахнула невидящие, наполненные ужасом морские потемневшие глаза, издала надсадный хрип и затихла неподвижной грудой меха. Не успев толком начаться, жизнь медленно утекала из нее. Раз за разом. Снова и снова, медленно приближая предводительницу к финальной сцене своего длинного пути.

Отредактировано Созвездие (08.12.2020 11:16:41)