Мышцы воителя все еще были напряжены - никогда прежде его так не пьянило от происходящего. Вей всеми силами старался сохранять спокойствие, чтобы не приблизиться к состоянию отца, которого от теперь боялся как черного кашля.

Напряжение не пропускало через себя ни единую глупую шутку, накапливаясь внутри и теребя внутренности. На все слова про их взаимоотношения он промолчал - сейчас не об этом и эту тему больше не стоило вскрывать. Они с отцом видели их отношения по-разному и даже если Суховей мог предвидеть этот шрам, он хотел его получить, просто, чтобы поставить это гребанную точку и все для себя разъяснить. Потому что жить в неопределенности, ему, явно, было сложно. И все эти теории, весь этот напор и давление - все лишь для одного. И теперь, когда он получил то, чего хотел, он не знал, что с этим делать. И именно поэтому он всех сейчас собрал.

Суховей был напряжен и осторожен как никогда - всю его напористость и амбициозность продавила наступающая паранойя. Вариантов было много и он мог легко выполнить любой из них, но страх перед собственным сумасшествием не давал ему делать вообще ничего.

Именно поэтому он был рад, что рядом была Овсянка - он никогда не нуждался в присутствии этой кошки так, как сейчас. Одним своим видом воительница успокаивала мысли и тело, Суховей бы просто хотел бы чувствовать рядом с собой всегда вот это вот присутствие, но понимал, что это невозможно, и он всегда будет получать лишь тень от него.

И пока он пользуется этим поступающим спокойствием - урезает первые свои реакции и хватает за глотку вторые.

Суховей хотел ответов, больше ответов - участвует ли в этом кто-то еще, к чему Звездопад хотел все привести. И еще Суховею была нужна Воробейница. Позарез была нужна.

Он внимательно смотрел на собравшихся, пытаясь понять, насколько они предугадывают дальнейшие действия и насколько понимают весь масштаб происходящего. Шершень спрашивает Суховея о дальнейших планах и Суховей молчит какое-то время, сохраняя всю серьезность этого момента.

- Распространять, как крысы чуму.
- Использовать во благо племени.

- Он сдохнет.
- Ветром не должен править безумец. Пока Звездопад за пределами лагеря, нужно выяснить, сколько еще котов к этому причастны. Самые близкие к Звездопаду, те, за которых он жизнь готов отдать. Как за нее.

первое. Звездопад это мешок с костями, который не должен править, который должен сгинуть, зарытый в могиле живьем или подавиться всеми ягодами, что можно найти у Полуночника. Нет, никакой лишней жестокости, его просто больше не должно быть в этом мире, дайте ему исчезнуть. Его нужно уничтожить и как можно скорее. и чем больше котов узнает, какой он мерзавец, по его завету, тем быстрее это произойдет.

второе. Звездопад это племя, это морда племени Ветра, которое теперь будет опозорено навсегда. И каждый будет помнить про убийство речного предводителя сумасшедшим Звездопадом и каждый будет требовать от племени Ветра лишний кусок мяса за это воспоминание. И рассказы про то, что "мы ничего не знали" не сработают, племя всегда повинуется воле своего повелителя. Только простак не воспользуется этим поводом для войны.

Нечто пушистое потерлось о шерсть и Вей вздрогнул от неожиданности - он уже и забыл про своего ученика и о новой воспитательской должности. Кот обвил оруженосца хвостом, не давая Вересколапу сделать лишнего движения, чтобы тот снова не отдавил кому-либо конечность. Контролировать этого парня было легко, находясь вблизи, но следовало Суховею отойти и тот уже находился в каком-то собственном глупом мирке. Но воитель верил, что все это решаемо, по крайней мере, по сравнению с происходящим, любые проблемы казались сущей мелочью.

Тем временем к ним прильнула Белоснежка. Говорила, что это все всего лишь догадки, на что Суховей ответил уничижительным взглядом:

- За догадки не пытаются убить.

Говорила, что нужно подождать до Совета, хотя Суховей не мог ждать ни дня, пока Звездопад не был в его поле зрении, а луна была еще так далека до своей полноты. И он на самом деле не хотел выводить все грехи Ветра на всеобщее обозрение - слишком близко к сердцу он воспринимал нападки на племя. И поэтому с Овсянкой в этом случае был полностью согласен.

- Овсянка права. Мы не можем показывать свою уязвимость перед другими племенами сейчас. Им плевать, виноват в убийстве один Звездопад или целое племя - священное перемирие треснет в ту же ночь и Ветер начнут смешивать с дерьмом. Это наша личная проблема, нам с ней и разбираться.

