Изо всех сил юница старалась набраться терпения и смирения, которые были так плохо знакомы, наверное, каждому котёнку. Да, она уже множество раз слышала, что то, где они жили - не совсем их дом, и однажды они обязательно доберутся до степей племени Ветра. Все хотели попасть сюда как можно скорее, и Штормик тоже хотела - это казалось правильным и довольно простым. Путь же сюда таким не оказался - рыжая и не догадывалась, насколько огромные и разные земли окружали всё это время камышовый лагерь, а тем более - какие бескрайние луга поджидали их в настоящем доме. И всё же здесь ещё было немного не-по-себе, не уютно.

- А вы представляете, - мурлыкнула она кучку сверстников немного не в тему, но увлечённо - казалось, эта мысль пришла в её голову вот только что, и она не могла не поделиться ею с сестрой и другими котятами племени, - мы ведь единственные котята, которые видели столько лесов и полей. Сами подумайте - котята обычно сидят в лагере, так? Довольно улыбнувшись, Штормик даже как-то возгордилась. - И точно не ходят по чужим территориям просто так.

Наконец показалось, что это и правда делало их особенными - может, особо успешными или везучими в будущем, какими-нибудь сильно знаменитыми учениками, которые видели ой как много. И сидя наперевес с этими мыслями, скромно наблюдая, как старшие племени старательно восстанавливают степной лагерь, понемногу уменьшалась тоска и по всем теперь уже старым речным знакомым. Но не всем сиделось так же смирно, как рыжей - она не успела и кивнуть, как Пушинка уже потопала к кому-то из воителей со своими идеями. И покуда сестра не скрылась из виду за лапами воителей, Штормик интуитивно юркнула вслед за ней и так же резко остановилась, едва не врезавшись в Сорокопута и Репейника. Пушинка уже предложила им свою помощь, но Штормик одолевали какие-то небольшие сомнения.

- Если мы вам не помешаем, - добавила она сразу после слов сестры, кивая, - или можем тихонечко посидеть подождать, пока нас кто-нибудь сводит. Или сразу посвятит в оруженосцы? Но это мог только Звездопад.

— Чем быстрее восстановим детскую, тем быстрее котята перестанут путаться под лапами, - предложил Вой, возможно намекая на последние слова Зубоскала.

Младший брат недовольно сморщился и отвернулся, но спорить с ним не стал, ведь идея-то действительно была хорошей. В первую очередь стоило заняться детской и палаткой старейшин.

- Наберём сухих веток и мха, - бросил, не оборачиваясь, Зубоскал.

интересно, достойная это работёнка для ученика предводителя? - ему пришлось прикусить язык, чтобы эти слова не слетели с уст.

Двухцветный направился к краю поляны, где в одну кучу свалили совсем недавно принесённые из лесу материалы, который весьма могли бы сгодиться для отстройки полусгоревших стен палаток. Он уселся на землю и лапами сгрёб ветви утёсника, усеянные яркими жёлтыми цветами. Вряд ли из такого небольшого количества получится что-то хорошее, но на первую ночь, чтобы уставшие королевы переночевали в полном покое, должно было хватить.

Зубоскал вернулся обратно к Вою и, не заметив, чтобы Вьюжный к ним присоединился (вдруг у него нашлись дела поважнее), вместе с братом направился к гладкому валуну, служившему надёжным укрытием для кошек с их котятами.

Воитель скинул все принесённые ветки на землю и повернулся к старшему брату.

- Давай начнём с валуна. Надеюсь, они разрастутся как можно скорее, - утёсник был одним из немногих растений, которые хорошо приживались на самой засушливой части леса, а совсем скоро его должна была окружить высокая зелёная трава, которая уж точно скроет всё драгоценное от чужих глаз.
В такие моменты Зубоскал зачастую вспоминал Небесное Племя, которое вообще обосновалось благодаря знаменитому Огнезвёзду в пещерах на склоне, и о Клане Падающей Воды, укрытия которых уж точно бы не погнулись под неистовой силой природной стихии.

- А где же Рожь, м? - елейно поинтересовался Зубоскал, не отрываясь от обустройства палатки. - Я думал, вы всегда парой ходите, у тебя даже времени не было заглянуть ко мне в палатку целителей... - в голосе слышалась плохо скрытая обида. - ... тогда, когда ты был нужен мне, - воитель с остервенением разгрыз тонкий стебель растения напополам, - Мы всегда были вместе, Вой, что случилось?
Этот пожар будто... будто оторвал их от прошлого.

