спустя какое-то время

Исчез. В глубокой норе под кустарником. Будто по носу получила. Да ещё и заставил ученицу возвращаться в лагерь без добычи. Так долго его загонять, стереть подушечки в кровь от засушливой почвы. И упустить в самый последний момент. Досадно.
Пшеничная облизнула сухие губы и рвано задышала в попытках хоть как-то привести запыханное сердце в норму и остудить тело. Оно словило такой удар солнца на изнуряющей жаре. И не скажешь, что время было ближе к вечеру. Вся шерсть мокрая, неприятно липнет к телу. Но делать нечего, позже она ещё раз попытает удачу. Ночью, когда дичь тоже вздохнёт свежего воздуха после спадшей жаркой погоды.
Ауч, - Ржанка неприятно зажмурилась и щёлкнула хвостом по надоедливому насекомому. Вот кто радовался лаврам в эти дни - понятно было просто без слов. Искусали знатно.
Лагерь встретил редкими котами. Кто мог пропадал на охоте, кто не мог - пытался отойти от неё. Она бросила короткий тоскливый взгляд на пустую кучу с добычей, досадливо выдохнула. Ей тоже не удалось пополнить её хоть чем-то. Хороша почти воительница, ничего не скажешь. Ученица прошла вдоль поляны и, приметив тоскующего рыжего воителя, устремилась к нему. Кажется, у неё были к нему вопросы.
- Привет, Лисохвост, - натянуто улыбнувшись, она скосила взгляд на местечко рядом и вопросительно изогнула кончик хвоста - "можно?" - В лагере никого почти не бывает, а добычи - как было мало, так и остается. Доставучая жара.
Щёлкнула хвостом по крупу, резко обернувшись и шевельнув кожей.
- Вместе с насекомыми.
С разрешения пристроилась рядышком, в тенёчке. Провела языком по передним лапкам и положила на них голову. Иногда казалось, что в глазах что-то плясало. Надо бы чаще бывать в тени, а не гонять по степям.
- Как тренировки с Луковичкой? Она ходит озарённая, как ослепляющее солнышко, - Ржанка постаралась тут же сменить своё нытьё чем-то более жизнерадостным. Улыбнулась бы, да сил особо не было, поэтому лишь довольно потерлась о свои лапы и посмотрела на воителя.
На самом деле, она не знала, как бы ей подойти к теме разговора. Было слишком неловко, слишком боязненно, слишком неприлично? Но у кого ещё ей спросить о своих думах? Столько всего в последние луны перемалывалось в её голове, будто табун овечек пробежался по пастбищу, около которого они однажды ошивались с Серебринкой. Но ответов не находилось. Она всё больше сталкивалась с дилеммой, с проблемой, что росла с каждой новой возмущённой мыслью.
И не была она уверена, что Лисохвост ей чем-то поможет. Но... идея поговорить с ним становилась всё более навязчивой.
- Это-о.. - неуверенно протянула она, вскинув голову с лап, и два янтарных глаза вцепились в мордочку рыжего и тут же волнительно сбежали. А может не надо?

Отредактировано Ржанка (01.08.2021 02:14:51)

<---- С источника
Короткий кивок, краткая фраза благодарности за беспокойство.
Больше она не произнесла ни слова, не обернулась, не одарила некогда своего брата даже секундным взором, скользнула на тропу и растворилась в иссыхающих зарослях травы, ведущих в сторону родного лагеря.
Она не помышляла о том, что случилось сейчас: мысли об этом были подобны склизкой жидкости, от которой хотелось поскорее отмахнуться и очиститься, — и ученица скрывала их за блоком простого объяснения. Это всего лишь стычка с нарушителем. С таким же, скольких были тысячи, что бездумно влезали на их земли по наглости, отчаянию или незнанию. Но почему же тогда это не доставляло никакой радости от победы? Почему продолжала висеть эта тишина?
Возможно, дело было в Янтаре.
Возможно, дело было в Омуте.
Возможно, дело было в ней.
А возможно, во всех них.
Ступив на территорию лагеря, ученица осмотрелась и, пройдя дальше, тихо выдохнула, опускаясь на землю обвивая тонким хвостом лапы. Искала взглядом целителя, надеялась, что удастся избежать путешествия прямиком в палатку. Все же, Омут пока был занят, а значит им обоим было бы удобнее разобраться со всем без этого.

