разрыв
[indent] Провожая взглядом предводителя, который явно намеревался созвать племя на собрание, Серолап подошел к Смоляному и сел рядом с ним, слегка касаясь того боком. Оруженосец был уже совсем взрослый и Серолап после Совета собирался подойти к Звездопаду, чтобы тот одобрил посвящение. Серый был уверен в своем ученике настолько, насколько был уверен в себе. За время обучения он вложил в него все, что знал сам и ни разу не разочаровался. Смоляной вырос умным, честным и ответственным котом.
[indent] Звездопад решил не брать с собой на Совет Серолапа, чему последний был безмерно рад, так как зверски не любил Советы и старался любыми способами избавить себя от бессмысленных собраний.
[indent] - Ночь Совета, - глухо обратился к оруженосцу наставник, вдыхая в себя прохладный воздух. - Я рад, что остаюсь. Терпеть не могу пустую болтовню, а там ее в пять раз больше. Веди себя достойно, не заставляй меня потом краснеть. Про наши дела не распространяйся, понял? У племени Ветра все замечательно.
[indent] Пушинка стала Мягколапой, и пепельный воин нехотя, пускай и с радостью в глубине души, промяукал ее имя вместе с соплеменниками. У них теперь два целителя! И пусть один из них еще маленький и ничего не знает, племя росло и крепчало - этот факт не мог не радовать.
[indent] Последние новости Серолап выслушал в полнейшем молчании, сузив зеленые глаза и уставившись на Звездопада. С одной стороны, слышать про смерть Макоши было словно испить воды после долгой засухи, но с другой… Макошь была сестрой Звездопада, и Серолап пристально наблюдал за эмоциями лидера, но тот был непроницаем.
[indent] Как бы там ни было, потерять сестру, наверняка, очень больно. Не все злодеи сразу становятся злодеями, и серый был убежден, что у Звездопада сохранились теплые воспоминания о жизни с доброй сестрой.
[indent] Тот факт, что Молния выжила в пожаре, Серолап воспринял слегка негативно.
[indent] - Если она позволила себе даже мысль о том, что она хотела бы стать одиночкой, то туда ей и дорога. Пусть живет счастливо и никогда не возвращается. - Выплюнул Серолап, впиваясь когтями в землю. Он терпеть не мог предателей, а Молния поступила именно так - слиняла в тот момент, когда племя нуждалось в каждом воителе.

Восстановление лагеря шло полным ходом.
Зубоскал опустил перед соплеменником охапку веток, набранных в лесу, и обернулся на звук, что раздался со скалы Собраний.
Властный голос Звездопада пронёсся над поляной, созывая соплеменников на предстоящий Совет. Зубоскал знал: пойдут не все. Слишком много оставалось ещё дел внутри лагеря и за его пределами, особенно это касалось молодых воителей. А новопосвящённые оруженосцы...
так и быть, пусть веселяться.

Их с братом посвящение выпало на нелёгкий период восстановления, и Зубоскал гордился тем, что отныне как никогда был нужен своему племени.
Он опустил перед соплеменником небольшую охапку тонких веток, которая пригодится для скрепления меж собой живого ограждения вокруг палатки воителей.
- Всё что нашёл, - коротко и сухо отчитался он, махнув хвостом и отвернувшись.
Пара разведывательных патрулей давно отправились вглубь территорий племени Ветра, чтобы выяснить, вернулась ли дичь обратно в родные земли. У Зубоскала уже лапы чесались бросить все эти злополучные ветки и колосья, чтобы наконец-то заняться по-настоящему "воинскими" делами.

- ...Среди перечисленных, отдельно я хочу отметить Пушинку. Дроковник сообщил, что отныне Пушинка станет ученицей целителя племени Ветра, - донеслось до чуткого уха воителя.
Он так и развернулся, с открытой пастью и округлившимися от удивления глазами уставившись прямо на предводителя, чувствуя, как хвост заходил ходуном из стороны в сторону от волнения - и больше, раздражённости - таким поворотом событий.

- Она же полукровка, как Звёздное племя могло благословить её? - прокашлявшись, задал вопрос кому-то среди толпы молодой воитель, в ком бурлила вскипевшая от негодования кровь, но пыл его тут же был остужен воспоминанием, что подобно раскалённому солнцу выжгло след на податливой древесине.
«Звездные предки нынче молчаливы. Что привело к этому — известно лишь Звездам.»