[indent] - Мне тоже. - Выдохнула Малиновка, рассматривая их лагерь. Она не соврала - ей действительно казалось все незнакомым, словно они обустраивали новое жилье. Лагерь изменился, и прежним уже никогда не будет. Воспоминания о пожаре больно укололи внутри, воительница вспомнила жгучие языки пламени и кричащих соплеменников - словно это было прямо сейчас. Тряхнув головой, Малиновка медленно двинулась в сторону центра главной поляны. Вокруг сновали туда сюда коты и кошки, волокли за собой ветки и стебли для навесов, но Малиновка не могла быстро вклиниться в работу, с ней была Мятнолапка, которую тоже нужно было чем-то занять. Малиновка совершенно не понимала, на что способна ее ученица и какие действия она может выполнять, поэтому не стала тянуть ее заниматься строительством палаток, предпочтя сначала поинтересоваться у самой Мятнолапки.
[indent] - Мне даже нечего тебе показать, - усмехнулась Малиновка, осматривая занятых воителей и оруженосцев, восстанавливающих палатки. - Еще не готова ни одна палатка, и вход не доделан. Если хочешь, можем присоединиться к кому-нибудь или найти себе другое занятие. Что скажешь?
[indent] Занятий в лагере было невероятно много, только вот работали далеко не все - половины племени не было на главной поляне - видимо, решили пройтись по территории, соскучившись по дому. Малиновка думала об этом, но она хотела, чтобы ее ученица подсказала ей, чем они могут заняться. Ведь прогулка по незнакомой территории может отнять слишком много сил у ученицы, а они только что проделали немаленький путь от лагеря Речного племени до их собственного. У черепаховой кошки поднывали лапы, что и говорить об ученице!

[indent] Чернявая шерсть, скрывающая меж своих клочьями и совсем редкими, никак не свойственными такой длине, колтунами торчащих в разные стороны шерстинок лишь два насыщенно-жёлтых, практически золотистых глаза, удивительно легко и лаконично сливалась с той остаточной, после сезона Голых Деревьев посеревшей и побледневшей гарью, что некогда осталась от пустоши. Шаткая, ощутимо усталая, непривычно нетвёрдая походка со слишком, непозволительно заметным прихрамыванием на заднюю лапу, которая даже спустя десятки лун напоминала о своей травме и возвращала в то самое прошлое, что хотелось бы забыть и больше никогда не вспоминать, напоминала со стороны едва видимое покачивание обугленных и до сих пор толком не набравших ни зелени, ни цвета кустарников утёсника или одиноких, чудом выживших стеблей вереска, но смольная тень свободолюбивого ветра не останавливался до тех самых пор, пока розоватые подушечки не коснулись горячей и сухой земли родного лагеря.

[indent] Щекотливо ударили в тёмные, инстинктивно раздувающиеся лишь больше ноздри самые различные, местами переплетающиеся, а местами наоборот отталкивающиеся друг от друга ароматы и запахи, но ни единый из них не был узнаваем и не ассоциировался с домом, от чего где-то в самой глубине давно зачерствевшей души неприятно кольнуло и буквально заставило презрительно сморщить переносицу. Этого – отсутствия во всём местном пейзаже чего-то знакомого и уже давно приевшегося, нехватки какой-то привязывающей к этому самому месту ниточки или крошечной, почти неразличимой частички, почти что осязаемых сомнений и порой совсем не лёгких неуверенностей разбредающихся по округе соплеменников – было достаточно, чтобы и без того извечно пребывающее далеко даже не на средней отметке настроение кота скатилось на самое дно бездонного ущелья. Юрко, пусть и без какого-либо интереса или малейшего любопытства, безразличный взгляд только мимолётно скользнул в сторону взявшего слово Звездопада, а после по знакомым цветастым спинам сначала к рыже-белому пятну, а после сразу же более палевому, затем неторопливо опускаясь почти что к себе под лапы и наталкиваясь на мало знакомую фигуру собственного нового оруженосца; Пчелиный.

[indent] — У Дроковника есть свой ученик для подобных поручений, — явно ни с какой стороны не одобрив подобного хода мыслей новоиспечённого ветрового ученика и смерив того строгим, оценивающим взором широко раскрытых глаз, коротко отрезал старший воитель и уже было хотел продолжить, как вдруг его треугольных ушей коснулся сначала ещё один писклявый голосок, к которому после присоединился второй и спустя несколько быстротечных мгновений третий.