Собрание племени казалось юному котёнку настолько большим и ответственным событием, на котором его маленьких ушек и вовсе не должно было быть. Но всё племя собиралось вокруг предводителя: воители и оруженосцы всех размеров и цветов стекались из пустошей, чтобы послушать величественный голос глашатой, и Золотце тоже был тут - просто, как и все остальные. Только он один так тревожно вжимался в бок матери, словно был к нему приклеен прочной паутиной. Да и не казались все вокруг такими грозными и серьёзными, если смотреть на них сквозь кончики пшеничной шерсти Корицы. В её омуте было настолько тепло, что даже жарко, а что главное - это уютно. И в этом уюте Золотце не сразу понял, что Звездопад рассказывает о каких-то нехороших вещах.

Приходилось напрягать и уши, и всю голову - она прямо гудела, пытаясь разобрать всё то, что происходит вокруг, но так и не разобрала. Только в один момент Золотце ещё пуще пригнул голову, когда всё-таки сообразил, что речь шла о тяжёлых временах - ну, в смысле о плохих временах - Кленовница говорила о голоде, о засухе, и даже несмотря на то, что вся еда должна была доставаться, в первую очередь, королевам, как Корице, похоже что от этого никому легче не становилось. Не стало и Золотце. Оруженосец, который подошёл к ним почти что сразу после, таким встревоженным не был - казалось, он просто хотел узнать, как у кого делала, и Золотце озадаченно высунулся из шерсти матери.

- И мой? Но я не кричал! - непонимающе протянул он, хлопнув глазами. Суетливо зыркнув на самого Пеплоуса, Золотце перевёл взгляд на Корицу: - Скажи, мам! Я ведь не кричал? И на какое-то время котёнок и вправду задумался - мало ли, что могло быть? Может он и не помнит, как кричал? Или это он ныл так громко, когда Паучишка тягал его за хвост как пёрышко?.. Но почти что сразу прервался, вспомнив о другом: - Пеплоус, а у тебя есть кролик для моей мамы? Или хотя бы мышка?

Она слушала, к своему позору, вполуха об успехах соседки по палатке. Тем не менее все равно не сдержала смешка от её встречи с насекомыми. Их не раз предупреждали о том, что не стоит соваться к черно- желтым насекомым. Могут и ужалить, причем гораздо больнее, чем летучие кусачки.
- Ну она даёт, - удивлённо протянула палевая ученица и обернулась к палатке Дроковника и Полуночника. - Её обработали? Она уже в порядке?
Ее пчелиные укусы пока облетали стороной. На том и спасибо. Ржанка нервно облизнула сухой нос. Плохая идея, но сдерживаться уже было тяжело. Им бы перебраться ближе к воде, там, где она ещё не высохла.
Она казалось была вся в разговоре, внешне, но периодически будто вываливалась в свои мысли и была совсем не здесь. Даже не особо обратила внимание на спустившийся потрепанный патруль. И почему в такое тяжелое время, когда все думают о племени, о том, как добыть еду, где найти прохладные и хоть немного влажные места, в её мысли прокрадывается он? Было ощущение, что это просто такая злая насмешка над ней. Она же только начала приходить в себя эмоционально, только-только, даже чувство голода, которое стало таким противно привычным, притуплялось на фоне пустых переживаний.
Она уже пожалела, что вслух произнесла хоть одно слово. Понадеялась, что Лисохвост не заметил. Но он заметил. И тут же взволнованно обернулся к ней. Ох, Ржанка прижала уши к затылку. Наверное, не стоило поднимать эту тему. Но? Раз он уже обернулся, может, уже просто спросить.
- Понимаешь.. - опять замямлила ученица, прижав тонкий хвост к телу. - Ай, ладно. Просто скажу.
Сделала маленькую паузу и, наконец, произнесла:
- Ты ведь неплохо знал его? Бывшего глашатая. Да? - называть отцом язык уже не поворачивался. - Не могу понять, что заставило его предать нас и свалить. Но, может, если ты что-то знаешь, расскажешь?
Она бы попыталась его понять. И может простить?
- Понимаю, что глупо рыть это спустя столько времени. Жара права, что все кто ушли, ушли навсегда. Но я не могу. Порой так на него злюсь, что это не дает абсолютно никакого спокойствия.
Она нервно ударила хвостом, а в голосе уже прорезывалось недовольство. Ученица стиснула зубы и выдохнула сквозь них. Лисохвост не был виноват ни в чем, но эмоции лучше сейчас было оставить при себе.

