Корица нервно дернулась, когда до ее носа начали доходить запахи горелой травы. Глаза забегали в поисках причины, быть может, с какой - то из сторон заметен дым? В такт ее мыслям, по лагерю пробежал тревожный рев, призывающий всех уносить лапы. Обернувшись, королева увидела столпы черного дыма, стремительно приближающегося к лагерю. Дыхание перехватило, голоса вокруг неожиданно взорвались, заглушая все остальное. Паника охватила лагерь, среди общей суеты она пыталась найти своих котят. Золотце сидел рядом, Корица прижала его крепче к себе хвостом, чтобы никто не задел его в такой суете.

— Корица! — послышался откуда - то голос, но шум лагеря был на столько громок, что она даже не сообразила откуда и кто говорил. Она вытянула голову, ища глазами звавшегося его. Голос не был похож на детский, значит, это был кто - то из воинов.

— Держись рядом со мной, Золотце и ничего не бойся, — Нагнувшись к уху малыша, чтоб он точно ее услышал, сказал мать. Треск горевших деревьев уже достиг ее ушей, а дым становился все плотнее. Она вскочила на лапы, стараясь отыскать своих малышей и поскорее убраться отсюда. Она услышала крик Перелочки и сердце ее застучало вдвое быстрее.

— Великие Предки, я нашел вас, — Неожиданно подбежавший Гром напугал ее, она расстерялась, не зная куда ей деться. Однако маленькая полосатая шкурка вскоре замелькала среди старших воинов. Значит, она в порядке. Встревоженный взгляд вернулся к возлюбленному, подошли Омут и Мухоловка,  — Огонь уже близко, нам нужно торопиться. — Не в силах вымолвить и слова, кремовая лишь увидела как Мухоловка схватила Золотце за шкирку. Пламя охватывало лагерь и ядовитый дым мешал глазам нормально видеть. Прижавшись боком к Грому, королева зажмурилась, пытаясь остановить подступающие слезы. Казалось огонь вот - вот начнется кусать ее за лапы и не даст покинуть этот ад. Однако дышать становилось легче и Корица, наконец открыв глаза, двигалась уже самостоятельно вслед за всеми.

--> граница

[indent] Ледяными цепями никогда ранее не испытываемый и от того ужасающе незнакомый страх неминуемо обхватывал каждую крошечную частичку замершего на Скале Собраний туловища трёхцветной кошки и буквально навязчивыми поцелуями скрывающейся уже за первым углом смерти приковывал ту к теперь кажущейся такой неровной и обжигающей чувствительные подушечки лап земле, не позволяя старшей воительнице ни ринуться в самые отдаленные от выхода из лагеря племени Ветра палатки для спасения то ли прячущихся, то ли просто не услышавших объявления соплеменников, ни помочь некоторым из тех, кого точно такие же почти нерушимые оковы сковали по пути к с каждой секундой всё более и более растворяющемуся в бушующем пламени и застилающем всё вокруг дыме спасению. Заметно округлившимися глазами неудержимо бегая по разноцветным, местами уже покрывшимся едва видимым пеплом спинам стремящихся с главной поляны товарищей и едва подёргивая треугольными ушами в сторону разносящихся со всех сторон возгласам то гонящего всех вокруг Звездопада, то переговаривающихся и ощутимо переживающих других, Кленовница с болезненно бьющимся о рёбра сердцем вдыхала уже спустившуюся в их сокрытое от чужих глаз ущелье гарь и с встающей дыбом шерстью чувствовала врывающейся в её собственный дом безжалостный огонь. Не смеющая даже думать об уходе раньше того, как последний кончик знакомого хвоста мелькнёт в обуглившихся ветвях кустарников утёсника и лишь с видимой тревогой инстинктивно то выпуская острые когти как можно глубже в разгоряченную почву, то вновь пряча их в мягкие подушечки, глашатая вглядывалась в самые укромные уголки в поисках попавших в любую возможную беду близких сердцу и душе котов, как вдруг в одно мгновение услышала сначала жалобный писк котёнка и уже было напрягла задние лапы, что бы ринуться крохотной Перепёлочке на спасение, но отправленные в ту сторону Мухоловка и Омут оказались быстрее.

