разрыв, после кафе >>

[indent] Оставив позади кафе и компанию Хэнге, Ракушечница сразу же направилась к заброшенному гнезду. Мысли о странном, пускай и весьма доброжелательном  одиночке, впрочем, быстро вытеснили размышления о Рогозе и будущей стратегии предстоящего убийства. Ракушечница хотела продумать каждый шаг и, кажется, впервые в жизни не действовала импульсивно. "Жизнь в городе плохо на меня влияет".

[indent] Кошка проходилась по окрестностям вдоль полуразрушенного гнезда, изучая местность и отмечая возможные пути отступления. Она не могла знать наверняка, удастся ли Рогозу завоевать доверие Макоши, чтобы та пришла сюда без сопровождения своих соратников. Кошку, однажды хладнокровно убившую речного предводителя и безнаказанно мстившую племенам на протяжении нескольких сезонов, едва ли можно было так просто обхитрить. И все же слухи о незавидном положении банды, пребывавшей на грани разорения из-за безумия своего вожака, не спроста ходили среди местных. Могла ли такая, как Макошь, отчаяться настолько, чтобы заручиться поддержкой изгнанников? Играть на доверии котов, так же когда разочаровавшихся в племенных устоях — что может быть выгоднее для мстительной, хладнокровной убийцы?

[indent] Хочешь уничтожить врага — стань его другом.   

[indent] Ракушечница вернулась к убежищу с пойманной добычей и уже на подступах внезапно почуяла чужой запах. Он определенно был кошачьим, и судя по тому, что ночь она провела здесь одна, хозяин появился здесь недавно.

[indent] — Эй, племенной? — и явно не просто так. Ракушечница заинтересованно дёрнула ушами, сбросив дичь на землю, и бесшумно приблизилась к гнезду. Шорох неосторожных шагов внутри все не утихал, выдавая их обладателя с поличным. Кошка прыгнула в окно, приземляясь как раз, когда кошачья фигура появилась в проходе. — На что рассчитывала, так-то уже больше луны прошло.

[indent] — На глупое обнаружение себя любой потенциальной псиной, — фыркнула Ракушечница, медленно выступая из тени и окидывая незнакомку оценивающим взглядом. — Теперь я понимаю, почему среди одиночек такая невысокая выживаемость, — кошка сухо усмехнулась, сверкнув голубыми глазами. Ей хватило пары мгновений, что понять: перед ней стояла одна из последних попыток Рогоза убедить одиночек примкнуть к им. Неужели его усилия наконец возымели плоды? "Вовремя, конечно".

[indent] — Племенной - это Рогоз, надо думать? Его здесь нет, — Ракушечница присела на деревянный подоконник, обвив лапы хвостом. — Рогоз отправился по одному важному поручению. А ты, должно быть, одна из его знакомых? Он упоминал тебя и ещё одного кота.. кажется. Но, вижу, ты оказалась решительнее своего приятеля, — впрочем, слабаки им были не нужны.

[indent] — Меня зовут Ракушечница. Тоже племенная, как ты выразилась, — уголки губ дрогнули, взгляд продолжал изучающе скользить по незнакомке. — Была ей. А ты? — она прищурилась, уточняя. — Что тебя привело сюда? — Ракушечница, конечно, догадывалась, но хотела услышать личную мотивацию бродяги.

[indent] 
 — Рогоз упоминал, что вы ищете союзников.

[indent] — Возможно, — Ракушечница с сомнением осмотрела серо-белую тощую кошку с лап до кончиков ушей, задумчиво дёрнув уголкам губ. Совсем юна. Вероятно, возраста молодой воительницы. Но разве Рогоз когда-нибудь  ошибался в своём выборе? Да и учитывая специфику выживания в городе, коты здесь взрослели на порядок быстрее.

[indent] — Силу многие недооценивают, — в голубых глазах мелькнул смешок. — Но сила — это путь к истинному величию, достичь которого может каждый. Даже одиночка, если готов пойти ради него на все, — что-то определенно было в горящих недоверием глазах одиночки, в ее понурой спине, в некрепко стоящих на земле лапах, и Ракушечница присмотрелась внимательней.