Это невозможно... - он уселся на землю, силясь совладать со своими мыслями.
Да только Зубоскал понял, что окончательно во всём запутался.
Да и злость его была больше направлена не на маленькую Мягколапу, сколько на Львицу. увязалась же за нами, - не сдержал язвительной нотки Зубоскал, взглядом порыскав по главной поляне в поисках бывшей клановой кошки. подгадала нужный момент, когда мы были как никогда слабы.
Котят ещё можно было перестроить под себя, а вот ту, что всю сознательную жизнь пробыла в горах... ответ был очевиден.

Мир менялся у него на глазах. И ему это совершенно не нравилось.
- Надо дальше работать, - вздохнул воин, когда Собрание окончилось и все разошлись по своим делам. Ему предстояло подлатать ещё кое-какие уязвимые места, а затем, похоже, заступить в ночной дозор.

Отредактировано Зубоскал[x] (23.09.2022 22:56:17)

[indent] Чужое тепло кажется непозволительно родным, но кошечка не смеет отстраниться, в душе глубоко благодаря доброго милого Репейничка за то, что он не отодвигается, не отдаляется в тот самый нужный миг. И Пушинка думает маленькой детской головкой, что, наверное, именно с такой же сильной болью коты умирают. Потому что если бы сейчас она вдруг оставила своё тело, то это было бы настолько правильно и понятно, что кошечка даже не стала бы сожалеть. Не может быть настолько больно, не должно быть так никогда, но серогривая с покорностью принимает эти чувства, из—под прикрытых тяжестью чувств ощущает себя до жути взрослой и уже обречённой. И хочется даже попросить друга обнять её, прижать к себе ещё крепче, сильнее, так, чтобы до боли, чтобы было труднее дышать. Чтобы такие объятия запомнились раз и навсегда, чтобы их хватило даже на долгие годы не общения.
[indent] — Обними, меня, пожалуйста, — тихо молит, так, словно это ее последнее в жизни желание.
[indent] Пушинка отстраняется, смотрит тяжело, побито на лучшего друга и мягко, склоняя голову набок, улыбается, мысленно благодаря его за то, что он стал для нее слишком многим.
[indent] Первые вопросы малышка встречает извиняющим ранимым молчанием, только разве что губы чуть сжимаются, не то боясь дать неуместный ответ, не то, напротив, сдерживают себя от жажды сказать, объяснить. Но разве прекрасному, чуткому Репейничку нужно подробное тяжёлое объяснение о том, как ей важно идти по такому особенному нужному пути, как ей важно быть полезной племени и как ей важно стать маленьким тёплым огоньком света в хмурой тяжёлой палатке целителя. Пушинка чувствует, знает, что она это может. Что справится. И поэтому может лишь смотреть на милого друга со всей детской любовью и признательностью между дрожащих от боли ресниц.
[indent] Кошечка с тоской тянет тихую, едва заметную улыбку, когда на дне души замечает в Репейничке что—то тёмное, мрачное, непонятное. Она чуть хмурится, но не подаёт виду, что тревожится, потому что даже не знает, не кажется ли это, не придумала ли пустое. И все же Пушинка чуть тянется к оруженосцу, тыкается в его нос своим и отстраняется, заискивающе, по—детски улыбаясь взрослыми округлыми глазами.
[indent] — Я обещаю тебе, все будет в порядке, — с жаром шепчет, сообщая глубокую важную мысль. Бросается серьёзными словами, но отчаянно верит в то, что исполнит их, потому что иначе не позволительно. — Я буду рядом даже чуть больше, чем смогу... Если позволишь.

[indent] — Никогда я тебя не оставлю, — пронизывает серьёзным взглядом. Таким, словно с битвы вернулся, не иначе, и Пушинка внутри себя скорбно просит прощения, хотя понимает, что это как минимум нечестно по отношению к ним — извиняться за то, что каждый хочет разного. Внимательные печальные голубые глаза  с облегчением улыбаются. — Придётся таскаться вместе с тобой за травами, что сказать, — смущённо, с детской свозимой обидой и тихим смирением мяукает кот. Малышка бросается ему на шею, не в силах выносить внутренней радости и восторга оттого, что чудесный Репейничек не оттолкнул ее.
[indent] — Правда? Ты правда будешь моим верным защитником от злых животных, от всякого неугодного нам в мире? — спрашивает, а сама носом и в щёчку тянется, и на ушко пыхтит ёжиком, и хихикает звонко, сдерживает в объятиях, трётся лбом о подбородок, урчит громко.
[indent] — Буду тебя сопровождать на всех вылазках и защищать от всяких барсуков, — мяукает серьезно, когда Пушинка отстаёт. Репейничек приобнимает подругу хвостом, пока она в чувствах роняет и слезы.
[indent] — Я... Я так рада, что ты не отказался от меня, — жмётся, как от холода, к другу.  — Спасибо. Ты не представляешь, как много для меня это значит... — делится, укрывая от него свои мысли о том, что ее мир как минимум рухнул бы, если бы их дружба окончилась. Она справилась бы, конечно, но Пушинка не могла сейчас, в миг чувственного обнажения души, хоть немного поверить в то, что сможет без этих зелёных чудесных глаз.