[indent] Не столь давно поселившаяся глубоко в кошачьей душе необъяснимая и пока что не имеющая видимых оснований тревога и проходящее по всему туловищу неприятными разрядами тока волнение после услышанной новости о том, что двое совсем юных соплеменников повстречали на племенной территории никого иного, как кровожадного предателя, стали лишь сильнее и теперь едва заметно выражались в подрагивающем кончике пушистого хвоста и нахмуренных в задумчивости бровях. Внимательно прислушиваясь к каждому звучащему совсем рядом слову и уже старательно раскладывая новую информацию на все возможные полочки в голове, в это же время оценивающим взглядом мимолётно скользя в очередной раз по фигурам Омута и сидевшей чуть поодаль Мухоловки и стараясь со стороны понять, насколько серьёзны были раны, которые они получили от бывшего товарища, Кленовница с неудовлетворением отметила тот факт, что, видимо, на ближайшие луны потребуется также усилить патрули к границам с нейтральными землями и ответственно следить за тем, что бы младшие оруженосцы не выходили из лагеря без сопровождения старших. В пёстрой голове, пока сама глашатая неторопливо кивнула на решение брата отказаться от кролика в пользу других и, не терпящим возражения тоном мяукнула приглашение проследовать за ней, промелькнул безответный вопрос о том, за что столько всяческих испытаний свалилось на племя Ветра и долго ли дети степей будут бояться, что их могут убить поблизости с их же родным домом?

[indent] — Ничего важного не пропустил… Звездопад вот только что увёл своих младших котят на прогулку с Воробейницей, а так с ночи не сильно, что изменилось, — тяжело выдыхая скопившийся в лёгких сухой воздух и неопределённо ведя узким плечом чуть назад, спустя недолгое молчание всё же ответила старшая воительница и с промелькнувшей в жёлтых глазах печалью взглянула на почти опустевшую кучу с добычей. Выбор был совсем уж скудным для самого разгара сезона Зелёных Деревьев, а желудок предательски скручивало и завязывало в плотный узел от суточного голода и жажды, от чего шершавый язык инстинктивно часто скользил по пересыхающим губам. — Как думаешь, Янтарь вообще может ещё вернуться к границам? Или он очень плохо выглядел и нанесённые вами ему травмы будут долго заживать? — мимолётно оборачиваясь на Омута и с помощью одобрительной улыбки показывая тому, что ей действительно важно и интересно узнать его мнение, негромко продолжила их ненавязчивый беседу Кленовница и склонилась было к костлявому кролику у самого края их импровизированного склада, но ударивший в нос неприятный, почти выветрившийся и оставшийся лишь терпким следом запах буквально заставил брезгливо сморщить переносицу и фыркнуть. Эта непонятная, никак не находящая знакомого названия вонь преследовала трёхцветную кошку уже давненько и с каждым разом всё больше и больше вызывала всяческих вопросов да какого-то внутреннего беспокойства. — Омут, послушай, вы там у источника или, может быть, по пути домой не чувствовали никакого странного запаха? Похоже на нечто с Гремящей Тропы, хотя даже не знаю, что ему делать так глубоко в наших краях…

