- Вот этот настрой мне по нраву, - довольно мурлычет белоснежка и передёргивает усами в ухмылке. Вот уж этот Улей, тот ещё хитрец. И её самолюбие почесал, нахвалил, и вызов бросил. В его духе, он мог показаться порой миротворцем, но уж Позёмка видела потенциал дерущегося когтями за свои цели стража, и пожалуй, это её подстегивало каждый раз бросать ему вызов и смотреть, насколько в этот раз она заставила выложиться на тренировке рыжего.
- А ты допрыгни сначала, - поддерживая боевую перебранку она распушилась и лизнула грудку. Пока она не ощущала, что ей дышат в затылок, она была спокойна. Да и не думает ли он, что она станет сидеть на месте, а? За такой срок мог бы уже заметить, как она растет с каждым их боем. Может пора бы уж и пустить в бой пару новых приёмчиков. Но это потом, не сейчас же ему все камушки переворачивать. - Но так и быть, я взгляну на твои новые приемы потом.
Она предпочла бы поддерживать их перебранку дольше, но Улей явно намекнул на рассказ. Зря она подняла эту тему. Никто из стражей не возникал, только она оставалась недовольна. И это создавало ощущение какого-то давлеющего кокона. Ощущение, что это та война, которую придётся вести ей одной. Стоит ли рассказать это Улею, не разболтает ли он? Позёмка насупила брови, села, недовольно сбросив напряжение ударом хвоста. Какая разница. Стражница Неба не слепая, остальные тоже, - белоснежка подняла взгляд на навострившегося рыжего стража.
- Ничего особенного, - грузно выдохнула Позёмка, сохраняя между ними какое-то расстояние и подёргивая кончиком хвоста. Всякий раз когда она думала о нём, в сердце разжигался пожар недовольства, хотелось стереть все свои подушечки в тренировках, стать лучшим стратегом, кем угодно, лишь бы утереть нос этому гордецу. - Раздражает, когда строят из себя не пойми кого.
Ореховые глаза поспешно метнулись к дальней и высокой горе вдали и вернулись на стража, взгляд белой пасмурнел под негодованием своих мыслей.
- Для него свои собственные убеждения стоят выше, - как он тогда прервал Львицу следом за Вихрем. Не пожелал слушать свою мать и стражницу, лишь бы только самоутвердиться. Он не достоин, - они прикладывали столько труда в тренировки, в навыки, с самого детства горели одной только мыслью - быть достойными стражами своего Клана, а трон достался зеленому мальцу, который так легко отказался от своей цели.
Отказался, чтобы занять её место.
Позёмка выдохнула, взметнула горную пыль хвостом, резко поднялась и пошла глубже в долину валунов.
- Не хочу это обсуждать, - явно давая понять, что она хочет закрыть эту тему, твёрдо обозначила Позёмка. И как бы между делом добавила: - Кстати об ученике. Клёкот попросила меня заменить Вихря и заняться обучением Можжевельника.

Отредактировано Позёмка (20.06.2021 18:07:58)

Хвост Пересмешницы, прошедший по его спине, вызвал у ловчего табун мурашек, приятно пробежавшийся вдоль позвоночника. Но он, давно привыкший к их шуточному флирту, не подал никакого вида, что это прикосновение было ему как глоток талой воды из горного родника - столь приятный и бодрящий, что и словами не описать. Рядом с ней ему просто хотелось жить. И не хотелось, чтобы их короткая прогулка когда-нибудь кончалась. Полёт Испуганной Цапли искренне не мог понять, что же именно свело их вместе: она такая яркая и весёлая, рядом с собой собирает столько друзей и подруг, что любой позавидует. И он, совершенно замкнутый и молчаливый, постоянно в собственных мыслях и в делах, только с ней позволяющий себе хоть немного раскрыться и явить всем свою иную, раскрепощённую и неловкую сторону.

— Я не могу сидеть на месте. И без меня не обходится ни одна качественная охота.

