► после охотничьей вылазки

Вьюжный был раздражен своей неудачей - выбрался из лагеря на ночь глядя, чтобы что-то притащить, а то куча опустела почти на половину... И безрезультатно. Оба кролика, за которыми он гнался последовательно, оказались ловчее и скрылись быстрее, чем он успел сказать "цап подери". Оставалось лишь надеяться, что в лагере можно будет с кем-то из соплеменников поболтать, отвлекаясь от неудачи (славно, что ее никто не видел!) и потом отправиться спать.
— Да что здесь...
Вот только у судьбы иные планы. Вьюжный застал всеобщее собрание, застал нахальную морду Янтаря и его мерзкие, пропитанные желчью слова, что были обращены к святая святых - его наставнице. Бедная Воробейница за последние луны столько пережила, и для чего? Чтобы этот сопляк недоношенный (неважно, что старше белого) открывал поганый рот и драл ее шкуру, тем самым предавая племя?
Взбешенный, он сделал шаг вперед и оскалился, слушая слова предводителя. Звездопад умел поставить на место, и удовлетворение от наказания за поступок серого потихоньку достигло души Вьюжного, но - этого было мало. За взгляд Воробейницы - разъяренный, но притом уставший от этого дерьма, что спровоцировано совершенно ничем... Этого недостаточно.
— Часть соплеменников уже обращалось ко мне лично по поводу Янтаря. Если у кого-то еще есть что сказать... — предводитель многозначительно замолчал, и в этой тишине у белоснежного на глаза упала привычная, знакомая по юности пелена злобы, что искала выхода через когти и клыки.
Он накинулся на Янтаря со спины, ни капли не заботясь о том, что это может быть подло, что когти стоило бы убрать. Рявкнув что-то нечленораздельное, отдаленно напоминающее "мерзкий предатель", воитель попытался вцепиться в его загривок, чтобы выбить всю дурь. Однажды у него не получилось поставить на место Урагана - таким же способом. Даже если не получится сейчас - он покажет Янтарю и всему племени, какое отношение заслуживает это жалкое создание.
Ненавижу! Кусок тухлого дерьма!

драгни — берегом чистой реки

[indent] Но, конечно же, в ответ на собственные брызжущие наглостью и вседозволенностью слова он услышал не звонкий, взвинченный от произошедшего на кукурузном поле голос мечущейся поодаль Воробейницы, а грузный, режущий по ушам своим спокойствием тон вышедшего из-за яркой спины предводителя, от чего янтарные глаза мигом превратились в две едва различимые щёлочки. Весь пропитанный искренним презрением взгляд разгульно начал блуждать по будто бы в чём-то очень изменившейся фигуре ветрового лидера, словно бы пытаясь уловить среди всего прочего шума и летящих в него наказаний да бессмысленных попыток приструнить нечто, что позволило бы серогривому сделать ещё один судьбоносный шаг, но не за что было зацепиться. Острые когти, незаметно выскользнув наружу из своих мягких укрытий, бессильно впились в податливую землю прямо под лапами и зарылись как можно поглубже в её рыхлые недра, пока беснующийся за спиной хвост резким рывком угрожающе поднимался как можно выше. Былые эмоции и навязчивые чувства вновь начинали просыпаться в самой глубине кошачьей души, а потаённые желания уже переставали казаться абсолютно невозможными, и Янтарь вдруг резко делает шаг в сторону Звездопада с оскаленной от шипящей злости пастью, почти задевает широким плечом шатающуюся по близости Ржанку и утробно рычит.

