→ номинально с дороги к лощине

Как обычно «всё нормально, всё будет» в исполнении Полуночника сначала медленно дошло до стадии «не всё и не нормально, но точно будет», а потом и к «будет, но не для всех и точно не для меня» потихоньку прикатилось. Теперь целитель Ветра на пару с белоснежной подругой нёсся по полям-долам, усиленно петляя, чтобы вписаться в очередной поворот да ненароком не пролететь свою родимую поляну, перепутав её с какой-нибудь Грозовой.

А ведь начиналась прогулка вполне мило, спокойно. Темнело разве что в янтарных глазах Полуночника со страшной силой, но он храбро списывал это на подступающий вечер (вечер, правда, подступал чересчур часто), ибо признавать сонность собственного состояния — дело такое. Потом темнеть начало в глазах Гвоздики. Здраво рассудив, что двоим казаться не может (хотя под мяун-травой данная аксиома никакая не аксиома), лекарь пришёл к весьма неутешительному выводу. Коварный вечер действительно подступил, а они с подругой не успели набрать трав. И если не поторопятся обратно в лагерь, то к началу Совета тоже не успеют.

Уже буквально на подступах кот запнулся о собственную «пунктуальность», остальной путь до поляны проделав пушистым кубарем. Надо сказать, вывалился из-за леса, из-за гор целитель почти вовремя — разминувшись с отрядом любителей путешествий под покровом мглы к четверику. И только собирался буро-белый развернуться, спокойно присоединиться к уходящим, дабы лишний раз не трепать нервы Звездопаду (хотя, когда это Полуночник отказывался от такого веселья)… Послышался крик или панический писк, кажется, Воробушки. О том, что он крольчат забыл. Что-о.

— Воробушка, милая, вряд ли сторонники здорового образа жизни одобрили бы твою любовь к поздним ужи, — да, целитель, ты определённо молодец. Занёс будущих воинов племени Ветра в категорию ночного дожора. Полуобернувшись к рыжей непоседе, кот едва не побил все рекорды по прыжкам в высоту. И точно побил рекорд по скоростному бегу, несясь до целительской и вылетая из неё с лопухом. Осторожно положив последний у морды Первоцветик (вот же родственная душа по умению делать всё вовремя нашлась, а), врачеватель положил белые лапы на ходуном ходящий объёмный живот.

— Вдох-выдох, прелестное создание, вдох-выдох. Глядишь выпустишь своих «крольчат» из норки, а Звездопад ещё не успеет придумать для меня особо мучительную смерть. Так, только лёгкую, — отвлекая роженицу шутливым разговором, Полуночник осторожно увеличивал давление, и вскоре первый котёнок появился на свет лунный. Быстро перекусив пузырь, мешающий мелочи сделать первый вдох, лекарь подтащил оную к морде матери, мол, вылизывай, а то прохладно ведь на главной поляне-то. Процедура повторилась ещё один раз. И ещё. И ещё. И так семь раз. Янтароглазый, слегка-а нервно улыбнувшись, был готов официально признать Первоцветик героем.

— Бурачник, чтобы прокормить весь этот боевой отряд и маковое зёрнышко, — лопух, ранее вынесенный из обители разнотравья, оказался у рыже-чёрной мордочки, — притупит боль. Уф, Воробушка, пойдём. Поможем Первоцветик завести крольчат в норку побольше, — подхватив одного котёнка и пушистым хвостом указав ученице сделать то же, Полуночник направился в детскую.