[indent] Аккурат какой-нибудь неизвестной и совершенно не знакомой обычным диким котам человеческой пытке, которая без особого труда сводила с ума и мутила рассудок, загудевшие на перебой звуки и словечки подскочившей то ли к своему скромному дружку, то ли к, в общем-то, вряд ли выражающему дружелюбие более взрослому ветряку малышни быстро начали раздражать и нервировать, отчего и без того далеко не самая симпатичная чёрная морда теперь стала лишь более хмурой и украшенной недовольными морщинами. Быстро закатив глаза и достаточно громко, словно бы в надежде одним этим показать всё своё отношение к складывающейся ситуации, фыркнув в собственные поломанные местами усы, Сорокопут без лишних раздумий медлительно сделал один широкий шаг назад и резко хлестнул себя тонким, кривоватым хвостом по впалым да худощавым бокам.

[indent] — Котятам не разрешено выходить из лагеря. И отвлекать ради своих прихотей оруженосцев и воителей, которые занимаются делами и стараются для вашего же блага – тоже, — взглядом сначала упираясь в совсем наивную и всю такую мягонькую Пушинку, что, кажется, как раз и была выбрана Дроковником к себе в последователи, и что так рвалась ему помочь, а после соскальзывая на более спокойную и, видимо, понимающую чуть больше своей сестры Штормик, монотонно прогнусавил самец и после прямо посмотрел на Репейничка. — Можете поуговаривать свою мать вывести вас на прогулку. Правда ей самой до сих пор требуется сопровождение по незнакомым территориям. А ты... Где твоя наставница? — голова едва заметно склонилась чуть в сторону, ближе к узкому и покатому плечу, пока сам кот в попытках немного расслабиться принялся протыкать землю под лапами то и дело выскакивающими из подушечек когтями. — Не будешь раскрывать своей пасти и надоедать мне непослушанием, так и быть, возьму с собой.

[indent] — А вы представляете, — в толпу разнопёрых котят мяукает Штормик, сестрица Пушинки. Серогривая с интересом смотрит на рыжую, бодает её в щёку лбом с бесконечной любовью. Урчит, щурит глаза в доброй хитрой улыбкой. казалось, — мы ведь единственные котята, которые видели столько лесов и полей. Сами подумайте — котята обычно сидят в лагере, так?   И точно не ходят по чужим территориям просто так, — делится она с удовольствием.
[indent] — Ты права! — восхитилась Пушинка мыслям подруги, — мы столько успели повидать, столько познать, что это даёт нам столько преимуществ и опыта! Надо ценить этот опыт, — с урчанием мяукает, лижет сестрицу в ушко, чуть щекочет нарочно. И снова трётся о её щёку – знал бы мир, как серогривая любит сдержанную, но стойкую Штормик.

[indent] — Можно помочь не только для палатки Дроковника, но и для всех остальных, — мяукает Репейничек, и Пушинка с вселенским пониманием улыбается ему.
[indent] «Кажется, я понимаю, почему ты это сказал…»
[indent] — Конечно, — легко соглашается серогривая, бочком касаясь бока друга. — Я просто боюсь, что он сам не попросит помощи первым. Или расстроится, что всё не готово, когда ему надо... Ты ведь его знаешь…
[indent] — Дроковник мудрый и взрослый кот, — спокойно мяукает оруженосец. Даже немного, как кажется девчушке, упрямо. — Если что, он сможет набрать мох для своей палатки. Тем более, что он целитель! И точно умеет набирать всякое. А вот Лепесточек, Зернышко и их сёстры вряд ли смогут обустроить себе палатку, — добавляет, словно бы разговор окончен. Пушинка с теплом тыкается мордахой в подбородок Репейничку, глубоко вдыхая его запах.
[indent] — Да, я согласна с тобой совершенно, но ты посмотри, — Пушинка машет хвостом в сторону тех воинов и учеников, что заняты детской, — там уже не так много требуется нашей помощи… — расстроенно выдохнула малышка, опуская взгляд. Она была не против пойти и детскую помогать восстанавливать, но к Дроковнику немного тянуло, хотя и понималось отчётливо и до жути ясно, что Репейничка уже может тошнить от одного запаха трав. — Не переживай, — собравшись с духом, мяукает кроха, заволновавшись, что друг расстроился из-за её смены эмоций. — Мы найдём дело, которое нам обоим будет нравиться, обещаю, — Пушинка приобнимает своим пушистым хвостом тонкий хвост оруженосца и заглядывает признательно в глаза.