[indent] А в следующий миг чуть тяжеловато выдыхает от приземлившегося ровно на спину белоснежного соплеменника и рваным рывком чуть в сторону сбрасывает осмелевшего Вьюжного на землю, после чего с насмешкой в янтарных глазах прижимает его к пыльной земле. Между двумя молодыми воителями племени Ветра завязывается самая настоящая драка, не обделённая присущей воителям жестокостью и в то же время завораживающей красотой. Небольшие клоки разноцветной шерсти то и дело летят в разные стороны от сцепившихся котов, их свежая кровь подобно каплями дождливого раздора окропляет главную поляну и складывается в незамысловатые рисунки, громкое рычание и гортанное мяуканье неумолимым эхом разлетается над всем лагерем и прилежащим к нему территориям и доносится до самого небосвода, разбиваясь о его непробиваемую гладь на множество крошечных осколков. Никто из них не планирует слишком легко и без какого-либо возможного труда сдаваться своему противнику, а стальной запах крови лишь больше пьянит и раззадоривает первичные инстинкты наравне с полыхающим огнём адреналином, каждая следующая атака или защита то передаёт право лидерства одному, то забирает его обратно. В один момент, уже отчётливо ощущая растекающуюся по всему туловищу усталость по причине второго натурального боя за всего лишь один день, Янтарь даже задумывается над тем, что может проиграть этому юнцу, от чего раздосадованное рычание вырывается из глотки прямо в морду замахнувшемуся Вьюжному. Очередной рывок, а после не самый успешный перекат из-под очередной направленной в его сторону атаки; не спешно кот поднимается на подрагивающие лапы. Его внешний вид кричит всем вокруг больше, чем любые возможные слова, ведь серая шерсть до безобразия взлохмачена и влажными клочьями торчит в разные стороны, а с приоткрытой для рваного дыхания пасти безостановочно капает вспенившаяся слюна.

[indent] — Слабовольные отродья, — сплёвывая всё ту же вязкую слюну, кое-где перемешавшуюся то ли со своей, то ли с чужой свежей кровью, на землю около своих лап и угрожающе скаля желтоватые клыки, громко взывает к вниманию всех зевак Янтарь и горделиво задирает широкую, перекошенную морду. Привычный высокомерный взгляд его полыхающих искренней ненавистью глаз скользит по знакомым силуэтам так называемых соплеменников, пока злостная усмешка ядовитой змеёй растекается по тонким губам. — Пресмыкайтесь перед Звездопадом и его новой игрушкой дальше, смотреть на вас, таких жалких, противно, — брови, почти неприметные среди остальной серой шерсти, мимолётно хмурятся, стоит лишь продёрнутому необъяснимой дымкой взору болезненно зацепиться за пушистую шерсть сидящей не так далеко матери. Сердце мигом предательски сжимает упавшими на широкие плечи родственными связями и печальным выражением пёстрой мордочки королевы, впервые за всю жизнь коту хочется забыть обо всём и просто найти утешение в родительском тепле. Испустив тяжёлый выдох сквозь чуть приоткрытую пасть, спешно облизав вдруг пересохшие губы и едва заметно прижав треугольные уши ближе к голове, серошкурый беззвучно шепчет первое и последнее «прости» и молча разворачивается в сторону кустов утёсника. Он всё же проиграл. — Я ухожу. И надеюсь, что когда-нибудь увижу падение нынешнего племени Ветра, а после его восстание из пепла, — и широкими шагами скрывается как можно дальше от некогда родного дома.