[indent] — Кленовница! — крошечной, необъяснимой дрожью её собственное имя отозвалось глубоко в кошачьей душе и буквально заставило оторвать обеспокоенный взгляд жёлтых глаз от бросившегося на геройство младшего брата и спустя несколько мгновений наткнуться на приблизившегося к скале Ярокрыла. Мимолётно скользнув взором по его опалённой не щадящим никого пламенем щеке и чуть сморщив переносицу от неприятно сжавшегося чего-то в бурлящим тревогой организме, трёхцветная лишь быстро кивнула ему на обнадеживающую новость о безопасности старейшин и тут же поджала и без того тонкие губы, слыша, как неумолимо затрещали ветви, служащие укреплением некоторых палаток. Ранее господствующий только с бескрайних степях пожар уже пробрался в лагерь племени и теперь ленивым скольжением своих смертельных языков уничтожал всё вокруг.

[indent] — Ты прав, — закашливаясь от скопившегося в лёгких ядовитого дыма и в следующее мгновение чуть неуклюже спрыгивая на горячую землю рядом с палевым соплеменником, коротко согласилась с ним старшая воительница и на одно мгновение прижалась к оказавшемуся слишком близко боку с промелькнувшим на пёстрой мордочке успокоением, в следующую секунду делая несколько широких шагов к выходу и вновь внимательно оглядываясь по сторонам. Звёздное племя, надеюсь, ты каждого увело от этого безжалостного огня. — Уходим, Ярокрыл!

[indent] Широко взмахивая пушистым хвостом в сторону уже заметно тлеющего по обеим сторонам прохода наверх и дожидаясь, когда соплеменник даже сквозь видимую боль двинется к маячащему где-то невдалеке спасению, воскликнула глашатая и уже было последовала за ним, как вдруг прямо перед ней откуда-то сверху, словно бы принесённый расшалившимся и теперь действующим против своих детей ветром, приземлился горящий пучок иссохшей травы в перемешку с каким-то старым кустарником, тут же агрессивно бросаясь на пушистую шерсть кошки на светлой грудке и передних лапах и безжалостно сжигая ту до нежной кожи и оставляя на той слишком ощутимые следы. Мимолетно зажмурившись от нестерпимой боли, разрядами тока проходящейся по всему туловищу и на мгновения парализуя каждую подвижную конечность, и лишь бессильно зашипев от новых столь нежеланных травм, Кленовница до выступившей на нижней губе свежей крови закусила ту острыми клыками и одной лишь силой воли двинулась к выходу, заметно прихрамывая и тяжело дыша.

>>> граница с речным племенем

-разрыв-
Синегривка юодрым и быстрым бегом двигалась к лагерю. Её наполянла целая волна горости за саму себя, так как сегодня молодая кошечка вернётся в лагерь не с пустыми лапами. Но не добегая лагеря, молодая кошка почувствовала сильный, ужасно ужушливый запах гари. Такой бл свойственен одному только природному явлению  - пожару, огонь... куда глаза могли посмотреть везде было пламя. Сердце кошечки окнуло. Их лагерь... Её племя.... что с остальными.... Кошечка в растерянности посмотрела на наставника
- Великоё Звёздное племя, как оно могло допустить такое? - голос отчаянно дрожал, на глазах невольно навернулись слёзы. Кошка было рванула к лагерю, но её будто парализовало, она не могла пошевелить ни одним мускулом. Заметив несколько котов выбегавших из лагеря ошка сначала рванула к лагерю, на ватных ногах.
- Куда, ты погибнешь! - крикнул ей вслед наставник, и за шиворот практически оттащил ученицу назад, но Синегривка успела подпалить лапы и шерсть. Наглотавшись дыма и отфыркиваясь, Синегривка с тяжёлым сердцем последовала за сопеменниками к реке. Там спасение
--------> Граница реки и ветра

Ничто так не страшит пред опасностью, как чрезмерное спокойствие, в которое был погружён лагерь племени Ветра в этот ужасающий день.
Зубатка вынырнул из палатки воителей как обычно поздно и, не найдя на главной поляне Белосвета, что-то разочарованно пробубнил себе под нос. Он успел соскучиться по наставнику и по тренировкам, особенно когда его мальчишеское сердце так рвалось на подвиги и на грандиозные свершения. Конечно, его брали порой с собой и другие воители, но это всё было... не то. Совсем не то. Ему нравились тренировки с Белосветом, который будто умел читать своего ученика по глазам и всячески примирял его пыл.
Клыкогрива на поляне не было видно, однако Звездопад со своей семьёй покинул лагерь.

поискать что ли Мшистую?

Он покрутил головой.

— Как думаешь, Янтарь вообще может ещё вернуться к границам? - донеслось до ушей ученика, и Зубатка, вжав голову в плечи, уставился во все глаза на Кленовницу.