Говорила, что нужно разобраться, кто друг, а кто враг.

Но Суховею нет нужды разбираться, врагами для него изначально были все. Если он и кому то мог верить в этой всей ситуации прямо сейчас, то лишь на время закрыв глаза на собственную паранойю и выстраивая ограду для того, чтобы возвести новую внутри нее.

И даже Вересколап в этот момент, трущийся возле, казался чем-то заряженным от самого Звездопада. Словно бы тот дал Суховею его в ученики специально и это была еще одна часть какого-то идиотского плана. И когда Овсянка говорила про отца, он ее прекрасно понимал, ведь он сам по неволе и глупости своей стал значимой частью всей этой предводительской паутины.

третье.
Звездопад просто хотел убить своего сына.
И все племя согласилось отомстить Вею за его грехи.
И все к этому и идет.

И пока, единственное, что Вей мог со всем этим сделать - это постараться держать все под контролем.

- Надо поговорить с Соболем, - Суховей посмотрел внимательно на Овсянку, пытаясь понять, сможет ли она составить ему компанию в этом, - и с Полуночником, - он, право, не знал, кто сможет вывести в случае чего этого кота на чистую воду. Но Суховею в любом случае стоило его навестить в ближайшее время, - и нужно быть особенно внимательными ко всему происходящему вокруг. Любая мелочь может оказаться новым Звездопадовским фокусом.

И пока Звездопада не было в лагере, это могли быть хоть летающие кролики.

  - В один момент нас могут просто поставить перед фактом войны. И мы не сможем с этим ничего сделать. Если Звездопад к этому стремится, считая нас тупыми кусками мяса, значит нужно обличить его перед племенем по крайне мере до Совета. И если Соболь адекватно все это воспримет, значит он должен представлять племя на скале в следующее полнолуние.

Суховей еще раз оглядел собравшихся, убеждаясь, что это достаточно для всех очевидно.

[indent] Чуть вздёрнув подбородок в ответ на ядовитый взгляд Суховея, кошка победно улыбнулась кончиками губ: как же она любила выводить на эмоции, прощупывать, что болит больше. А потом давить. Остервенело, яростно, до потери пульса, наслаждаясь чужими бедой и агонией. Лучший, её личный наркотик за все страдания, за те холодные, податливо-равнодушные взгляды. За догадки не пытаются убить? Да и к чёрту. Где были они все, когда даже без малейшей догадки луна за луной убивали её? Куда смотрел Звездопад, лживо вещающий о величии и единстве своего прекрасного, благородного племени? Кучка крыс. Тварь, каждый из них - тварь, самая последняя, омерзительная, низкая. Ах как жаль, что сейчас их владыка всея степи не знает, как его драгоценный отпрыск вместе с тем самым племенем собираются выпотрошить его прогнившие кишочки. Потому что по долгам нужно платить. - Побереги свою агрессию для дела, - сладостно причмокнув, фыркнула Белоснежка, с упоением слизывая с усов клокочущую обиду кота. Ах, как же так, папочка окончательно отвернулся. Бедный, бедный мальчик, наверное, ему теперь придётся долгие луны рыдать в кресле психотерапевта... Только ветровой всё равно. Разливающуюся внутри её души пустоту не трогает ничего, её лишь бесит то, с какой остервенелой сокровенностью Суховей носится со своей пожизненной обидой, как лелеет и баюкает её... Потому что это слишком близко и настолько интимно, что хочется когтями, зубами разодрать в клочья, чтобы больше ничего не напоминало, не соприкасалось с этой незаживающей, чёрт её побери, раной. И самая глубокая правда в том, что, убей Звездопад сына, ей бы стало легче. Легче без этой мрачной тени собственного растоптанного, брошенного прошлого. Зачем ты ещё есть?
[indent] И теперь единственное, что может Белоснежка, использовать его, его мотивы, чтобы отомстить самой. Чтобы сделать свою жизнь комфортнее. Чтобы... Что? Да не важно. Ей хочется поиграть в это. Хочется победить. Доказать. Взгляд, полный сомнений, цепляется за Овсянку. Зачем она здесь? Такая хрупкая, нежная, это ведь всё не для неё. Она не сможет, сломается и подставит их всех. Слабые звенья нужно исключать.
[indent] - Потому что ты ее не решишь. Посмотри, сколько всего Звездопад провернул за нашими спинами. Думаешь, идиот способен на это? Или ты полагаешь, он не догадается, откуда лапы растут и не примет меры? Думаешь, он просто так даст всем во всем разобраться, не переложив свою вину на других? Тот, кто причастен к стольким преступлениям, почуяв хоть малейшую угрозу, сделает все, чтобы отбелить себя. Речные говорили о коте, похожем на Звездопада. Ты готова поручиться, что при первой же возможности он не кинет речным под лапы Суховея, твердя о предательстве в рядах своих? - хвост с нескрываемым раздражением рассекает воздух. Эти глупцы даже не представляют, какие последствия могут иметь их опрометчивые поступки. Как можно надеяться на Соболя, слепо преданного предводителю? На Полуночника, не выросшего мозгами и беспомощного до того, что Белоснежка каждое утро ожидает увидеть его на поляне, жонглирующего травками и с детским улюлюканьем бегающего за моховыми шариками? Да хорошо будет, если у их целителя от шока сердце успеет остановиться до того, как он разбазарит о восстании всему лесу. Предки, какая вселенская глупость!
- Он будет тянуть мох в свою сторону до тех пор, пока тот не лопнет. Поэтому мы не скажем, что не уверены в предводителе. Мы скажем, что уверены в его поступках и больше не можем мириться с этим, - прямо отвечая на взгляд Овсянки, чиркнула когтями по земле златоглазка. Учись манипулировать, детка.
[indent] Кандидатура Соболя на месте предводителя её устраивала... Временно, но этого хватит, чтобы выдоить и его. Поэтому Белоснежка кивает, несмотря на скептическую гримасу, тронувшую морду. - Если ты так уверен в своём плане, что ты будешь делать, если Соболь не достаточно адекватно это воспримет? Или сыграет на две стороны не в нашу пользу? Если то, что ты представишь племени перед Советом, никого не убедит? Нас слишком мало, чтобы дать отпор. Ты должен понимать, большинство будет в лучшем случае колебаться, - помолчав секунду, белобокая прищурилась, хитро отведя уши. - Если уж открывать карты, то не словами. Мы должны показать им Звездопада в деле. Подстроить ситуацию перед максимальным числом очевидцев. Ушам можно не поверить, глазам - нет. И тогда большинство будет уже на нашей стороне.
[indent] Она не может дать этой одурманенной толпе глупцов сломать её игру. Слишком удачно обстоятельства складываются у неё под лапами, чтобы кучка слепцов, тыкаясь наобум, позволила себе напортачить. Усевшись, Белоснежка перевела взгляд на подошедшую Гончую. Ещё одна игрушка Звездопада. Бывшая ученица, но, очевидно, не такая успешная, не такая замеченная, как Воробейница. Лузер. Обидно быть выброшенной за ненадобностью, да, девочка? - Хочешь показать Звездопаду, что он потерял, выбрав не ту? - хищно улыбаясь, тихо прошипела воительница в мягкое ухо, склонившись над кошкой.