- Да ну? - вскинув брови, выдал Полёт, заведомо сомневаясь в правдивости этих слов. Но то, что Пересмешница на Скалистом Утёсе была целеустремлённая, признавал. И очень радовался, что в его клане живут такие инициативные и амбициозные юные ловчие, чьи старания однажды приведут её к безоговорочному успеху.
Понятное дело, он её дразнил. Выводить Пересмешницу на эмоции было его любимейшим делом. Порой такая девичья необузданность невероятно веселила Полёта, поэтому он просто не мог удержаться от соблазна как-то поддеть подругу, заранее зная, что она не обидится. Та ему в ответ игриво подмигивает, и последователь неловко улыбается, опуская голову и пряча печально-задумчивый взгляд в земле. Между ними повисло молчание, но не напрягающее, а обволакивающее. Последователь стражницы остаётся позади ловчей. Он всегда уступает ей, всегда позволяет ей вести, а сам остаётся ведомым. С ней невозможно иначе.

- Только что-то на охоте на орла справились без тебя, - он подходит к ней и, прежде чем та успевает взорваться искрящейся бурей эмоций, спокойно добавляет: - Шучу. Не переживай по этому поводу, тебе обязательно выпадет шанс проявить себя. А я буду в тебя верить.
Когда Пересмешница на него не смотрит, задорно сощуренный взгляд неожиданно разглаживается, теплеет, заломленные брови тянутся кверху. Так он позволяет себе глядеть на неё только в те моменты, когда внимание той устремлено на что-то совершенно иное, но не на него.
- Клёкот так долго больна. Я встревожен, - пробормотал неожиданно Полёт, делясь с той мучающими его мыслями, - И травники не дают никаких вестей. Все обо всём молчат.
Последние слова были сказаны с потаённой досадой, злобой. Никто не ставил последователя в известность о состоянии его наставницы, и он не был уверен, что даже верховная мать в курсе.

- Ничего особенного, – Позёмка отмахнулась, и страж хмыкнул.
- Меня в этом Клане решили с ума свести, – проворчал Улей, сетуя на странное поведение товарищей. Сначала Галька всё время где-то мысленно витает, теперь всегда бойкая и прямолинейная Позёмка говорит загадками. Что он, плохой товарищ? Не заслуживает честности? Будучи будущим, он бы был готов ради своих подруг запихать комки грязи в подстилки их обидчиков. Сейчас он, хотелось бы думать, мог бы помочь больше. Только никак не предоставлялось шанса.
- Не хочу это обсуждать, – кошка поднялась со своего места и пошла куда-то вглубь долины, а Улью не оставалось ничего, кроме как пойти за ней чуть ускоренным шагом, чтобы догнать.
- Ладно-ладно, мне совсем не интересно. И вообще, очень люблю общаться загадками, – кот пожал плечами, на несколько секунд отводя взгляд. А затем вновь посмотрел на Позёмку лукаво. – Но если вдруг захочешь остудить чей-то пыл в ближайшей луже, всегда можешь позвать меня.
- Клёкот попросила меня заменить Вихря и заняться обучением Можжевельника.
- Да? Значит мои слова про ученика были пророческими! Уже придумала, чем загрузить его в первую очередь? - Можжевельник, Можжевельник... Такой серьезный, за словом в пасть не полезет, недоверчивый... Матёрый, как любой, кому пришлось выживать в трудных условиях. Улей бы точно хотел бы в ученики кого-нибудь младше себя: гонору у мальцов обычно поменьше. Страж усмехнулся себе в усы. - Знаешь, а ему наверняка понравится. Одно дело, когда ты под опекой нашего молчуна Вихря, а совсем другое – хвастать мускулами перед молоденькой красавицей-стражницей. Смотри, захочет взять у тебя... дополнительные занятия, - после этих слов кот насторожился: кажется, ему сейчас влетит.