[indent] — Пусть все коты, способные поймать кролика самостоятельно соберутся у Скалы на собрание племени, — стоя на скале собраний, громко мяукает Звездопад. Пушинка вздрагивает, выныривая из тёмного облака тяжёлого, но хорошего разговора. Казалось, окружающий мир снова наполняется звуками, запахами и суетой. Кошечка растерянно улыбается.
[indent] — Пошли? — звенит радостно Репейничку.
[indent] — Близится ночь Совета. К Четырем Деревьям отправятся Жало, Белогрудка, Синеглазка, Сиренегривая, Пушинка, Смоляной и Репейничек, — громко произносит предводитель. Серогривая пару раз моргает, не понимая, как ее имя попало в список тех, кто идёт на совет. Кошечка переглядывается с другом, пытаясь найти на морде того ответ. — Среди перечисленных, отдельно я хочу отметить Пушинку. Дроковник сообщил, что отныне Пушинка станет ученицей целителя племени Ветра, — выделяет её Звездопад, и та, обсыпанная новыми взглядами, кому—то улыбается с искренним теплом, а затем переводит взволнованный взгляд на мощного кота на скале. 
[indent] — Уверен, наше племя в надёжных лапах. Пушинка, выйди на середину поляны, — зовёт кот, и малышка, отпуская хвостом хвост друга, ступает вперёд. Перед ней расступаются воины, словно она камень, который не сдвинуть никаким ветром, не смыть никакой водой. Голубоглазая юная кошечка кажется самой себе слишком крохотной. Она и правда, несмотря на свой пушистый длинный мех кажется весьма невысокой, слишком малышечкой, хотя сестрица, Штормик, куда выше и крупнее. — Пушинка, согласна ли ты стать ученицей Дроковника?
[indent] — Да, конечно, — чуть прикрыв глаза, отвечает, окутывая себя волной нежной интимности. Сдерживает себя, чтобы не посмотреть в сторону, на племя, чтобы не найти глазами взволнованную семью, не увидеть ясные беспокойные глаза уютного Репейничка.
[indent] — Властью, данной мне нашими предками, я нарекаю тебя Мягколапой. Да пребудет с тобой Звёздное племя! — громко и торжественно провозглашает Звездопад, даруя юной ученице целителя новое имя. Мягколапа. Мягкие лапы. Она сияюще улыбается, в глазах блестят искры, а сама так громко урчит, что, кажется, оглушает собой каждого. Кошечка вытягивается в струну, как может, приосанивается, чтобы выглядеть чуть получше. И неважно, что шерсть растрёпой, неважно, что в хвосте лёгкие соринки – оно словно бы добавляет некого шарма, ощущение приятной беспорядочности, неидеальности.
[indent] Упоминание Звёздных Предков греет душу. Хотя бы потому, что Мягколапе важно видеть в предводителе отголоски веры в них.

[indent] Кошечка отходит назад, в толпу котов, которые наперебой поздравляют её. И малышка сияет, одаряя каждого внимательным искренним восторгом, каждому отвечает пылкое «спасибо», даже когда лёгкие задыхаются и голос саднит. Особенно тепло ученица кивает и благодарит Смоляного, который, часто близкий ей в компании, искренне рад избранному пути подруги. С утончённым нежным вниманием маленькая кошечка задерживает взгляд на хмуром молодом воине, Зубоскале, который, кажется, не одобряет её посвящение. Мягколапа с добротой и нежностью улыбается тому, чуть склоняя голову набок. Она… понимает. Чувствует, что если бы она родилась здесь и если бы вдруг пришёл кто-то чужой, то ей было бы сложно смириться с тем, что ему здесь место. Мягколапа вихрем тыкается лбом в бочок Репейничка, напоминая ему, что она всё ещё рядом с ним и не собирается тонуть в гуще поздравлений совсем одна.