→ детская

Начало игры

Кролики. Они снились Панцирю уже несколько ночей подряд. Кролики пробегали прямо по его лбу и спине, пиная в затылок. Они совсем не боялись когтей Панциря, потому что знали: своими неуклюжими лапами охотник-неудачник всё равно не успеет вовремя дотянуться до них. Последнее время оруженосцу не везло на охоте. И если пару лун тому назад он мог, изловчившись, поймать крольчишку-другого, то в нынешнюю луну он словно разучился охотиться. Недавняя тренировка стала апогеем его неудач: в погоне за ушастым он угодил ногой в кроличью норку, не заметив её вовремя. Куда уж там ему смотреть под ноги, когда того и гляди исчезнет из виду палевая спинка дикого кроля. Из-за лапы, застрявшей в норе, Панцирь не только упустил дичь, но и неловко упал, не удержав равновесие на трёх свободных ногах. И если ссадина на подбородке особых неудобств собою не несла, то вот сломанная нога могла переселить Панциря в палатку старейшин на всю его последующую жизнь. Первые мгновения он действительно испытывал ужас из-за боли в застрявшей лапе, но, как оказалось, никакого перелома не случилось. И даже серьёзного вывиха. Зато страху оруженосец натерпелся сполна. "Мышеголовым везёт", - сделал он тогда вывод, разочарованно оглядывая следы кроличьих когтистых лап, оставшиеся на грязи. "Но везёт не совсем в том, в чём надо бы".
Хуже всего было то, что Соболь волновался о нём вместо того, чтобы ругать. Когда глашатай оказался рядом, в груди и горле Панциря, казалось, проросли ежевичные шипы. Он еле вспомнил, как дышать и говорить. Больше всего серый кот тревожился, что Соболь подумает, будто его оруженосец потерял интерес к учёбе. А может, вовсе не ценит своего наставника. Соболь не стал ругать его за позорное падение и разбитый подбородок. "А лучше бы отругал", - думал Панцирь, ковыляя к лагерю. "Соболь не заслуживает оруженосца-неудачника. Что скажут в других племенах? Что глашатай Ветра неспособен воспитать котёнка? Как будто хоть у кого-то из них возникнет мысль, что Соболь ни в чём не виноват, просто его оруженосец - неуклюжий жирдяй". Панцирь грустно повесил свои мелкие ушки, отчего стал немного похож на наставника. Проходя мимо лужи, он увидел их двоих, идущих рядом, и невзначай улыбнулся. Улыбка тронула болью ссадину на подбородке, и он вздохнул. С тех пор прошло время.
Услышав гвалт на поляне, Панцирь заторопился. Он сидел в палатке старейшин и приводил пожилых соплеменников в порядок перед Советом. Тем, кто оставался в лагере, поправлял подстилки и подстилал побольше мха и кроличьего пуха, чтобы не замёрзли ночью без своих товарищей по палатке, которые уйдут с племенем. Старикам, идущим на Совет, Панцирь ещё и помог прилизать шерсть, чтобы им не было стыдно перед соседями за свою дряхлость. Звездопад, похоже, созвал собрание. Панцирь сделал было рывок к выходу, но тут же остановился. Он не мог уйти, бросив старейшин. Но Звездопад... Соболь... собрание. Оруженосец глашатая должен быть пунктуальным и собранным. Он вообще много чего должен. "Мне просто надо было быть расторопнее. Проклятые медленные лапки!"
Панцирь отошёл от выхода и вернулся к старейшинам. Подложил побольше тёплого пуха Драноуху, хрипло дышащему в беспокойном сне. Прилизал растрепанную шерсть на спине Бурки. Вытащил последнюю парочку клещей, от волнения едва не проглотив мох, пропитанный желчью. Наконец-то выбежал из палатки и ворвался в толпу соплеменников. Звездопад уже оканчивал собрание. Панцирь услышал лишь последнюю его фразу, в которой прозвучало имя его матери. Он нахмурился и опустил взгляд на свои лапы. "Мама".
Панцирь постоянно вспоминал о ней, когда охотился. Гонясь за быстроногим кроликом, он уже готов был сделать решающий удар, как вдруг перед его глазами всплывал образ Первоцветик, прогуливающейся по поляне с её огромным животом. Когти Панциря втягивались, будто сами собой, ноги становились ватными. Он запинался о какую-нибудь неровность, камушек, корешок, холмик и падал. А если не падал, то всё равно упускал возможность поймать кролика из-за неудачного удара. В лагере Панцирь старался обходить Первоцветик стороной, понимая, что теперь ей не до него. Частенько подсаживался к Грому, но тот выглядел привычно невозмутимым, и это лишь укрепляло веру  Панциря в то, что он всё делает правильно. Конечно, он заносил матери крольчачьи тушки в палатку, но старался побыстрее выбраться оттуда, отговариваясь тем, что его ждут очень срочные тренировки и патрули. Что и говорить, видеть Первоцветик среди королев после стольких лун было непривычно.
Все твердили, что у его матери будут новые котята, а это делало Панциря и его братьев и сестёр на порядок взрослее в глазах соплеменников. В конце концов, теперь забота родителей будет отдана новым малышам, разве не так? Им понадобится внимание Первоцветик и Грома, чтобы не пострадать от собственной неопытности и поскорее узнать, по каким законам живет племя.
В общем, в голове Панциря творился полный бардак. Он ничего не успевал, всё валилось из его лапок, волнение за мать и чужие рассказы о королевах, погибших во время родов, перекрывали ток воздуха. И, теперь, он ещё и пропустил собрание племени.
Естественно, внезапно увидев рядом мордочку подобравшегося Соболя, Панцирь вздрогнул, нечаянно взъерошив пучок шерсти на загривке.
- Я... да, здравствуй, Соболь, - пробормотал он, пытаясь одновременно вникнуть в слова наставника, пригладить загривок и совершить запоздалый уважительный кивок. - Мне уже гораздо лучше, нога совсем перестала болеть.
Соболь сообщил, что они вдвоем направляются на Совет, и Панцирь смог перевести дух. "Без Соболя я бы совсем не знал, что делать".
- Я выполнил поручение. Помог старейшинам, - довольно коротенько и скомкано сообщил он, не умеющий похвастаться своими поступками как следует. Кроме того, у него не получилось соврать Соболю насчёт собрания. -Не успел закончить вовремя и пропустил почти всё собрание. Прости, в следующий раз постараюсь быть расторопнее.
Услышав имя Пестролистой из уст наставника, Панцирь смущенно опустил взгляд. Уж очень она была красивая, да ещё и бегала, как сам ветер. Но затем Соболь смутил его ещё сильнее.
- Думаешь, я стану воином к Голым Деревьям? - Панцирь знал, что к холодам палатки оруженосцев и воинов начинают использоваться по назначению, а потому подумал, что наставник решил его подбодрить, предположив, что к лютым морозам они поселятся в одной палатке. Юный кот почувствовал тёплую рыжую шерсть своим боком.- Спасибо. Но если я не научусь ловить кроликов достаточно ловко, даже не вздумай забирать меня в воинскую палатку, - неловко проговорил Панцирь, постаравшись обернуть ситуацию в шутку. Наставник доверял ему, и, порой, серому котику казалось, что сердце Соболя слишком открытое и незащищенное. Выслушав немало историй о предательствах и убийствах, Панцирь периодически побаивался за наставника и переживал, что Соболь может пострадать и перестать быть глашатаем. Ведь должность у него серьёзная, властная, а вот девяти жизней, как у Звездопада, вовсе нет. К счастью, вера в силу Соболя у Панциря была сильна.
Наставник скомандовал отправляться в путь.
- Для меня честь представлять племя Ветра на Совете, - благодарно сказал Панцирь и отправился следом за наставником и соплеменниками.

