[indent] Жизнь в городе определенно отличалась от прежней, и Ракушечнице все ещё было непривычно. Непривычно просыпаться на голом холодном камне, посреди тёмных подвалов, кишащих крысами; непривычно видеть над головой каменные своды гнёзд Двуногих и вместо  шелеста камыша слышать рёв чудищ и лай собак. Адреналин струился по венам, и Ракушечница, за последние дни научившаяся осторожности, какой мог позавидовать любой Сумрачный кот, бесшумно проскользнула между спящих чудищ, напряжённо вглядываясь в темноту и вслушиваясь в голоса Двуногих. Конечно, они ни о чем ей не говорили, но запах еды, настойчиво тянущийся оттуда, было трудно игнорировать после нескольких дней голодовки. У неё не было времени продумывать план, заранее просчитавшая шаги и пути отступления — ей двигало чувство голода. Крыса, которой она попыталась перекусить с утра, оказалось на вкус просто отвратительной, оставленная на корм воронам, а другой добычи найти не удалось. Ракушечница вообще удивлялась своей способности ориентироваться среди окружающего ее смрада, почти оставив попытки отмыться от него. Возможно, именно это сыграло ей на лапу, позволив приблизиться к источнику пищи — бродячий кот, за которым она следовала, привёл ее в какой-то тёмный подвал, где отобрать у него добычу не составило труда. Жажда выжить, что двигала местными, в большинстве своём покрывала их страх и неспособность постоять за себя. А перед кошкой, лишившей себя всего, что когда-либо имело значение, предавшей свои ценности, у него не было ни единого шанса. 

[indent] Зажав в зубах жирную рыбину, так легко ею заполученную, Ракушечница поспешала покинуть тёмный переулок, намереваясь найти убежище, чтобы там подкрепиться. С наступлением сумерек город утихал, но  слоняться по нему ночью в одиночку было самоубийством. Не задерживаясь долго на одном месте, она шагнула на тропу, намереваясь ее пресечь, когда резкий крик застал ее врасплох, и Ракушечница резко обернулась навстречу преградившей путь широкой лапе, а затем полными удивления глазами сталкиваясь с янтарным взглядом, узнать который она могла из тысячи. За ее спиной тут же пронеслось чудище, и страх, на мгновение парализовавший лапы, отпустил, возвращая сознанию ясность.

[indent] — Звездоцап тут не причём, — хрипло отозвалась она, удержавшись от усмешки. — Я здесь по своей воле — выпрямляясь, Ракушечница усилием воли заставила себя отвести пристальный взгляд от замершей напротив фигуры. — И собиралась поесть. Где здесь можно это сделать в тишине и покое? — не дожидаясь ответа, кошка прошла мимо самца, шагнув глубже в тень улицы.

[indent] — Что же, похоже это место не так уж и безнадёжно. Удалось найти кого-то, кто смог тебя подлатать? — кончики ушей дрогнули, улавливая звуки следующих за ней шагов. Сил и желания тратить время на поиск подходящего укрытия не было, и Ракушечница устроилась прямо на земле, принявшись за еду. Она молчала, сосредоточенная на переваривании не самого сочного на вкус мяса, удивительно стойко выдерживая присутствие Рогоза рядом с собой. Голубой взгляд ее не выражал ничего, когда вернулся на кота, тускло мерцая в темноте. Лишь кончик хвоста напряжённо подрагивал. 
[indent] — Хочешь о чём-то меня спросить?

[indent] — Знакомых? — скептически вскинув бровь, Ракушечница распрямилась, ненадолго фокусируя взгляд на морде бывшего воителя и заживающих на ней рубцах. — Не знала, что ты способен подружиться с бродягами, — усмехнувшись, она отвернулась. — Хотя, ты уже наверное здесь, как свой, — кошка обвела задумчивым взглядом мрачный переулок, пытаясь представить его оживлённым при свете дня — впрочем, для Ракушечницы они все были одинаковыми. Одинаковым было желанием держаться от них подальше.