— Надо поговорить с Соболем.
Овсянка еще не успела поймать чужого взгляда, как напряглась, чуть ли даже не подорвалась с собственного места. Хоть сейчас.
— Доверь это мне, — прилив холодного напряжения несколько подавил тревогу, оставив кошку наедине с собственными мыслями. Не было больше этого звенящего шума, вызванного паникой, страха, который по началу вызвал весь этот разговор. И то ли дело было в серьезности вопроса, то ли в сверлящем дыру взгляде Белоснежки.
В любом случае, Овсянке тяжело было представить, чтобы кто-то смог разговорить Соболя на эту тему так, чтобы тот не закрыл пасть, не развернулся и не ушел к Звездопаду спустя секунду разговора, — она коротко обежала взглядом сидящих вокруг — да, все они напористые, захотят — свое возьмут, но это совершенно не те качества, которые нужны при допросе правой лапы предводителя. Более того, верной лапы.
Овсянка бы и поверила, что соплеменники смогут сдержать свои порывы и подыграть ради благого дела, но не в нынешнем состоянии. Нельзя доверять своим импульсам, тем более когда пытаешься уличить соплеменника в грязных делах.

— Только в поисках мелочей не забывай об осторожности, — ненавязчиво выдала палевая, поглядывая на Суховея снизу вверх. Первую ошибку по осторожности они и так все допустили — в кругу появились три пары нежеланных ушей. И ладно если бы уши остались ушами, некоторые из них решили включиться в обсуждение.

— Потому что ты ее не решишь.

Взгляд соплеменницы, одна эта фраза словно окатили Овсянку ледяной водой за самую шкирку.

С чего такая уверенность?
Почему я не решу?
Кому вообще под силу решить такое?