[indent] — Мне ничего от вас не нужно, — она равнодушно повела плечом на последовавший вопрос, едва усмехнувшись. — Считай это благодетелью. Мне просто интересно, способны ли вы измениться. Положение бродяг, сколько я себя помню, всегда было незавидным. Странно, что никто из вас не попытался что-то поменять. Неужели никогда не возникало желания достичь большего? Стать сильнее и лучше? — судя по тому, что Кита всё-таки пришла — желание было. Не представлялось возможности? Ракушечница помедлила, прежде чем спрыгнуть с окна, чтобы перестать лицезреть собеседницу сверху-вниз.

[indent] — Знаешь, в чем разница между племенными и одиночками? — кошка сделала несколько шагов в сторону Киты и остановилась. — Жизнь в племени размерена и подчинена определённому распорядку. Племенному не нужно думать о том, что с ним будет, если он станет слаб, стар или немощен. Каждому коту в конце своего пути полагается палатка старейшин, и племя всегда защитит тех, кто не способен сам за себя постоять. В конце концов, есть Воинский Закон, который их оберегает,  — хвост качнулся из стороны в сторону. — Этому нас обязывают, внушают нам этот долг с детства. А когда вопрос встаёт о судьбе целого племени и его будущем, цена измеряется в каждой такой жизни. Даже если потеря одной может гарантировать сохранение десятков других. Они готовы бороться, но не готовы жертвовать, — глаза Ракушечницы сверкнули пренебрежением. — А наблюдая за местными, я поняла, что им, в большинстве своём, нечего терять. Такие, как вы, готовы биться до конца и рвать глотки, потому что знают, что за них никто не вступится, никто не прикроет спину и не залижет раны. Вы предоставлены сами себе, и это делает вас сильнее. Но вы почему-то предпочитаете жить в страхе и убегать, — кошка хмыкнула, ещё раз скользнув взглядом по бродяжке. Потрёпанная шкура лишний раз подтверждала, как той приходилось не сладко даже в суровых реалиях привычной себе среды.

Ракушечница превосходила ее и не чуралась выказывать это любым своим жестом и словом. Вот она, та самая ниточка, за которую серо-белой так хотелось зацепиться. Недооценивали ли они силу, как об этом говорила племенная? О, нет, сила вызывала сильнейшие притоки эмоций, заставляя или трястись от страха, или выказывать уважение, но несомненно хотеть ее. Одиночка сдержанно кивнула, пропуская в своем взгляде нотки уважения.
Мне ничего от вас не нужно.
Да ну? - бродяге хотелось усмехнуться вслед этой фразе, но она позволила только себе едва улыбнуться и заинтересованно поднять взгляд выше.
Неправдоподобно. Пусть домашних испытывает своими сказками на ночь, убаюкивая их бдительность. Кита не вчера родилась, чтобы поверить в то, что кто-то ради праздного интереса станет собирать вокруг себя котов.
- Желание? - небрежно переспросила Кита, и не дожидаясь утверждения, пояснила: - Нет никакого желания.
Потому что..
- Она - необходимость. Слабым не место в черте города. У них есть только два выхода: уйти с чужих глаз к людям или помереть облезлым в подворотне, - то предательство и та перепалка с племенным закончились так только по причине ее облезлости, она оказалась жалкой. Но больше Клякса не намерена была повторять тот опыт. - Поиск силы - путь к выживанию.
Смотреть снизу-вверх ей уже надоело, и Кита в два коротких прыжка вскарабкалась на обернутый тканью подлокотник кресла.
Знаешь, в чем разница между племенными и одиночками?
Серо-белая заинтригованно взмахнула хвостом. И сказать честно, все дальнейшие слова ей польстили и пришлись по нраву. Емкие и четкие объяснения бывшей племенной об укладе жизни в племени отдавались глубоким недоверием и непониманием. Жить среди тех, кто в любую секунду может вспороть тебе брюхо, и столь искренне верить в эту глупую связь. Это было похоже на наивность домашних, слепо верящих в доброту своих людишек. Только любому одиночке было ясно, что их доброта ровно до тех пор, пока те чувствуют свое превосходство.
И эти слова Ракушечницы и заверения Рогоза выглядели точно так же.
Но вы почему-то предпочитаете жить в страхе и убегать.
Одиночка так оживилась, будто получила пощечину: хвост взвился, а загривок поднялся.
- Будто мы этого хотим. В городе нужно не только выжить, но и не помереть, пока пытаешься вырасти и стать сильнее, - нотки возмущения и еле-еле проскакивающее чувство безысходности просачивались в дерганном голосе одиночки. - Самой противно от своей слабости.
Клякса закусила губу и отвернулась, уже через секунду скосив свой взгляд обратно и присматриваясь к движениям Ракушечницы.
- Пойми правильно. Я не буду сидеть на шее, и уж тем более не хочу такой благодетельности, - тон кошки ускользнул вниз и стал тише к концу фразы. Резко обернувшись, Кита взглянула на племенную уже более уверено. - Я отплачу.
Не будь у меня скрытых талантов, я б уже не жила.