[indent] И она ошиблась, считая, что этой встречи никогда не произойдёт. Не должно было. Рогоз смотрел на неё, и в его глазах ясно читалось недоумение, смятение, замешательство, которое испытывала сама Ракушечница, когда впервые ступила на территорию города.   Некоторое время кошка не двигалась, продолжая вглядываться в темноту за его спиной, про себя думая, как о многом этот кот ещё не знал. И потому последовавший вопрос не застал ее врасплох, скорее стал логичным умозаключением из всего происходящего.

[indent] — Я ушла, — просто ответила она, не глядя, дёрнув плечом, понимая, впрочем, что подробностей не избежать. — После пропажи Изморози многое изменилось, Рогоз. Для меня, в том числе. Я потратила слишком много времени и сил на его поиски, не получив при этом ни поддержки племени, ни предводительницы. Видимо, Ручей Звёзд была слишком занята союзом с Грозовыми и выстроением отношений с их предводителем. Можешь себе представить мать, которой плевать на судьбу своего котёнка? — Ракушечница хмыкнула, едва заметно нахмурившись. — Мне удалось наткнуться на следы одиночек на границах, их запахи стали встречаться все чаще, но Ручей Звёзд попрежнему не видела в этом существенной угрозы. Впрочем, ничего нового. А потом речной патруль во главе с Полозом наткнулся на толпу бродяг, шастающих по территориям Речного племени как ни в чем не бывало. Завязалась драка. Мне показалось, что усилий нашего глашатая не достаточно, и я попыталась вцепиться ему в глотку. Но все пошло не по плану. И вот… теперь я здесь, — она медленно повернула морду, наконец пересекаясь с Рогозом взглядами.

[indent] — Находить союзников я всегда умел.

[indent] — Как и забывать их, — Ракушечница пренебрежительно дёрнула усами, услышав о союзниках. Однако взгляд ее  остался беспристрастен — прошло слишком много времени, чтобы эта тема всерьёз ее задевала. — Впрочем, чего не сделаешь ради выживания, да? Даже если придется иметь дело с городскими дерьмоедами, — добавила она с саркастичной ухмылкой, все же признавая позорную  унизительность положения чёрного кота. Мимолётная реакция на ее слова даже порадовала Ракушечницу  — сколько раз она вспоминала ту встречу, сколько раз представляла его, лежащего в луже крови и захлёбывавшегося собственной жёлчью.  И, вглядываясь в янтарные глаза сейчас, всего на  мгновение она снова почувствовала ту ярость, ту ненависть и то отвращение, желание сорваться с места и вцепиться в ещё не до конца зажившие шрамы на его изувеченной морде, лишь бы стереть с нее это выражение вечного самодовольства и заменить его покорностью..

[indent] — А что насчет твоих котят? Они уже стали гордостью Речного племени? — прозвучал вполне закономерный вопрос… или попытка уколоть? Мгновенно сбросив пелену оцепенения, Ракушечница сфокусировала холодный взгляд на блестящих в темноте янтарных глазах, вдруг замечая, как ее когти уже впиваются в холодный камень.

[indent] — Я не говорила, что сама являюсь примером хорошей матери. Синичке, моей дочери, будет лучше в племени. Пока она не подрастёт, — Ракушечница не испытывала никаких угрызений совести за брошенную в племени дочь, зная, что там она будет в безопастности. Как минимум, сыта и здорова. Она ни за бы не стала обрекать неокрепшего котёнка участи скитаний в предверии холодов. Пускай Синичка возненавидит Ракушечницу за этот поступок — это были меньшие жертвы ради ее же собственного блага.

[indent] — А что? Переживаешь за судьбу бывшего соплеменника? Или печёшься о жизнях своих дружков-союзников? — голубые глаза насмешило сверкнули. — Мне тоже. Жаль, — многочисленные вопросы Рогоза начинали досаждать, и голос Ракушечницы становился суше. Чувствуя, как все последние события и переживания на их фоне ее утомили, кошка шумно вдохнула, крепко сжимая челюсть, стараясь успокоить беспокойное сознание. 