[indent] — Есть ещё кое-что, о чем вы должны знать. Макошь... — с тяжестью в голосе продолжает кот, и ученица дёргает ушами в его сторону, с немым сочувствием глядя тому в глаза. По тому, с каким грузом он мяукает эти слова, предводитель, по мнению ученицы, постарел вместе с новостью на многие, многие луны. — Макошь мертва, — сообщил он. И вместе с этим, на выходе словно, как будто уничтожает часть себя последним укусом, добавляет ещё одну новость. Мягколапа хмурится под вздохами и тихим шёпотом племени, а одними детскими наивными губами обещает Звездопаду незримо, что «ты справишься».
[indent] Ученица целителя с тоской наблюдает, как несокрушимой мёртвой скалой предводитель уходит к себе прочь. К ней подходит серогривый старший оруженосец, Смоляной, и та с теплом ему улыбается, решая, что ей ещё совсем нечего сказать коту, нечего придумать, чтобы утешить его. А он, как ей казалось, как никто другой нуждается в этом. Голубоглазая мягко трётся щечкой о грудку ученика, оглядываясь в поисках наставника, чтобы понять, нужно ли ей идти в палатку или она может ещё немного тут задержаться.

***

[indent] Когда наступает время Совета племён, Мягколапа чувствует себя готовой, как никогда. Кошечка с глубоким сочувствием и состраданием провожает взглядом фигуру лидера племени Ветра, а затем следует на первый совет в своей жизни рядом с хмурым Дроковником. В пути она делится с ним тихими впечатлениями, рассказывая, как важно и нужно ей стараться стать целительницей и помочь всем и каждому.

→Четыре дерева

Отредактировано Мягколапа (25.09.2022 00:25:46)

до возвращения Звездопада в лагерь и собрания
Фигура, совсем ещё невысокая и достаточно небольшая, чтобы пока что казаться крошечной, вынырнувшая из-под неторопливо и неохотно рассеивающейся тени раскидистого и широкого утёсника, служащего в племени Ветра некими яслями для королев и их потомства, быстро привлекла к себе внимание двух круглых жёлтых глаз посреди пёстро-беловатого моря коротких шерстинок на аккуратной кошачьей мордочке. Хвост трёхцветной матери, буквально только что выудившей из находящейся рядом с ней полнеющей кучи с добычей небольшого, но вполне упитанного кролика и лишь принявшейся нерасторопно умываться, невольно взволнованно единожды вздрогнул и тут же вопросительно едва изогнулся ближе к пушистом кончику, но сама родительница совсем не спешила срываться со своего места и сломя голову мчаться к дочери. Цепляясь то за светлую шёрстку на худощавом девичьем тельце, то за семенящие конечности и торчащие кверху треугольные ушки, то за малейшие мимические изменения, старшая воительница практически сразу же поняла тот расслабляющий и успокаивающий факт, что причина просыпания Верескуши было не какое-то беспокойство или боль, а просто нечто иное, более детское и в хорошем смысле несерьёзное.

— И почему же ты не спишь, милая? Тебя что-то беспокоит? — честная материнская тревога бессознательно всё же прорвалась во в общем и целом мелодичный и спокойный негромкий голос в тот самый момент, когда Кленовница аккуратно склонилась ближе к подошедшему котёнку и розовым, шершавым языком скользнула по палевой щеке. Шорохи в округе и доносящиеся до чуткого кошачьего слуха шумы чужих разговоров на различные то животрепещущие, то будничные и почти не вызывающие интереса, то личные темы неудержимо глохнут и будто бы задерживаются благодаря появившейся откуда-то неожиданной плотной, не пропускающей сквозь себя практически ничего пелене от того, что трёхцветная мать сконцентрировала всё своё внимание на одной из первых своих детей.