Если бы она сидела здесь одна, у неё бы затряслись лапы. Если бы сидела здесь одна, скорее всего, ткнулась мордой в ближайшие заросли, лишь бы только не чувствовать за спиной гнетущие воспоминания из своего ученичества. Она достаточно наслушалась всех "ты не", чтобы вновь закапываться в собственную неуверенность еще глубже. Однако эта фраза все еще преследует ее. Даже после стольких лун. Если бы только она сидела здесь одна...
Но их вокруг слишком много, так что Овсянка шумно набирает в воздух легкие и замирает так на пару секунд, пока еле заметная дрожь не уймется в плечах.

— Даже ты её не решишь.

— Я не собираюсь решать её одна, — не для того мы все вместе здесь сидим? Не для того многие луны назад коты решили собраться в общее племя? Выдерживая взгляд Белоснежки, в перерыве между словами и вдохом Овсянке приходится сцепить зубы, чтобы те не заклацали в мелкой дрожи от внутреннего напряжения. Морду словно свело, и голос тяжело держать ровным. Просто невероятно, как одной фразой можно затронуть хрупкое самолюбие. — Если бы Звездопад действовал действительно умно, мы бы не сидели сейчас здесь. Мы бы даже ничего не узнали и продолжали действовать привычно. Если он действительно виновен, попытки "отбелить" себя лишь подтвердят наши догадки.
Челюсти так сильно сжимаются, что начинают побаливать скулы. Пожалуй, пора действительно перестать принимать все так близко к сердцу. Особенно от каждого кота и кошки.
— Нет, но я бы точно не сидела бы сложа лапы, дожидаясь, пока он решит подставить кого-то из племени, — поведя ушами, она делает паузу, чтобы дослушать соплеменницу. — А при таком раскладе ты будешь в первых рядах на эту "чистку", если решишь выставить его в таком свете на Совете, — в словах Овсянки нет и намека на язву, лишь искреннее беспокойство. — Можешь поручиться, что все просто так тебе поверят?

В случае с Советом воительница не столько боялась других племен и чужого осуждения, сколько страшилась реакции собственных соплеменников. Ей казалось, что подобное заявление не воспримут рационально даже сами ветряки. И уж если они правда верны своему предводителю, а предводитель правда виновен в своих грехах — как долго еще можно продержаться после Совета? Как быстро можно навлечь на себя чужой гнев за такие слова? Ум умом, действия действиями, острота мыслей остротой, но перед толпой беспомощен любой.
Поэтому нельзя все делать в одиночку.

— Соболь не из тех, кто будет играть на два лагеря, — тоже осторожное предположение. Кто-то может сказать, что Овсянка просто слишком верна собственному отцу и слишком любит его, чтобы принимать действительность, но в данном случае она просто хорошо его знала. Для неё это было голым фактом, не более. — Именно поэтому с ним надо вести себя осторожней, чтобы он выбрал нужную сторону. Он живет на благо племени. Не для Звездопада.
Его вера в предводителя просто оправдана Воинским Законом. Даже если бы Соболь и заметил что-то странное в поведении предводителя, его уверенность в том, что все действия Звездопада истинно верные и направлены на благо племени, тут же оправдала бы главу племени. Нужно просто уверить Соболя, что он заблуждается.
Но давить на него нельзя.
Наверное.

Отредактировано Овсянка (21.03.2019 23:28:14)

ферма ---->

Пробираясь широкой, размашистой рысью, к родному лагерю, Воробейница нет-нет, да и отвлеклась на расцветающую после бесконечного сезона Голых Деревьев степь. Снег уже совсем оттаял, и шерстка все больше согревалась под солнцем, заставляя в такие счастливые минуты урчать и нежиться - так, словно все проблемы позади, оттаяли и впитались в землю подобно снегу.
А проблемы-то, оказывается, только начинались.
Сперва Воробейнице подумалось, что она пропускает то ли посвящение, то ли важное собрание племени: так много собравшихся переговаривались от приглушенного бормотания до редких выкриков, но в целом обстановка была та еще. Замедляя шаг на подступях к лагерю, рыженькая растерянно отвела уши назад, надеясь разобраться в происходящем как можно скорее. Быстрый взгляд на выступаюший камень собраний - и нет, Звездопада там не оказалось, а потому причина собрания всех присутствующих оставалась все более непонятной и интригующей.
- Эй, - обойдя бочком толпу, кошечка пробралась к Шершню и Овсянке, непонимающе переглядываясь с товарищами.
- А что тут такое? - качнув носом на всё происходящее, вопросительно изогнула хвост воительница, чувствуя, как в желудке собирается комок нехорошего предчувствия.
- И где Звездопад? Видели его? Мы там на ферме двуногих дрянь какую-то нашли, надо бы доложить, - неуверенно добавила кошечка, взволнованно забарабанив хвостом по земле.

начало игры.

