Было до одури приятно видеть, как Шипелка корчится в своём возмущении. Белочка никогда раньше не замечала в себе садистских наклонностей, но видимо затяжная вражда с братьями заставила её пересмотреть свои взгляды.
— Кто же виноват, что я такой красивый уродился...
Кошка прыснула, одарив Шипелку снисходительным взглядом. "Он? Красивый? Вот уж... Вот Львиногрив красивый, а Шипелка так, ну подумаешь, густой рыжий мех, который горит огнём на солнце, да любой рыжий кот может этим похвастаться, а глаза, да у каждого третьего янтарные глаза... с зелёной прожилкой. Пфф... фу!"
— Не льсти себе! Ты дальше своего носа не видишь, посмотрел бы по сторонам, увидел бы, что воители всяко красивее любого оруженосца.
— Ты врушка! Наглая врушка!
И всё-таки Белочке никогда не удавалась ложь, быстро её раскусили. "Но, стоит признать, было весело!" Кошечка немного расслабилась и села, положив на лапы пушистый бурый хвост.
— Ой! Ну и пожалуйста! Совет вам да любовь! Меня это совершенно не волнует! Пухолапу ты точно не интересна: так и знай!
Кошечка хихикнула, конечно, она не интересна Пухолапу, эти двум только и интересно, с какой стороны лизнуть друг другу зад! Куда уж ей до их высоких отношений?! Но как же было видно, что Шипелке не всё-равно. Почему-то Белочке стало ещё более приятно.
— Называешь врушкой меня, а сам-то.
— Ну и откуда же?
Белочка чуть не отшатнулась, когда Шипелка сел к ней ближе, ей показалось, что он настолько близко, что она могла учуять, что он ел на завтрак. Но отсаживаться она не стала, а лишь загадочно посмотрела на него.
— Ох, и не знаю стоит ли тебе говорить, не хочется всё-таки, чтобы таких ябед в племени становилось больше, — но как же Белочке безумно хотелось поделиться своим открытием.— Ну ладно, так уж и быть, расскажу, — будто бы делая одолжение, мяукнула кошка. — В общем, кот и кошка дружат, а потом этот хитрец начинает на убой кормить её мышами и всем таким, а потом... она толстеет и из неё вываливаются котята. Вот.