--> К Четырем Деревьям

с Совета
— При тебе предки закрывали луну?
Стараясь держаться своим плечом ближе к плечу Аспид, Овсянка урывками поглядывала на белоснежку, в основном стараясь не отвлекаться от дороги под лапами: густые тучи не успели открыть светило полностью, и от того видно было хуже, чем обычно. Конечно, иногда бывали и вовсе безлунные ночи, когда приходилось в разы сильнее напрягать глаза и воительница чувствовала себя достаточно спокойно, но после такого Совета было легко напороться на камень и кувыркнуться перед всеми соплеменниками. Лапки-то от мыслей про войну дрожали. Кто знает, чего удумают предводители дальше? Или Вяхирь. Вяхирь оставил под впечатлением Овсянку куда больше остальных.
Какими же мышелобами сочтут нас Звёздные, если мы не примем это предупреждение всерьёз, — кошка тихо фыркнула себе под лапы и пробежалась глазами по спинам соплеменников, стараясь найти силуэт Длиннолапа; тот, к счастью, не потерялся. Ей, наверное, стоило самой подозвать ученика еще на Совете, но то ли Овсянка была перепугана, то ли просто была полна возмущения настолько, что всю дорогу от четырех деревьев не могла перестать тихо мяукать бывшей наставнице на ухо, пока не поняла, что та возможно уже устала ее слушать. От этого полосатая смутилась еще больше и остаток дороги шла чуть ли не ушами в землю. И чего ей так волноваться?
Лагерь становился все ближе, а от того лапы, узнав родную почву, зашагали увереннее, и более воительнице не нужно было вглядываться в ночь. Соболь важно вышагивал где-то впереди, и смысла нагонять его не было, но все же юная кошечка чувствовала острую необходимость выловить отца из всей этой суеты, пока тот окончательно не увертелся с "делами" и не свалился в сон без задних лап. А посему нужно было как можно быстрее отсечь от него всех соплеменников, как только они дойдут до сердца племени Ветра! От меня тебе сегодня точно не улизнуть, — Овсянка хитро прищурилась так, словно это она обещала отцу его отчитать за опоздание, а не наоборот. Честно говоря, про свое опоздание она и вовсе забыла — разве это было самым возмутительным событием за прошедшую ночь?
— Теплой ночи, Аспид, мне нужно... — Овсянка прикусила язык. Ей вообще нужно было объясняться? Казалось, Аспид бы не возражала в любом случае — чего ей оправдываться, она ведь уже не ее наставница. Кончик хвоста задергался от напряжения, и в щеки ударил неприятный жар. — Поговорить с Соболем.
Слабо улыбнувшись соплеменнице, зеленоглазка оторвалась от общего отряда и решила обойти его сбоку, чтобы как можно быстрее поймать отца, однако стоило ей взять прямой курс на песочную шкуру, пока ее обладатель разглагольствовал о Совете, как до ее ушей донесся голос Соболя:
— Круглолика!
Овсянка аж вся сморщилась и высунула язык из-за клыков. Она ничего против Круглолики не имела, но почему им нужно поболтать всякий раз, когда Соболь так нужен? Он же вроде сам звать куда-то родную дочь собирался, чего он опять отвлекается на свои допросы? Овсянка опустила уши и прикрыла глаза в разочаровании. Да, она вроде как слыла воспитанной и скромной, но сколько это продолжаться-то будет? Круглолика и сама вроде не любила расспросы глашатая.
— Соболь, — встряла в беседу полосатых  Овсянка и наигранно прервалась в удивлении. — Я... Очень неудобно вас прерывать, но есть очень важный разговор. Только сейчас и никогда. Понимаешь? Обещаю вернуть Соболя в целости и сохранности.
Встав смирно и вздернув подбородок на секунду, словно ручаясь за своего же отца, Овсянка шумно выдохнула и похлопала глашатая по спине хвостом. Оглядевшись, словно выискивая кого-нибудь, кто был бы против их уединения, коротколапая зашагала за ним в сторону Панциря. Пронаблюдав за учеником отца, кошка с какой-то грустью вздохнула. Вот от чего Длиннолап не такой же? Ее грусть, однако, развеял Соболь, который явно освободился.
— Сейчас все расскажу.

полянка люпинов

Отредактировано Овсянка (14.10.2018 22:49:40)