[indent] — И сколькими союзниками, говоришь, ты успел обзавестись? Есть от них какая-то польза, кроме этого? — поинтересовалась кошка, задержав взгляд на подранной шкуре чёрного кота, а затем скользнула им по всей фигуре, будто ведомая искренним интересом. Рогоз не голодал, это было видно по бокам, пусть и осунувшимся без рыбной диеты, и, вспоминая встречных ею городских недоохотников, Ракушечница могла предположить характер возможного сотрудничества с бродягами. Правда, бывший воитель был не из тех, кто станет раскидываться всеми своими секретами налево и направо, но и тешить его эго дельнейшими расспросами тоже не было никакого желания. Она лишь хотела понимать, как надёжна эта связь. Как близка, может?

Отредактировано Ракушечница (28.10.2021 10:56:54)

[indent] — Может быть, ты мне расскажешь, как мне следовало поступить с моей дочерью? — внезапно огрызнулась Ракушечница, едва дёрнув кончиком хвоста. — Я не нуждаюсь в советах и оценке такого же предателя, — отрезала кошка, и голубой взгляд ее на мгновение потемнел от вспыхнувшей на дне злости, задержавшись на самце: его положение, интонация, суть вопросов — все это было ничем иным, как попыткой вывести ее на эмоции. В меньшей степени его интересовали дела племени, его судьба и нынешняя обстановка в лесу, хотя причины, заставившие их обоих покинуть свой дом, были последствием их итогов. Внутри кошки шевельнулось что-то похожее на прежнюю жажду мести. Это не было отражением той ситуации, давно прошедшей, скрытой лунами и днями размышлений, но что-то неуловимо напоминало о ней, напомнило о самой Ракушечнице тогда — одержимой своей злобой и оттого разгневанной.
[indent] Ракушечница чувствовала: желая задеть ее за живое, он снова подставлял себя под удар, всякий раз делая это осознанно.

[indent] — Не пришла же ты сюда, чтобы насладиться местным смрадом и грязью. Зрелище, конечно, притягательное, даже ветряки заглядывают, но не совсем для тебя, — продолжал изгнанник под тяжелым льдистым взглядом. Хвост светлой кошки медленно покачивался за спиной в такт его словам, и она, приподняв подбородок, будто бы сдерживала в себе нарастающее пламя, давясь его обжигающими искрами.
[indent] И ей удалось.

[indent] — А ты счёл его стоящим, надо думать? —  переспросила кошка уже без лишних эмоций, холодным прищуром оглядывая самца. Удивительно, как меняло котов время и окружающая среда. И как из талантливого воителя, в котором она некогда видела предмет для подражания — хотела быть им замеченной, жаждала его одобрения, — Рогоз превращался в тень себя прежнего без целей и принципов. Помнил ли он хоть что-то из своей прошлой жизни, тех убеждений, которым следовал? Хотя бы часть из них?…

[indent] — Одной.
[indent] — Надо же, — хмыкнула Ракушечница, подумав про себя саркастичной улыбкой. Твои вкусы не меняются. Она вспомнила Выдру, имя которой с тех пор как кот покинул племя, Рогоз ни разу не произнёс, и Ракушечница подавила желание случайно поддеть эту старую рану.

[indent] В ее подсознании уже всплыло новое имя.

[indent] — А Янтарь в курсе о твоей союзнице? — все тот же пренебрежительный тон. Все негодования и злость в одно мгновение словно куда-то улетучились. — Он так мило отзывался о тебе в нашу последнюю с ним встречу. Мне даже показалось, что он чем-то обижен. Неужели двое бывших воителей не нашли общих интересов, поводов объединиться? — но Рогоз предпочёл довериться одиночке, нежели тому, кто был бы близок ему по духу.

[indent] — Просто попросить, — протянула кошка с усмешкой, поднимаясь с земли, лениво отряхивая светлую шерсть. Очевидно, что обсуждать им было больше нечего. — Сомневаюсь, что здесь есть те, кто может мне чем-то помочь, — почти развернувшись, она негромко добавила. — Но я рада, что ты нашёл. Что ты все же уцелел, — спокойно, без тени тепла мяукнула Ракушечница, напоследок долгим взглядом встречаясь с янтарными глазами. Она ждала, что что-то дрогнет внутри, что-то отзовётся, как прежде, хотя бы толика тех эмоций, способных удержать ее здесь дольше положенного, но не почувствовала ничего. Разочарование и холод. — … и я бы предпочла больше с тобой не встречаться, — равнодушно обронила она, отворачиваясь от чёрного кота и делая шаг в сторону тёмного переулка.

