— Мышь или землеройка, - ответил мгновенно оруженосец, и Львиногрив шумно втянул ноздрями воздух, запрокинув кверху лобастую голову.

- Вряд ли, он витает где-то непонятно где, - произнёс воитель, согласно кивая, когда Тисовник подметил слабость и витиеватость сладковатого запаха грызуна, некогда пробегавшего здесь.

- Там в шиповнике есть птица.
Львиногрив обернулся к тому месту, куда указал ученик - и правда, была. Птаха явно давно заметила их, но явно не беспокоилась о близости двух хищников неподалёку, как это обычно бывало с беспечными птахами: продолжала скрываться в сердце густых колючих ветвей, занимаясь собственными делами.

— Знаю. Но я не часто в таком участвовал.

Воин небрежно взмахнул хвостом, издав языком цокающий звук, каким обычно высказывал полное пренебрежение к выдуманным трудностям поставленных задач.
- Справишься, плёвое дело, - он медленно перевёл взгляд с птицы вниз, на Тисовника, оценивая внешний вид того - голая мёрзлая земля и силуэты деревьев позади могли стать хорошей маскировкой для тёмной шерсти мальца, у него получится подобраться поближе, как можно дольше оставаясь незамеченным. - Скорее, ложным охотником. Тебе нужно будет приблизиться к кустам шиповника и спугнуть её, чтобы она вылетела с другой стороны. А там уже буду поджидать я, - Львиногрив поднялся с места и походил из стороны в сторону в поисках наиболее удобного, как ему могло показаться, места для подстерегаемой добычи, покуда не остановился на одном из многочисленных деревьев, стоявших наискосок от куста, с низко склонившимися к земле ветвями.

- Вот, смотри, - легонько шлёпнул оруженосца хвостом по щеке, заставляя запрокинуть голову и посмотреть прямо на облюбованное им самим дерево, - Я буду там, наверху. Как только выберу удобную позицию, сразу подам знак, когда можешь начинать. Если всё получится, сегодня мы здорово накормим племя.
Он знал, что ни одна вещь так не заставляет оруженосца так воспрянуть духом, как желание принести пользу своему племени.
- Покажи, что Смерчезвёзд может тобой гордиться, - напоследок, уже отойдя подальше, кинул Тисовнику Львиногрив, и скрылся вдали.

Отредактировано Львиногрив (23.11.2022 13:12:10)

Грозовой исполин шустро приблизился к дереву, с которого должен был совершить прыжок, и обернулся, чтобы убедиться, что Тисовник по-прежнему оставался на своём месте.
Кивнув и решив про себя, что от мальца, должно быть, всё-таки выйдет какой-то толк, он вцепился когтями в кору и взобрался резво по стволу вверх, оседая на низкой, толстой ветви древа и запрокидывая голову, чтобы рассчитать высоту: нужно было и птицу подцепить, и чтобы все четыре лапы на месте остались, желательно. Хвост нетерпеливо ходил ходуном из стороны в сторону, показывая сосредоточенность своего хозяина над предстоящей задачей.
Всё-таки Львиногриву, в отличие от большинства грозовых воителей, требовалось чуть больше времени и осторожности на то, чтобы взобраться вверх из-за чрезмерно массивного тела и высокого роста. Помнится, первое, что его восхитило в любимой Алоцветик, это её истинная грация, присущая многим воительницам их племени, но ей идущая как-то особенно, прыгучесть, плавность движений, которой был обделён он сам. Она могла без труда взбираться на самые высокие ветви деревьев, а он мог лишь остаться позади и с земли взирать на возлюбленную снизу-вверх, упиваясь нежностью и гордостью.

- Давай, ещё немного, - кряхтя, бормочет себе под нос воин, подтягиваясь изо всех сил и взбираясь на средний ярус дерева, откуда и собирался совершить прыжок.
Он ступил аккуратно на ветку и, балансируя всем весом, добрался до середины. Отсюда его должен был лицезреть Тисовник. Львиногрив встретился с тем взглядами и кивнул, давая команду начинать.
Тисовник подаётся вперёд, тут же всколыхнув под собой траву, и вынуждая ничего не подозревающую птицу взъерепенится в чистой панике и выпорхнуть из колючей защиты шиповника. Та взмыла вверх, в его сторону. Воитель отталкивается задними лапами, всеми силами подаётся вперёд и... та делает широкий разворот в воздухе и взмывает выше, в облака, покуда Львиногрив, подцепив когтями лишь воздух, падает на траву.