Отредактировано Кита (28.05.2022 20:31:13)

Судя по интонациям, взгляду и дыханию, что сбивалось и было коротким, неглубоким, его спутница поплыла. Иногда Гектор радовался, что он рожден котом, а не глупой кошкой. Очень немногие из них имели свою умную голову на плечах, остальным только подмигни, помани - и они, что дурочки, пойдут следом. Даже обидно вышло, что так просто с ней получилось.
— Красиво, - басовито подтвердил он и подпер ее боком, горячим и крепким. — Красивой кошке - красивое место.
Можно было разлиться соловьем и сказать что-то более сентиментальное и милое, но его уже подташнивало от слащавой игры, которую он задумал, а жаркое желание порезвиться и что-то испортить, сломать - оно становилось все невыносимее. Гектор ненавидел заставлять себя терпеть.
Развернувшись к кремовой мордой, он легко (для такой некрупной кошки этого должно быть достаточно) толкнул ее наземь, налегая сверху телом. Странник за последние луны не успел отъесться и нагулять жирка и мышц, но все еще оставался крепким и сильным. Уверен был совершенно, что его усилий хватит.
Прикусил за шкуру у загривка, на тонкой шее. Почти осторожно, пока не стремясь причинить боли, чтобы она еще не поняла. Успела насторожиться? Разве что немного, но чтобы выбраться, ей придется постараться. Или легче будет поверить в порыв страсти и постесняться что-либо предпринять? Думать за Цукерку он не собирался.
От чужого запаха и биения крови в ее жилах забилось внутри что-то древнее, жаждущее. Он приветствовал это как старого друга, с которым сроднился за годы. С улыбкой, больше похожей на оскал.
— Значит, бесстрашная домашняя красавица, - протянул без угрозы, почти в самое ухо. Громко, низко.

перемотка, на след. день после разговора с китой

[indent]  — Ракушечница?

[indent] Ракушечница вздрогнула, когда снаружи раздался знакомый голос, отрывая ее от вечернего обряда умывания после напряжённого дня ожидания и сытого ужина. Она медленно поднялась на лапы, потягиваясь и разгоняя кровь по мышцам, с недовольством отмечая темнеющий небосвод. Рогоз, не изменяя былой пунктуальности, подоспел лишь к закату.

[indent] — Оставайся здесь и не высовывайся, пока я не разрешу, — кошка властно взмахнула хвостом, когда в дальнем углу гнезда заворочалась Кита, тоже реагируя на появление новых запахов. — Это моя битва. А ты.. пока к ней не готова, — Ракушечница не хотела, чтобы ее планы были нарушены вмешательством какой-то неумелой бродяжки. "Пора покончить с этим.  " — раздалось в голове под звук размеренного пульса, и Ракушечница, решительно расправив плечи, спрыгнула с окна.