—> куда-нибудь

Прежде, чем разодранный мох от подстилки приземлился на землю, Янтарь дёрнулся навстречу Звездопаду, напрочь игнорируя присутствие рядом Ржанки. Девочка в последний момент отступила в сторону, пропуская пышущего гневом серого воителя. Тем не менее все равно пришлось сделать несколько поспешных шагов назад, а то падение было неминуемым.
Да что он себе позволяет, - мало ему было нападения на Воробейницу, так он теперь клыки скалит на предводителя. Тухлый кролик. Как можно было опуститься до такого. Уж Воробейница не из тех, кто будет скалить зубы просто от нечего делать, в отличие от него.
Палевый загривок раздражённо подобрался. Ей никогда не нравилось вызывающее хамское поведение Янтаря. И только, казалось бы, тот взялся за голову, как выдаёт теперь такое. Подумать только, он так отличался от всех детей Грома и Корицы, да вообще от всех. И жутко напоминал Урагана, когда тот рявкнул в их детстве на Крутобоку.
Как в замедленной съемке она наблюдает нападение Вьюжного. Сцепившиеся в короткой и яростной схватке. Белоснежный явно проигрывает в силе более старшему Янтарю, но почему всем итак ясно - несмотря на перевес в силе - он проиграл.
Слабовольные отродья, - шипит он, а девочка скалится в ответку. После тренировки с Кленовницей четко зная, что нападение - слабость. И единственный, кто здесь слабовольное отребье - он.
Пшеничная подобралась ближе к поднимающемуся Вьюжному, не сводя янтарного прищуренного взора с Янтаря. Вслушивается в речи этого барсучеголового, скаля зубы и заступая вперед перед соплеменником.
У тебя там что рой комаров поселился, - другого объяснения его состоянию просто не находится. Полное непонимание. Как можно дойти до такой ненависти к соплеменникам. Не ему, зеленому злаку, винить Звездопада - у самого ведь нет идей, только гневно и завистливо рявкать может.
- Прогнил здесь только ты, - раздражённо бросает ему в след ученица, брезгливо наморщив переносицу.
И он исчез. Ушел из племени, сбежав из их родной лощины, оставляя лишь гневное раздражение, витающее в воздухе и свой запах, который скоро исчезнет и перестанет напоминать о нём.
Соплеменник ведь никогда бы такого не сказал о нас, да?
Рядом сопит Зубатка. Палевая пригладила шёрстку на загривке и расслабленно отступила назад.
- Те, кто ушёл из племени, ушёл из него навсегда, - повторила она некогда сказанные ей слова Жары. Неприятный осадок покалывал внутри, но поведение теперь уже бродяги Янтаря - было непростительным. Ржанка обернулась к Вьюжному. - Ты как? В порядке?
И выдохнула сквозь зубы, вынимая когти из земли. Отец же ушёл из племени не с такими мыслями?

— Лисохвост, Лисохвост, Лисохвост, - раздалось рядом такое знакомое и непосредственное, и Лисохвост инстинктивно наклонился к ученице, чья морда неожиданно показалась между его передних лап.
- О, его обязательно накажут. Но колючка в подстилке лишней не будет, - заговорщески шепнул воитель и подмигнул Луковичке. - Только я тебе ничего не говорил.
Янтарь объявился на поляне с небольшим опозданием, впрочем, никто не был бы против, если бы он не появлялся вовсе. Отвратительные ядовитые слова, лившиеся из его пасти, едва ли не заставляли уши Лисохвоста свернуться в трубочку. "Какая мерзость". А вот показавшийся  из своей палатки Звездопад был удивительно спокоен. По крайней мере, воителю так показалось. "Я бы не сдержался, если бы мою... подругу так оскорбляли при всех".
Целители. Лисохвост быстро закивал, услышав просьбу предводителя, и дёрнулся в сторону палатки лекарей.
- Дроколап! Нужна помощь! - беспокоить Полуночника, который недавно слег с какой-то странной болезнью, воитель не стал. Он, не дожидаясь отклика травника, вернулся обратно к центру поляны, где разбирательства ещё не заканчивались.
Звездопад говорил устрашающе спокойно и твёрдо, так, что у Лисохвоста вдоль позвоночника пробежали мурашки. Не хотел бы он оказаться на месте Янтаря. Да и кто хотел бы вообще?
- Луковичка, Воробейнице нужно помочь вылизать раны, - шепнул кот, вернувшись к ученице и рыжей подруге предводителя, которую Звездопад уже отвёл чуть в сторону. - Я думаю...
Но договорить Лисохвост не успел - только ошарашенно разинул пасть, заметив метнувшийся к Янтарю белый силуэт Вьюжного. Завязалась драка, и воитель напряженно прижал уши к голове. Нехорошо, нехорошо.
- Этого делать не стоило, - Лисохвост нахмурился и покосился на Луковичку. Пусть даже не думает, что драки на главной поляне - вполне нормально явление.
Но все оставались на месте, пока воители не отцепились друг от друга самостоятельно. Пока Янтарь не бросил в лицо соплеменникам фразу о своём уходе, не забыв, конечно, облить их помётом напоследок.
- Не слушай его, Луковичка. О тех, кто их воспитал и выкормил, так отзываются только неблагодарные глупцы. А глупцам можно только посочувствовать.