[indent] Прежде, чем находящийся совсем рядом с ней соплеменник даёт внятный и односложный ответ, в инстинктивно дёрнувшийся розовый нос рьяным потоком сбежавшего со степей ветра ударил уже отчётливый и узнаваемый даже издалека запах навязчивой, оседающей чёрным смогом на всех слизистых гари, которая обычно предшествовала разыгрывающемуся на сухой траве и в особенно знойные дни пожару. Вместе с едва ощутимой дрожью около самого позвоночника проникая как можно глубже в тело и окутывая своими обжигающими, похожими на ласкающие языки пламени плетями всё, начиная от с каждой секундой всё больше и больше заполняющимися дымом лёгких и заканчивая заколотившимся от волнения о рёбра сердцем, навязчивое осознание того, что всё это не иначе, как самый настоящий пожар. Разбушевавшийся, растёкшийся подобно всемогущей луже высокий огонь, уносящий в себя бесчисленное количество жизней, уже охватывал какую-то часть охотничьих угодий племени Ветра и плывущий над ущельем, служащим всем ветрякам лагерем, смог лишь подтверждал догадки о том, что здесь им не спастись, а выход был лишь один…

[indent] — Звездопад не даст в обиду ни Воробейницу, ни своих детей, — задумчиво хмуря брови и усилием собственной воли отводя взгляд от заволакивающего некогда абсолютно чистое небо дыма и обращая его к замершему рядом младшему брату, удивительно спокойным для разыгрывающейся картины тоном отрезала Кленовница и быстро осмотрелась вокруг себя, на ходу придумывая хотя бы какой-нибудь план действий. Почти не прислушиваясь к о чем-то рассуждающему рядом двухцветному товарищу и то и дело прикручивая в собственной голове мысль о том, что им нужно было как можно скорее уходить к реке в поисках временного безопасного пристанища, трёхцветная глашатая лишь единожды допустила будоражащую всю нутро мысль о том, что то затмение было лишь неким предупреждением о чём-то действительно страшном для всех племён. Раздумывать об этом, правда, не было никакого времени, потому что в горле уже начинало неприятно першить от запахов и опускающегося дыма, да и задерживаться здесь и дальше, позволяя пожару заглатывать их в свои смертельные ловушки, тоже было никак нельзя, от чего уже в следующее мгновение кошка без труда запрыгнула на Скалу Собраний и, повысив голос, объявила всем присутствующим об образовавшейся проблеме. — Племя Ветра! Многие из вас уже должны были заметить заполонивший небосвод чёрный смог, который может говорить лишь об одном — в степях разгорелся настоящий пожар! Нам с вами ни в коем случае нельзя оставаться здесь, в нашем лагере, потому что тогда огонь заберёт не одну ценную жизнь, поэтому прямо сейчас мы все без паники и излишнего волнения соберёмся и отправимся к реке! — внимательный взгляд скользнул по вышедшим на главную поляну соплеменникам и вдруг совершенно случайно зацепился за мелькнувшую среди утёсника палевую шерсть ворвавшегося в лагерь предводителя. Ещё больше нахмурив брови и волнительно замахав кончиком пушистого хвоста, Кленовница всё же не стала прерывать своей речи и тут же продолжила с былой уверенностью в собственных словах. — Омут и Мухоловка отправляются к Корице и берут её котят к себе в зубы, несколько воителей помогают нашим старейшинам, остальные выстраиваются следующим образом: оруженосцы идут парами в середине процессии, все воители окружают их со всех сторон и внимательно контролируют движение молодняка. Лисохвост и Смольник перед уходом заскачут в палатку целителя и помогут, если понадобится, Дроковнику!