— Я об этом не думала и не думаю. В нашем племени предостаточно достойных и хороших воителей, которые могут стать Звездопаду хорошими глашатаями и преемниками. Взять в пример вашего с девочками отца, Ярокрыла, — щекотливая тема, так невзначай поднятая Верескушей, невольно неприятно уколола куда-то в самое кошачье нутро и буквально заставила неуютно повести узкими плечами прямиком перед следующим лепечущим детским вопросом. Это не была зависть следующему глашатаю племени Ветра, потому что бывшая никогда в своей жизни не была властолюбивой особой и всегда придерживалась мнения того, что великие дела способен сделать каждый, как каждый мог вложить свою лепту в развитие их клана, это не была и обида на Звездопада, не решившегося ждать шесть лун, которые кошке вынужденно нужно будет провести в детской с потомством, это было... нечто иное. Нечто, больнее и сильнее грызущее изнутри. — У котов это работает несколько иначе, Верескуша. Матери, то есть королевы, как я или какой была некоторое время назад Воробейница и Корица, ежедневно приглядывают за своими котятами и вместе с ними живут в детских племён до исполнения вам шести лун и переселения в ученическую палатку, почему не могут достаточно времени и внимания уделять племени. Отцы же... Тоже, без сомнения, проводят своё время с потомством и приглядывают за ним, но всё же делают это чуточку реже и чуточку меньше, отчего у них остаётся время и на охоту, и на патрули, и на предводительствование.

Отредактировано Кленовница (25.09.2022 22:50:04)

до Собрания

То, что Ветерок сразу пошел навстречу, предприняв попыток уйти от работы, удовлетворило Жало. По крайней мере, ему не пришлось рассказывать о том, что каждые лапы в племени должны сделать свой вклад в развитие. И пускай полосатый думал, что на столько простые вещи должны знать даже котята, иной раз можно напомнить неокрепшей голове, в какую сторону думать.

— Раньше укрытием был куст утесника, плотно приросший к Скале. После пожара он не особо сохранился, так что, подобие навеса из веток будет пока что достаточно. Работы там немного, основной каркас уже сделали до нас, осталось только закрепить и перекрыть большие щели, — ответил Жало, не спеша двигаясь к знакомой каменной глыбе, под которой раньше жили предводители. Утесник, который раньше укрывал от ветров и дождей оставил после себя лишь пару обгорелых веток. По крайней мере, пожару не удалось выжечь его с корнем, что давало надежду на его последующее возрождение. Все - же никакой искусственный навес не заменит созданное природой укрытие.

— В наших родных краях так же холодно, как и в Речных землях? — Ветерок вопросительно вскинул брови, а Жало, не переводя взгляд на юнца выдержал паузу. Вопрос показался ему весьма странным и хоть после пары секунд осознания, он все - же понял его суть, отвечать как - то не хотелось. В первую очередь воин хотел видеть в свое подопечном оруженосца, который может правильно выражать свои мысли и думать головой по - лучше, — Я помню, от воды шёл страшный холод.

— Как видишь, на наших землях не так много водоемов. Тем не менее, мы живем на открытом пространстве, где большая часть это поля и луга. Здесь мало деревьев и каких - то холмистых местностей, ветер гуляет как ему хочется, — и пусть Ветерка он все - же удостоил ответом, голос его звучал несколько серьезно, пусть и явного раздражения в нем не читалось. Жало понимал, что ученик толком никогда не видел всех Ветряных земель, оттого у него и появляются такие вопросы. Возможно, любой другой был бы счастлив первым открыть мальцу глаза на мир вокруг, но Жало считал, что его работа заключается в нечто ином: в воспитании духа и характера, в оттачивании боевых и охотничьих навыков, в возможности взрастить для племени достойное будущее.

— У тебя уже были оруженосцы до меня, Жало? — уже приближаясь к палатке предводителя спросил Ветерок. Полосатый нервно дернул хвостом, пытаясь подобрать наиболее подходящий ответ на заданный вопрос.

— И да, и нет, — наконец ответил он, — Порой приходиться учить даже тех, кто давно из оруженосца вырос, — Жало, в отличии от некоторых других соплеменников, всегда старается быть эталоном. Ему непонятны расхождения мнений с Воинским Законом, непонятны сомнения в словах других. По его собственному мнению: племя дало тебе жизнь и ты просто обязан отплатить ему. Трудно представить, кем бы стал Жало, если бы не соплеменники, если бы не Звездное племя ... если бы не Звездопад, — С тобой, уверен, таких проблем не возникнет, — бесспорно серый возлагал на своего ученика большие надежды, в основном потому, что тот был сыном предводителя. Разумеется, юный Ветерок мог не оправдать его надежд, ведь его представление о мире могло сильно разниться с представлениями серого. Так или иначе, Жало думал лишь об одном: если бы он был сыном предводителя, он бы сделал все, чтобы отец гордился.