Начало игры

Ей было как-то неловко раскидывать свой хвост посреди поляны. Зато здесь, в тени куста утёсника, где ученица явно не могла доставить кому-либо неудобства, вполне можно было расслабиться и неспешно умыться. Зажмурившись и сконцентрировавшись на монотонных движениях шершавого языка, она впала в некое туманное забытьё, совершенно абстрагировавшись от всей лагерной суеты.

Жаль, что проницательность складывается также из опыта. Если бы Рощица вовремя смекнула, что последними событиями звёзды явно намекают на непростые времена для племени Ветра, тогда она, может, и не стала бы так опрометчиво выпадать из реальности; тогда она, может, насторожилась бы ещё в тот миг, когда ушей коснулся голос Сорокопута. Вместо этого она, дернувшаяся от оглушающего - по её собственным меркам - крика Воробейницы, в тот же миг вскочила на все четыре.

- Это сделал Янтарь!

Слова воительницы, подкреплённые свежими ранами на теле, давали исчерпывающий ответ, но, подобно непрожёванной полёвке, они встали где-то поперёк Рощицы. К моменту, когда на поляну вышел Звездопад, здесь собралось уже всё племя, и ученица, словно в бреду огибая кошачьи фигуры, подплыла ближе. Голубоглазый лидер говорил спокойно, - сдержанно, если быть точнее, - но это совершенно не умерило пыл собравшихся: казалось, стоит только лидеру взмахнуть хвостом, и Янтаря уже никто не пощадит. Рощица опасливо покосилась по сторонам и прижала уши, как будто боялась, что одна из искр, что сыплет из глаз соплеменников, вдруг перекинется на её собственную шкуру.

Но совсем не Рощица оказывается охвачена пожаром. Она сдавленно ахает, когда Вьюжный прыгает на сына Грома и Корицы и затевает драку в самом сердце племени Ветра. Слышится воинственный клич, клочья шерсти летят во все стороны, а бока окропляют первые брызги крови - это был настоящий бой, а не тренировочная потасовка. Почему же никто не вмешивается? Неужели только Рощица болезненно морщится при виде собратьев, рвущих друг другу бока? Призыв Воробейницы прекратить безнадёжно теряется во всём этом сумасшествии, но юная ученица всё еще вертит мордой в надежде, что кто-то очень смелый всё-таки бросится разнимать воителей.

Тщетно. В голову закралась едкая мысль о том, что, может, соплеменники и вовсе втайне ликовали, когда Вьюжный, наконец, взялся проучить Янтаря? Отчего-то Рощица не захотела искать ответ на этот вопрос. Не поднимая глаз, она сдалась собственной беспомощности и отступила за разношерстные спины сородичей.

Янтарь же шипел, плевался и сдабривал своё прощание ядовитым пожеланием для всего племени. Рощица слушала лишь вполуха. Он говорил так, будто это не с ветряными котами он делил кроликов, будто не с ними холодными ночами грел подстилки в течение всех своих лун. Разве можно говорить столь ужасные вещи? Ведь соплеменники должны бороться друг за друга, а не против. Все они - дети одних предков. Они - семья!

Хотя... кажется, уже и не семья.