[indent] Снаружи ее уже ожидали пятеро котов. Ракушечница хмыкнула, едва заметно дёрнув усами в усмешке, чувствуя, как с ее появлением в воздухе повисло ощутимое напряжение. Разумеется, Макошь притащила с собой своих самых верных цепных псов, полных сил и готовности защитить своего вожака. "Как будто что-то может пойти не так " Лишь вскользь оценив потенциальных противников, кошка твёрдым шагом приблизились к ним, сразу же переключая своё внимание на стоящую в центре кошку. Гордая осанка и холод надменного взгляда не могли скрыть очевидной потрёпанности. Жизнь в городе не щадила никого, даже такую, как Макошь. И теперь перед ней была кошка - лишь блёклое напоминание былых злодеяний и не реализованных амбиций. 

[indent] — Здравствуй. Удивлена, что ты пришла, — проговорила Ракушечница, скрывая пренебрежение за напускной небрежностью, — и привела с собой столько желающих познакомиться со мной лично, — кошка хмыкнула, все же ощущая приятный укол самолюбия. Раз подстраховалась - значит боялась за свою жизнь. А страх всегда был источником сомнений и слабости. Ракушечница повела плечом, ещё раз обведя взглядом всех присутствующих. На какое-то мгновение ее внимание привлекла фигура серой кошки, стоящей чуть позади Макоши. Что-то в ее чертах показалось Ракушечнице знакомым, но она оставила свою догадку на потом.

[indent] — Что ж, раз уж мы все тут собрались, не стану надолго вас задерживать. У меня к тебе будет только несколько вопросов, — ее голос звучал холодно и спокойно, будто происходящее было всего лишь обычной встречей двух возможных союзников, а не заклятых врагов. Но за внешним холодом пылал огонь — каждый мускул Ракушечницы оставался в напряжении. Она видела это недоверие в голубых глазах напротив — и готова была вцепиться в них, вырывав вместе с горячим, давно прогнившим насквозь сердцем.

  [indent] — Скажи мне, Макошь, — Ракушечница медленно шагнула в сторону, покачивая хвостом, чувствуя на себе их пристальные взгляды. — Каково это - отнимать жизни у предводителя? — бесшумные, но одновременно уверенные шаги напоминали о ее происхождении — воительница, когда-то чтящая Закон и отстаивающая честь своего племени. — Каково проливать кровь собственных соплеменников? — в голосе звякнула сталь. Послышалось чье-то угрожающее рычание, но Ракушечница только безразлично дёрнула ухом в его сторону. — Каково быть убийцей? — голубые глаза вспыхнули в предвкушении, когда кошка обернулась на Макошь. Ракушечница посмотрела на неё так, будто на собственном опыте испытала то, о чем говорила. Так, будто видела все грядущее наперед. И кончину Макоши она видела сейчас столь же ясно, сколь солнце садилось на небосводе за их спинами, подсвечивая багровым горизонт.

[indent] Как символично.

[indent] Она помедлила всего секунду, переглянувшись с Рогозом, все это время бывшим наготове. Быстрое поджарое тело напряглось для броска. Ракушечница кинулась на Макошь, намереваясь сбить с лап, краем глаза заметив, как Рогоз оттолкнул плечом одного из бросившихся ей наперерез бродяг. ”Прикончи их всех." — читалось в ее взгляде, прежде чем все сорвались, сцепившись в кровавой бойне.