--> палатка предводителя

глава I: ночь Совета

[indent] Недовольный взгляд едва прищуренных медово-янтарных глаз пристально следящим за своей добычей коршуном невесомо скользит за небольшим кошачьим отрядом, во главе со сгорбившим свои широкие плечи предводителем отправившемся на Совет всех четырёх племён. Очевидно, по его совсем не скромному юношескому мнению, что в данный миг активно бурлит и кипит в его серой голове и неприятными покалываниями откуда-то глубоко изнутри разливается по всему котячьему организму, его пока ещё совсем небольшие и по-детски коротенькие лапки в обязательном порядке должны вышагивать практически рядом с широкими и мускулистыми лапами Звездопада, одиноким лидером ведущего своих соплеменников в сторону священной поляны у небезызвестных Четырёх Деревьев, но... Понимает котёнок, смирной невысокой фигурой сидящий чуть в стороне от общего собрания своих старших товарищей и в знак собственных испытываемых не самых приятных чувств и эмоций лишь невольно постукивающий кончиком тонкого хвостишки о землю близ себя, что он пока ещё не дорос до того, чтобы пополнять ряды представителей племени Ветра перед соседями.

[indent] — Почему ты не пошёл на Совет? — разворачивая свою чуть приплюснутую, широкую мордочку к случайно проходящему мимо совсем ещё молодому, желторотому, как слышал серогривый малыш от кого-то из взрослых, стройному коту и вперяясь в того свои любопытствующим взглядом, вдруг требовательно тянет своим до конца неокрепшим и оттого тоненьким голосочком и без малейших промедлений подскакивает на лапы как можно ближе к неожиданному собеседнику. — Почему решил остаться в лагере?

[indent] Серьёзность, коротко блеснувшая во внимательном взгляде, и некая пока неуверенная и относительно неуклюжая твёрдость действий будто бы невольно транслирует каждому встречному окружающему некие прослеживающиеся то там, то здесь намётки будущего характера юного Лебедёнка, с младых когтей вынужденно оставшегося практически сиротой: родная мать, как ему добродушно рассказал отец, скончалась от какой-то попавшей в её организм инфекции сразу же после родов, а сам отец спустя несколько рассветов переодических заглядываний в детскую слился с толпой безымянный разноцветных морд и спин, практически не обращая на своего единственного сына никакого внимания. Только и осталась у тогда ещё новорождённого, а сейчас уже заметно подросшего и изменившегося юнца приёмная, выкормившая его родитедьница, с которой, впрочем, у него так и не сложилось почти никаких межличностных взаимоотношений и лишь где-то очень глубоко в детской душе осталась немая благодарность за продлённую собственную жизнь.

[indent] — Разве не каждый хочет пойти на Совет и познакомиться там с соседями? — уверенно выпячивая свою и без того широкую грудку вперёд, со сквозящим между букв и слов сомнением проговаривает котёнок и вопросительно изгибает кончик своего поднятого кверху небольшого хвоста.

Отредактировано Лебедёнок (05.10.2022 21:11:46)

после прогулки на границах

Наступила Ночь Совета. Некоторая часть соплеменников уже отправилась в долгий путь, навстречу Четырём Деревьям, наверняка предвкушая, какие новости ожидают их сегодня - хорошие ли, плохие - но, судя по рассказу о смерти Макошь, долгое время терроризировавшей лесную территорию и её пределы, радоваться уже было чему. Правда, за исключением неожиданного присоединения так называемой Молнии к городскому стаду - этому оруженосец, естественно, неприятно удивился, и в один момент даже словил себя на мысли, что было бы неплохо расспросить Каина насчёт бывшей соплеменницы на тот случай, если они знакомы...

Однако, стоило ли оно того?

Кусака мгновенно отвертелся от размышлений о встрече с новым знакомым, разгоняя тех, как назойливых мух - ещё не факт, что он сможет встретить полосатого одиночку вновь, а идти на его поиски вглубь нейтральных территорий было бы странно. Ему в общем то не очень нравился факт, что он теперь имеет связи среди городских, ранее выступавших для оруженосца не самыми лучшими личностями даже для поверхностного знакомства. Но отмотать время назад серый, к его же несчастью, не мог.

Недавно проводив внимательным взглядом уходящих к Четырём Деревьям, оруженосец остался просиживаться в уголке почти что утихшего лагеря. На Совет идти он не стал как минимум потому, что его не очень увлекала возможность поговорить с соседями и всё в том роде - да и конфликтов там в два раза больше, чем любой другой болтовни, как ни странно.

Вместо того, чтобы находиться там, будучи в полной духоте и напряжении, вполне можно расспросить ранее находящегося там соплеменника касаемо происходящего. Делов то.