[indent] — Если мы вам не помешаем, — добавляет рыженькая. Голубоглазая кивает, потому что запоздало понимает, что очень важно показать не только готовность помочь, но и готовность не мешаться под лапами, — или можем тихонечко посидеть подождать, пока нас кто-нибудь сводит, — мяукает сестра, но Пушинка с нежной грустью думает, что сама она не хотела бы сидеть ждать, когда племя нуждается в свободных лапках. А у малышки, вообще-то, они есть.

[indent] — У Дроковника есть свой ученик для подобных поручений, — строго и недовольно отзывается Сорокопут, которому, кажется, было вообще не в радость такое внимание котят и учеников. Воин хмурится, обнажая истинное бесконечное мучение от мелкотни. Пушинка продолжает улыбаться, чувствуя себя немногим глуповато, не сдаётся, потому что ощущает, что находится на периферии обидных слёз.
[indent] — Правда? — искренне удивляется кроха, — мы не знали, честно, — мяукает малышка, отступая на шаг и осматривая остальных – ну как, в порядке? Не расстроил ли их такой отпор, отказ от предложенной помощи?
         [indent]  — Котятам не разрешено выходить из лагеря. И отвлекать ради своих прихотей оруженосцев и воителей, которые занимаются делами и стараются для вашего же блага – тоже, — ворчит шумом, и Пушинка пару раз кивает, дескать, услышала. Чуть зажимается, расстраиваясь, но стремится быть сильной, а потому уже вытягивается в поисках следующего воина, который мог бы помочь им с организацией и помочь. Кроха не стала судить Сорокопута, хотя она прекрасно видела, что некоторые котята всё же заняты малым, но делом.

[indent] — Можете поуговаривать свою мать вывести вас на прогулку. Правда ей самой до сих пор требуется сопровождение по незнакомым территориям, — хмурится воин, и Пушинка с деланным пониманием кивает.
[indent] — Спасибо большое, Сорокопут! Мы обязательно выберемся на прогулку, как ты и советуешь, спасибо! И тебя возьмём обязательно, покажешь нам всё с мамой, — малышка чуть даже раздувается от усилий вести себя  хорошо и правильно, а не начать сверлить грустным взглядом строгого кота.

[indent] — Смотрите, — Пушинка поворачивается на всех четырёх лапах в сторону остальных котят. — Я думаю, Репейничек с Пчелиным могут пойти вне лагеря собирать нужное для лагеря вместе с, — уже тише, не для ушей взрослого, — обаятельным Сорокопутом, а мы со Штормик пойдём поможем чем сможем. Тем более, я вот вижу, что Шершень до сих пор нуждается в наших лапках, поэтому мы могли бы нагрузить его своим вниманием и помощью. Что думаете? И потом встретимся на поляне и поделимся, чего мы успели сделать полезного! — радостно предлагает кроха, нетерпеливо покачивая серым хвостиком.

[indent] Неожиданно Пушинку подзывает воин и сообщает, что её хочет видеть Дроковник. Малышка оборачивается к остальным, улыбаясь, машет им хвостиком на прощание и скачками осторожными несётся в палатку к целителю, надеясь, что он ей даст какое-нибудь очень важное и нужное занятие. А то бессмысленно искать себе дело, если никто не готов его дать...

→ палатка целителя

Отредактировано Пушинка (24.07.2022 19:59:13)

Надо было ракушку лучше прятать. Надо было её спрятать сразу же, как только они перебрались через реку. Вот знала же, знала! И пусть воителям не было дела до болтающих посреди поляны котят, всегда найдётся тот, кому нечем заняться, кроме как приставать к невинным детям и отбирать у них игрушки!

И кто бы это мог быть?

Ну конечно же Ветерочек! Обзавёлся новым именем и ещё более раздутым самомнением! Клюквинка рывком развернулась на голос, чуть ли не ткнувшись носом в пушистую грудку котика, который подошёл так близко, что теперь нависал над ней, закрывая собой добрую половину неба. Клюквинка вздёрнула подбородок, решительно ответив на пронзительный взгляд голубых глаз.