Мягкое прикосновение бережно вытянуло её из оцепенения. То был Смольник. Увидел ли он печаль в глазах своей подопечной или же между наставником и учеником в самом деле есть какая-то незримая связь, раз воителя тоже посетило желание хотя бы ненадолго убраться из лагеря, - в любом случае, Рощица взглянула на черношкурого кота как на своего спасителя.

- Правда? - глупо переспрашивает ученица - словно не верит, что подобное предложение может быть настолько вовремя. - Тогда, может... поохотимся? - полушепотом, подчиняясь голосу Смольника, отвечает она. О боевых тренировках теперь не хотелось даже думать. - Ты бы мог научить меня загонять кроликов... - а затем, спохватившись, Рощица добавляет как можно скорее, чтобы наставник не подумал, что она собирается раздавать указы старшим: - то есть, если ты не против, конечно!

Отредактировано Рощица (28.05.2021 13:05:41)

[indent]Рощица одарила его таким взглядом, будто Смольник совершил какой-то героический поступок, а не просто вовремя спохватился о выполнении возложенных на него обязанностей.
            — Правда? Тогда, может... поохотимся?
[indent]- Правда, - воитель продублировал свои слова ободряющим кивком. Последнее, чего он хотел - чтобы юная кошечка робела при виде него. - Потому и предложил тебе выбрать, - будет еще время, они и к границам обязательно сходят, и все территории племени Ветра с высоты дозорной скалы осмотрят - Смольник обязательно расскажет своей ученице, где самая богатая дичь, а куда лучше даже не соваться.
[indent]- Ты бы мог научить меня загонять кроликов… то есть, если ты не против, конечно! - Рощице уже очень сложно отказать (не то, чтобы это входило в его планы), но когда она подрастет… Ух, держись, молодое поколение ветряных котов.
         - А для чего я еще нужен, если не учить тебя? - как-то невесело усмехнулся Смольник, поманил ученицу за собой в сторону подъема на выход из лагеря. Специально выбрал направление противоположное тому, в котором скрылся Янтарь. - Отправимся в степи, там места хорошие, - достаточно воды утекло с тех пор, как кот, звавшийся тогда Смолкой, сам учился гонять ушастых в степях. Но он до сих пор помнил вкус первой самостоятельно пойманной дичи - хоть и потребовалось ему на это немало времени.
[indent]- Помнишь, что из лагеря поодиночке оруженосцам сейчас выходить нельзя? - на всякий случай напомнил он Рощице, когда они вдвоем поднялись по песчаному склону. В другое время воитель, может, и не запомнил бы запрета, не относившегося к нему напрямую. Кот никогда не чувствовал себя в ответе за процветание племени в целом: не такую уж важную роль он играл, слишком незначительный вклад вносил - любой справится. Всегда найдется, кем заменить. Но в настоящий момент Смольник остро ощущал возложенный на него новый груз ответственности - теперь он не сам по себе, ему нужно заботиться о благополучии другого живого существа. Впервые что-то действительно зависит от него.
———> степи

"Ох, нет, я ведь не обидела его?" - она спохватилась опосля, встревожившись некой печалью, промелькнувшей в улыбке воителя. - "А что, если он подумал, что я считаю его плохим наставником?" - сердце ёкнуло, допустив возможность, что Рощица по собственной неосторожности, по собственной глупости задела ни в чём не повинного Смольника.

Он ни разу не сердился на неё, не подгонял, и уж тем более не был груб. И если бы он только знал, какой удачей кошечка считает возможность учиться у него! Ведь ей мог бы достаться кто-то куда менее терпеливый, кто-то совсем не чуткий. Ей мог бы достаться Янтарь... одна эта мысль заставила Рощицу нервно дёрнуть плечом. Что-то ей подсказывало, что на месте Мотылёк, чьим наставником он являлся, Рощица не единожды плакала бы.

Влекомая черношкурым котом, она засеменила, а затем вскарабкалась по склону следом, стараясь не отставать от долговязого воителя. Слава предкам, путь, который вознамерился держать наставник, не совпадал с дорогой Янтаря: пересекаться с бывшим соплеменником - до чего же странно звучит! - совсем не хотелось. Кто знает, что у него на уме? Может он решит отыграться на Рощице, как на более слабой?