Он издаёт глубокий вдох, пытаясь пастью захватить как можно больше воздуха. Лапы уберегли его от жёсткого приземления, но всё равно было больно, и на пару мгновений грозовой испугался, что не может дышать. Поднимаясь, крепко стискивая зубы от неприятной тянущей боли в районе груди, он делает шаг навстречу черношкурому оруженосцу.
- Всё в порядке, - хрипит, жадно глотая пастью воздух, и проходит мимо, не желая проявлять хоть какую-то ни было слабость, - Идём, поищем ещё.
Останавливается, чтобы перевести дыхание. С пустыми лапами они в лагерь сегодня точно не вернутся.

- Чуешь что-нибудь? - бросает через плечо то.
Нужно будет попросить у Ореха на ночь маковых семян. Львиногрив привык унимать боль, а не разбираться с ней.

Отредактировано Львиногрив (01.12.2022 15:50:06)

— Это сложнее, чем я думал, - Львиногрив неопределённо пожал плечами.

- Нет, это я оплошал. Помедлил, - не любил он перекладывать ответственность за кого-то. Вопрос Тисовника его особо не тронул. - Учился столько, сколько каждый грозовой оруженосец.

Нельзя во всём винить только случай, сложность охоты или резвость дичи. Этим племя не накормишь.
Пожалуй, нужно будет попросить Алоцветик показать ему пару раз свои прыжки, у неё, хрупкой и лёгкой, как листочек берёзы, это получалось лучше.
Боль практически спала, золотистый воитель приказал им вновь разделиться. Нужно было продолжать охоту.
Оставляя неглубокие следы за собой на снегу, Львиногрив крадучись приближался к клюющему зёрна беспечному воробью, слыша, казалось, как постукивает собственное сердце.
Все мышцы напряглись, плечи взметнулись вверх, но охотник не успевает толком выйти из своего укрытия, когда особо тонка корка снега под лапой предательски шуршит.
Птица взмывает ввысь.

С грызуном ему также не повезло. Оставалось надеяться, что у Тисовника что-то сложилось. Но виноватый взгляд ученика, опущенная вниз голова говорили сами за себя.
- Паршивый день, - бросил оруженосцу Львиногрив. - И такое иногда бывает, не кори себя. Уверен, Смерчезвёзд всё поймёт, - он не угадывал мыслей Тисовника, да и не пытался, но какой оруженосец не переживает за разочарование своего наставника.
А предводитель был тем более внушительным примером для подражания.

Тисовник как-то совсем хвост повесил, Львиногрив, что прилизывал ушибленное во врем прыжка плечо, отвлёкся от сего действия и исподлобья взглянул на оруженосца. Да, пожалуй, когда ты юн, все ошибки свои воспринимаешь близко к сердцу. А первый сезон Голых Деревьев особенно тяжко встречали рождённые в сезон Зелёных Листьев котята, привыкшие к полной куче с добычей и дичи, что сама прыгает в лапы.
— Не хочется возвращаться в лагерь с пустыми лапами. Не этого от нас ждут, - бормочет Тисовник, и Львиногрив издаёт тяжёлый вздох.
Вот и как объяснить ему это?..
С Морошинкой и Шипелкой всё было как-то иначе, как-то легче.

— Не хочется возвращаться в лагерь с пустыми лапами. Не этого от нас ждут,

- Эй, - воитель махнул хвостом, указывая на те самые кусты, откуда выпорхнула птица, - Ты хорошо постарался сегодня. И это я упустил эту птицу. Думаешь, у Смерчезвёзда всегда всё получается хорошо? - Львиногрив покачал головой, - Плохие дни бывают даже у предводителей. Важно то, что ты не сдаёшься, и что всегда готов найти в себе силы двигаться дальше.
Кот почуял приближение всего остального патруля и шуршание снега под лапами вдалеке.
— Нужно будет выйти ещё раз вечером. Может, погода станет лучше. Я попытаюсь найти что-нибудь свежее хотя бы для старейшин.