Именно с этими мыслями зеленоглазый встал и направился к палатке оруженосцев с желанием передохнуть, пока есть на то возможность. И вдруг совсем детский, писклявый, но достаточно уверенный голосок, заставляет его остановиться на полпути.

- Почему ты не пошёл на Совет? - встретившись с заинтересованным блеском медово-янтарных глаз, ученик с лёгким замешательством всматривается в приплюснутую мордочку беседующего с ним котёнка, - Почему решил остаться в лагере?

Некоторое время разглядывая темный комок, Кусака наконец вспоминает имя того. Лебедёнок, для своего столь младенческого возраста, явно прослеживающегося в достаточно неуклюжей походке, был очень даже серьёзен - этого у него не отнять. Возможно, в некоторых чертах зеленоглазый видел в собеседнике себя, ещё не вышедшего из оков детской.

- Разве не каждый хочет пойти на Совет и познакомиться там с соседями? - котёнок твёрдо выставляет грудь вперёд, в вопросительном жесте сгибая ещё хрупкий, тонкий, словно палочка, хвост.

- Народу на этих Советах столько - продохнуть нельзя, - искренне проговорил Кусака, одарив младшего неравнодушным взглядом - оруженосцу он показался весьма интересным оппонентом, - Да я и не очень хочу видеться с теми же рыбоедами, учитывая, как от них смердит, - этот запах был настолько незабываем.

- А у тебя другое мнение на этот счёт? Хочешь хоть раз сходить на Совет?

[indent] — Хотела пойти на совет?
[indent] Оленелапка сначала даже не поняла, что тихий вопрос, прозвучавший из-за спины, был адресован ей. Ученица медленно обернулась и поймала взгляд Златолапа. Удивилась было, что друг ещё не спал, но потом подумала, что мало кто в ночь Совета мог похвастаться крепким сном. В основном, все держались поближе к главной поляне, а если и дремали, то у стен оврага, а не в палатках, чтобы не пропустить возвращение отряда.
[indent] - Да нет, не очень, - кошечка закусила губу. Вообще-то хотела бы снова взглянуть на речные морды, может, поглядеть издалека на Скопу или оценить, как изменили луны тренировок Выдролапа и Ночнолапку, но признаваться в этом не стала. Златолап конечно не имел ничего общего с тем же Ветерком - брат Оленелапки терпеть не мог, когда кто-то вспоминал о Речном племени в позитивном ключе, - и всё же ученице не хотелось, чтобы котик её жалел. Ни к чему это было - не взяли и не взяли. Ничего страшного.
[indent] — Я тоже ни разу не был.
[indent] Оленелапка едва удержалась от того, чтобы сочувственно поморщиться.
[indent] - Кажется, Звездопад всегда оставляет лагерь на тех, кому доверяет больше всего. Мало ли, что может приключиться, пока половина племени так далеко. Кто-то же должен охранять наш дом, - ученица ободряюще улыбнулась краешком губ и даже аккуратно коснулась золотистого плеча кончиком хвоста. - Не спится только, когда в лагере такая тишина. Даже не храпит никто, - Оленелапка тихонько хихикнула. - Как твоё... испытание?
[indent] Краем уха Оленелапка слышала недавно что-то о скором посвящении Златолапа и его сестёр, но не знала, проводили ли уже испытание или оставили его на потом - уже после Совета. "Златолап бы рассказал, если бы посвящение было уже на носу. Если только он... не провалил испытание". Оленелапка едва заметно прищурилась, пытаясь понять реакцию друга на её вопрос. Было бы очень неловко.

[indent] Оставив недолгие попытки уснуть, Сизокрылка выбралась из полумрака воинской палатки на поляну, залитую лунным светом, и тут же поёжилась от холодного ночного ветра. Погода стремительно портилась, и кошке казалось, что она чувствует запах Голых Деревьев в воздухе. Прошлый сезон выдался, пожалуй, самым тяжёлым для племени Ветра — воспоминания о днях, проведённых бок-о-бок с речными, были живы в памяти наверное каждого ветряка. "Теперь мы дома, а значит все будет хорошо. " —  успокоила себя  Сизокрылка и обвела взглядом заметно опустевший лагерь. Большинство котов отправились на Совет, на поляне осталось лишь несколько воинов и оруженосцев, в числе которых была и ее ученица.