[indent] — Янтарь — глупец.
[indent] — Тем проще для меня, — Ракушечница равнодушно дёрнула плечом на последовавшую тираду о бывшем ветряке, задумчиво раскачивая кончиком хвоста. Признаться, она не видела в Янтаре ничего стоящего, а потому услышанное ее не удивляло. Напротив — бегать по границам, вымещая свою обиду на соплеменниках, пытаясь насолить таким образом своему ненаглядному предводителю, весьма дальновидно, ничего не скажешь, и в стиле ветряка. Впрочем, если Янтарь собрался действовать в том же ключе и дальше, то он просто мышеголовый болван, и Ракушечница найдёт более достойного соратника. Но пока что, ей  следовало позаботиться о поиске ночлега в этой забытой всеми Предками дыре. С едой вопрос был закрыт, на ближайшие пару дней, и теперь самое время было подумать о том, что ей делать дальше. Отыскать свою цель, как сказал Рогоз. Пускай в глубине души бывшая воительница знала, что намерена делать — план вырисовывался в ее голове достаточно четко. Никакие препятствия не должны были сдвинуть ее с намеченного пути, ничто не могло лишить ее равновесия. Никто, кроме…   

[indent] — Щучий помет. Рогоз… — мышцы под ее шкурой внезапно  напряглись, мгновенно реагируя на выпад кота, а когти вытянулись, едва удерживая тело на месте.

[indent] — Что?.. — раздражённый, выведенный из себя , Ракушечница упустила момент, когда что-то в нем переменилось, и, застыв, уставилась полными недоумения глазами в янтарные, удивлённая такой внезапной переменой настроения. — Это угроза? — холодно изогнув бровь, она прищурилась, несколько секунд вглядываясь в его морду.

[indent] — Какая наивность, — усы дрогнули в едва различимой усмешке. — По-твоему, я не в состоянии за себя постоять? — она блефовала, слишком явно читая на морде кота эмоции, которые являлись отражением ее внутренних, так глубоко спрятанных под толщей кожи — смятение, отчаяние, злоба. — Ты понятия на имеешь, на что я способна, — Рогоз вдруг отступил, однако внутри кошки снова поднялась волна негодования, заставившая нахмуриться и отвести взгляд, несколько мгновений силясь совладать с собой. Через секунду она вернула его, глядя в глаза коту задумчиво и все так же беспристрастно.

[indent] — В племени у нашего союза мог бы высокий потенциал, Рогоз. Но ты предпочёл сбежать, поджав хвост, оставив меня одну со всем этим цаповым сборищем недовоителей бороться в одиночку, — с притворной жалостью проговорила кошка, а затем сделала шаг навстречу, практически уперевшись грудью в широкую грудь кота, сверкая голубыми глазами. — Я всегда буду выбирать путь силы. Я буду поступать так, как считаю правильным. И если кто-то встанет у меня на пути, я его уничтожу. С помощью, — ещё шаг, и их усы соприкоснулись. — или без помощи союзников, — Ракушечница резко выдохнула, ощущая дыхание кота на своей шерсти.

[indent] Она не дрогнула, когда Рогоз вдруг оскалился, зарычав, лишь сощурила льдистые глаза, дёрнув кончиком пушистого хвоста. Изгнанник, стоящий перед ней, уже на был речным воителем, которого она когда-то знала. Рогоз определенно стал злее, жёстче, возможно, даже опаснее, несмотря на старые, въевшиеся под шкуру, привычки, которые, как ни странно, все же придавали ему смелости продолжать этот разговор. Видя его искреннюю в своём негодовании реакцию, кошка устало вздохнула, почувствовав, как его слова находят отклик в ее душе. Нахмурившись и отведя взгляд, Ракушечница на мгновение задумалась — а могла ли она его обвинять? Ведь если отодвинуть в сторону все презрение и неприязнь, что она к нему испытывала, они оба оказались в одном положении. Их принципы и ценности, что когда являлись воплощением истинной преданности и справедливости Воинского Закона, больше не имели значения. Они сделали свой выбор, отказавшись от них и всего, что связывало их с племенем, с их прежним долгом — осталось ли что-то, способное ещё их объединить? Ракушечница не знала целей Рогоза, были ли они у него вообще, или все увиденное — лишь вынужденная попыткой выжить. Признаться, она до сих пор не понимала, зачем он здесь оставался, но четко понимала — она никогда не сможет смириться с такой жизнью.