Перепёлочка сгорбилась, проглатывая голодный спазм, и снова просяще уставилась на Корицу. Перевела взгляд на Пеплоуса, ожидая хотя бы от оруженосца одобрительной улыбки или хитрого подмигивания, но ничего - лишь какая-то подозрительная темнота за его головой и спиной.
- Ма-а-ам, - протянула малышка, озадаченно разглядывая тёмный столб за спиной старшего кота. Нос неприятно защекотало странным запахом - такой она ещё никогда в своей жизни не чувствовала - и инстинктивно потянулась ближе к Корице, прижимаясь щекой и боком к её лапам.
Пеструшка дёрнула головой в сторону глашатой, снова оказавшейся на Скале собраний - крупная кошка размашистыми мазками описала странную ситуацию столь же странными и незнакомыми словами.
- По-жар? - Перепёлочка подняла слезящиеся от нахлынувшего едкого воздуха с привкусом дыма глаза на мать и ещё теснее прижалась к ней. Что-то страшное надвигалось на их дом, на её дом, и впервые с момента рождения жизнерадостная и неусидчивая малышка чувствовала, как её лапы срослись с землёй.
В следующее мгновение в лагерь ворвался Звездопад - сильный, волевой предводитель, кот, которым восхищался каждый котёнок в детской, который вызывал у Перепёлочки детский девичий восторг, - был растрёпан и, предки, в голосе - зычном басе, пронзившем поляну, - слышался стальной приказ с нотками боли.
- К реке? - пёстрая прижала уши к макушке и оцепенело уставилась на выход из лагеря. Если раньше она могла только мечтать о том, чтобы выйти за его пределы, то сейчас всё нутро хотелось остаться на месте и не двигаться никуда. Тут же детская, где она родилась, тут же место, где она чувствует себя под защитой, тут дом, тут должно быть безопасно! Мама сама так говорила постоянно!
Кто-то с громким криком пронёсся рядом, чуть не задев котят хвостом, и Перепёлочка... попросту поняла, что струсила. Её била крупная дикая дрожь, лапы подкашивались, но от этого истеричного движения, от этого крика, которого раньше детские уши никогда не слышали, всё случилось словно само. Как кролик, убегающий из высокой травы в последней попытке спастись от когтей охотника, Перепёлочка рванула в сторону от соплеменника, который крался к ней сквозь лавину шкур, громко плача:
- Папочка! Мамочка! Папочка! Мамочка! Спаси-ите!
Малышка испуганно заскулила и взвизгнула, когда что-то обвилось вокруг лап и она стукнулась подбородком о землю. Она не хотела терять Корицу из виду, но сейчас, с такого ракурса, чужие лапы казались все одинаковыми - и теперь с ней случится что-то страшное. Что-то, от чего сзади раздаётся неизвестный треск, слезятся глаза, саднит горло и внутри всё сворачивается тугим узлом.
- Помоги-и-ите-е-е!
И вдруг белые лапы вспыхнули.

p.s. обговорено с омутом, чтобы каждый получил свои травмы

Ржанка пыталась подобрать слова, и Лисохвост терпеливо ждал. И какое такое дело могло быть к нему у дочери Крутобоки? К рыжему воителю вообще редко обращались за помощью (и почему же?), так что он был заинтригован. И когда речь зашла о Соболе, кот понимающе кивнул. Ну конечно. Детей бывшего глашатая до сих пор не отпускало его предательство - шутка ли, сбежал, скрылся от своего племени, семьи, подруги, ни слова не сказав напоследок?
- Если бы я знал, Ржанка, - Лисохвост сочувствующе прижал уши к голове. - Соболь никогда не был очень воинственным, может, та война с Речным племенем заставила его по-другому взглянуть на свою жизнь.
Лисохвост нисколько не хотел порочить воспоминания дочери об отце, но и оправдывать трусость было не в его полномочиях. Да и в памяти ещё свежи были терзания Крутобоки, живой страх и траур в её глазах. Соболь был хорошим отцом и другом, пока не исчез. И более ничего хорошего Лисохвост сказать про него не мог. Язык не поворачивался.
- Может, и не надо сдерживать эту злость, она только сильнее будет жечь тебя изнутри, - Лисохвост повел плечом. Советчик из него всегда был не ахти. - Ну, побей какую-нибудь моховую кочку. Или покричи в степи ночью. Если хочешь, я могу прикинуться Соболем, и ты мне выскажешь всё, что думаешь, - воитель усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку. Нет, правда, он готов был даже вытерпеть парочку тумаков.
Внезапный запах гари достиг носа Лисохвоста и в несколько мгновений заполонил весь лагерь, заставляя воителей и оруженосцев на поляне повскакивать с мест. Рыжий кот тоже приподнялся, напряженно глядя на Кленовницу, запрыгивающую на скалу. "Нехорошо". Глашатая пыталась говорить спокойно, призывая и соплеменников к спокойствию, однако в безопасности теперь себя не чувствовал никто. А когда в лагерь влетел встревоженный Звездопад, Лисохвост подорвался с места и бросился к палатке оруженосцев.
- Луковичка, на выход! Быстро к реке, - первое, о чем он думал как наставник, - собственный оруженосец. Её безопасность была на первом месте. Но в благоразумности дочери предводителя Лисохвост не сомневался, а потому, завидев мелькнувшую пёструю шерстку кошечки, сам метнулся к палатке целителя, куда направила его Кленовница.
Дым затянул овраг сверху, но тут, внизу, ещё можно было дышать. Пока что. Языки пламени заплясали на вершине и с чудовищной скоростью поползли вниз, цепляясь за сухие торчащие из земли корни, сжирая кустарнички и перекидываясь на палатки. "Предки...".
- Дроковник! - Лисохвост подхватил первый же сверток, который передал ему целитель, но с места не сдвинулся. Нужно было удостовериться, что травник покинет овраг. Его жизнь была намного важнее лекарств.