набережная ←

Как договор с Рогозом и подразумевал, Молния набилась в свиту Макоши. Глава банды, не будь мышеголовой, прихватила аж двух сыночков. Один из них напрягал меньше другого, оставалось лишь надеяться, что Речной вовремя нанесет удар по нужному ей коту, а уж там серогривая разберётся.
На подходе к заброшенному гнезду ветрячка уловила множество посторонних запахов разной степени давности.
"Западня?" — ясно, придется держаться ближе к выходу, чтобы вовремя улизнуть. Впрочем, была бы им нужна Молния, имей они кучку помощников в запасе? — "Я становлюсь параноиком. Как Макошь. Как любой городской одиночка, имеющий дела с бандой", — раздражает, конечно, чувствовать себя вечно преследуемой добычей, зато адреналина через край.
Внутри их ждала Ракушечница. Молния скользнула оценивающим взглядом по изгнаннице: иронично, что Речная куда больше напоминала Макошь внешне, чем сама серогривая, хоть они с главой происходили из одного племени.
"И лес в покое оставлять не хочет", — прямо, как сестра Звездопада когда-то. По словам Рогоза о возвращении Молния сделала вывод, что подружка его того же мнения. Да, у серогривой здесь общего больше с бугаями, что стояли по бокам от Макоши. Отчасти прискорбно, отчасти приятно: иметь что-то общее с грозой племен не хотелось. Очень дальним родством можно ограничиться.
Прелюдия вышла короткой, хоть красноречивой. Затем Ракушечница бросилась на Макошь. Краем глаза ветрячка заметила, как отбрасывает Рогоз плечом охранника-бугая. Молния помедлила мгновение, дожидаясь, когда второй сын метнется на помощь первому, и сделала свой ход, вспрыгнув на спину отвлекшемуся коту.
Они покатились кубарем, в пыли и соломе, терзая бока друг друга, но серогривая получила главное преимущество: впилась клыками в его шею, и держала пасть сомкнутой, не разжимая, дожидаясь, когда тело обмякнет. Будто охота... Только "мышь" пытается впечатать тебя в дощатый пол.
Наконец крови во рту Молнии стало так много, что она отпрянула, сплевывая. Бугай остался лежать на полу, дергаясь. Попытался встать, нанести удар, но завалился обратно, тяжело дыша.
"С тобой покончено", — на периферии Рогоз бился против другого сынка, а вот Ракушечница... потерпела фиаско. — "Цап дери!"
Когти Макоши со свистом пролетели в воздухе, над мордой поверженной кошки. Алые капли брызнули в тусклом свете окна. Молния поморщилась, словно это ей вспороли переносицу.
— Вы ничто. Запоминайте хорошо, потому что вам с этой мыслью жить, — распалялась Макошь, обводя собравшихся ледяным взглядом.
Тут хрипнул последний раз бугай, сраженный вражеским укусом. Молния криво улыбнулась. Мускулы напружинились перед прыжком. 
— Труп разговаривает.
И она взмыла в воздух, уже чувствуя, как смыкает пасть на шее Макоши. Оставалось надеяться, что рыбомордая еще в состоянии драться — тогда победа обеспечена.

[indent] Внезапный рывок встретил ожидаемо жёсткое сопротивление — увернувшись от ответного удара не пожелавшей сразу отступить кошки, Ракушечница ударила Макошь наотмашь по голове, опрокинувшись вместе с ней на землю. Столкнувшись с ней плечами, кошка сильнее напрягла мышцы, не снижая напора в попытке прижать одиночку, но противница оказалась на удивление проворной. И Ракушечница, нахмурившись от неожиданной массы навалившегося сверху тела, упала на спину, впившись когтями в шкуру одиночки.

[indent] — Кажется, его звали Изморозь. Он пропал, как жаль. — неожиданно прозвучало имя бывшего соплеменника, на что Ракушечница только дёрнула ухом, не сводя с Макоши внимательных ледяных глаз. Не считая бывшего воителя достойным жалости, Ракушечница не испытывала ничего, кроме досады и горечи сожаления. Она доверилась ему, но тот не просто исчез, ещё и остался неотмщённым, в то время как Речное племя просто его забыло, а предводительница не приложила никаких усилий, чтобы его память не осквернить, добровольно уступив грозовым Нагретые Камни, за которые ее пропавший сын когда-то доблестно сражался.