----> С Совета

За страстями, разгоревшимися на Совете, Панцирь следил круглыми глазами, не двигаясь с места. Огонь потух также быстро, как и разгорелся. Луна, укрытая облачной пеленой, рассудила спорщиков. Панцирь почувствовал, что ничего не разобрал в этом вихре. "Нет, предки. Никогда я не стану предводителем. А если и стану, имя мне будет - Звёздное Посмешище. Я явно не уследил бы за их переговорами".
Панцирь испытывал к предводителям уважение. Такое автоматическое уважение, которое он выучился испытывать ко всем, кто добился высокой должности. Именно из-за этого в его сердце поселилась смута. Ибо показалось Панцирю, что спор властных котов похож на ссору учениц в его родной палатке. Он никогда и никому не сказал бы такого, и даже сам себе не хотел признаваться в этих мыслях. Но его круглую голову они долбили настойчиво и неумолимо. К счастью, был Соболь. Соболь, чью золотистую шерсть можно избрать ориентиром и пойти вместе с собранным им патрулём. Вернуться домой. Пусть Панцирь ни с кем и не познакомился, зато у него есть Соболь, который гораздо лучше иноплеменных друзей.
На пути к лагерю вереск под лапами казался жёстким и колким, а ветер холодным. Панцирь ощущал беспокойство соплеменников, и от этого ему делалось не по себе. Где-то в лагере должна находиться Первоцветик, и, по всей видимости, её новорожденные котята. Неужели будет война? И затронет ли она их? Панцирь поёжился, подумав о том, что с приходом холодов Первоцветик и её котята могут заболеть. Он много слышал о том, какие беды и лишения приносит с собой холодный сезон. Больше всего его пугали эпидемии Зелёного Кашля. Он слышал и о том, что станет меньше добычи, но в ловкие лапы Соболя и других охотников он верил, а потому волновался из-за голода меньше, чем из-за болезней. Война же вносила свои коррективы в смутные мысли Панциря. Если Первоцветик заболеет вместе со своими малышами во время войны, у Полуночника будет нелегкий выбор: тратить своё время на раненных в бою или на королеву с котятами. Кто-то может погибнуть. "Целителем я бы тоже никогда не стал. Мне в жизни не сделать выбор между мамой и папой, между королевой и бойцом. Между тем, кто из них будет жить, а кто погибнет. Хотя папа наверняка пожертвовал бы собой ради котят".
Под такие тоскливые мысли Панцирь и дошёл до лагеря. В его сердце остро кололо тревогой, пока он слушал Соболя, собравшего вокруг себя племя. Когда наставник окончил свою речь, серый оруженосец метнулся было к нему, но замер буквально в паре хвостов сзади, когда увидел, что тот разговаривает с предводителем. Он уважительно кивнул Звездопаду, но выражение мордочки у него при этом было очень виноватое, потому что он невольно услышал то, что сказал ему Соболь. Панцирь пытался осмыслить и шепоток соплеменников вокруг, и слова наставника. По всему выходило, что Сумрачное племя не такое уж плохое. То есть, да, они несдержанные, переступают границы, но... если сумрачный воин спас Соболя, значит, он не так уж плох, верно? "Я тоже хочу спасти Соболя", - подумал Панцирь, испытывающий искреннюю благодарность наставнику, который на протяжении всех лун обучения поддерживал его как мог. "Но ведь Воинский Закон нарушать нельзя. Или можно? Или, всё же, нельзя? Закон - это добро. Он помогает нам жить мирно. Но если из-за того, что ты не переступил черту Закона, погибает другой кот, то Закон... зло?"
Панцирь почувствовал, как тоска и непонимание накрывают его с головой. Он поднял глаза на наставника, но того уже и след простыл. После разговора со Звездопадом быстроногий глашатай тут же затерялся в толпе соплеменников.
"Ты безнадёжен. Ты просто... безнадёжно медлителен, Панцирь. Когда уже ты научишься быть своевременным и пунктуальным?"
Взгляд Панциря остановился на Детской.
"Семь котят..." - до него, словно ветерок, донёсся голос кого-то из соплеменников, и молодой кот тут же повторил слова в голове. "Семь котят. С мамой всё в порядке".
И только тогда по его позвоночнику пробежал холодок ужаса. "Что, если не получится выкормить так много котят?"
Панцирь с ужасом представил, как Первоцветик теряет котёнка за котёнком, и едва не схватился за голову от нахлынувшей горечи. Его мать не заслуживала таких испытаний. Никто из них не заслуживал. Воины живут ради того, чтобы защищать, а не подвергать опасности. Что, если лучшим решением будет отказаться помогать Грозовому племени в их нападках на Сумрачное?
"Очнись, глупый оруженосец. Как будто Звездопад не подумает о Первоцветик. Как будто война для него будет важнее... нет, наш предводитель никогда не поставит войну выше наших жизней".
Панцирь развернулся спиной к Детской и увидел Соболя, идущего прямо к нему. А за его спиной Овсянку. А Овсянки Панцирь очень смущался, и сам толком не понимал, почему. Наверное, всё дело в связи Овсянки и Соболя. Он чувствовал себя лишним, когда вставал между ними.
- Доброй охоты, Овсянка, - поздоровался Панцирь и кивнул, хотя ещё недавно видел Овсянку на Совете. - Здравствуй, Соболь.
Ещё один кивок, более низкий, как его и учили. Так нужно кланяться глашатаю.
Он почувствовал тёплый бок наставника и его слова почти одновременно. Осознание, что Соболь, несмотря на сложное положение своего племени, пытается поддержать его, заставило Панциря поднять брови как можно выше, чтобы его лоб не казался таким хмурым.
- У меня всё замечательно, - он соорудил как можно более искреннюю улыбку, чтобы у Соболя был повод расслабиться хотя бы по одному из фронтов своей работы. - Не успел познакомиться, как-то быстро всё прошло, зато понаблюдал за теми, с кем уже знакомился раньше. "За четырьмя дубами, Соболь. За четырьмя дубами..."
- Конечно, я прямо сейчас пойду спать. Постараюсь встать как можно раньше, чтобы не подвести тебя, - пообещал Панцирь, стараясь не глядеть на Овсянку, явно ожидающую внимания Соболя. Стараться-то он старался, но взгляд всё равно невольно перебегал на кремовую воительницу и обжигался.
- Береги себя, Соболь, - на прощание добавил Панцирь и сразу же, развернувшись, пошёл прочь. Он не любил долгих прощаний, да и вообще, у глашатаев нельзя понапрасну отнимать их ценное время. Поэтому Панцирь всегда старался как можно скорее покинуть Соболя, чтобы тот переключился на свои дела и не мучился мыслями об ученике. Уходя от наставника, юный кот едва не запутался в своих лапах, но смог устоять. Холодная земля под ногами не предвещала ничего хорошего. Будь Панцирь более упрямым и дерзким оруженосцем, он бы, конечно, лёг прямо на траве под затянутым облаками небом. Но он вовсе не хотел простудиться, а потому выбрал тёплую палатку. Пусть и не под небом, зато есть гарантия, что наутро Панцирь проснётся бодрым и здоровым, а не хрипящим от кашля и охающим из-за боли в застуженных суставах. Взгляд снова переместился на Детскую, где теперь обитала его мама со своими котятами.
"Надо бы зайти, проведать их", - подумал Панцирь, стыдливо опуская уши. "Но Соболь сказал, что я должен выспаться", - тут же нашёл он себе оправдание. Он мялся какое-то время, переступая с лапы на лапу. В итоге, он просто вздохнул, опустив нос к земле.
- Доброй ночи, мама, - прошептал Панцирь, и... свернул к палатке оруженосцев.