>>> граница

Отредактировано Лисохвост (28.08.2021 15:17:30)

Skillet - Saviors Of The World

Streets filled with blood, black and red
Dreams and hearts that once knew love are cold and dead
Breathing rust, it's come to this
We burnt to dust, an apocalypse
But we could live again if we can find ourselves

Всё происходит слишком быстро, Омут даже не успевает одуматься, как языки пламени уже облизывают близлежащие холмы, деревья, траву. Ветер, такой нужный тогда, в засуху, сейчас является антогонистом, он разносит летящие угли в различные углы, и огонь начинает окружать лагерь со всех сторон. Удушливый дым острыми лезвиями царапает глотку, вызывая приступы кашля, и воитель срывается на парочку таких, как вдруг сталкивается чуть ли не нос к носу со Звездопадом. Глаза предводителя испуганные, и неприятное ощущение разливается по телу.

Кленовница кричит как можно громче, пытаясь превозмочь порывы ветра, и Омуту не требуется больше лишнего слова. Пищащие котята Корицы вместе с самой королевой были прямо посередине поляны, и кот стреляет глазами в Мухоловку.

- Бери Золотце! - едва сорвались эти слова с уст пушистого воителя, как Перепёлочка, которую кот планировал взять, рванула вперёд, - Перепёлочка, стой!

Омут бросается вдогонку, чувствуя, как уже успела нагреться земля. Он не узнает ничего вокруг: скованный пламенем лагерь выглядит ужасно, не родным, а устрашающим. Треск, летящие во все стороны щепки, взметающиеся в воздух рыже-красные искры - все это сопровождается горьким сивым дымом, который плавно, словно грациозная добыча, опускается на землю всё ниже и ниже. В такой ситуации сложно собрать глаза в кучу, но Омут, огибая бегущих к выходу соплеменников, подскакивает к одному из навесов поляны, к тому, где запуталась кроха. И, предки, знал бы он, чем это все обернется.

- Мухоловка, бросай землю, давай! - Омут принимается яростно закидывать полыхающие огни, но тщетно: визг Перепёлочки содрогает воздух, и воитель видит, что это безобразное пламя добралось до ее лап. Видит, что ей невыносимо больно, и волна агрессии на Звёздных предков за то, что они это допускают, накатывает с мощной силой, - Рви зубами и когтями!

Он не щадя своих израненных щек вгрызается в прутья и откидывает их в сторону, рычит, шипит от обжигающих поцелуев пламени, пытается вырвать когтями жизнь Перепёлочки из цепких лап смерти. Кусающий со всех сторон огонь больно обжигал, но адреналина было в крови настолько много, что Омут даже боялся представить боль после всего этого. Остается совсем немного, они с Мухоловкой почти достигли шерстки ее младшей сестры, но... Воитель поднимает голову на навес из-за характерного хруста и треска и видит, что глина, которой были укреплены толстые палки, начинает просто таять на глазах, а прутья покрываются ещё большим огнём, и на мгновение останавливается. Он понимает, что сейчас все это рухнет прямо на всех троих. Всех.