[indent] — Видела бы ты себя моими глазами, — сплёвывая густую слюну, прохрипела кошка, усмехаясь. Ее сердце билось ровно, она не двигалась, оставаясь в крепкой хватке наседающей сверху противницы, и только мерно дышала в ответ, вдыхая раскалённый воздух, пропитанный кровью и ненавистью. Громкие, размеренные речи Макоши она почти не слышала. Бывшая ветряная не могла поколебать её уверенности в себе, ее решения навсегда избавить лес от этой заразы. Это было ее правосудием, ее личной местью за всех тех, кто пал, и желанием оградить тех, кто падет — сделать то, на что племенным не хватило воли.

[indent] Четыре сильнейших племени оказались слабы перед одной кошкой, и  Ракушечница уже тогда понимала, что убийство Львинозвезда  — лишь предупреждение того, что будет происходить с каждым, кто точно так же решит в будущем выступить против неё. 

[indent] Все, что ей было нужно, уличить момент промедления и сбросить противницу с себя, получив минимальный урон.

[indent] — Давай, покажи гнев Тёмного леса, — выдохнула Ракушечница, сильнее вонзаясь когтями в живот противницы. — или за кем ты теперь следуешь? Кому ты прислуживаешь? — голос Ракушечницы зазвенел от сдерживаемой ярости. Она видела в глазах одиночки безумие, порождённое не иначе, как влиянием Сумрачного леса, и невольно заражалась им сама.   

[indent] Может быть, власть вправду болезнь, и Ракушечница помнила, что чувствовала, когда Ручей Звёзд назначала Полоза в свои глашатаи: злость напополам с презрением, что перед пагубным влиянием этой заразы она уязвима как никогда.

[indent] Ракушечница едва успела поморщиться от пронзившей щеку тупой боли, когда когти Макоши рассекли кожу. Этот заключительный жест должен был стать кульминацией ее очередного триумфа — еще одной славной победы над племенами. И Ракушечница позволила Макоши насладиться этими недолгими  мгновениями, медленно поднимаясь с земли, смахивая кровь с усов, и взглядом находя Рогоза. "Ты знаешь, что делать." Не нужно было произносить это вслух, чтобы в следующее мгновение когти чёрного самца впились в плечи одиночки, а зубы схватили ее за загривок, удерживая над землей. Ни дрогнув ни мускулом, Ракушечница сделала уверенный шаг вперёд, оказываясь вблизи от морды Макоши. Несколько секунд ее взгляд был направлен на неё, вглядываясь в голубые глаза, все ещё горящие ненавистью и презрением.

[indent] Кровь стекала со светлой шерсти обеих кошек, окропляя землю под ними.   

[indent] — И все-таки твоя сила иссякла, — равнодушно проговорила она, прежде чем вспороть когтями горло одиночки. — Ничто не вечно, — даже Макошь. 

[indent] Отброшенное в сторону тело в последний раз содрогнулось, но Ракушечница в его сторону уже не смотрела, отсутствующим взглядом скользнув по тем, кто остался в живых. Серая кошка, и по промелькнувшему в голубых глазах удивлению можно было понять, что Ракушечница ее узнала.

[indent] — Полагаю, ты наша новая союзница, — голос Ракушечницы звучал равнодушно и устало. Бой с Макошью отнял у неё больше сил, чем она предполагала. И все же, ее смерть — ее окончательный и бесповоротный конец — того стоили. Ракушечница посмотрела на истекающего кровью бродягу, поверженного в бою Рогозом, но ещё подающего признаки жизни.

  [indent] — Бросьте его в подвал. Кита за ним присмотрит. Он нам может пригодиться, — проговорила она, дёрнув хвостом. — Если выживет, — мутный прохладный взгляд остановился на Рогозе.

[indent] — Мне нужен целитель, — сцепив зубы от болезненных ран, Ракушечница нахмурилась.