[indent] — Ничего бы не изменилось, даже если бы я остался. Именно поэтому тогда я звал тебя с собой. — услышать эти слова снова было подобно нырянию в ледяную воду.  Перед затуманенным взором снова пронеслись воспоминания их последнего разговора на границе. Ракушечница помнила собственные, пропитанные ядом обиду и горечи, слова, и то, как он звал ее. Правильно ли она поступила, отказавшись? Столько значимости она придавала его предательству тогда, обвиняя в дезертирстве и трусости, совсем не задумываясь, что однажды поступит точно так же.

[indent] — Ты всё равно ушла бы, а я пошёл бы за тобой. Через пару-тройку лун, несколько сезонов, неважно. Так какая разница, какими путями мы оказались здесь? Скажи мне, Ракушечница, какая разница, кто из нас хуже, если мы оба предатели? — голос кота отзывался эхом в ее голове, заглушаемый шумом пульсирующей крови.

[indent] — Хватит, — глухо отрезала Ракушечница, нахмурив брови. — Ты прав, мы оба предатели. Но разница в том, что я ни за что не стану такой, как они.. как ты. Я не стану бродягой, живущей среди чудищ и Двуногих, побирающейся на объедках с помоек, — в голубых глазах мелькнули огоньки пренебрежения. Этот липкий смрад ощущался повсюду, забивая ноздри, им был пропитан запах Рогоза, и Ракушечница все больше ощущала желание смыть его в речной воде. — Пусть в племени меня считают предательницей, никто, даже само Звёздное племя, не отнимет у меня звания воительницы. Пока я сама от него не откажусь, — в ее тон снова прорезались ледяные нотки, однако посвящать Рогоза в подробности того, как озлобившаяся и разочаровавшаяся  во всех и вся воительница сама стала предательницей, переступив Воинский закон и покусившись на жизнь соплеменника, Ракушечница не хотела.  Но, даже оглядываясь назад сейчас, она понимала, что все-равно поступила бы точно так же.

[indent] — Если тебя устраивает твоя новая, полная полезных связей, жизнь, оставайся, — затянутый диалог отнял у неё даже больше сил, чем Ракушечница предполагала, и она тяжело протяжно  вздохнула, проходясь языком по шерсти на плече и грудке. — Я же не вижу причин здесь задерживаться, — голубые глаза, горящие отголосками былой ярости, вновь резко потухли, и к ним вернулось прежнее стеклянное выражение.   

[indent] — Поищу себе временное пристанище где-нибудь на окраинах, — делая шаг в сторону, кошка развернулась в полоборота и осмотрелась, будто бы давая себе выбор. — А ты решай сам, что для тебя важнее. Или кто, — последнее Ракушечница произнесла все так же сухо и монотонно. Она знала, если что-то от воителя в нем осталось, он пойдёт. В конце концов, Рогоз был единственным, кому она могла здесь доверять. А поскольку границы правильности давно были размыты, стоило хотя бы попробовать.

>> куда-то

Машина с характерным оглушающим и почти что даже заставляющим невольно крупно вздрогнуть шумом неуловимой красочной точкой пронеслась мимо куда-то в сторону расположившейся в стороне набережной и оставила после себя лишь клубящийся, неприятно оседающий на любой поверхности и практически ощутимо впитывающийся в серую шерсть смольный вонючий дым. Невозможно было проигнорировать весь этот буквально сотрясающий всю землю поблизости грохот скользящих по очередной здешней тропе Двуногих широких и совершенно не похожих на кошачьи лапы колёс, как несколько раз ему говорила Агнес в моменты их прогулок, и рёв взбешённого недостатком скорости мотора, поэтому на несколько быстротечных мгновений Янтарь всё же неохотно приоткрыл свои глаза и после, разморённый переодически выглядывающим из-за кучерявых облаков солнышком, вновь провалился в сон.