Глубокий вдох и яростный крик. Омут с силой хватает Перепёлочку за шерсть и отшвыривает в сторону, а в следующий момент со всей силы толкает лапами Мухоловку в сторону. И в этот же самый момент полыхающий навес обваливается, и кот даже видит, как всё это падает на него. Тело сковало от оцепенения, воитель даже не успел осознать, как вдруг на него обрушились горящие палки, земля. Кожу настолько сильно жжет, что Омут начинает кричать от боли и рваться во все стороны, пытаясь отпихнуть от себя эти ветки, но неумолимый пожар продолжает держать в своих объятиях. Хвост, лапы, бока - все облизывается огнём и настолько сильно, что воитель непроизвольно делает попытку резкого выпада вперёд с бешенными глазами от боли. Мгновение, вздох - и капли крови прыснули на ветку вперели, зловеще вскипая на ней и заставляя кота ужаснуться. Он делает ещё один выпад и (кажется, не без помощи Мухоловки) освобождается от тяжести рухнувшего навеса. Дрожит от страха и боли, резко вскидывает лапу и проводит ей по шее - там, где ужасно жгло и кусалось - кровь, тёмная и пугающая.

- Бежим, - он выдавливает с хрипом из себя слова, оценивающим взглядом проводя по ужаснувшейся Перепёлочке, а затем по Мухоловке, и из последних сил хватает котёнка за загривок. Долго ли он протянет со рваной раной на шее и ожогами, прежде чем его настигнет огонь?

=> граница

Cities will burn, the end is come
Paradise is lost, we wonder what we've done
Riches rust
The iron fist crashes down on the powerless
But hope could live again if we can find ourselves

Отредактировано Омут (13.08.2021 21:50:41)

староречье (спустя пару дней) →

[indent] Небо стремительно почернело, принося с клубами дыма запах гари, оседающий прямо в легких. Прервав будничные вылизывания, Гром замер и устремил взгляд ввысь, где только недавно была небесная синева. Предки. Громко сглотнув, словно застрявшую кость, здоровяк с зародившейся тревогой на сердце вскочил на лапы, непроизвольно топорща шерсть. Громогласные крики Кленовницы и Звездопада заставили здоровяка и всех остальных наконец зашевелиться и бежать.
[indent] - Корица! - голос Грома утонул во всеобщем шуме, медовые глаза, полные страха за подругу, забегали по пробегающим мимо шкурам в поисках кремовой. Пожар надвигался так быстро, что треск сухой травы уже был слышен совсем рядом, а языки пламени виднелись прямо над лагерем. Сердце колотилось где-то в горле и паника с каждым мгновением нарастала все быстрее. Пробираясь сквозь толпу, он сталкивался плечами почти с каждым встречным и бросал беглый взгляд на надвигающийся огонь.
[indent] - Великие Предки, я нашел вас, - завидев сначала Омута с Мухоловкой с котятами, а потом и саму королеву, Гром ринулся сломя голову к ней и подставил свое плечо для помощи. Сама королева и все котята были живы, и от сердца заметно отлегло.- Огонь уже близко, нам нужно торопиться. - здоровяк инстинктивно дернулся от обжигающей боли, когда на спину упали тлеющие частицы трав. Уже близко, совсем близко! Страх завладел разумом, приказывая бежать прочь, подальше от огня и умертвляющей гари. Еще раз потерять семью исполин не хотел, и в случае чего готов был сам в огонь кинуться ради них.
[indent] Подгорающая трава начинала прожигать подушечки лап, а сам пожар распространялся слишком быстро и грозился захватить лагерь в кольцо. Тяжело закашлявшись от едкого дыма, полотном затянувшись ложбину, что глаза слезились, здоровяк повел Корицу вслед за Омутом и дочерью, едва различая средь плывущих фигур их силуэты перед собой.

→ границы