----> Палатка оруженосцев (номинально)

Отредактировано Панцирь (25.10.2018 14:36:13)

детская --->

Признаться, было здорово ощущать племя единым снова. Когда добрая часть соплеменников уходит на Совет, лагерь остается таким... пустым. Уязвимым. Это не особенно чувствуется, когда состоишь в делегации тех, кто отправляется к Четырем Деревьям, но вот когда наступает твой черед оставаться в лагере - другое дело.
А еще когда Звездопад в лагере. Воробушка настолько привыкла быть ученицей этого кота, что состояние главный/почти послушая стало для нее чем-то стабильным. А стабильность обычно страшно терять.
Последовав за предводителем из палатки, рыженькая выпрямилась на свободе и поежилась: после теплой детской, где надышали так много котов, ветерок пронзал особенно сильно, напоминая о грядущем холодном сезоне. Навострив ушки на глашатая, который заканчивал свою речь, ученица лидера уловило: племя Теней, их прекрасные соседи, которые имеют в лесу собственную репутацию, снова натворили дел. И вид особо серьезного, даже взволнованного Звездопада не сулил ничего хорошего.
Зычный оклик палевого кота собрал все взгляды, приковал их к предводителю, и Воробушка, как и каждый в ее племени, ждала. Непонятно чего: приказа, жеста, взгляда. Звездопад заставлял подчиняться, и рыженькая усвоила, что с ним, наверное, нельзя по-другому, как бы ни бунтовал её характер в некоторых случаях.
Отчего-то кошечка не спешила идти спать и знала, что палевый перекинется с ней хоть парой слов, а потому Воробушка осталась сидеть неподалеку от детской и даже как-то терпеливо дожидаться окончания разговора между Звездопадом и его глашатаем. И когда Соболь зачем-то обратился к её сестре, рыженькая вскинула голову навстречу идущему к ней наставнику. Предки, неужели теперь все это видят? Казалось, от одного взгляда предводителя шерстка пестрела искорками, и Воробушка, взрослея, старалась думать, что ничего не изменилось: в конце-концов, он ее наставник, и что плохого в том, что он подошел к своей подопечной?
Просто гипертрофированное восприятие всего происходящего заставляло думать, будто каждый их поступок напоминает о... произошедшем.
Но нет.
— Воробушка, — она уже встречала его почти взрослым, спокойным взглядом, и с рабочей улыбкой приветствовала, готовая к поручениям, — через пару часов отправляемся на тренировку. Выспись.
Ушко щекотнуло, и Воробушка дернула им, невидящим, загоревшимся взглядом посмотрев куда-то в даль. В степи, в прерии, где-то там состоится завтра их тренировка, и снова остаться наедине с ним казалось чем-то невероятно волнующим. Почти страшным, но ведь рыжая пообещала себе не бояться.
— Завтра мы проведем заключительное испытание оруженосцев, готовых стать воителями.
Новость, которая затмит все любовные переживания. Вскинув голову и навострив уши до боли, Воробушка выпрямилась и округленными глазами нашла ровесников. Круглолику. Медолапа. Длиннолапа.
Мы станем воителями.
Что ж, Звездопад сам сделал так, что на завтрашней тренировке ничто не отвлечет Воробушку от идеальных показателей.
"Ничто и никто", - решительно пообещала она себе, а лапа, которой коснулся предводитель, все еще была на весу. Раздосадовавшись от своих ощущений, Воробушка взмахнула хвостом и скрылась в палатке. Высыпаться!