Молния всегда отличалась прыткостью, но попытки впечатать ее в пол быстро дали свои плоды: Рогоз в два счета обскакал ветрячку, схватил Макошь за плечи и взгрызся в пушистый загривок. Вот глава банды пошатывается, открывает беззащитную шею, и наступает черед Ракушечницы действовать.
Рыбомордая стояла, будто раздумывая над чем-то. Затем нарушила молчание, возвращая ту желчь, которой Макошь плевалась ранее.
"Иссякла сила, да", — язвительно подумала Молния. — "На тебя в ее луны посмотрим", — сейчас ветрячка чувствовала лишь усталость и раздражение. Она видела краем глаза, что Хэнк еще жив, и не решалась броситься к Макоши, поджидая удара со спины.
Впрочем, забившийся в угол, серый одиночка отнюдь не собирался драться. Он собирался угрожающе вещать о неком мистическом возмездии, что последует за убийством Макоши.
— Ей будет тяжело достать нас с того света, — скептически ответила Молния. Мигом поправилась: — С того Темного леса, — как известно, к свету звезд возносятся лишь достойные. Макошь же нарушила столько моральных законов, что каждой травинки в мире сосчитать не хватит.
Хэнк оставался на месте. Еще раз скользнув взглядом по его подобранной фигуре, Молния решила, что зря опасается. Потому внимание можно было переключить на Речных, а еще — на бездыханное тело Макоши. Запоздало ветрячка осознала, что своими глазами увидела смерть легенды. Страшной, жуткой, передававшейся из уст в уста под покровом ночи. Лес боялся ее имени. Ученица-Молнелапка тоже боялась, но сколько лун с тех пор прошло?
"Достаточно, чтобы мой отпрыск стал отцом", — кошка вдруг вспомнила о другом сынишке Макоши, валявшемся тут же. И Хэнк — позади...
— Дожить до старости и умереть в окружении собственных детей — мечта любого воителя, — усмехнулась Молния. По лесным меркам злодейка-изгнанница добилась многого. Большего, чем двое, убившие ее. Трое, если считать косвенную вину.
Из невеселых раздумий вывел голос Ракушечницы.
— Полагаю, ты наша новая союзница.
Молния дернула ухом.
— А ты наблюдательна, — острота получилась на редкость безэмоциональная. Бой вымотал серогривую. Впрочем, куда меньше, чем Речную воительницу — ее раны были настолько тяжелы, что она просила целителя. В городе.
"Лихорадит уже?"
— Могу подорожник дать, — отшутилась серая. Или она предлагает украсть целителя? Молния не удивилась бы. Судя по первому впечатлению, Ракушечница отличалась целеустремлённостью. Захочет — убьет сестру Звездопада. Захочет — выкрадет Меда прямиком с гор. Либо падет смертью храбрых, пытаясь. Сейчас, вон, в шаге от этой участи.
А как приказы-то легко раздает старшей воительнице... Возможно, Макошь была права, когда говорила, что они с Ракушечницей похожи. Молния отчетливо представляла дальнейшую судьбу светлой кошки, напоминавшей почившую даже окрасом. Ее ждет разочарование. Как и Рогоза. А Молния... Молния подождет, когда город повернется к ним острым углом, оставив лишь горечь разочарования. Или у них получится?
"Интересно"
Тем временем, новое имя повисло в воздухе.
Кита. Кита-Кита.
— М-м, — Молния нахмурилась. — Клякса-то? — "Она уже с вами?"
Пятнистую одиночку кошка наблюдала периодически. Знала, как ее зовут, ничего выдающегося в ней не различала. А малая-то, оказывается, примкнуть к изгнанникам успела... Далеко пойдёт.
— Что ж, вставай, — подойдя к Хэнку, сказала Молния. — Уж не знаю, как ты им пригодишься, — "Уж не знаю, как ты кому-либо пригодишься", — но если хочешь присоединиться к Джерри — только попроси.
Искреннее, как смех младенца, предложение.

[indent] К удивлению Ракушечницы, второй сынок Макоши оказался живучее, раз вдруг обнаружил в себе силы говорить. Видимо, ещё не до конца смирился со смертью матери и своим позорным поражением. Ракушечница нахмурилась, переводя помутневший взгляд на бродягу, говорившего о каком-то возмездии.