Меня в этом Клане решили с ума свести, - ворчание Улея вызвало лёгкую усмешку у стражницы, ему явно хотелось узнать больше, но завеса тайны мешала ему проникнуть дальше. И единственная, кто мог её приоткрыть, была, конечно, Позёмка. Она ожидала, что он продолжит своё сетование, и вскроет, чтто его там беспокоит в последние луны, повела ушами, подступила на шажок поближе, но не дождалась.
В чём рыжий страж ей определённо нравился - в своих стремлениях и доверии друзьям. Однако она не могла быть уверена, что он удержит свой язык за зубами вовремя, особенно когда беспокоится. Поэтому поспешила вперёд, стремясь поскорее занять голову рыжего другими вещами - как поспеть за ней и не наткнуться на что-то по дороге. Обогнув крупный валун, почти в половину её роста, она приостановилась перед одиноким засохшим деревом, прислушиваясь к ворчанию позади себя.
И вообще, очень люблю общаться загадками, - определённо, Улей. Я тоже обожаю. Разве этим мы не похожи? - выразительно выгнула бровь стражница, встретившись с хитрым взглядом друга. О да, она знала, знала, как он готов рваться в бой за них. Знала ещё с детства, когда он стремился помочь им с Галькой и Мятой и защитить от обидчиков, пусть их язвы ни на капельку не задевали их. Ну только если чуть-чуть, и то - это был лишь жест игры им на лапу, не задетые чувства. И сейчас его слова - он их подтвердит, стоит только дать волю.
- И как далеко ты готов зайти? - поддерживая игру слов, притворно сомневаясь, протянула хищница. Даже плечиком задела, подначивая посильнее, и совсем тихонечко пропела в рыжее ухо: - Может я и смогу доверить тебе эту тайну.
И отступила, переключаясь на другие рассуждения и поддерживая беседу в том же русле. Она даст время ему на раздумья, пусть потом озвучит свои мысли.
- Для начала укреплю его лапы. Нагружу походами по извилистым и опасным тропам, наработаем наше горное чутьё. Заодно нагружу голову мыслями, чтобы не расслаблялся. Потом можно говорить уже о чём-то большем, - расслабляя лопатки, поделилась своими думами Позёмка и, нахмурив брови, серьёзно добавила: - Я не допущу повторения с обвалом.
Ох уж этот Улей, все его на шуточки пробирает.
- Улей! - и лапой в плечо добавила. - Я, конечно, понимаю, что ты уже заглядываешься на других, но оставь меня без этих комментариев.
С окончанием фразы она отскочила на лисий хвост и с хитрецой всмотрелась в глаза рыжему.
- Или думаешь, что не заметно? - впрочем, ей не было особого дела, но как к слову-то хорошо пришлось. - А так, если попробует, то пускай. Устрою я ему дополнительные тренировки по надиранию ушей.

Отредактировано Позёмка (24.07.2021 04:55:54)

----> перепутье

— Но того, что знает клан, не хватает, чтобы полностью поставить Клекот на лапы, понимаешь?

- Плевать, полностью или нет. Она нужна мне живой, - пророкотал последователь, бок о бок с Мёдом ступая на тропу к долине валунов.

Вдалеке виднелся вьющийся хребет, а в памяти вспыхнул обвал, принёсший его клану столько горя.
Полёт был совершенно спокоен, будто от дальнейшего ответа предков вовсе не зависела его судьба. Он ступал невозмутимо, погружённый в собственные раздумья. Будучи горцем, с самого раннего детства он передал себя полностью в лапы клана Бесконечной Охоты, и если предки сочтут нежелательным видеть его личность на посту Верховного Стража - так тому и быть, значит, он не тот, кто должен покорить горы и подчинить себе лес, приведя клан к величию. Значит, кто-то справится с этой задачей лучше него. Смиренность была неотъемлемой частью его характера, особенно перед неминуемым. Мать всегда говорила, что это сильнейшая черта в нём.

Внимательный взгляд скользнул по худощавой фигуре Мёда, Собранного с Лавандового Поля. Этот малец - не иначе, как мальцом его Полёт не мог не считать, несмотря на его внушительный и достаточно опытный возраст - тоже был не горного происхождения. Но расположил к себе предков, и те доверили ему власть, приняли на посту травника клана. Полёт помнит первый раз, когда встретился с бродягами на перепутье - те казались ему чем-то совершенно чужим и пугающим, и он боязливо скрывался за широкой отцовской спиной, исподлобья поглядывая на путешественников.

- Мёд, ты видел племенных травников? - поинтересовался он, как-то небрежно поморщившись на поправку "целители" - это слово ему чуждо и незнакомо, - На наши с тобой плечи сейчас взваливается огромная ответственность. И ты, и я должны прокладывать свой путь самостоятельно. Думаю, это нас сблизит.