- Никак не успокоишься, да? - её звонкий и громкий голосок подрагивает от возмущения; сёстры не успели среагировать, а значит, клюквенный ураган теперь ничем не остановить.

- Думаешь, раз ты теперь оруженосец, то можешь нами тут командовать по-всякому?! Мы дети глашатой племени Ветра, мы самые ветряные, какие только можно! - она визжит, распушившись, как пёстрый шар, и только что с когтями на Ветерка не бросается.

Поддержка приходит, откуда не ждали - от воителя, да ещё и нового наставника Ветерка. Клюквинка переводит взгляд на полосатого кота и шумно выдыхает.

- Да мы и собирались её спрятать! - заверяет она, размахивая хвостом, - Просто в детскую ещё нельзя!

Оглядывается на поблёскивающую ракушку, такую милую и красивую, всё ещё лежащую между ней и Лепесточек.

«Столько проблем из-за одной ракушечки! У этого Ветерка овечий пух в голове, это уже давно понятно! Если бы он не начал к нам приставать, никто бы и не заметил. Хорошо хоть Жало не заставляет её выкидывать».

- Никакие мы глаза никому не мозолим, - бурчит, хмуря бровки. - Да и как нам дотянуться до чьих-то глаз, если мы такие маленькие?

— Никак не успокоишься, да?

Он пренебрежительно дёрнул ухом.

- Да как ты смеешь...

— Ветерок.

Грубый голос наставника, его величественный силуэт, возникший позади него и заслонивший солнечный свет. Мир вокруг Ветерка погрузился во мрак, но даже в таком положении он не смел опускать голову.
Презрительно щурился, глядя на дочку Кленовницы. Но полуприжатые к макушке уши говорили о нежелательном, но нужном повиновении. Он вздохнул.

- Да, Жало, - ровным, тихим голосом отозвался сын предводителя, оборачиваясь и поднимая взгляд на наставника.

— Если это подарок от наших соседей, то, вам лучше хорошо ее спрятать, - предложил воитель, и Ветерок почувствовал, как где-то глубоко внутри закипает злость.

- Но, Жало!.. - попробовал возразить он, вставая между наставником и Клюковкой. - Это неправильно! Мы столько лун мирились с шумом воды, с запахом мокрого мха, с рыбной вонью из пасти рыбомордых... - Ветерок сверлил взглядом землю, не в силах выместить хоть на чём-то бурлившую в нём ярость.
Звездопад бы его поддержал.
Отец наверняка бы согласился, что этой дряни не место в Ветряном лагере.
Он поднял голову, вперил холодный, полный ненависти взгляд в Клюковку. Как так вышло? Это всё потому, что они родились в Речном лагере? Ветерок не замечал такой любви ко всему чужому в себе или даже в сестре, они будто были... совершенно другими. И то, как прощались эти котята с котятами чужого племени едва ли не вызывало в нём тошноту.

Что было плохого в том, что он защищал то сокровенное и чисто ветряное, о чём ни Клюковка, ни её сёстры знать не могли.
- Мы дети глашатой племени Ветра, мы самые ветряные, какие только можно!
Он усмехнулся.
Для него, сына предводителя, такое было слышать просто смешно.
- Я надеюсь, - бросил небрежно Ветерок, разворачиваясь и показывая всем своим видом, что собирается закончить этот разговор. - Посмотрим, сколько в вас ветряного осталось. В тебе или вон, в твоей сестре, - хвост прошёлся по подбородку Клюковки, затем последовал кивок в сторону Лепесточек, которая также слишком громко спорила с ним в Речном лагере.
Взор слишком надолго задержался на второй сестре, чтобы это не показалось странным. Осознав это, Ветерок раздражённо фыркнул и резко отвернулся.

Огонь мог уничтожить лагерь племени Ветра, но не мог уничтожить само племя Ветра. И зная это, огонь любви к родному дому в сердце Ветерка распалялся всё сильнее.

— Давай начнём с валуна. Надеюсь, они разрастутся как можно скорее, - деловито пробубнил в ответ Зубоскал, чему Вой не придал особого значения - сейчас всем было особо не до болтовни, когда в лагере столько работы. Валун не казался Вою самым важным уголком лагеря, но это было не важно. Главное - сделать и наконец зажить так, как мечтали все последние луны. - Разрастётся, - коротко кивнул пятнистый, - предки.., - и сразу запнулся, вспомнив, что не все из последних новостей успели устаканиться в молодой голове, - или кто там сейчас, на нашей стороне, раз вернули на домой. Теперь всё будет хорошо.