----> номинально палатка оруженосцев, отсыпаться и на тренировку

>Палатка предводителя

Звездопад спал как убитый. Не видя никаких снов, он просто провалился в пустоту и проснулся, когда тусклый свет пробивался через расщелину в скале. Наступивший день должен был стать решающим для многих в племени. Наставники были в одном шаге от того, чтобы выпустить своих оруженосцев в свободное плавание, а ученики, в свою очередь, готовились к настоящей взрослой жизни. И как жаль, что их начало воительства упадет на такие сложные времена. Но племени Ветра нужны были бойцы, нужны были те, кто не задумываясь бросятся на защиту своих земель.
"Особенно сейчас."
Звездопад был уверен в каждом из своих соплеменников. Всех их объединяло одно - вера в собственное племя и свои силы. Кремовый лидер потянулся, встал с подстилки и медленно вышел на главную поляну. Схватив с кучи с дичью первую попавшуюся добычу, он направился к проснувшимся воинам.  Соболя поблизости видно не было. Сославшись на трудную ночь, Звездопад молча пожал плечами и встретился льдистым взглядом с Шипом и Гончей.
- Доброго утра, - хрипло пробасил предводитель, - Шип, помнишь же, что сегодня за день? Подготовьтесь как следует. Гончая, не желаешь собрать утренний патруль? Грома обязательно возьмите, пусть проветрится, - предложил Звездопад, а сам принялся выискивать рыжее тельце. Воробушка, похоже, еще не проснулась, - Никаких потасовок на границах, ясно? Узнаю, уши каждому надеру, даже на возраст не посмотрю, - предупредительно прогудел предводитель племени Ветра и бодро ухмыльнулся. Встряхнув плечами, он принялся  молча раздирать относительно свежее мясо мыши.
Крепко перекусив, он с присвистом выдохнул и уставился на детскую.
"Как же вас всех прокормить-то?"
- Аспид, Аконит, забирайте еще пару соплеменников и отправляйтесь на охоту. Границы рядом с фермой на вас.
Да, семь котят не трое. Но Звездопад верил, что и это они переживут. Зато какой выхлоп! Сколько будущих воителей растет! Наконец, из палатки оруженосцев показалась заспанная Воробушка. Наставник сел, изображая из себя всего такого скучающего и уставился на ученицу.
- Ну что, как намерена провести свой последний день в шкуре оруженосца? Проспать тренировку? Провалить испытание? Хм-м-м, а может и вовсе нарушить Воинский Закон и еще на лун пять засидеться в палатке оруженосцев? Отличный план, так и сделаем, - каким-то слишком уж серьезным голосом заговорил Звездопад. Но Воробушка-то наверняка раскусила его. Уголки губ слегка дрогнули. Предводитель не сдержал легкой улыбки.
Поднявшись с места, он подождал, пока Воробушка закончит утренние процедуры и потрусил к выходу.
- Последняя тренировка перед испытанием, не боишься? - из-за плеча пробасил Звездопад, а затем добавил, - Начинали с тренировки в воде, ею и закончим?  - резко бросил наставник и проследил за реакцией Воробушки.
А собственно, почему бы и нет.
"Посмотрим, как сильно ты изменилась за эти шесть лун."

>источник

после отсутствия (условно - с совета)
Никогда ещё Жаровница не сталкивалась с тем, что не могла бы отыскать своего отца на поляне, если, конечно, он был в тот момент в лагере. Яркая, такая же, как у самой нашей героини, рыжая и пушистая шубка Аконита всегда выдавала его на фоне всего племени или пейзажа, зато дочка терялась редко. Чего нельзя было сказать о брате... Совет так же ни капли не помог прояснить, где Холмолап, а больше всего от этих новых встреч Жаровница ждала именно этого, что брат тоже придёт, что именно так он и найдётся... Но не обсуждала этого ни с кем, не желая слышать очередные отговорки.
Раньше, чем, видимо, лучи утреннего солнца хотя бы немного приободрили Жаровницу, Аспид уже успела сама найти Аконита: от их дуэта Жаровница уже бы не только не смогла уйти не замеченной, но и без дел остаться шанса уже практически не было. Неспешно подходя к котам со стороны своей наставницы, полосатая без особых стеснений вклинилась в их разговор, не пытаясь пока особо и разглядеть, что ещё происходит на поляне.
- Это, по-твоему, свобода выбора?.. - тихо, но откровенно разочарованно протянула полосатая кошечка. Может быть, Аспид и надеялась, что рыжей ещё нет так близко, и никаких этих ерундовых сочетаний слов "выбор" и "Жаровница" в одном предложении молодая ученика попросту не услышит, но у полосатой был весьма откровенный и ярко выраженный талант появляться в не подходящем месте и в не подходящее время. С тяжестью на сердце вспоминая, как Аспид умеет силком выгонять из неё всю лень и нежелание шевелить хотя бы одним усиком, Жаровница, еле-еле не смыкая опечалившихся глаз, обречённо проводила наставницу взглядом в сторону фермы двуногих: несмотря на интересность этого места, переться туда сейчас хотелось меньше всего. Куда больше хотелось прилечь или поспать, а лучше и то, и другое - у Жаровницы не было аномальных потребностей.
Возвращая внимание к отцу, Жаровница немного приобрела надежду вновь. Белый круп Аспид уже начинал скрываться из виду, и кошечка чуть оживлённее обратилась к Акониту:
- Ну ты-то разбираешься в свободе выбора, пап?.. - настроившись серьёзно, Жаровница была уверена, что с отцом разговор пойдёт уже в совершенно ином, деловом ключе, - И понимаешь, что немыслимо жестоко так нагружать маленькие детские лапки... Мне и так трудно осмыслить всё, что произошло на Совете, а думать об этом всём и охотиться одновременно вообще никак, отвечаю! Тут нужен только сон и покой... Полосатая не делала особо наигранной морды или тона, но это и не требовалось: кто-кто, а отец-то знал её совершенно не первую луну, так что наверняка понимал, что полосатая готова изобрести ещё очень много речевых оборотов, чтобы слинять с охоты. Тем более, что без присутствия Аспид это ещё хоть как-то осуществимо, как она надеялась, хоть и про строгость отца забывала редко. Но что-то было в её словах и элементарной правды: Совет и впрямь вселил в её маленькую пушистую черепушку столько-столько новых мыслей, что разобрать их потребуется то ещё время. Да и взгляд, поникший и уставший, был довольно искренним: большие круглые глаза делали его только милее, но хвост и уши, бессильно опустившиеся как можно низко, уже выражали примерное смирение с охотой.