- Воробейница!
Обеспокоенная, Колючка не то выскочила, не то вывалилась из палатки оруженосцев, вздыбив загривок. Её учтивость провалилась также внезапно, как и желание не перебивать чужие разговоры зазря. Ощущая, что её опасения не проходят напрасно, Колючка  на несгибаемых лапах просеменила прямиком к только-только пришедшей Воробейнице. Возможно, стоило попросить прощение у группы воителей, возможно мирно отдыхающих после патрулей или обсуждающих планы по будущим охотам, но Колючке было совсем не до этого. Округлив глаза, она легко ткнулась Воробейнице в плечо и вытянулась, доставая губами до ее уха.
- Воробейница, Штормогрив пропал.
Скорей всего, Колючка паниковала раньше времени, но на то были свои причины: пестрошкурая ожидала всё утро своего наставника, дабы идти на тренировку, который, собственно, её наставник самолично решил устроить, о чем, конечно, предупредил Колючку. А, зная Штормогрива, просто так он не будет отменять свои планы, в особенности, если он уже оповестил остальных. На худой конец, если Звездопад решил отдать воину приказ, Штормогрив, несомненно, нашел бы способ, чтобы передать Колючке, что все задуманное отменяется: она прождала наставника длительное время, и вот сейчас, когда рыжий силуэт Воробейницы скользнул в лагерь, поняла, что необходимо действовать.
- Я не вижу его среди остальных: на поляне он так и не появлялся, и я подумала – не случилось ли чего?..
Она обогнула взглядом каждого кота, находящегося на поляне, задержалась глазами на каждом углу, едва-едва заметном для ее зрения, но не обнаружила родной огненной шерсти, отчего нахмурилась еще больше.
- Я, конечно, хотела это рассказать Вьюговею, – её привычка называть отца по имени имела место быть: Колючка не так часто наблюдала палевую шерсть на протяжении всего детства в Яслях: - Но его не оказалось в лагере. Мама тоже куда-то ушла, но их я, по крайней мере, видела раньше, да и у них не было никаких планов со мной. А Штормогрив, едва наша предыдущая тренировка закончилась, ушел. И не возвращался – я точно в этом уверена.
Колючка не боялась ни лесных зверей, поджидающих за пределами лагеря, ни чужих котов, готовых убить любое движущееся существо. Но она боялась растерять слишком быстро тех, кто был ей дорог. И, поддаваясь нервной панике, пестрая прекрасно понимала, что сейчас, возможно, именно тот момент, когда стоит по-настоящему бояться.
- Надо найти его, - выдохнула ученица, а затем сразу же добавила:  - Я пойду с тобой. Если не возьмешь – пойду все равно.
Упорство вмешались воедино с неосознанными принятыми решениями за других, поэтому Колючка так небрежно выдохнула эту фразу, а затем только подумала и, извиняясь, прижала уши к голове:
- Если ты, конечно, согласишься мне помочь. Если нет – я попрошу кого-нибудь другого.
«Но мне очень хотелось бы, чтобы это была ты»