И от этой мысли становилось особенно тепло на нутре. Чем чаще она повторялось в голове, тем теплее было и тем легче шла работа. Вой так и продолжил бы молча, если бы не отвлёкся на неожиданный вопрос брата: — А где же Рожь, м? Подняв голову от кустарника, пятнистый с одно мгновение непонятливо потаращился на брата и даже не успел ответить - по правде говоря, он и не знал.

— Я думал, вы всегда парой ходите, у тебя даже времени не было заглянуть ко мне в палатку целителей... Морда Воя становилась всё более озадаченной с каждым словом. — ... тогда, когда ты был нужен мне Признаться, пятнистый даже не совсем верил, что действительно слышит то, что слышит. Когда между ними с Зубоскалом успел пробежать барсук?  — Мы всегда были вместе, Вой, что случилось?

Вой ненадолго остолбенел. Не то, что бы он совсем не понимал, о чём говорит его брат - он тоже это видел, пусть и вряд ли так же ярко и остро, как Зубоскал, но к такому вопросу и в такое время готов явно не был. Казалось, всё племя сейчас радовалось возвращению домой и настолько погрязло в восстановлении лагеря, что какие-то дурные мысли даже не могли прийти в голову. Да чего там таить - нелепые, как думал Вой, пока непонятливо таращился на продолжавшего работу в ожидании ответа брата.

- Как, что, - сдержанно, с заботой, но совершенно без уверенности протянул пятнистый в ответ, - многое изменилось. Пожар, земли, мы сами, - предполагал молодой кот, не до конца веря, что Зубоскал рассчитывал услышать в ответ такие очевидные примеры, - да и мы теперь нужны не только друг-другу, а всем. Всему племени. И причём тут Рожь? Вой оставался неподвижным ещё с долю секунды, но сразу после и сам вернулся к работе, отгоняя не приятную мысль. Помнится, это он, Вой, лун эдак в шесть не понимал, отчего все так тянулись к Зубатке, а не к нему самому. Тогда почему теперь недоволен сам его брат?

- Я не думал, что это проблема, - искренне добавил он, не слишком желая задерживаться на этой теме слишком долго. Наверное, Зубоскал что-то сильно преувеличил - в это больше хотелось верить, чем в следующую догадку молодого кота, - и причём тут Рожь?

Покуда ещё ни одно поручение не добралось до юнца, он относительно довольно просидел в стороне, неспешно перебирая очень тонкие прутики хвороста - они, как Златолап понял, будут служить племени палаткой ближайшие луны, но пока ничего общего с палаткой они не напоминали. Златолап ещё помнил, как старшие рассказывали, что в тёплое время степные коты частенько спят прямо под открытым небом, от которого, признаться, он успел немного отвыкнуть за луны возле реки.

Лагерь изменился достаточно, чтобы не напоминать молодёжи о пламени - это, наверное, будет уделом взрослых. Златолап отчётливее всего помнил, что хвост жгло сильно, а дорога была длинная, но на этом и дело с концом. Задумывался оруженосец только о том, а может ли быть так, что всё повторится снова, но прекрасно понимал, что ни Шершню, ни остальным воителям сейчас особо не до этого. Да и самому Златолапу хотелось казаться как-то поспокойнее и поувереннее, на родных-то землях.

- Хворост? - тут же с прежним непониманием переспросил он, когда воители попросили самых не слишком занятых заняться чем-то пополезнее. Взгляд их пал как раз на Златолапа и Кусаку - довольно странную компанию, которая вряд ли была похожа на хороший отряд, особенно здесь. Чего таить - Златолап не особо-то и знал, где тут какая палатка была, а теперь - за хворостом. - а куда за ним идти?

С вздохом смирившись, что здесь придётся не только таскать хворост, но и думать, как бы не потеряться, Златолап со скромным недоверием перевёл взгляд на Кусаку - он ведь тоже оруженосец, и какой из нас патруль? Но сказано - сделано, и юнец послушно направил лапы в сторону степи - они, в отличие от его головы, ещё хорошо помнили недавнюю дорогу к лагерю. - Быстрее уйдём - быстрее вернёмся, да? - не слишком весело уточнил молодой кот у своего нового напарника, надеясь, что эта небольшая вылазка не будет такой непростой и скучной, как могла бы.

степь