Янтарь до сих пор ошивается где-то рядом с их территориями? Зубатка чуть не поперхнулся от негодования.
Но прежде чем он успел вмешаться в беседу глашатаи с воителем, его внимание привлекло что-то другое. Какой-то странный запах, заполонивший поляну. Подняв медленно глаза, мальчишка так и замер: над ними плыло чёрное облако дыма.

— Племя Ветра! Многие из вас уже должны были заметить заполонивший небосвод чёрный смог, который может говорить лишь об одном — в степях разгорелся настоящий пожар! - эти слова доносились до испуганно замершего на месте оруженосца будто сквозь туман, он видел пред собой только столп дыма, с каждым мгновением становившийся всё гуще и гуще.
Не замечал суеты, поднявшейся на поляне, не видел бегущих мимо себя воителей. Зубатка будто прирос к земле.

Резкий толчок в бок.
— Слышишь, Зубатка? - Зубатка вздрогнул и обернулся, ошарашенно уставившись на пытавшегося докричаться до него Звездопада.

- Клыкогрив... - прошептал заворожённо он и тут же, моргнув, наконец-то пришёл в себя, - Клыкогрив! Где он! Я должен найти брата, Звездопад!
И он ринулся было обратно в палатку оруженосцев, да только лобастая голова предводителя требовательно подтолкнула его к выходу.

----> граница с рекой

из кроличьего городка >>>
[indent] Желание Сорокопута остаться наконец в столь любимом одиночестве и без излишних свидетелей и надоедливого фонового шума исследовать некогда благоухающие и цветущие степи было исполнено практически в идеальном виде, если бы только почти не ощутимым, но всё же неизбежно присутствующим на чернявой шкуре репейником за ним не увязался родной младший братец, тоже пребывающий далеко не в лучшем своём настроении. Заснеженные, словно бы превратившиеся в одно большое, нигде не прекращающееся кладбище всего прошлого племени Ветра и теперь лишь тупой, погребённой за множеством новых новостей и событий болью отзывающиеся где-то в глубинах сердец своих детищ, пустоши выглядели предательски незнакомо и отталкивающе, прищуренные и привычно пропитанные скептицизмом ярко-жёлтые глаза юркой змеёй скользили по белоснежному настилу впереди себя и старательно пытались отыскать на нём хотя бы какие-нибудь следы крошечных мышиных лапок или отверстий от широких прыжков спасшихся кроликов, но всё было тщетным. Искать здесь спустя столько времени кого-либо или чего-либо было пустым и бесполезнвм занятием, тем более в самый разгар сезона Голых Деревьев, когда этому небольшому путешествию предшествовало несколько десятков дней затяжных буранов и метелей с ощутимыми холодами, поэтому их со Смольником задачу старший ветряк видел лишь в том, что объективно оценить целостность когда-то родного и уютного лагеря и просто прикинуть весь предстоящий объём дальнейшей работы, по возможности, может, чуть расчистив завалы.

[indent] — Чуешь что-нибудь? — коротко оглянувшись на соплеменника чуть позади себя, больше ради хотя бы малейшего приличия решил ненавязчиво поинтересоваться старший воитель и незатейливо передернул узкими плечами в попытках сбросить с себя налипший влажный снег. — Как разберёмся с лагерем, можно будет дойти до дозорной скалы и хотя бы взглядом окинуть всю территорию.

Отряд соплеменников. Это просто были его соплеменники - Сорокопут и Смольник, знакомые запахи, фигуры и голоса. Вьюжный тихо перевел дыхание и не удержал дурацкой улыбки. Ну, пусть поругаются мальца, что он их сейчас напугает внезапным появлением.
— Должны были меня учуять, — он чуть надменно задирает подбородок, выбираясь из своего укрытия, и подходит к соплеменникам не таясь. Его белоснежную шкуру и яркие глаза разглядеть издали легко, так что его узнали сразу. — Я решил присоединиться к патрулю, раз Звездопад забыл о моем желании участвовать. У него полно дел сейчас, так что могу его понять.
У наглеца совершенно не было понимания, что он сделал что-то не так, а потому бессовестный тон и легкомысленный вид ни капли неловкости не выражали. Стоять вот так, посреди опустевшего много лун назад лагеря, где только-только начали сходить снега, было странно.
— С-слышите? — от незнакомого тихого гула, что донесся откуда-то со стороны, шерсть на загривке мигом встала дыбом. Воитель навострил уши и повернулся к палаткам, точнее к тому, что от них оставалось. — Там что-то есть. Или кто-то. Мы должны проверить.
Голос его стал тише, движения - мягче и плавнее, что-то среднее между готовностью к бою и простой настороженностью. Разноцветные глаза метнулись от одной морды к другой.
Ну, что скажете?
Долго ждать он не привык и не хотел - сам покрался, оставляя за спиной старших товарищей, к палаткам, готовый в любой миг выпустить когти и пройтись ими по шкуре врага. Если вдруг.