Полёт Испуганной Цапли поморщился, припомнив, что на какой-то короткий срок его собственный отец занял пост травника. Тогда между ними окончательно выстроилась стена, сломить которую ни у кого из них не было желания, как бы Полёт ни любил и ни уважал Тигра. Теперь же у него в клане не осталось никого из близких, кроме Пересмешницы на Скалистом Утёсе, да и с той в последнее время отношения накалялись, у него просто не хватало времени на неё, а она была такой... требовательной к нему, хотела внимания, хотела, чтобы всё было как раньше. Им предстоял трудный разговор.

Будущий Верховный чувствовал, как постепенно отдаляется от других. Он по-прежнему оставался неотъемлемой частью клана, по-прежнему был предан тому и даже более - уверен в своей преданности и в их процветании в недалёком будущем. Все его стальные убеждения говорили о жёсткости характера, который тот выработал в себе. Клёкот Одичалой Птицы предупреждала его об одиночестве - нет, не о физическом. О моральном. Тогда в его детских глазах это не было такой уж серьёзной проблемой, но сейчас, подрастая и понимая, какое влияние ответственность за всех стражей в клане оказывает на его характер, он с ужасом не мог не замечать за собой медленное отмирание прежних чувств. Ещё юным мальчишкой не отличаясь особой открытостью, он отзывался лишь на тепло семейной идиллии. Сейчас и его не стало, всё медленно превращалось в кошмар. В этот день он, в очередной раз увидев мать, понял, что сердце примёрзло к грудной клетке.

- Дальше я иду сам.

Он остановился перед травником, преграждая тому дорогу.

- Если не появлюсь до восхода солнца - возвращайся в клан без меня, - последователь кивнул - травник понимает, каков будет печальный итог отказа предков, - А если покажусь на горизонте, - он самодовольно усмехнулся, - Встречай меня как Верховного Стража.

----> вьющийся хребет

Отредактировано Полёт (09.08.2021 00:26:15)

----> вьющийся хребет

Когда лучи солнца наконец озарили своим сиянием горы и медленно сползли вниз до погружённых в холод и мрак низин, на горизонте замелькала фигура Полёта Испуганной Цапли. Несмотря на усталость от преодоления такого большого пути, он оставался всё таким же ровным и спокойным. Острая каменистая тропа сменилась более мягкой и покладистой почвой, поэтому идти уже было легче. Он поднял голову и, встретившись глазами с терпеливо ожидавшим его травником, устало улыбнулся ему и качнул головой в знак приветствия. Теперь они были с ним на равных.

— Я рад тебя видеть, Полет Испуганной Цапли.

- Пойдём домой, - Страж Неба и сам не заметил, с каким облегчением вздохнул и каким напряжённым до этого момента был.

Да, он понимал, что расклад ситуации может быть совершенно разный, но это не отменяло его тревоги пред возможной судьбой. Клан был для него одновременно и всем, и единственным, что осталось в его жизни.

- Клан Бесконечной Охоты пришёл ко мне, - не глядя на Мёда, улыбнулся сам себе Полёт, погружаясь в воспоминания о встречи, - Они не отвернулись от нас. И приняли меня.

Внутри себя страж был преисполнен радостью, но, как это зачастую бывало, не смел показывать свои настоящие эмоции внешне. Он раздумывал о предстоящей речи и разговоре с Советом Трёх, который обязательно должен будет состояться после его представления как нового Стража Неба. А пока стоило подумать о предстоящих планах и задачах.

----> перепутье

- А ты бы как воспитывал, а, Улей?
Страж хмыкнул и отвёл задумчивый взгляд в сторону.
- Небось думаешь, что я буду позволять своему ученику на ушах ходить? - кот лукаво улыбнулся и вернул взгляд на подругу. - Не обязательно сбиваться с будущим на пару с лап, чтобы взрастить хоть капельку разумности, - Улей бывало и правда задумывался о собственном ученике. Знаний у него для передачи предостаточно, а с всегда находящимся под боком будущим было бы в разы веселее и интереснее. Особенно с недавно посвятившимся котёнком. Самые-самые первые тренировки - это запоминается на всю жизнь. - Так что да, я бы не заставлял его заниматься до потери дыхания и отчитывать за каждый неправильный выпад. Но это не значит, что из-под моих лап бы вышел недо-страж. Будь у меня ученик, он бы был ничем не хуже твоего. Золотая середина - вот что необходимо в обучении. Ну, знаешь, чтобы не сниться будущим в кошмарах, - кот тихо усмехнулся.