- Подавленному и разочарованному отчаяние не лучшая пара, - фыркнул воитель, - Лучше поешь, отоспись, и завтра на рассвете со свежей головой выступишь вновь. Уверен, твои лапы будут ещё полезны в лагере, палатку старейшин надо утеплить. Послужи им лучше этим.
Он знал, что Тисовнику нужно стараться вдвое усерднее, чтобы заслужить признание в племени; также он знал, что почти ничто не способно поднять его в глазах таких чистокровных воителей, как Львиногрив, разве только он с барсуком в одиночку разделается.
Хоть ветра с каждым днём становились всё холоднее и холоднее, а ночи беспокойней и морозней, пока у них был Серебряный Пояс над головой, целебные запасы у целителей и верный своему слову предводитель во главе, им нечего было бояться.

----> лагерь *закрытие разрыва #2*

Отредактировано Львиногрив (10.12.2022 22:41:56)

---> из лагеря через луну после похорон Иволги

Искорка не знала, как начать разговор.
Она ступала чуть впереди Лунолапки, прокладывая путь к поляне светлячков. Солнце уже перевалило за полдень, когда ученица вышла на открытое пространство. Деревья расступились, и лишь их верхушки обрамляли голубой клочок неба. Настолько же далекий, сколь безмятежный.
Со смерти матери прошло около луны. Острая доселе боль свернулась в тугой змеиный клубок. Пульсировала. Напоминала о себе ноющим чувством скорби и тупой пустоты. Племя распадалось на глазах, отец пропал, Звездное племя исчезло. Или отвернулось от них?
Не так давно на границе с Рекой Искорка столкнулась с вражеской кошкой. Никто не знал, как в погоне за добычей пестрая ученица пересекла границу и чуть было не развязала драку. Тогда она поняла: все, это - предел.
Поэтому сегодня позвала сестру.
– Помнишь, как мы тренировались у поющего ручья? – Искорка остановилась и обернулась на Лунолапку, посмотрела на нее серьезным взглядом – Я сказала, что через журчание воды и пение птиц с нами общаются звездные предки...
– Я больше не слышу их. Природа безмолвствует... для меня. – казалось бы, при чем тут шепот звезд, очарование леса, и вся эта бестолковщина? Но Искорка пыталась сказать куда больше, а слова, как назло, не подбирались, не подходили, оставляя ее в растерянности и тишине.
Она хотела сказать, как давит на нее одиночество. Как целый мир вдруг стал чужим, а сердце словно очерствело. Как сложно стало говорить, и чувствовать, и быть собой – какой маленькой и беспомощной она ощущала себя в тот момент. Как невыносимо остаться на холодном ветру после теплого родительского гнезда.
Я не могу найти слов.
Это злит, раздражает собственное бессилие и потерянность - даже сейчас, когда нужно всего-то сложить слова в предложения.
– Мне... плохо, Лунолапка, – каждое слово - через силу. Она смотрит куда-то в лапы сестре, будто признается в каком-то совершенном преступлении. Затем поднимает взгляд на ее мордочку, глаза - и ждет ответа.

Отредактировано Искорка (16.04.2023 13:35:55)

В какой-то момент захотелось перебить сестру: нет, Звездное племя не проверяет нас, оно ушло, ушло, покинуло племена... Как ты не понимаешь, как можешь быть такой наивной, все еще верить во всесилие предков? Наверное, мимолетная ярость сверкнула в глазах Искорки - быстро, ударом молнии, яркий росчерк злости - а потом все опять погасло, оставив пеструю ученицу в растерянности. Осмыслять.
Нет, Искорка не хотела больше полагаться на Звездное племя. Верить в их существование - одно, а рассчитывать на помощь, поддержку и знак свыше - другое. Надеяться - это другое.
Но у меня все еще есть семья.
Вот она, смотрит на меня янтарными глазами Лунолапки. В них отражается сочувствие и мягкость, забота, даже в это нелегкое время она находит в себе силы на помощь другим. Искорка досадливо топорщит усы, осознавая собственную слабость - она словно проигрывала сестре, которая справлялась с горем куда лучше. Не теряла веры.
– Я так не могу, – отрезает Искорка излишне резко, грубо, а затем более мягким тоном продолжает: – Я не хочу быть преданной тем, кто не отвечает. Я не готова смотреть на звезды в ночи, ожидая, когда они соизволят к нам вернуться - если это вообще произойдет.
Искорке было жаль, что ее ответ мог расстроить сестру. Она заглянула в глаза Лунолапки снова, выискивая во взгляде отблески разочарования или досады.
– Пойми, я хочу жить тем, что есть - настоящим - а не верить... – “в сказку” - Искорка вовремя прикусила язык, но проницательная Лунолапка и так могла понять смысл несказанного.