Еще юнцом он был, когда Воробейница учила - не торопись, разведай обстановку и остуди голову, прежде чем куда-то бросаться. Иногда Вьюжный вспоминал ее уроки вовремя, и они его выручали. Увы, этот день оказался иным. Белоснежный сунулся в бывшую палатку, ища источник звука. Пустота, кривые ветви и ветер. Всего лишь ветер. Он успел подивиться тому, как быстро отвык от его завываний за луны, проведенные на чужих землях.
— Мне это не нравится... — буркнул себе под нос, услышав в вое ветра другой звук - треск. Не будь вокруг такой сырости и стаявших снегов, он бы подумал о новом пожаре, но то были лишь его последствия. — Назад, назад!
Воитель слишком поздно осознал неосторожную ошибку и попятился задом, прижимаясь к земле и пытаясь не попасть под падающее деревцо, что было подкошено пламенем и ждало своего часа. Дождалось. Треск резанул по ушам, кот дернулся назад, но застрял, не в силах выбраться прежде, чем окончательно попадет в ловушку. Одна из ветвей хлестнула по спине, вторая - по голове у уха, и Вьюжный успел только предостерегающе мявкнуть товарищам, прежде чем мир вокруг погас, превратившись сначала в всепоглощающий звон, а после - в милосердную тишину.

Когда он открыл глаза, коту показалось, что он пролежал в забытье несколько часов, и вокруг стемнело. Это заблуждение развеялось сразу же. Он едва узнавал место вокруг себя. Вроде все те же земли, но этот туман, странный запах и тишина, что давила на уши... Шерсть на загривке вздыбилась мгновенно. Острое чувство опасности кололо подушечки лап.
Откуда здесь болота? И что это вообще за здесь?
Вьюжный решил было, что он помер и попал к Звездным предкам, но он не видел ни единой звезды вокруг. Да и по легендам стариков не так оно должно выглядеть. Где дичь, которая сама прыгает в лапы? Где радостно встречающие павшие товарищи? Он помотал головой, пытаясь двигаться по мутной жиже и не провалиться. Получалось плохо. Разноглазый не успел испугаться - на него внезапно выскочило что-то, и он вздыбился весь, готовясь атаковать.
— Окажись ты ближе, я бы прошелся по твоей шкуре когтями, - резко выдохнул воитель прежде, чем осознал, что возможно нахамил своему предку.
Он не понимал, что происходит. Шкура незнакомца не сияла звездным светом, но он выглядел так, словно был родным этому странному месту.
— Тебе очень повезло — еще бы пара шагов и ты вряд ли бы вернулся к своим соплеменникам, Вьюжный, — из его слов кот уловил лишь то, что кот знает его имя и что ему, Вьюжному, пока повезло не умереть. Этого было достаточно.
А еще ему повезло, что он всегда был горячим и легкоголовым дураком. И потому белошкурый, пусть и испытывал какой-то внутренний трепет от происходящего, не стал вести себя как благоговеющий перед неизвестным котенок.
— Я что, особенный, отмеченный кем-то свыше и все такое? Это место не похоже на Звездные угодья, но ты знаешь мое имя и ведешь себя так, будто главный здесь.
Ухмылка тронула его губы. Неприятно вокруг, жутковато. Но его не торопятся убивать, значит, все путем. Можно вести себя как обычно - действовать, не думая.