- Помнишь, что из лагеря поодиночке оруженосцам сейчас выходить нельзя?

- Ну, да... - неуверенно мямлит Рощица, - это из-за той одиночки, да? Которая бывшая клановая, которая.., - "вероятно, убила Жару", - мм. В общем, да, я помню. Я не нарушу запрета, честно-честно!

Она бы и без запрета вряд ли самостоятельно сунулась дальше лагеря, когда где-то ходят теперь уже как минимум двое одиночек, оставившие свои семьи, но не боевые приёмы. Даже пофантазировав, Рощице сложно было представить, что могло бы вынудить её саму покинуть родное племя. Изгнание - это страшное наказание, которого боится любой кот! Но вот Львица и Янтарь, видимо, никого и ничего не боятся, раз пошли на такой отчаянный шаг. Может, однажды они встретятся, приманят бродяг, и тогда на весь лес прогремит имя нового племени?

Предки, ну что за глупость! Истории из детской и то правдоподобнее. И всё-таки... а вдруг?

Поравнявшись со Смольником, Рощица ощутила наставника на кончиках шерсти на боку. Так ей было спокойнее.

---> степи

[indent] - Перепелочка, это не просто горка, это Скала Собраний. На нее могут взбираться только предводитель и глашатай. Нам с тобой там делать нечего, - с улыбкой на морде ответил Гром, наполняясь счастьем от светящихся маленьких глаз, смотрящих на него с обожанием. Он уже успел и позабыть, каково это - быть отцом маленьких котят, и все светлые чувства и эмоции испытывал будто бы впервые. - Но на наших землях есть еще одна скала. Она называется дозорной и на ней ты сможешь играть, сколько влезет.
[indent] Серенькая малышка закрутилась меж лап шустрым вихрем, проникнув прямо под Громов живот. С такой прытью и ловкостью из нее выйдет отличная бегунья, и всем остальным ветрякам она еще даст фору. Остановив могучим лбом вертящийся шерстяной комочек на лапках, здоровяк подтолкнул его в сторону Корицы, намекая, что лучше вертеться пока рядом с ней. - Пошли-ка лучше пока к маме, а то она наверняка волнуется. Может вместе с ней и сходим к дозорной скале, как думаешь? - медовые глаза хитровато сверкнули, поглядывая на Перепелочку.
[indent] Но появление Воробейницы и все происходящее последующим заставили Грома быстрее повести дочь к Корице. Он обеспокоенно глянул на королеву, оказавшись рядом с ней, и громко сглотнул.
[indent] - Это сделал Янтарь!
[indent] Будто тяжелым камнем вдарили слова по разуму. Его сын позволил себе сделать такое... Гром посмотрел на подошедшего Янтаря, который выглядел теперь совсем чужим. И говорил такие вещи, которые совсем не были на не похожи. Еще луну назад они общались друг с другом в палатке воинов, как отец с сыном, что случалось очень редко, а теперь... Теперь Гром не мог разглядеть в нем прежнего Янтаря. Этот был уже совсем другим, не его сын. - Что с тобой стало, Янтарь? - вопрос растворился в воздухе, не достигнув воителя.
[indent] Янтарь ушел, побитый Вьюжным, оставив после себя непонимание и ужас.
[indent] А Гром так и не подошел к нему, прикованный лапами к земле. Его сын так бы не поступил. Это был уже кто-то другой. В медовых глазах остались только пустота и разочарование. Прижавшись к Корице и опустив голову ей на плечо, серый здоровяк тяжело вздохнул, из последних сил стараясь сохранять непоколебимый образ снаружи ради котят. - Я не понимаю, почему он это сделал. Это на него совсем не похоже, - слегка подрагивающий шепот обволакивал мордочку кошки. Желая ее немного успокоить и оградить от этой тяжести, что свалилась на них обоих, Гром старался подобрать нужные слова, от которых не станет только хуже, но в голову ничего не лезло. Он сам не мог поверить в случившиеся, просто не мог. - Но может это мы все это время его плохо знали. И ему никогда не хотелось жить в племени, и устои наши никогда не хотел принимать. А мы этого не понимали. - раньше Гром думал, что возможно они с Корицей могли где-то не доглядеть за Янтарем, раз он вырос таким честолюбивым и заносчивым. Но теперь было ясно, что вина на них не лежала.
[indent] Последующие слова дались Грому нелегко. Он выдержал большую паузу, тщательно обдумывая и до последнего сомневаясь говорить, но решение все-таки принял. - Нам нужно его отпустить. Это уже не наш Янтарь, Корица. Я не узнаю его, - и нашим они, наверное, никогда и не был. Тот, в кого превратился их сын, был не воином. И Грому трудно было это осознать. Отцовское сердце ныло из-за потери отпрыска, которого оно считало родным, пусть и совсем не похожим на родителей, но родным. Но эти слова, которые кот произнес были не достойны уважающего себя и племя воина.
[indent] Котячий крик острой иглой впился в сознание и напомнил о том, что на поляне все еще находятся дети. Гром вздрогнул и развернул голову в сторону Золотца и укусившего его Паучишки. - Нельзя кусать своего брата только потому что он кричит, Паучишка, - поучительным тоном отозвался сверху над котятами отец. Он бы бросил какую-нибудь шутку, не произойди все то, что произошло. - Ему же больно. Представь, что тебя также укусят из-за того, что тебе что-то не нравится. - обхватив сыновей могучими лапами, Гром сгреб их всех в охапку и подтолкнул ближе к Корице. Возможно, котята смогут не надолго отвлечь ее от плохих мыслей и немного приободрят.