На полное отрицание Позёмкой Улей качает головой. Конечно, та была строгой и своенравной, но даже за этой жёсткостью характера страж разглядывал главное - доброе и справедливое сердце. Зря она так открещивается.
- Жаль. А я бы мог представить выбегающих из убежища кормящих маленьких, беленьких, пушистеньких котят, - между каждым словом Улей сделал маленькие паузы. В его голосе явно прослеживалось очарованность собственными описаниями. - И как они бегают на своих маленьких лапках по перепутью, с интересом оглядывают каждый камешек и рассказывают, что обязательно станут такими же, как их мама. Красивыми, умными, добрыми и справедливыми ловчими, - кот смотрит на на Позёмку мечтательным затуманенным взглядом, а затем через пару секунд чуть хмурится и сам себя одёргивает. - ...стражами, то есть, - и смущённо поводит усами.

Улей лишь стоял, с привычной улыбкой выслушивая наставления Позёмки. Конечно, она считает вокруг всех слишком безответственными для любой работы. «Одного такого уже вырастили», интересно, сколько ещё белоснежная стражница будет ходить вокруг на около? Было забавно смотреть на её гневные намёки, не выходящие в прямое признание. Что же ты не признаёшься?
Страж лишь пожал плечами на недовольство Позёмки. Он у неё и слишком наивный, и вообще не такой, как нужно. Ну что за кошка. Хотя ему не привыкать.
- Тебя послушаешь, так начнёшь думать, что у нас в детской сплошные хитрецы, не желающие ни капли вкладываться в своё обучение, – рассудил страж. – Слишком уж категоричная стражница передо мной стоит. Ещё хоть одно моё неверное слово, и она, наверно, меня здесь бросит на корм острозубам, – Улей отшутился да и отпустил тему.

- Да ты не перестаёшь удивлять. То тебя совсем не привлекает идея мурчать с кем-нибудь на перепутье перед патрулями, то ты раздаёшь советы на эти темы, – страж усмехнулся. Всё-таки и Позёмке такие чувства не чужды, сколько бы она не отмахивалась. Точно через пару лун и сама будет задумываться о котятах. - Что, всё-таки находишь время задуматься о делах сердечных?
А дальше было ещё загадочнее.
- «Ни для кого не секрет»? Это ты кого имеешь в виду? – а интересовала его, конечно, одна конкретная личность.
-->конец разрыва