Отредактировано Искорка (15.05.2023 19:19:59)

Мягкое касание - эхо нежности, которую Лунолапка дарит своей сестре.
Искорка чувствует шершавость ее языка на своей щеке и слова, отдающиеся внутри.
Так живи, Искорка.
Ты всегда знала, что делаешь, так пусть это так и останется.

Эмоции внутри, выплеснувшиеся наружу моментами ранее, трепетно замирают. А после звучат целой гаммой, несколькими октавами: нижней – отчаянием, грустью, безысходностью, и верхней – проявившейся снова привязанностью к своей сестре, а после нее – к оставшимся родным и близким, к племени.
Непросто описать, как боль смешивается в одном флаконе с любовью, как из тлеющих углей разгорается пламя, вновь рождается алая птица, пока еще беззащитная – совсем птенец, обещающий взлететь в небо фениксом.
Искорка в одном слитном движении прижимается лбом к лбу сестры, закрывая глаза.
– Спасибо, - шепчет страстно, а в этом слове, как семя в скорлупке, кроется еще одно: люблю.

Да, я буду жить. Вместе с тобой мы увидим будущее Грозового племени.
Станем воительницами,
мы
будем
жить.

Спустя несколько секунд Искорка отстраняется, заглядывает в глаза Лунолапки доверчиво, поддерживая невидимую, но крепкую связь между ними.
Улыбается уголками губ слегка грустно, тепло, ярко. Отступает еще на шаг, увеличивая дистанцию постепенно и мягко, отпуская.
– Идем, – произносит вслух, разворачиваясь в сторону лагеря.

И вскоре две кошечки уходят с поляны, первая – пестрая– время от времени касается бока сестры хвостом, будто проверяя подлинность мгновения.

Лишь ветер шелестит им в след.

Отредактировано Искорка (23.07.2023 22:09:15)

багровый лес >>

[indent]Бесшумной поступью двигаясь чуть позади соплеменника, Оперение не сводила голубых глаз со спины Хвойника. Его недавние высказывания заставили кошку смущенно опустить взгляд, невольно задумавшись над тем, каким было истинное отношение воителя к ней. Был ли у нее шанс стать кем-то большим, чем просто соплеменницей? Или для Хвойника эта прогулка — просто повод искупить вину? Впрочем, судя по невозмутимому виду кота вряд ли он всерьез ее испытывал, да и, справедливости ради, повода не было. 

[indent]Ее шаг был тихим и осторожным, словно она прощупывала почву, а не предстоящий разговор. Оперение шла чуть позади и, наконец, достигнув полянки, остановила себя и огляделась вокруг. Сумерки к этому времени опустились на лес, и полянка ожила в свете перемежающихся огоньков, так красиво сверкающих в полумраке, пусть зрелище было несравнимо с видами в разгар теплых сезонов. Ветер  разогнал тучи, и взгляду открылось чистое небо, на котором проглядывали первые звезды. Крохотные сверкающие точки отсюда едва ли были похожи на те величественные силуэты, что встали на защиту племен в битве с Темным лесом. Поистине какой великой силой обладала истинная вера. Оперение повернулась к Хвойнику и неуверенно отвела уши, прижав их к затылку, совершенно не зная, что сказать и как себя вести. Одно дело случайно столкнуться в объектом своей юношеской симпатии днем за охотой, совсем другое — остаться наедине в сумерках.

[indent]— В ученичестве мы иногда сбегали ночами из лагеря и играли в «правду или действие», — кошка улыбнулась, вдруг почувствовав себя в шкуре шестилунной ученицы. Беззаботное время, по которому она порой скучала, но после всех событий не могла позволить себе окунуться в них с головой вновь. — звучит, наверное, глупо, да? Но зато это помогало узнать своих соплеменников получше, — усы чуть дрогнули в смешке. — А у вас с братьями были свои игры в детстве? — Оперение присела на землю, аккуратно обернув мордочку к Хвойнику, пытаясь считать его эмоции, надеясь, что тема братьев поможет ее собеседнику немного расслабиться и просто насладиться моментом.