[indent] Несмотря на обещания наставницы, свой первый Совет Оленелапка пропустила, и, заметив силуэт подопечной возле палатки оруженосцев,  Сизокрылка почувствовала, как у неё виновато сжалось сердце: у ученицы был веский повод затаить на неё обиду.  Во всяком случае, на месте Оленелапки, Сизокрылка так бы и сделала. Она виновато закусила губы и приблизилась к двум оружесноцам, вид у которых был заметно понурым по понятным причинам. 

[indent] — Мне жаль, что ты пропускаешь свой первый Совет, — переглянувшись с Оленелапкой, кошка виновато улыбнулась, как будто от неё и вправду что-то зависело. Наставник Златолапа тоже был оставлен в лагере, и воительница могла только мыслено посочувствовать юнцу. Охранять лагерь, пока твои сверстники знакомятся и общаются с соседями — хуже, наверное, представишь. — Но, поверьте, без сплетен мы не останемся, — Сизокрылка лукаво подмигнула оруженосцам. — Знаете, я ведь тоже пропустила первый Совет. А все потому что мы сбежали ночью на пастбище, чтобы посмотреть на чудищ Двуногих. Кому-то повезло ускользнуть, а меня поймали. Ух, как я тогда злилась на своего наставника! — фыркнула кошка и, закатив глаза, шумно вздохнула. Теперь она сама оказалась на месте Ярокрыла. — Тогда мне казалось таким несправедливым, что наказали только меня, — в общем-то с тех пор отношение Сизокрылки к ситуации ничуть не изменилось, и она не понимала, что заставило ее тогда промолчать и не сдать друзей.

[indent] — Вы, кстати, не видели Шиповника? — Сизокрылка в смятении пошевелила ушами, но огонек интереса в желтых глазах вряд ли укрылся от глаз соплеменников. "Я спросила это вслух?" После собрания серый воитель выглядел слишком хмурым — даже по меркам сама-угрюмость-Шиповника — и Сизокрылку не могла оставить равнодушной эта резкая перемена после объявленных новостей о смерти Макоши. — Просто он занимался укреплением палаток. Думала предложить ему свою помощь, — в своё оправдание мяукнула Сизокрылка, прежде чем поймать на себе недоумевающие взгляды.

Разрыв

Торнадо сонно уткнулся носом в свои лапы и шумно засопел. Мысли его сбивались и роились, лениво путались между собой, и все же пока не далеко улетали от событий минувшей ночки. Бессонной ночки. Только теперь трехцветных воитель начинал жалеть о своем решении, ведь впереди ещё был целый будничный день, а неофициальность его решения мало помогала откосить от потенциальной работы. Особенно, когда половина лагеря отсыпалась после Совета.
Хотя, признать, несмотря на трудолюбие, пестрый кот то и дело косился в сторону палатки, воображая в своей голове уютную подстилку.
Под эти мысли можно было заснуть. В лагере было достаточно тихо и спокойно, а уютная теплая погода не располагала к тому, чтобы куда-то бежать и торопиться, скорее уж толкала к тому, чтобы и вправду закрыть глаза... что Торнадо успешно и сделал.
Но дрема не успели еще охватить его, когда над полянкой раздался голос юной ученицы целителя, и трехцветный кот тут же встрепенулся, вскинул голову и с легким прищуром всмотрелся в окружение, чтобы отыскать светленькую пушистую фигуру Мягколапы.
Ага!
Маленькая кошечка беспокойной (как казалось ему со стороны) пташкой чирикала что-то о сборе трав. И, конечно, в столь юном возрасте, в шесть лун, она не могла бы занимать этим одна.
"А где Дроковник?" — с лёгким удивлением проносится в цветастой голове мысль.
Воин потягивается, даже не задумываясь особо о том, сколько по итогу будет желающих и потребуется ли вообще его присутствие (он даже не думает в сторону того, что она может не понадобиться), подавляет зевок, после чего поднимается на лапы, чтобы размеренным шагом подойти к Мягколапе ближе.
— Надеюсь, Дроковник не собирается использовать тебя для поиска трав, чтобы и дальше сидеть в своей палатке? А то чувствуется, что он к ней так и прирастет, — дружелюбно и шутливо отвлекает он будущую целительницу от погружения во внутренний мир, и улыбается ей в добродушном жесте.
— Доброе утро, — здоровается он лишь теперь, а затем осматривается по сторонам, дернув кончиком хвоста.
— Слышал, тебе здесь нужна помощь, так что ты можешь положиться на меня! — бодро мяукнул сын предводителя.