Очевидным для этого молодого, находящегося, казалось бы, в самом рассвете собственных сил, но в то же выглядещего как-то слишком уж повзрослевшим и осунувшимся кота, чьё худощавое тело теперь лениво перекатилось на другой бок и раскинуло свои длинные лапы практически в разные стороны, было лишь то, что произошедшее на Нагретых Камнях в тот вечер, почти что ночь, навсегда изменило его самого и отрезало любой возможный путь куда-то в прошлое, но в то же самое время словно бы дало какую-то возможность чего-то нового. Приведёт ли его новая дорога во что-то более светлое и всё же наконец спасительное будущее или уже не даст всё же выбраться с этого дна?

Конечно, то количество и та разношёрстность встречаемых в черте, казалось бы, ранее столь ненавистного и презираемого города, бывше племенных котов и кошек перестала удивлять Янтаря ещё где-то на второй или третьей знакомой морде, которая слишком редко озарялась приветливой улыбкой и дружелюбным блеском в глазах, поэтому на все следующие разы, когда ему то ли удавалось нос к носу столкнуться с прежде грозовым или речным воителем, то ли просто услышать информацию о них с чужих уст, серый реагировал одинаково: безразличием. Лениво вёл какие-нибудь слишком базовые и оттого абсолютно бестолковые беседы о том да о сём, творящемся в их жизнях и этих серых, одиноких, пустующих джунглях из высоченных зданий и снующих повсюду Чудищ Двуногих, или просто без интереса и даже малейшего любопытства впитывал в себя каждую крупинку чужих слов и наблюдений, впрочем, не оставляя в своей памяти и малой части всего этого, а сам с каждым новым таким витком своей судьбы лишь вновь и вновь убеждался в том, что после произошедшего в тот вечер на Нагретых Камнях он совершенно утратил интерес почти ко всему. Может быть, разве что, только к собственной боевой подготовке и тренировкам с Агнес, которая безостановочно делала заметные и явные успехи и всё больше радовала своего наставника, у него до сих пор остался некий теплящийся в широкой грудине запал, который заставлял бывшего воителя двигаться вперёд и не бросаться под первый выворачивающий с набережной автомобиль.

Но сегодняшний день у Янтаря должен был быть относительно бездельным и оттого даже удивительно спокойным, ведь с раннего утра его трёхцветную домашннюю её хозяева зачем-то куда-то забрали до, кажется, практически самого вечера, а сам кот не имел никакого желания оставаться взаперти этой каменной коробки Двуногих в абсолютном одиночестве и искать себе развлечения среди начтавленной то тут, то там мебели и голых стен и потому вместе со всеми выскользнул на улицу да отправился в небольшое путешествие по уже знакомым территориям и переулкам. Очевидным, правда, уже в ближайшие минуты после того, как серый вновь неторопливо, но всё же желанно и охотно погрузился обратно в сон под согревающими лучами восходящего к своему пику золотистого солнца и практически даже успокаивающие шумы оживлённой и заполняющейся всем, кем и чем только можно улицы, стало то, что место для отдыха он выбрал не самое удачное: неожиданно, слишком громко и даже в какой-то степени пугающе над самым ухом раздались те слова, которые бродяга уже успел несколько раз забыть и которые не будили в нём ничего, кроме раздражения и какой-то зарывшейся слишком глубоко ненависти.

— Я не сплю, — присаживаясь и чуть выпрямляясь чуть быстрее и резче нужного при действительном отсутствии недавнего сна и тут же устремляя недовольный взгляд едва прищуренных янтарных глаз на свою неожиданную гостью, ворчливо буркнул одиночка да тут же вопросительно изогнул кончик покоящегося позади хвоста. — Ты? Что это ты в городе забыла в такие сложные для племени времена, Молния? — расплылась на тонких губах вполне себе дружелюбная, что удивительно, то ли улыбка, то ли ухмылка, однозначно выражающая некую... радость? этой встрече, пока сам Янтарь лишь беззастенчиво гулял по худощавому кошачьему телу изучающим взглядом и заинтересованно подёргивал треугольными ушами.