► светлая тропа

Он был такой крошка, такой комочек, что от одного его присутствия Лепесток заполняла нежность, и стражница усилием воли отводила от будущего взгляд, когда чувствовала, что вот-вот не выдержит и коснётся его дольше и теплее, чем положено наставнице. Лепесток Дикой Сливы то и дело напоминала себе, что Звезда, Мерцающая на Небосводе ей не сын, а ученик; что её расположение к нему может быть понято неправильно; и что её чувствам, лишь отчасти материнским, нет места между ними двумя. И всё же наряду с нежностью кошка ощущала странное беспокойство. Не то чтобы у неё были объективные причины тревожиться: Лань — хорошая мать, она постарается давать своим детям достаточно даже теперь, вернувшись к обязанностям стражницы. И всё же смутная тревога не отпускала Лепесток, заставляя ещё пристальнее следить за каждым движением Звезды. С горечью кошка осознавала, что, как бы ей ни хотелось, она не сможет защитить Звезду, Мерцающую на Небосводе от всего на свете — и от этого знания у стражницы в животе сжимался холодный комок. Что-то было в рыжем будущем такое... непонятно надломленное, что и вызывало эту тревогу, что-то... странно знакомое во взгляде. Он не терял родителей, не был вынужден переселяться с родных земель, и всё же Лепесток Дикой Сливы не оставляло чувство невозможного душевного родства со Звездой. Что такое успело случиться в жизни рыжего крошки, что сделало его таким? Неужели это всё обвал?
— ...А звезды тоже падают с гор?
Лепесток почувствовала, как на её губах появляется улыбка — немного растерянная (она ожидала совсем не такого вопроса) и вместе с тем радостная, восхищённая. Звезда, Мерцающая на Небосводе, сам того не зная, каждым словом и жестом напоминал ей о её собственном ученичестве, напоминал Лепесток Дикой Сливы... её саму много лун назад, когда всё ещё было хорошо, и лишь едва ощутимое предчувствие беды простирало над ними с Незабудкой свои тёмные крылья. Она хотела бы сказать, что совсем не ощущала грядущего бедствия, но с течением лун Лепесток всё яснее понимала, что это не было правдой. Может, от того она так и жалась к матери и отцу, от того и была так нежна к ним, что каким-то потаённым чувством уже знала, что им совсем немного времени доведётся провести вместе? Их... уход (даже спустя годы Лепесток не могла назвать это смертью; ей претили и «несчастный случай», и «жертва во имя Клана» — в этих словах для неё было слишком много лжи), конечно, потряс её, но это было совсем иное потрясение. Вопрос «почему?», ранящий насквозь. На мгновение она забыла, как дышать, и лишь вопрос Звезды, вновь прозвеневший уже только в её голове, вернул Лепесток Дикой Сливы в настоящее. Она опять улыбнулась — чуть более потерянно, но одного взгляда на будущего было достаточно, чтобы прийти в чувство. Лепесток мягко покачала головой — слегка виновато: ей не нравилось говорить Звезде «нет».
— Звёзды, — заговорила она нараспев, — падают не с гор, а с неба. От уходящих я слышала легенду о том, что, когда котёнок рождается, на небосводе загорается новая звезда, которая будет освещать его путь на протяжении всей жизни. Когда же уходящий покидает племя, звезда срывается с неба и становится новой вспышкой в танце Небесных Огней. — Стражница помолчала, давая Звезде время осознать услышанное, и вдруг добавила, не успев остановить себя: — У тебя очень красивое имя, Звезда, Мерцающая на Небосводе. Очень... поэтичное.
Интересно, каким ты станешь, когда вырастешь... Лепесток Дикой Сливы понимала, что ответственность за то, каким стражем станет Звезда, во многом лежит на её плечах. И всё же, что бы она ни говорила, как бы ни проявляла себя в наставничестве, окончательный выбор всё же оставался за будущим — и Лепесток надеялась, что сможет уважать любое его решение.
— Вот мы и пришли. — Остановившись на краю низины, стражница обернулась к Звезде, и ласково поманила его хвостом: пусть подойдёт ближе. Её распушённый хвост мягко прошёлся по спине будущего, но Лепесток не позволила себе задержаться дольше положенного. — Прежде чем мы начнём тренировку, я хочу немного рассказать тебе об этой долине. — Звезда, Мерцающая на Небосводе не задал этого вопроса, но Лепесток всё же чувствовала своим долгом поведать ему всё, что знает. — Здесь очень ветрено, так что береги глаза: здесь как нигде легко их застудить. — Она встала перед будущим, заслоняя его от ветра, теперь развевавшего шерсть на её боку, и начала свой рассказ. — Это долина валунов. Мы называем её так потому, что она просто усыпана камнями. Камни — малые дети гор. Настаёт час, когда они срываются с вершин и катятся вниз, поэтому, ступая по горным тропам, тебе нужно быть очень внимательным. Если почувствуешь дрожь земли, значит, где-то готов скатиться валун, и тебе нужно найти укрытие. Правда, тропы Клана Падающей Воды в основном проходят по безопасным местам, — поспешила успокоить Звезду Лепесток Дикой Сливы.