С каждым словом, что вылетало из уст странного призрачного кота, Вьюжный убеждался в двух вещах. Первое - тот ему не нравился совершенно, слишком темный, какой-то даже... злодейский. Неприязнь и к месту, и к собеседнику крепла в его сердце, и морда белого кривилась. Он никогда не мог удержать своих эмоций.
Никакой я не особенный, значит. Слащавые воители, что грезят о подвигах - я ведь именно такой, и таким останусь. Я предан до последней капли крови своему племени, незнакомец!
И второе - страх. Не перед этим котом и местом, нет. Перед будущим леса и племени Ветра в частности. Раз Звездные предки их оставили, раз что-то столь ужасное произошло - что будет дальше? Племя только собиралось возвращаться на оживающие земли, почти наступили Зеленые Деревья, все начало налаживаться. Казалось бы.
Какая от меня тебе может быть помощь? - он хмурился, но пока что молчал, не прерывая путанного рассказа кота. Звездного племени нет. Может ли это быть правдой, такой ужасной, совершенно невероятной? Ему не хотелось верить, но проросшие в сердце ростки отчаяния говорили, что может. Все может быть.
— Цапова Макошь! - выругался наконец воитель, стоило ему только услышать имя этой бывшеплеменной мрази, что попила немало крови у леса со своей клятой бандой. Он не сталкивался с ней лично, но ненавидел всем сердцем и в глубине души мечтал о моменте, когда сможет покарать когтями и отомстить за все беды. Значит, она не умерла и снова грозит лесу. Чтоб ее!
— Я скажу предводителю, скажу им всем. Но это не значит, что мы поверим коту из Темного Леса, - преодолевая заложенный еще в детстве страх, выплюнул в лицо коту Вьюжный. — Если это вы сделали что-то со Звездными предками - они с вами разберутся. Они... сильные, они не могли уйти и оставить нас!
Он убеждал самого себя, поскольку нуждался в этом. Иначе разноглазый просто не мог. Он открыл пасть, чтобы что-то спросить, перебить скорое прощание незнакомца с этим его намеком на "не забывай, как много я трачу на тебя сил", но не успел. Кот ринулся на - и сквозь него. Тело пронзило болью, под ложечкой заныло - и он очнулся, придавленный веткой, на земле. Затылок пульсировал, в глазах чуть двоилось, но Вьюжный собрался с силами и выполз, глотнув свежего воздуха со слабым привкусом гари. Все силы ушли на то, чтобы подняться и побрести обратно к границам, к лагерю Речных, что стал им прибежищем. Вьюжный не хотел быть гонцом дурных вестей, но выбора у него не было.

► речное племя

>речное племя

Казалось, лапы несли племя Ветра обратно, в степи, еще быстрее, чем когда они бежали от несущего смерть пожара. Те воспоминания нахлынули на Воробейницу, но как же отрадно было видеть, что рядом бежали окрепшие, здоровые, выжившие Оленёнок и Ветерочек, что они не потеряли малышей и, напротив, обрели новых в племени - заметно было, с какой гордостью Ярокрыл и Кленовница возвращались на родные земли с дочерьми, которым угораздило появиться на свет в лагере соседей.

Вьюжный уже, вроде, оклемался, и Воробейница, до сих пор пекущаяся о своем первом ученике, лаконично оставила его на попечение Сизокрылой и нагнала возлюбленного, который вел свое племя домой.
— Наконец-то мы дома, — блаженно протянул Звездопад, обнимая хвостом Воробейницу, и она ласково подалась к нему боком, в этот момент ничуть не смущаясь взглядов соплеменников, идущих позади. Сейчас был тот самый момент единения, возвращения в ожившую после пожара пустошь, где - все чуяли! - кишмя кишело кроликами.
Рыжая вытянулась в струнку охотницы: как же хотелось поскорее в степи!
- Мы справились. Ты провел свое племя через этот кошмар, - поежившись от воспоминаний о пламени, пробормотала воительница, оборачиваясь на детей. Она знала, что грядет их посвящение.

Лагерь встретил их таким же и, одновременно, другим. И как же славно, что Звездопад не стал дожидаться и откладывать посвящение: племени Ветра нужны добрые вести прямо здесь и сейчас!
- Вой! Зубоскал! - прокричала со всеми Воробейница, чувствуя, как от волнения переступает с лапы на лапу. Вот-вот посвятят их со Звездопадом малышей.
Какие они выросли! Сердце матери переполнялось нежностью и любовью к этим котятам, которые выросли, казалось, так быстро!
- Ветерок! Оленелапка! - она выступила к своим котятам, ласково и напутственно лизнув каждого в лоб.
- Будьте умницами. Вам достались лучшие наставники, - урчала Воробейница, а после бойко пихнула их носом к воителям. Пора.

- Пойдем, я помогу тебе обустроиться в детской? - найдя Кленовницу, предложила недавно вернувшаяся из королев воительница.
- Твои девчонки растут, как колосья в поле, нужно укрепить стены, - смешливо проурчала рыжая. Разве в такой день хоть у кого-то может быть плохое настроение?