Задумчивый взгляд едва ли прищуренных, а, быть может, просто ещё не до конца отошедших от недавнего сна и оттого не открывшийся окончательно янтарных глаз, которые уже как не первую луну напоминали лишь обгоревшие и теперь в каких-то молчаливых попытках вернуться к своей прежней жизни тлеющие угольки всего в них былого и ранее существующего, неторопливым и будто бы даже осторожным движением скользнул сначала к длинным, мускулистым лапам степной бегуньи, изучая каждый присутствующий среди короткой серой, почти даже голубой шёрстки шрам и не симпатичный рубец, а после мажущими прыжками переместился к плечам, привычно худощавым бокам, объявшему конечности длинному хвосту. Иногда, раньше в те самые моменты, когда его серая голова не была занята извечными, пронизывающими насквозь и пропитывающими каждую клеточку сознания мыслями о власти, о свержении Звездопада, о тех изменениях и переменах, которые он сам бы мог принести своему племени, и теперь, когда не вспоминалось рухнувшего в бурлящую холодную реку белоснежного воителя и не ощущалось липкости чужой крови на своих лапах и морде, Янтарь искренне задумывался о том, как же настолько разные представители, казалось бы, одного вида, как они с Молнией, вообще могли одинаково жить и одинаково приспосабливаться к условиям жизни в том или ином племени, но так до сих пор бродяга и не нашёл ответа. И вряд ли теперь уже найдёт, настолько отстранившись от всего дикого, лесного и променяв свою воительскую жизнь на нечто чуть более спокойное под боком трёхцветной Агнес, однажды позволившей ему не подохнуть от усталости где-нибудь в одиноком переулке и отныне ставшей его извечной спасительницей.

Конечно же, пусть и короткий, но, как всегда то и было и чем эта кошка несомненно привлекла внимание именно этого кота, точный рассказ был ожидаемо приправлен совсем небольшой, чужому, быть может, взору, что совершенно случайно пронёсся жужжащей где-то над самым ухом жирной и до безобразия мерзкой мухой или долетевшими до чутких кошачьих слухов нечленораздельными и вызывающими лишь рвотные позывы звуками Двуногих, даже и незаметной крупинкой своеобразного юмора, но серый не спешил обращать на это и доли своего интереса. Лениво покачивая кончиком своего толстого, местами даже некрасиво облезшего и несомненно укрытого ни одним десятком так называемых боевых ранений, парочку или тройку которую из них он однажды получил от родной младшей сестры и бывшего лучшего друга, одиночка без лишних движений и звуков внимательно вслушивался в звучащие слова и буквально ощущал, как те незатейливо, умело колупали пока ещё даже не показавшимися из подушечек коготками не так давно насохшую корочку на какой-то до сих пор не закрытой и лишь обретшей глубину ране. Молния, без сомнений, всегда умела завлекать в свои хитросплетённые электрические сети лёгкое детское любопытство своего соплеменника, поэтому сейчас уже вряд ли можно было бы этому удивляться, пусть едва заметные перемены в организме всё же не вызывали у самца положительных эмоций.

— Доводилось, да, — неторопливо поднимаясь на собственные лапы и ныне уже возвышаясь над прежним местом небольшой спячки во весь свой всё ещё достаточно высокий рост, после чего делая аккуратный и короткий шаг в сторону своей собеседницы – знание о том, на что она была способна, не давало ему пока действовать слишком опрометчиво – и доверительно заглядывая ей прямиком в глаза, нараспев пророкотал Янтарь и чуть завёл треугольные уши ближе к затылку. Обсуждение словно бы становилось совершенно интимным, секретным, не достойным чужих ушей. — А что такое, Молния? Тоже хочешь с кем из них пересечься поближе или жадничаешь местечком изгнанницы и поубивать хочешь каждого по отдельности? — понижая басовитый голос практически до шёпота, всё в той же манере добавил серый и скользнул шершавым языком по собственным губам.

Отредактировано Янтарь (07.06.2022 14:13:07)