Повернувшись к валунам, она сделала несколько шагов вперёд и хвостом поманила будущего за собой.
— Посмотри, сколько их здесь, — стражница повела головой, предлагая Звезде, Мерцающей на Небосводе осмотреться. — Есть и малые, и большие, гладкие и выщербленные временем... — Лепесток немного помолчала, давая будущему время поразмышлять о её словах. — Долина валунов — хорошее место не только для тренировок, но и для размышлений. Иногда я прихожу сюда, чтобы подумать.
Наверное, это была излишняя откровенность, но вдруг будущему тоже нужно место, где он сможет посидеть в тишине среди источенных ветром стволов и незамерзающих водяных змей? Время Северных Ветров уже стояло у самого перепутья, наполняя убежища своим ледяным дыханием, и лишь тепло меховых тел сберегало жизнь в клане. Горные тропы уже покрылись белёсой пеленой инея, а теперь ветер принёс и острый белый пух: казалось, в вышине Духи Ушедших сцепились с призрачным орлом, и его мелкие перья осыпаются на землю, беля спины живущих.
— Смотри, Звезда, снег, — прошептала Лепесток Дикой Сливы, подставляя нос крохотным белым хлопьям. — Твой первый снег... Удивительно, правда?
Быстро сменяют друг друга времена года, быстро растут чужие дети — а она ходит и говорит так медленно, будто вся жизнь у неё в запасе. Будто нет у неё и вовсе никакой жизни.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Звезда, Мерцающая на Небосводе споткнулся, ударившись лапой о валун. Всё тело кошки вытянулось по направлению к будущему. Лепесток невольно сделала шаг к нему — и замерла, усилием воли, удерживая себя на месте. Ты не можешь защитить его от всего, — напомнила себе стражница. — Ты не можешь лишить его боли, потому что боль — такая же часть живого существа, как дыхание. И это было невыносимо. Ей хотелось скользнуть к будущему, окружить его своим телом, укутать в свой мех — такой тёплый, он защитил бы Звезду от пронизывающих горных ветров. Но Лепесток Дикой Сливы сделала лишь шаг, преграждая путь ветру. Ей холодило бок, но будущему теперь не пришлось бы щуриться, чтобы посмотреть на неё, и теперь Лепесток могла рассмотреть его глаза — цвета спелого крыжовника, что растёт на скалах, они смотрели на неё, пряча на дне непонимание и обиду: как могла родная долина оказать ему такой холодный приём.
Горный крыжовник. Сладкие ягоды, что растут на уступах. Такие нежные... и такие сильные, вооружённые острыми шипами. Неужели Звезде, Мерцающей на Небосводе тоже придётся отрастить шипы?
— Всё в порядке? — бережно спросила Лепесток. — Не сильно ушибся?
Она смотрела на будущего участливо, понимая и разделяя его боль — и в подушечке её лапы так же медленно разгоралось саднящее ощущение. Её лапы давно привыкли к каменистым тропам, зачерствели и огрубели — но сердце Лепесток Дикой Сливы осталось таким же нежным, как много лун назад, когда она сама впервые стояла на пороге земель Клана, и это сердце сжималось, видя боль будущего.
— О, — Лепесток осеклась. Вопрос Звезды застал её врасплох: стражница и не думала, что придётся объяснять ему такие простые вещи. Неужто Лань не рассказывала детям о времени Северных Ветров? Впрочем, за шесть лун в детской всего не расскажешь, да и малы они были, чтобы уже тогда распознать, где истина, а где сказка. — Я расскажу тебе, что такое снег, — сказала Лепесток успокаивающе и начала нараспев: — Когда приходит время Северных Ветров, небо затягивается тучами — тяжёлыми, низкими, пышными, точно клубочащиеся коты. Вместе с ветром они бегут по небу, и временами с них осыпаются пушистые белые хлопья, похожие на шерсть, только холодные. Их и называют снегом. Скоро снег укроет всю землю — она оденется в него, точно в новую зимнюю шёрстку, и под этой шёрсткой будут спать травы — до самого времени Тающих Льдов, когда вернутся птицы, и земля вновь оденется в зелень. Но до тех пор весь мир будет белым-белым, холодным и снежным. — Лепесток Дикой Сливы сделала паузу, давая Звезде обдумать её слова. — Мне кажется это... очень красиво, — призналась она. — А как ты думаешь, почему вершины гор всегда такие белые и блестят на солнце в ясный день?
Стражница воспитывала не первого будущего и знала, что за каждым её рассказом должен следовать вопрос: как иначе она узнает, понял ли её Звезда? И всё же со Звездой, Мерцающей на Небосводе всё было совсем по-другому. Воспитание будущего — это всегда как будто в первый раз. Как будто идёшь по первому снегу, и цепочка твоих следов такая отчётливая, такая свежая... первый штрих на чистом полотне. Но ведь и сам рыжий будущий был... другим. Совсем не таким, как остальные, кого ей приходилось учить. И это очень нравилось Лепесток Дикой Сливы в Звезде: его характер, который чувствовался и в необычных вопросах, и в том, как осторожно, затаив дыхание, ступал юный котик за стражницей.