Рыженькая воительница, оторопело вытягивая тонкую шею и ушки, так и не дождалась ответа от Шершня и Овсянки, бегло переглядывая с соплеменника на соплеменника. Удивленная, растерянная, даже немного предки как признать испуганная кошечка нервно перебирала передними лапами, взрыхляя влажную, истоптанную десятками кошачьих лап землю.
- Воробейница!
Звонкий окрик заставил рыженькую едва ли не подскочить: сердце ухнуло вниз, и юная воительница вздрогнула, оборачиваясь на лепечущую к ней со всех лап малышку-Колючку. Девочка была так встревожена, что Воробейница едва не закусила дрогнувшую в панике нижнюю губу, наклоняясь к крапчатой соплеменнице поближе.
Однако Колючка, словно поймав встречный порыв бывшей ученицы Звездопада, потянулась к ней, прошептав на ухо страшные слова:
— Воробейница, Штормогрив пропал.
- Как пропал? - взволнованно, хоть и негромко, переспросила воительница, осматриваясь среди старших.
- Так вот чего так все всполошились?..
Колючка заболботала о том, что рыжий здоровяк куда-то запропастился, и Воробейница, прежде уверенная и решительная, затопталась на месте, совершенно оглушенная происходящей на поляне смутой.
— Надо найти его, — выдохнула ученица, а затем сразу же добавила:  — Я пойду с тобой. Если не возьмешь — пойду все равно. Если ты, конечно, согласишься мне помочь. Если нет — я попрошу кого-нибудь другого.
- Какая упрямая девочка, - растерянно пробормотала Воробейница, впрочем, возвращая взгляд на крапчатую ученицу и придавая мордашке легкую тень улыбки, мол, ничего, Колючка, прорвемся.
- Конечно, давай я... - и голос оборвался, едва рыжая встретилась взглядом к подходящему, совершенно-не-такому, жутковатому Суховею.
Жутковатым было то, что мрачный сын предводителя улыбался, и кошка почувствовала, как на загривке прошлись мурашки.
— Привет, Воробейница, — низкий, хрипловатый, почти томный голос палевого самца вернули Воробейницу в их незапланированную ночную прогулку, и она, нервной усмешкой возвращая испуганным глазам привычный бесноватый блик, прикрыла передние лапы хвостом.
Чтобы не видел, как дрожали.
- Суховей? - бодрый, такой присущий Воробейнице голос окликнул воителя, и она чуть подняла уголки губ в улыбке. Бросив короткий взгляд на Колючку, рыжая чуть склонилась к уху самца:
- Это из-за пропажи Штормогрива так все всполошились, ты не знаешь? - словно особенно доверительно, рыжая подняла ушки в очаровательном недоумении, с хорошо прикрытым удивлением натыкаясь на резкость Суховея.
— Сходи со старшими воителями. А мы подождем Звездопада здесь, — кот поворачивается к Воробейнице, и она, плохо скрывая растерянность, нахмурилась, — соскучилась небось по нему?
Лапы перестали дрожать, и кошку словно припечатало к земле.
Блефует?
Знает?
Воробейница промолчала, приподняв одну бровь.
- На ферме нашли странные трупы мышей. Пахло ужасно. Предводитель должен знать, да и пропажа Штормогрива, - а Воробейница не сомневалась, что Колючка не стала бы раздувать из мухи кота, - что-то тут нечисто. Как думаешь... - да, я спрошу твое мнение, я потешу твое самолюбие, склонившись к тебе чуть ближе, - с чем это все связано? Может, я все же схожу с Колючкой на разведку?

Отредактировано Воробейница (28.03.2019 20:52:38)

С холодным любопытством Шершень вглядывался в морды присутствующих, буквально чувствуя, как каждого охватывает это лихорадочное-тревожное волнение, граничащее с помешательством  - как тонок баланс рациональности и безумия? И ему определено было не плевать на судьбу своего племени, хотя бы до тех пор, пока его шкура мелькает в рядах вольного народа пустошей. Но чем дальше, тем утомляюще звучали голоса соплеменников: слишком обобщенно, слишком пресно, а все эти песни о пресвятом единстве, стремления сохранить мир во всем мире его не трогают.

Впрочем, когда рядом образовалась та самая соплеменница, принося на своей шёрстке ворох странных, точно знакомых ему запахов, задаваясь вполне очевидным вопросом, воитель невозмутимо расправился.

— Заговор, — Шершень сардонически улыбнулся, почти невинно склоняя голову в глумливой ужимке. Он шутил, конечно, шутил: Воробейница ведь не глупая кошка, но все такая же по-юношески наивная. Да и станет ли кто подозревать, что они тут занимались такими серьёзными вещами, подвергая свои хвосты неоправданному риску.

— Мы сделаем все, что в наших силах и даже больше, — воодушевленно произнес кот куда-то в пустоту, поднимаясь с нагретого места, чтобы наконец покинуть душное сборище, но янтарные глаза так удачно зацепились за палевую шерсть подруги, скользнув взглядом по растревоженным чертам - и этот жест неожиданно пробудил в голове навязчивые воспоминания, где давно уже не осталось абсолютно ничего светлого, прежнего. — а в пропасть тоже за ним прыгнешь? — совсем тихое, над самым ухом, предназначенное только для Овсянки. Впрочем, ответ его не волнует, и даже эти милые переглядки уже кажутся тупой игрой больного воображения, поэтому он разворачивается и уходит, не желая быть в этом гармоничном союзе третьим / запасным колесом. Тем более, у него есть одно незавершённое дело.

ферма

Отредактировано Шершень (30.03.2019 23:34:03)

— Хочешь показать Звездопаду, что он потерял, выбрав не ту? - Гончая, замерев, перевела немигающий взгляд на Белоснежку. Чёрная губа едва заметно дёрнулась, стоило соплеменнице нарушить хрупкую границу личного пространства и оказаться слишком близко.
- Хочу лучшей доли для племени Ветра. Но смотри, как бы из-за тебя я не пожалела о выборе стороны, - отрезала серебристая кошка, отворачиваясь от вынужденной собеседницы и обращая внимание обратно на говоривших котов. Суховей и Шершень, конечно, оказались в центре водоворота, и теперь Гончая, оценивающе глядя на них, думала о мотивах. Её бывший ученик, несомненно, нисколько не нуждался в рассказе о тяжёлой судьбе - его путь, кажется, был предопределён ещё давно. Другие же, окружавшие сына предводителя, казались схожими с попыткой разглядеть что-то на дне мутной лужи: наверняка хотели проявить себя, а лицо, что станет предводителем восстания, было делом второстепенным.