Вьюжному ни разу не приходилось участвовать в битвах между племенами - быть может, потому опыт его хромал, основываясь лишь на тренировках да на тех редких стычках, что он сам устраивал... Как и сейчас. Но прощать Янтарю слова о его наставнице белоснежный не собирался. Его потрепали, словно котенка, но когти воителя оставили царапины на шкуре предателя, а его яростные вопли, он надеялся, еще долго будут звучать в ушах того, что покинул поляну племени. Навсегда - как и территории.
И пусть только попробует сунуться назад.
— ... жалкое отребье, — сплюнув кровавую слюну, - и когда только язык прикусить успел? - он поднялся на лапы, приходя в себя. Бока ходили ходуном, и к Вьюжному уже подскочили соплеменники. Зубатка. Ржанка. Он коротко кивнул им, раздраженный своим поражением, но ни о чем не жалеющий.
Убил бы его - если бы закон не запрещал. Только Закон и держал от того, чтобы броситься следом и снова вонзить клыки в грубую серую шкуру.
— Я в порядке, отстаньте, — прорычав без оттенков прежней злости, он шагнул в сторону, не желая принимать помощи и показывать свою слабость. Хотя все и так видели. Он бросил взгляд на Грома и Корицу - тех, кто дал жизнь этому отребью.
Как у таких бравых, достойнейших воителей мог получиться такой сын? Были ли они виноваты? Вьюжный не знал ответа, но понимал, что все равно в глубине души будет винить их... За то, чего сам толком не понимает. Что не разглядели в нем гниль прежде, чем все это произошло, и не задавили ее на корню? Вряд ли это вообще было возможно. Понурив голову, он подошел к Воробейнице, ткнулся аккуратно в плечо.
— Я снова не удержался. Но извиняться не буду, — в разноцветных глазах на миг загорелся лукавый огонек. — Ты станешь отличной наставницей Мотылек. Как была моей.
Усевшись рядом, он принялся зализывать царапины. Дроколапа пока что видно не было, да и Полуночника тоже. Царапины вполне могут зажить сами.