----> из палатки (номинально)

Сон после такого Совета, да ещё и в непривычной тёмной палатке, был дурной и прерывистый, но каким-то образом Панцирю всё равно удалось выспаться. Он даже смог почуять рассвет и подскочить, как ужаленный, испугавшись, что проспал тренировку с Соболем. Выйдя на поляну, он убедился, что ничего не проспал. В брюшке привычно урчало от голода. Панцирь посмотрел в сторону кучи  с дичью. "Воин обязан накормить племя, а потом уже есть сам", - прозвучал в его голове взрослый, наставительный голос. Вздохнув, Панцирь постарался отвести взгляд от дичи. Похоже, Соболь ещё не искал его, наверняка глашатая забрали дела. Это означало, что у кряжистого оруженосца есть немного свободного времени. Времени, которое он вряд ли потратит с умом. Вместо того, чтобы устроить себе какую-нибудь разминку или пообщаться с другими, Панцирь вскарабкался по склону, выбираясь из ложбины, в которой расположен лагерь племени Ветра. Он пошёл по самому краю, периодически поглядывая на лагерь, чтобы не пропустить появление наставника. С его-то неуклюжестью один неверный шаг, и он полетит вниз кубарем. Разогнавшись, уничтожит какую-нибудь палатку, и будет потом весь день, а то и два, её восстанавливать. К счастью, нынче удача не подвела своего дурака. Он бродил окрест лагеря, собирая в пасть колоски, листья и засохшие стебельки вереска, сбитые ветром. Если колосок или стебелёк был красивым, но при этом плотно держался на месте, Панцирь его не трогал, проходил мимо. Он собирал только мёртвый опад, красивый и яркий, шелестящий, сухой. Нынешний сезон и вправду самый нарядный. Он превращает пустоши в сплошное желто-рыжее полотно. А если уж дойти до границ и взглянуть на настоящий высокий лес, можно и вовсе дар речи потерять от увиденного. Листья такие красивые, такие цветастые, словно кто-то нарочно их украсил. Панцирь подумал, что грозовые наверняка собирают эти листья и украшают ими подстилки. По крайней мере, он бы собирал, будучи грозовым.
Погода, к слову, была прекрасная. Солнце грело спинку кота и освещало собранную охапку листьев и колосков, насыщая своим золотистым цветом. И даже порывы ветра, вольно носящегося по пустошам, не промораживали до костей, а как бы подталкивали вперёд. Панцирь почувствовал, как к его уху что-то прибило ветром. Он отряхнулся и увидел падающий к лапам жёлтый дубовый лист. Какое-то время оруженосец удивленно рассматривал его, пытаясь понять, откуда и с какого дуба прилетел этот листок. Неужели с самой территории Грозового племени? Подумав, Панцирь присоединил и этот лист к своей красочной охапке. Ещё немного побродив, он решил вернуться в лагерь. Вдруг Соболь ищет его в палатке оруженосцев, а не на поляне? Спустившись вниз, Панцирь убедился, что это не так, и облегченно выдохнул.
Из его пасти по-прежнему торчала пышная охапка листьев и колосков. Он не придумал, что с нею сделать, а потому просто ходил и любовался тем, что набрал. Охапка кроликов, безусловно, вызвала бы к Панцирю куда большее уважение, но этим утром ему захотелось собрать именно листики. Вместо одинокой прогулки Панцирь мог бы зайти к матери и её новым котятам, но какая-то смутная тревога гнала его прочь от Детской. Он оправдывался тем, что боится придавить слабых малышей.
Едва не уткнувшись в Круглолику, Панцирь наконец-то остановился и перестал бездумно шататься по лагерю с охапкой листьев в зубах.
- Привет, Круглолика, - вежливо поздоровался он, слегка кивнув кошке. Приглядевшись, Панцирь увидел какое-то тёмное пятнышко на шерсти соседки по палатке. - Кажется, по твоему плечу ползёт жук, - заметил серый котик.
Переведя взгляд на двух рыжих учениц поблизости, Панцирь подумал, что надо бы поздороваться. С другой стороны, одна из двух, Воробушка, была необыкновенно мокра и лохмата. Может быть, не стоит сейчас ей мешать? Но вежливость победила, и Панцирь, всё же, подошёл поближе.
- Доброй охоты, Воробушка и Жаровница, - мяукнул он, снова кивая. Воробушка сказала, что её мокрая шерсть - последствие испытания, и Панцирь, подумав, пришёл к выводу, что это испытание перед воинским посвящением.
- Значит, тебя можно поздравить? Скоро ты станешь воительницей и получишь новое имя? - поинтересовался он, едва не выронив часть листьев из своей драгоценной охапки. - Ты будешь здорово водить патрули...
Панцирь понял, что не может придумать, чего бы ещё хорошего и поздравительного сказать Воробушке, а потому затих, уткнувшись усами в листья. В душе он надеялся, что придёт Соболь и заберёт его на тренировку.