- Я думаю, тебе стоит вглядеться в неё получше, Суховей, - хрипло усмехается Гончая, не сводя взгляда, мало чего выражающего, с рыжей фигурки. Но теперь, когда ей не следует держать копившееся последние луны, обретает возможность высказаться всласть. - Не будь наивным: последние луны эта пай-кошечка проводит не с нашим предводителем, а под ним. - воительница приближается к уху своего бывшего ученика, как недавно Белоснежка, говорит едва слышными, шипящими звуками. - Может, она уже носит их выродков? Судя по её взгляду, она этого явно хочет. -  отстраняясь от Суховея, кошка поднялась с места и быстрым шагом направилась в сторону выхода из лагеря. Вероятно, излишне погруженная в свои мысли и потому не успевая сманеврировать, задевает чьё-то плечо, поднимая голову и с немым вызовом глядя на того, кто так невовремя вырвал её из чертог подсознания.

> ферма двуногих
Соболь был раздражен, хотя старался особо не показывать этого. Он не спит нормально вторые сутки, а живот разрывает от голода, однако сейчас есть более важные заботы. У глашатая так всегда: он лучше отдастся делу на все двести процентов и завершит начатое и лишь потом нормально отдохнет и заполнит желудок. Как пагубно подобный образ жизни влиял на самочувствие и здоровье кота не волновало - долг перед Племенем Ветра прежде всего. Возможно, именно благодаря такой сильной черте характера, как стойкость, Соболь и занял такую важную должность и до сих пор не слетел с нее.
Когда патруль уже подходил к лагерю, Шип решил отлучится для охоты. Нехотя кивнув, как бы давая свое разрешение (оно не требовалось), полосатый шумно вздохнул. Вряд ли в окрестностях лагеря старшему воителю что-то могло навредить, но был дан приказ, чтобы по одиночке никто не шастал по территории племени. Шип, конечно, не свалил по-тихому, как это сделала Воробейница, но неприятное чувство где-то внутри груди проскользнуло. Глашатай был не в силах читать нотации. Он просто хотел дойти до дома, обговорить все с предводителем и уснуть.
Однако для сна уже не было времени, ведь из-за верхушек деревьев показались первые лучи солнышка, где-то вдали запели утренние птахи. Скорчив гримасу, полную недовольства, Соболь вошел в лагерь и оглядел главную поляну.
- Шип, - вислоухий даже не оборачивался, а его взгляд не был ни на что сфокусирован. В голосе четко прослушивались ноты усталости. - Не забудь поведать обо всем Полуночнику. Но сами никуда не ходите, отправь целителя потом ко мне.
Глашатай отошел куда-то вбок и уселся на землю, чтобы собрать с мыслями. Все действительно происходящее очень странное и экстренное, но прежде чем идти к Звездопаду, нужно все обдумать самостоятельно, чтобы во время разговора изложить все кратко. Соболь так, конечно же, не умел.
- Нет, не очень чудесный момент для разговоров, - когда подошел Суховей, глашатай чуть-чуть оживился: выпрямил спину и прокашлялся. - Да уж, Воробейница... Я не уверен, что она смогла рассказать все четко и подробно, ведь она ушла раньше всех. Потом наш патруль смог еще чуть-чуть узнать и выстроить некоторые догадки.
"Овсянка?" - до боли родной запах молодой кошечки почувствовался моментально, и Соболь улыбнулся. Он был так рад видеть свою дочь, что вся раздраженность и усталость мигом отошла на второй план. Хотелось сейчас прижаться к Овсянке всем телом, но из-за присутствия сына Звездопада вислоухий кот ограничил себя лишь улыбкой.
- Привет, милая Овсянка. - ну а после приветствия глашатай вновь откинул свои отцовские чувства куда-то в сторону. Сейчас совершенно не до них. - Во-первых, в каком смысле "у вас"? И во-вторых, как вы успели тут найти "четкий ответ", даже не побывав на самой Ферме? Но если вам есть что сказать - пожалуйста, я вас выслушаю.
Грубо стукнув хвостом по влажной почве, Соболь одарил  своим вниманием Суховея и Овсянку. Становилось жарко.