[indent] — Придержи язык, если не хочешь его лишиться, — губы кошки дрогнули в пренебрежении, и она на мгновение поймала взгляд бродяги, заглядывая в его глаза, такие же обезумевшие, как были у Макоши. Разумеется, эта кошка успела пустить корни и там. Город кишел подобными ей. Но что станет с их верностью, когда они узнают о смерти своего лидера? Без вожака одиночки слишком трусливы, разорённые, они скорее разбегутся по подвалам, чем попробуют дать отпор.

[indent] — Похоже, этот город всё-таки лишился своего предводителя. И его ждут большие перемены. У тебя есть выбор - быть на нашей стороне или повторить судьбу своей матери, — Ракушечница отвернулась, окончательно теряя к одиночке интерес. Для неё этот выбор казался очевидным. В отличите от племенных, страх за собственную шкуру у бродяг преобладал над гордостью. В вопросах выживаемости они были слепы, как малолунные котята, подчиняясь только инстинктам. К счастью, язык силы понимали все.

[indent] Пропустив мимо ушей язвительные комментарии Молнии, Ракушечница опёрлась на плечо подоспевшего Рогоза, сухо кивнув ему. Похоже, других вариантов у них не было.

[indent] — Оставь его. Если у него есть силы шевелить языком, отыщет и на другое. У меня будет к тебе последняя просьба, — кошка задержала взгляд на вертячке. Доверие Рогоза к серой кошке себя оправдало, пусть Ракушечница еще не до конца понимала ее мотивацию. Очевидно, что ненавистью к бывшей соплеменнице здесь не пахло. Расчёт, стало быть? — Не могла бы ты отнести ее тело к границам? Думаю, патрули будут рады увидеть собственными глазами смерть Макоши, — к тому же, это даст им гарантию получить помощь у Смерчезвезда. — Ты единственная, кто сможет различить метки, не нарушив границы, — Ракушечница едва  усмехнулась, но взгляд, направленный на бывшую ветряную, оставался колючим и холодным. — Мы придём туда с рассветом, — посмотрев на небо, в котором сгущались сумерки, кошка повела плечами, готовясь потратить остатки сил на путь до племенных территорий.

[indent] — Пойдём через лес, — Ракушечница  шагнула вперёд, желая как можно быстрее покинуть город и его окрестности.

>> дальний лес

--- продолжение игры с Гектором ---

Цукерка жеманно улыбнулась, прижала ушки, которые, кажется, от смущения не отлипали от макушки, придавая домашней кошечке совершенно безобидный, почти трогательный вид. Встреча с этим диким, повидавшим мир одиночкой стала едва ли не самым ярким событием в жизни домашней любимицы, и она жадно ловила каждое его слово.
Так жадно, что не уловила момент, когда Гектор от слов перешел к действиям.
Таким, которых палевая кошечка прежде не знала, но нутром чувствовала неправильность происходящего.
— Красивой кошке — красивое место.
Бархатный голос, все такой же убаюкивающий, но теперь Цукерка смотрела ему в глаза. Бурый здоровяк оказался неожиданно близко, и прежде, чем домашняя успела хотя бы ойкнуть, одиночка одним движением небрежно, почти грубо, как ей показалось, опрокинул ее наземь.
Все происходило так быстро, что Цукерка даже не успела возмутиться, воззвать к его совести: зачем он так грубо толкнул ее? Кошечка только что-то невнятно мявкнула, а после оцепенела: Гектор навис над ней, и домашняя задрожала.

Никогда в жизни ей не было так страшно.

— Значит, бесстрашная домашняя красавица, - словно читая ее мысли, в издевку пророкотал на ухо Гектор, и затуманенным сознанием сквозь пульс в ушах Цукерка поняла, что, кажется, пропала. Оказалась в западне, и ничего хорошего не произойдет, и что надвигается что-то неизбежное и ужасающее.
Палевая зажмурилась: она все поняла. Только успела что-то хмыкнуть, пробормотать невнятное пожалуйста, но было ли Гектору дело?

И хотелось бы сказать, что дальше было как в тумане. Но, увы, Цукерка запомнит все.