Апсид была в своем репертуаре: язвительный комок шерсти, парирующий в диалоге с молниеносностью змеи. Такая привычная картина. Рыжий оскалился в ухмылке.
- Старость не радость, дорогая Аспид. Всю ночь вас ждать уже сил не хватает. Тебе чуть-чуть осталось, скоро сама поймешь. - Кот негромко мурлыкнул, в ответ на действия воительницы. Сколько они уже знакомы? Казалось, совсем недавно они с Шипом играли в детской, а сейчас уже вымахали в здоровенных воителей, удивительно, что у обоих до сих пор нет спутников жизни, у Шип даже детей.. Ох, поколение.
..Хотя Жаровница изо всех сил пыталась его разукрасить, за что теперь мы с ней усиленно займемся тренировками.
Аконит улыбнулся, переводя взгляд на дочь. От нее можно было всего ожидать, юность - она такая, безбашенная, смелая и яркая. Воин, будучи отцом, стремился не сковывать порывы своих детей, не ограничивать их в свободе действия и разрешал им если не все, то очень многое. Он хотел их уберечь, но знал, что лишь на своих ошибках учишься лучше всего.
- Жаровница, я с радостью выслушаю твою версию Совета, а то вдруг тетушка Аспид на тебя сильно давит, и у меня есть повод пооткусывать ей уши, - Аконит шутливо клацнул зубами рядом с белоснежными ушами воительницы.
На поляне все еще было много котов, туда же вышел и Звездопад. Аконит приветственно кивнул ему, выслушав указания.
- Вас ждет прекрасный отдых, дорогие, - задумчиво произнес рыжий, представляя, насколько кошкам сейчас не хочется никуда идти. Аспид недовольная, но ответственная и исполнительная, с кислой миной избрала в компаньоны свою ученицу, под ее возмущенные возгласы. Аконит обвел глазами поляну. Многие пришли с Совета и явно не желали сейчас переться куда-то, да и тех, с кем кот хотел бы разделить этот поход можно было по коготкам одной лапы пересчитать, причем половина уже были в составе.
- Дорогуша, эксплуатацию детского труда никто не отменял, у тебя сил больше, чем у твоей наставницы и у меня вместе взятых. - Аконит лапой притянул дочь к себе, смотря на нее сверху вниз. - До сих пор не могу нарадоваться, что ты у меня рыжая. Не знаю к чему я это говорю, но это прикольно. И да, ты все равно идешь с нами на охоту. Зато какой сон крепкий потом будет, ммм, сласть. Бодрее, иначе придется забежать и тебя тоже окунуть в ручей.
Воин подтолкнул дочь ко входу, взмахом хвоста призывая идти следом. Он знал, как ей хочется сейчас отдохнуть, но долг зовет, придется с этим смириться. Иначе кто будет кормить их племя, если не молодежь?
---> Ферма двуногих

Отредактировано Аконит (06.11.2018 09:07:00)

детская →

[indent] Когда Первоцветик наконец смогла выйти из замкнутого пространства Детской, то кошка в первую очередь вытянулась во весь свой рост, хрустя залежавшимися костями. Здесь она могла наконец вздохнуть спокойно и подышать свежим воздухом. А то когда постоянно в Детской пахнет молоком, теплом и уютом, то у Первоцветик начинает кружиться голова. Пока она ожидала своих маленьких утят, то медленно прокручивала в голове события, которые можно было бы счесть за сказку для маленьких детей. Такой пугливой дочери, как Облачко, у кошки ещё не было, посему сказка для белоснежной кошечки стала настоящей проблемой. Слушая то, какие варианты предлагает Облачка, Первоцветик как-то совсем загрустила, а после поняла: можно же припахать оруженосцев, они все равно сидят и прохлаждаются.  А Первоцветик была из тех кошек, которые настроены более, чем решительно, когда дело касается её детей.

[indent] Четверка из собравшихся оруженосцев как раз стала её целью на сегодняшнее утро. Как настоящая мама утка, выведшая прогуляться собственный выводок, Первоцветик распушила грудку и достаточно быстрым шагом потрусила к центру поляны. Здесь был и Кукурузка, и мокрая (мокрая?!) продрогшая Воробушка, и очаровательная Круглолика, которая своими щечками напоминала Первоцветик Грома, а ещё здесь был...
[indent] - Панцирь! - громогласный голос матери, казалось, облетел всю поляну, когда Первоцветик заметила свою первостепенную цель. Вот она ему устроит, устроит своему родному сыну, который, неблагодарный кусок меха, даже не пришёл навестить мать после родов. Радужки молодой королевы метали молнии, когда она заметила собственного сына, прохлаждающегося в компании других оруженосцев. Бессовестный! - Бессовестный! - обиженно процедила Первоцветик, глядя прямо в глаза точной копии Грома, прежде чем окончательно отвернуться от него в сторону остальных молодых котиков. Она была на него обиженна, а глубокая обида Первоцветик за один день не проходит. И пусть даже не пытается сослаться на то, что Соболь загонял его до полусмерти, Соболь один из наиболее лояльных наставников и то, что он не смог отпустить Панциря к родной матери - пик вранья и неблагодарности. Первоцветик распушила хвост, гордо пройдя мимо Панциря к оруженосцам, прежде чем её внимательный взгляд наткнулся на насквозь мокрую Воробушку.
[indent] Первоцветик ахнула:
- Дорогуша, ты же так совсем простынешь! - материнский инстинкт у кошки бился тонкой жилкой в голове, которая с ужасом норовила разорваться, - и куда только смотрит этот Звездопад, совсем ослеп что ли, в падающие листья ученицу в источник кидать! - шерсть на загривке у Первоцветик встала дыбом от такого ужаса. Она и представить не могла, что Звездопад - именно он! - на такое способен. С ним нужно срочно поговорить, так же можно и оруженосцев угробить к Звездоцапу, - вылижись немедленно, тебе только не хватало перед посвящением схватить белый кашель.