Услышав голос Утёсника, Овсянка чуть приободрилась и, коснувшись глазами чужого взгляда, слабо прищурилась. Тень улыбки тронула только её глаза, и вряд ли кто-то, кроме друга, это смог бы заметить. Спасибо.

Казалось, в круг этого "тайного" собрания уж больше никто не смог бы втянуться, но нет: новые уши все прибывали и прибывали, и становилось ясно, что весь этот сбор пора давно разогнать, а обсуждение закончить. Но новые мордочки так быстро вклинивались в их тесный круг, что предотвратить это толком никак было нельзя. Палевая только скосила глаза на Колючку и напряженно пробежалась взглядом по товарищам. Продолжать держать вид? Пожалуйста. Но как долго котята и юные соплеменники будут вертеться между лап?
Вздох застрял где-то в середине горла, но так и остался за зубами. Всё раздражение, которое успело накопиться в этой маленькой кошке за такой короткий отрезок времени, нашло свое отражение в словах Суховея. За что Овсянка была ему очень благодарна. Однако стоило коту начать нашептывать на ухо Воробейнице, как палевая поспешно отвела глаза и ткнулась ими в огненную шерсть.

— А в пропасть тоже за ним прыгнешь?

Вдох споткнулся об удивленную паузу в гортани, и воительница только выдала глупый глухой звук. Шершень, конечно, всегда славился своей любовью к неожиданным появлениям и словам, однако подобное заявление коснулось ушей ветрячки даже без намёков на предупреждение. Проигнорировав все нотки язвы, которые буквально сквозили между слов друга, Овсянка пропустила их через себя, прежде чем коснуться чужих медных глаз взглядом. Может, если бы Шершень остался на месте еще хоть на секунду, он бы заметил, как от возмущения у воительницы вздыбился загривок. Может, если бы он простоял рядом чуть дольше, она нашлась бы с ответом.
К чему это было?
Стиснув зубы, кошка удерживает мысль на кончике языка, но так и не дает ей выхода.
Объяснение, наверное, может быть только одно. Овсянка смотрит на спину Шершня, переводит глаза на Суховея, на Утёсника, а после вновь возвращается к широким плечам.
Мальчишки.
И когда дружба из Детской, палатки оруженосцев успела перерасти в это? Не было бы это глупостью, палевая бы затаила обиду.
Но вместо этого угрюмо провожает Шершня взглядом, пока зеленые глаза не цепляются за знакомую шерсть. Губы слабо вздрагивают, словно противясь рассудку, но Овсянка все же улыбается.

— Привет, — обращаясь не столько к самому Соболю, сколько ко всем пришедшим, кошка ненадолго останавливает внимание на Шипе. Как только тот отходит, она приветливо взмахивает хвостом отцу, и кончик слабо загибается, словно цепляясь за слова Суховея. Тут же глашатай меняется в выражении, и Овсянка еле удерживается, чтобы не прикрыть устало глаза. И почему Соболь вновь начал так быстро растворяться в своих делах? Помнится, пару лун назад он бы прижался к ней щекой и мурчал бы на ухо еще до самого заката. Впрочем, заметив заминку, палевая встрепенулась. — Не забывай, что Воробейница — ветряная кошка. Кажется, ты недооцениваешь скорость собственных соплеменников! — Овсянку перебивает собственный короткий смешок. Обойдя отца, она по-привычному касается своего бока своим и, дав тому привыкнуть, слабо прижимается. — У юнцов голова варит побыстрее вашего.
Ветрячка кивает на уходящего Шипа и опять улыбается. Выжидает небольшую паузу, прежде чем отстраниться от отца, но продолжает держаться рядом с ним. Через шерсть чувствует его тепло, и даже ветер кажется теперь не таким холодным. Чувствует ли он то же самое? Или ему не дает этого сделать та пелена раздражения, что затуманила ему голову? Плохо, плохо. В таком состоянии он никуда не годился для разговора.

— Но если вам есть что сказать — пожалуйста, я вас выслушаю.
Сейчас страшно захотелось скосить глаза на друга, но Овсянка знала, что лишние переглядки с Суховеем не сулят ничего хорошего. Да и зачем ей на него смотреть, если они прекрасно знают все ответы?
— Воробейница все рассказала, а мы быстро догадались, — спиной чувствует, как гневно Соболь возит хвостом по земле, и палевая лапка слабо касается лапы глашатая. — Раз такое дело, может мы пройдемся? У меня все лапы после дозора в лагере затекли, а тебе явно не помешало бы постоять на свежем ветерке. Пойдем.
Боднув отца щекой, Овсянка поднимается с места и устремляет взгляд на выход из лагеря. Лишь бы согласился.

-> источник (?)